Давнее, волшебное моё детство. Что такое детский с

                Что такое детский сад?


             Люську отдают в детский сад! Новость эта как громом поразила её. Бабушка так и сказала: «Слава богу, тебя отдают в детский сад, я хоть вздохну спокойно!» Девочка испуганно притихла и задумалась. Не надо её никуда отдавать, зачем её куда-то отдавать? Ей и дома хорошо. Но спрашивать у бабушки она ничего не стала. Некоторые дети из их двора уже ходили в детский сад, но ничего подозрительного в этом не было, а бабушка сказала это так, будто внучку отдают туда навсегда и жизнь её там ожидает не очень-то весёлая. Весь день, до возвращения мамы с работы, Люська провела в тревожном ожидании.

             Мама пришла весёлая и сразу сообщила, что завтра они вместе идут в поликлинику собирать справки. Люська облегчённо вздохнула. Она поняла, что мама не собирается отдавать её в детский сад насовсем, а перспектива целый день не видеть бабушку приятно радовала. Незаметно пролетела неделя и вот уже Люська, с мамой за руку, переступает порог старшей группы детского сада. На душе у неё совсем не праздник. Смутное ощущение чего-то, что очень сильно изменит привычную жизнь, беспокоит её.

             Вышла немолодая воспитательница в белом накрахмаленном халате, поговорила о чём-то с мамой и, улыбаясь, повела девочку в группу. Дети сидели за столиками и завтракали. Нашлось место и новенькой, но Люська к еде не притронулась. Сидела тихонько и незаметно оглядывалась. Дети во все глаза разглядывали её и тихо переговаривались. Почти все были незнакомы ей. Из их двора была только одна девочка, с которой никто не играл. Её так и звали – «странная Люба». Да маленького роста задира и забияка Женька, по прозвищу «Сандаль». Женька, увидев, что его заметили, заулыбался, округлил глаза и начал подавать руками какие-то знаки.

             После завтрака девочки окружили новенькую и наперебой стали задавать вопросы. Кто-то бесцеремонно щупал вышитые белые горошки на рукавах её нового зелёного платьица. Люське всё это не слишком понравилось. С какой стати она будет всё рассказывать совсем ещё незнакомым девочкам. Поодаль стояла «странная Люба» и заискивающе улыбалась ей. Похоже, и здесь с ней никто не играл. Люська решительно раздвинула руками девчонок, подошла к Любе и заговорила с ней. Все разочарованно замолчали.

             Вышла воспитательница и все стали строиться парами на прогулку. Люба взяла новенькую за руку и застенчиво улыбнулась. Ещё одна девочка подошла к ним и взяла Любу за другую руку. Все три девочки посмотрели друг на друга и дружелюбно заулыбались. На улице девочкам разрешили показать новенькой территорию детского сада. Взявшись за руки,  Люба, Люся и Ирина с удовольствием обошли все участки. Территория оказалась обширной и густо заросшей вдоль забора и на участках высокими деревьями и кустарником.

             За разговорами выяснилось, что Ирина живёт в соседнем доме. Но на улицу её выпускают только в сопровождении старшей сестры, а у неё свои друзья и подружки, к которым они ходят в другой двор. Девочки сразу нашли общий язык, будто давно уже были знакомы. И Люба оказалась совсем не странной, а очень даже интересной собеседницей. Когда девочки вернулись на свой участок, воспитательница с удивлением отметила, что замкнутая Любочка, оживлённо жестикулируя, рассказывает что-то подружкам, а те, весело хохоча, и перебивая друг друга, пытаются ей возражать в чём-то.

             Подбежал Женька и позвал всех играть в прятки. Люська, приседая за кустиками, побежала в дальний конец сада, к пышным кустам сирени, которые заприметила во время прогулки. В прятки она играть умела. Раздвинув ветки, она пролезла вглубь и легла на нетронутую мягкую траву. Сквозь пышную крону сиреневого куста почти ничего не было видно, слышны были только радостные крики водящего и недовольные вопли найденных ребят. Люську найти не удавалось, а может и не искали? Очень скоро ей это наскучило. Вылезать при всех, выдав такое удачное место, ей не хотелось, и она повернулась на спину.

             Сплошным зелёным шатром теснились над головой листья, поддерживаемые снизу длинными ветвями и короткими веточками. Где-то на вершине куста сидела птичка и переливчато пела. Люська подвинулась ближе к забору, в надежде увидеть певунью. В просветах между ветками показалось что-то ослепительно голубое. Девочка отползла дальше от куста, чтобы ничто не загораживало этой красоты. С изумлением вглядывалась она в безоблачную синеву чистого июльского неба. И чем дольше смотрела, чем яснее чувствовала всю глубину и бездонность его,- тем больше в груди её, в маленьком сердечке, поднималась горячая волна чего-то неведомого, справиться с которым не было никакой возможности.

             С громкими криками восторга выскочила она из куста и, вскинув руки, побежала к детям: «Небо, небо, смотрите, там небо!». Волна весёлого сумасшествия захватила всех детей. Все забегали по площадке и закричали, кто «небо», кто «солнце», кто ещё что-то. Прибежала воспитательница, с трудом угомонила орущую толпу детей, быстро вычислила зачинщицу и препроводила её не в группу, нет, а в маленькую комнату с высоким узким окошком, столиком и клеёнчатой кушеткой, накрытой белой простынёй, сказав: «Вот посиди здесь и подумай!». Люська сидела и думала довольно долго. Потом пришла Ирина и повела подружку в группу.

             Воспитательница разговаривала с какой-то тётенькой, помоложе и построже видом. При появлении девочек взрослые замолчали, и стали внимательно и пристально наблюдать за Люськой. Ирина и Люба старались развеселить новую подружку, но это им плохо удавалось. За обедом она ничего не ела, а во время дневного сна тихо лежала, с головой накрывшись простынкой, и думала о том, что воспитательница обязательно всё расскажет маме. Было жалко расстраивать её.

             Девочка с трудом дождалась, когда за ней придут. Пришли одновременно бабушки за Люськой и за Ириной. Бабушки тут же познакомились, и домой шли уже все вместе. Девочки шли впереди, держались за руки и о чём-то тихо разговаривали, бабушки сзади тоже о чём-то ворковали.

             Воспитательница не нажаловалась. Ну и что? Люське больше не хотелось ходить в детский сад. Рассказать маме обо всём она не могла, ведь ясно, что она была виновата. И мама терялась в догадках. А бабушка быстро поставила диагноз: «Капризы!».

продолжение следует