Ворониха

…В девятнадцатом стала жидовка
Комиссаркой гражданской войны.
Ни стирать, ни рожать не умела,
Никакая не мать, не жена –
Лишь одной революции дело
Понимала и знала она…
Юрий Есенин


Когда мне было четыре года мой отец привез из леса бревна и стал рубить сруб для дома. Место нам выделили "веселое" - солнечное, в конце улицы, поэтому нам никто не мешал с советами да распросами.
Лишь одна старуха приходила, молча смотрела на работу и что-то бормотала себе под нос на непонятном языке. Тощая и седая как лунь, с крючковатым носом и во всем черном - она призводила на меня неприятное впечатление. Мужики с ней не разговаривали, только заметно было что внутренне как-то напрягались. Однажды дядька Иван не выдержал и сказал после её ухода: ведьма, как есть ведьма. Я спросил у дядьки Ивана - кто это, дядька Иван?
- Ворониха, - ответил он.
Жила она маленькой низенькой избушке с одним оконцем в самом начале улицы, видимо бывшей бане. Ни родственников, никакого хозяйства у нее не было.

Когда сруб был почти готов, снова пришла старуха и сказала отцу:
- Зря ты стараешься, Тольша. Я всех твоих пересадила - и тебе здесь жизни не дам!
- Только попробуй, старая ведьма - ответил отец.
- Я тебе голову вот эти топором отрублю!
И рука его, державшая топор побелела. Старуха недобро ухмыльнулась и пошла по своим делам.

Незаметно пролетела осень, дом был готов, отец обнес его забором с красивыми воротами и первым делом привел с работы большую овчарку по имени Умна.
- Зачем нам собака, - удивилась мать, - хозяйства-то еще никакого нет?
- Нет, так будет, не все сразу. Построим стайку, я гусей из деревни привезу, а у нас уже и охрана есть.
Собака мне сразу понравилась: крупная, и густая шерсть, и умные глаза. Когда на улице было не очень холодно я выходил во двор и играл с ней. А иногда отец брал ее с собой на работу, он работал посменно на железной дороге.
Однажды пришла ко двору Ворониха, позвала маму и стала критику наводить:
- Что это у вас за собака, хожу-хожу мимо вашего двора, а она не лает, зачем она нужна?
Мать ей ответила, что это не дворняга какая-нибудь, чтобы лаять на кого попало. А настоящая немецкая овчарка, из воинской части - она свою службу знает.
Признаться, мне хотелось, чтобы Умна разорвала Ворониху на кусочки, но Умна не обращала на старуху никакого внимания.

В один из декабрьских дней ко мне пришел Витька Кошин и ребята - мои друзья, и пригласили к себе в гости, что мне одному дома сидеть? Они были старше меня, все уже учились в школе, кто в первом, а кто во втором классе, но относились ко мне как к равному. Только иногда подшучивали надо мной из-за моей наивности.
Я прихватил с собой санки, сказал Умне, чтобы она сторожила дом и пошел к ребятам.
Сначала мы строили горку, а когда замерзли - зашли к Витьке в дом чтобы согреться и поесть. Ребята дали мне книжку "Родная Речь" и я стал понемногу учиться читать по слогам. Витька сказал, что если я читать научусь, то он возьмет меня с собой в школу. Незаметно пролетел день и друзья посадили меня на санки и повезли домой. Подъехали к дому и у ворот видим такую картину: лежит на снегу лицом вниз Ворониха, а рядом сидит Умна и сторожит её.

Я сказал Умне чтобы шла во двор, а Ворониха стала причитать и проклинать и Умну и всю нашу семью. Витька терпел-терпел и не вытерпел, сказал Воронихе что нечего по чужим дворам шастать. Особенно когда видишь, что ворота на палочку закрыты. Старуха прокаркала нам что-то на своем тарабарском языке, потом сказала, что будет жаловаться в милицию, и пошла восвояси. Мы еще немного постояли, вспоминая и смеясь как она валялась на снегу, и принялись хвалить и гладить Умну за верную службу. Тем временем пришли с работы мои родители и мы им рассказали о случившемся.

Отец смеялся вместе с нами, слушая в который раз, как лежала на снегу Ворониха и упрашивала Умну отпустить её. А мать очень расстроилась, и сказала что жди теперь неприятностей, старуха не успокоится и будет мстить нам. И как в воду глядела.
Через несколько дней мать возвращаясь после работы стала находить во дворе то какие-то пучки волос, то шерстяные нитки, то перья, то куски хлеба. И вскоре наша Умна заболела, она перестала принимаит пищу, играть со мной, и только тихо плакала, положив свою голову на лапы. Я плакал вместе с ней:
- Умна, не плачь, мы с тобой в деревню к бабушке поедем, и на охоту будем ходить и на рыбалку...
Через какое-то время ее не стало.
Все мои друзья не сговариваясь решили, что это дело рук Воронихи - старая колдовка отравила нашу Умну.

