Лиза, или Маленькая жизнь

Возле кочегарки, что напротив ворот «Электросети» по улице Тимирязева, 10 начиналась её жизнь. Через несколько лет, повзрослев, маленькая дворняжка стала выходить погреться на солнышке, позволяла покормить себя заботливой женщине сторожу Валентине. А потом вместе со своим соратником и другом Бимом Лиза совсем перешла жить на территорию «Электросети». Им поставили отдельные будки перед автомобильной стоянкой и доверили её охранять.
Прошло одиннадцать лет. За это время Лиза несколько раз рожала прекрасных щенков. Кому-то не счастливилось – их топили (находились «люди»), а кого-то разбирали. Из таких счастливчиков добавились к собачьей охране две девочки, Линда и Анфиса. Через свои «истории» появились позже Тарзан и Белка. Дружная кампания несла свою службу исправно; лаяли, когда замечали «чужого». Были доверчивы и приветливы к знакомым, к «своим». Так ведь и надо! Собак такими создавала природа десятки тысяч лет!
У Лизы появился недоброжелатель. Не по нраву пришлось кому-то, как собачка несёт свою службу, что лает на него, готовая укусить. Шипел упырь, ходил кругами, а потом ударил сапогом в живот. Да так, что у бедной собачонки лопнула перегородка и кишочки провалились вниз, образовав пузырь. С ним она и прожила последние пять лет. Перенесла несколько неудачных операций…
Когда я пришёл сторожить, Лиза была ещё шустрая. Надо признаться, отнеслась она ко мне сначала с недоверием (ещё бы!), даже пробовала показывать зубы! Но, когда увидела моё к ней отношение (я услышал от Валентины, что у Лизы онкология и изменил о ней представление, которое прошло эволюцию от «терпимости в виду необходимости» к любви, приятию и заботе), Лиза тоже меня полюбила! Мы с ней гуляли, когда подходила её очередь. Водил я её по территории, вдоль дороги, бывало, что и до ДВФУ доходили. Там большое поле; есть, где «разгуляться»! Когда я пытался взять её на руки, чтобы перенести её через глубокий кювет, она начинала плакать и не давалась в руки. Я не сразу правильно это расценил; после второго раза понял свою ошибку и больше не причинял ей боль. Мы научились обходить кюветы. Лиза, между прочим, прекрасно справлялась сама! Несмотря на свою болезнь, Лиза была светлой и жизнерадостной. Сколько позитива дарила она мне! И Валентине! В её, слегка заплетающейся походке была какая-то особенная красота! Наверное, это определялось самой Лизой. В ней был шарм, как будто она не обыкновенная дворняжка, а «заправская», породистая овчарка!
Для меня загадкой было то, с каким постоянством Лиза рвала подстилки и выбрасывала их из своей будки. Потом Валентина объяснила мне причину её протеста. Лиза так выражала своё недовольство тем, что её не запускают в дом, как в прошлом году, когда её забирали с наступлением холодов в сторожку, где она прекрасно проводила время с Белкой и шестью (или семью!) кошками и котами. Я решил в тот же вечер забрать её к себе в домик. Пришёл за ней в одиннадцать вечера, отцепил её, а она не идёт! «Лизонька! Домой!». Она вышла сонная, развернулась и обратно в будку! Я настойчиво продолжал звать её. Она вышла снова и радостно засеменила в дом! Вот это было Счастье! Белка и Лиза настоящие «боевые» подруги! Так Лизонька вернулась в дом в последнюю осень своей жизни…
Состояние её ухудшалось. Обычно приветливая, Лиза стала вялой; еле-еле иногда махнёт мне хвостиком, показывая, что её отношение ко мне, несмотря на болезнь нисколько не изменилось…
В последний раз я погулял с ней 19 ноября, а 29 ноября она умерла… Валентина плакала, как дитя. Делилась со мной испугом, что Лиза была не полностью окоченевшей. Я спросил, что это может означать? В ответ она сказала, что может быть она не умерла и похоронена живой?! Я почувствовал, что где-то «это уже проходил». Вспомнил, что сам попадал в подобную западню, когда умер наш Батя. Мне казалось, что отец мог уснуть летаргическим сном, и его могли похоронить заживо. Эта мысль сначала до полусмерти измучила меня. Потом, обессиленный, я, словно бы получил руку помощи, невидимую, но такую настоящую! Пришли аргументы против этого дикого моего предположения; не я один был свидетелем всего в тот тяжёлый период. Если у меня крыша поехала, то это ещё не значит коллективное сумасшествие (или того больше – подлость).
Иные люди говорят, что надо, мол, помогать животным «переходить в мир иной» - укол, и Всё! Всё кончено… Были такие «советы» (не раз) и в отношении Лизы от отдельных представителей рода людского. Я с ними не согласен. Ведь и у животных тоже, как у людей – жизнь, пока она не окончена, проникнута надеждой; «А вдруг там «за дверью», где прольётся Чистый Свет - что-то будет такое, что внесёт ясность и порядок во всю нашу суетную жизнь! Так живут надеждой и Святой, и грешник, и добропорядочный человек, и отъявленный негодяй! Поскольку, хочешь или нет (Человек то, или животное) – во всех существах (и всегда) присутствуют, Душа и Дух Божий!
Для Бога нет разницы к какой разновидности земных существ ты относишься. Он всех Любит Всей своей Любовью. В противном случае, страдания наши были бы бессмысленны! Николай Александрович Бердяев, известный во всём мире философ, говорит о последнем мгновении жизни то же! Хотя «много воды» в его учении, много тёмного, даже, потустороннего, много такого, что раздражает и заводит в тупик. Но! За отдельные уникальные высказывания и Прозрения (во – истину, гениальные!) можно простить ему всё это!
Достоевский Фёдор Михайлович мне ещё ближе! В его персонажах словно бы «разложен» весь Человек. Поэтому-то, так узнаваемы его герои, в которых, нет-нет, да и проскользнёт что-то до боли знакомое! Наверное, мы так и познаём себя!.. Он тоже говорит о «Свете в конце тоннеля», он тоже против смертной казни! А автаназия разве не смертная казнь?! Почему мы берём на себя такую «смелость» и вершим судьбы от имени Бога?! Лишаем этой последней «Маленькой» надежды крошечное существо, пусть даже и старенькую больную собачку! Ведь, опираясь на учение Достоевского, который говорит в известном своём произведении устами князя Мышкина (а Фёдор Михайлович Достоевский – Великий писатель, не в пример философу! Это и Философия, и гениальное прозрение Бытия сквозь всю его неизмеримую Глубину!) – можно с ним уверенно согласиться, что «оставляя» живому существу (собаке) физические страдания, мы помогаем ему; кто знает, может быть физические страдания отодвигают ещё Большие страдания, заслоняют собой нравственные муки (это, как у людей), которые, возможно, неизмеримо больше и страшнее всех вместе взятых физических страданий этого мира!
Прагматик и атеист будет спорить со мной, возражать: «какие могут быть нравственные страдания у собаки?!» Да он просто никогда не смотрел в твои добрые преданные глаза! Лиза! Оставайся теперь такой и в Вечности! Ом!
Эпилог.
Сегодня я сдавал смену Татьяне. Именно в её прошлое дежурство ушла Лиза. Таня только начала работать у нас. Собаки и кошки к ней только привыкают. Она любит их и заботится о них. Но! Мудрая Лиза может быть не случайно выбрала время своего Ухода; её (Тани) смену. Она как будто не хотела расстраивать нас, тех к кому привыкла, кого полюбила. Так незаметно отошла в мир иной наша любимая Лиза…


Рецензии