Однажды, уже после Нового года, у отца с матерью совпали ночные смены, и мать хотела отвести меня к моей тетке Анне, чтобы я у них переночевал. Но мне было лень идти далеко по морозу, да и печка натоплена, и свет есть, и радио работает, а что мне еще надо? Мать принесла из сеней кружок молока, положила в миску чтобы оттаяло, сказала где что из еды находится, и они с отцом пошли на работу.
Я включил радио, шел какой-то радиоспектакль, лег в кровать и стал слушать, да так и заснул умаявшись за день.

Проснулся я от громкого стука в окно.
Я посмотрел и в ужесе отпрянул, в окне была распатланная голова с белыми волосами, крючковатый нос и глаза, казалось, светившиеся недобрым огнем. Я сразу узнал ее - то была Ворониха. И я подумал, что она пришла меня убивать. Хорошо, что ворота закрыты, и дверь на крючке - подумал я, и залез с головой под одеяло. Она еще несколько минут постучала своей клюкой в окно, разбудив соседских собак, и ушла.

До утра я не мог заснуть, меня трясло пока не пришли мои родители.
Я им все рассказал, отец вышел на улицу и подошел к окну: действительно, там на снегу были следы.
Он молча снял ружье со стены и хотел куда-то пойти, но мать встала в дверях и не пустила его.

Тогда он растопил печь, отварил пельменей, покормил меня, поел сам и лег спать, положив меня рядом. Расскажи мне сказку, - попросил я. Какую? - Про Жихарку!

"Далеко-далеко в дремучих сибирских лесах стояла маленькая избушка. А в той избушке жили кот да петух, да маленький человечек Жихарка. Кот с петухом на охоту ходили, а Жихарка домовничал: обед варил, стол накрывал, ложки раскладывал... Раскладывает да приговаривает:
— Это простая ложка — котова, это простая ложка — Петина, а это не простая — точёная, ручка золочёная, — эта Жихаркина. Никому её не отдам. Кот да петух, как уходили на охоту, всегда велели Жихарке двери запирать. Запирал Жихарка двери. Всё запирал, а один раз и забыл".

И я в который раз с волнением слушал любимую сказку, боясь что в той сказке вдруг что-то изменится, но нет, и на этот раз всё закончилось хорошо.

"А дома-то кот да петух плачут, рыдают:
— Вот ложка простая — котова, вот ложка простая — Петина, а нет ложки точёной, ручки золочёной, да и нет нашего Жихарки, да и нет нашего маленького!
Кот лапкой слёзы утирает, Петя крылышком подбирает.
Вдруг по лесенке — тук-тук-тук.
Жихарка бежит, громким голосом кричит:
— А вот и я!"

И мне стало так светло, так радостно на душе, что обнял отца и заснул глубоким сном.
Но визит Воронихи не прошел для меня даром: я по ночам стал кричать от кошмарных снов, а иногда и мочиться в постель. Я перестал встречаться с ребятами, замкнулся и ушел в себя. Единственная радость осталась - это отцовы сказки всегда со счастливым концом, да радио, которое я слушал днем.
- Изурочила ребенка старая ведьма, - плакала мама. А отец наоборот, старался быть со мной веселым, ложился спать со мной рассказывая сказки, и вставал рано утром, чтобы заменить постель. Чтобы мне было не холодно и чтобы я не стеснялся своей болезни.

В одно из воскресений приехал из деревни дядька Антип, поговорил с отцом и сказал что заберет меня, покажет моей прабабушке, и та меня вылечит. Я поначалу отнекивался - мне было бы стыдно перед его детьми.
- Не переживай. Будешь жить у бабушки Марии, никто ничего и не узнает. А если что - то можно и клеенку подстелить, - сказал мой дядька, словно читая мои мысли.
- А на конюшню пойдем?
- Пойдем обязательно, Санко!
На том и порешили. Мы похлебали наваристой ухи из сига, которого привез Антип, и поехали засветло.

Добрались мы часа за три, зашли в дом бабушки Марии, которая очень обрадовалась моему приезду и накормила нас горячими шанежками с картошкой, напоила чаем. Пока она распрашивала меня о нашем житье-бытье, дядька Антип привез мою слепую прабабушку Александру.
Та погладила меня по голове и велела побросить дров в печку, налить горячей воды в большую миску, а в другую мелкую миску - немного меда. Дядька Антип с бабушкой вышли в горницу, а прабабушка стала молиться перед иконой. Затем зажгла свечку, сняла с меня рубашку и я лег на скамейку. Пока горела свеча, бабушка Александра стала брать в ладони мед и втирать мне в спину, массируя. Затем обмывала спину горячей водой, вытирала полотенцем и снова втирала мед, приговаривая молитвы. Когда она стала массировать голову - я задремал.

Проснулся я от яркого света, была уже середина дня. Бабушка посмотрела на меня с улыбкой и сняла с печки.
Топ-топ-топ - потопал я босыми ногами по самотканному половичку. Ногам было тепло и приятно. И Солнышко мне сквозь оконце улыбалось!
- На, надень носочки, я только вчера связала. Как знала, что ты приедешь! Одевайся, садись за стол, сейчас гости придут, Антиповы дети.
- Бабушка, а вы вылечили меня?
- Как не вылечить, конечно вылечили, с Божьей помощью. Зачем бы тебя Антип привозил? Ты бы видел, какая вода черная была, я ее потом на огород вылила, за баней. А полотенец - в печке сожгла!
Не бойся, Санко. Когда Александра свои глазоньки-то выплакала - дак Боженька в её-то рученьки силу вложил. Со всего района к ней едут. Всех вылечивала!

Пришли и Валя с Ниной и маленькая Танюша, и  соседи - братья Ярины, Вовка с Тольшей. Бабушка смазала гусиным крылышком большую сковороду и стала печь блины, а мы - уплетать их. Ели мы блины и со сметаной, и с медом, и с вареньем и с мелко нарубленными груздями. Запивали горячим чаем с душицей, девочки вприхлёбку из блюдечек, смешно надувая щеки - ну а мы из кружек. Дети рассказывали наперебой свои деревенские новости - ну а я им свои. Затем пошли в горницу - там попрохладней.
Я не удержался и похвалился, что научился уже читать. Тольша с Вовкой не поверили, Вовка достал из своего портфеля книжку и дал мне. Прочитай, вот здесь, - и он ткнул пальцем на страничку.
"Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: куда ты, Филипок, собрался?" - прочитал я.
Дети удивились, и Нинка - старшая, пошла хвастаться бабушке - а наш Санко уже читать умеет!

А книжки есть у тебя? - спросил Вовка. - Есть, много, но все взрослые, я их еще не могу прочитать. А сказок совсем нет, но мне их отец рассказывает, он их много знает, и рассказывает хорошо.
Расскажи какую-нибудь - попросила Танюшка. И я стал рассказывать:

... Повернулся Жихарка к печи затылком, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдёт.
— Да не так сел, — лиса говорит.
— А ты мне, тётенька, покажи, я ведь не умею.
— Экой ты недогадливый!
Лиса Жихарку с лопаты сбросила, сама на лопату прыг, в кольцо свернулась, лапки спрятала, хвостом накрылась. А Жихарка её толк в печку да заслонкой прикрыл, а сам скорей вон из избы да домой...

Дети обрадовались такому концу, а младшая Танюша захлопала в ладошки.
Вовка Ярин полез в портфель и достал свою книжку.
- На, возьми. Тут много сказок. Будешь читать, а потом нам рассказывать, а то мне некогда, уроков много.
- Да, подтвердил Тольша. Уроков много нам задают. А тут еще теленок родился. Ты приходи к нам, парного молока хоть попьёшь.
- И к нам, и к нам, - заголосили Антиповы дочки. - Отец свежего сига засолил, целый ушат. Малосольный, с картошкой и с луком, знаешь как вкусно!
Дети распрощались с бабушкой и пошли по домам.
Ложась спать, я спросил у бабушки, знает ли она Ворониху.
- Знаю, как не знать. Её вся наша деревня знает. Партийная она была. В красной юбке приезжала. С наганом и папироской. Нелюдь...
И снился мне волшебный сон, будто мы с отцом, котом, петухом и Жихаркой живем в лесной избушке.

Недели три я жил у бабушки как у Христа за пазухой, набрался сил, поправился. Даже бабушка Александра взяв меня на руки похвалила: Санко, теперь ты настоящий сибиряк!
А я ей сказал вдруг:
- Бабушка, скажи Антипу, чтоб домой меня отвез! Соскучился я по отцу и матери!
И в следующее воскресенье мы загрузили гостинцы и подарки в сани. Вовка Ярин протянул мне литровую банку
- На, передай отцу, это топленое масло, мать сказала что ему от желудка поможет. Тольша подарил мне настоящий охотничий манок на уток. А девочки - свои вышивки. Антип уложил в санях мешки с продуктами и мы поехали.

               
Зима была еще в полном разгаре, но Солнышко брало верх. И вокруг деревьев и кустиков вдоль дороги снег покрылся коркой и начинал подтаивать.
- Весна скоро - сказал дядька - весной пахнет!
- Да, ответил я, втягивая в себя живительный сибирский воздух, - скоро весна!
- Весна это жизнь. Эх, Санко, знал бы ты родненький, как мы ждали каждую весну!
- Да, подтвердил я. Весна это жизнь.

Наконец мы добрались до городка и повернули на нашу улицу.
- Смотри, Санко, а избушки Воронихи-то и нет! Ты не знаешь, куда она подевалась?
- Не знаю, - ответил я. Избушки Воронихи на месте не было, даже брёвен не было, даже ни щепочки!
Подъехали к дому, отец с матерью вышли нас встречать. Кроме них были мои дядя Володя с тетей Аней и сестра Нина. Пока мужики рассаживались за столом, я спросил потихоньку у матери:
- Мама, а ты не знаешь, куда Ворониха подевалась?
- Так откуда мне знать? Подшутил над ней кто-то, ребятишки или взрослые. Залезли на крышу и закрыли трубу. Вот она и сгорела вместе со своей избушкой. Даже духу её не осталось!