Почему проиграл Сергей Карякин

Потому что он уступил Магнусу Карлсену в весьма важном элементе игры.
И не в одном элементе.
В первую очередь в области психологической устойчивости, в области устойчивости нервной системы в моменты высочайшего напряжения борьбы
Матч показал, что Магнус имеет серьёзные проблемы в тактически острых позициях и находит далеко не сильнейшие продолжения.
Но он «по заказу» партию чёрными выиграл.
Сергей «по заказу» выиграть ни чёрными, ни белыми не смог.
В области дебютной подготовки Сергей был примерно на уровне Магнуса, но в испанской партии вскрылись проблемы в глубине понимания возникающих пешечных структур.
То есть позиционная «слабина» при энергичном пешечном противодействии в центре обнажилась.
Сергей продемонстрировал потрясающую цепкость в исключительно тяжелых позициях и умение находить и строить далеко неочевидные планы защиты в сложном эндшпиле.
В то же время в сложном и запутанном миттельшпиле он проявлял неуверенность, выражавшуюся в «цейтнотной» болезни.
Гроссмейстер Бронштейн однажды не делая первого хода в партии белыми задумался на сорок минут. Когда партия (а он её выиграл!) закончилась, журналисты спросили Давида Ионовича:
- Над чем вы размышляли так долго перед первым ходом? – на что последовал потрясающий ответ:
- Я задумался: вот, надо же! Столько дет играю в шахматы и опять «залетел» в эту позицию!
Во время партии возникало ощущение, что Сергей впервые видел за доской некоторые положения в разыгрываемом им дебюте.
А ведь в зале только показывается, а позиция должна была стоять на доске ещё дома.
Понятно, что в целом Сергей играл с чемпионом мира «на равных».
Уступая в глубине и качестве дебютной подготовки, он превосходил партнёра в тонком и точном разыгрывании трудных окончаний.
Магнус тактически оказался не только не сильнее Сергея, но и по сути именно в тактике в ряде моментов просто уступал и на этом терял уже было полученные «плюсы».
То, что тренерский штаб не смог настроить Сергея на победный мотив, показывает, что именно роль и значение «духа, витающего над полем битвы» - по образному выражению Льва Николаевича Толстого – были всё-таки недооценены.
Общая оценка матча.
Играли два обладателя примерно равных по мощности эркю.
Эркю – это внутренний шахматный процессор, как бы встроенный в мозг шахматиста от рождения.
Способность к быстрому и глубокому расчету вариантов.
Когда играют шахматисты с разным по мощности эркю, это очень похоже на борьбу разных по быстродействию компьютеров.
Более мощный процессор просто «пересчитывает» более слабый, поскольку считает варианты дальше, то есть глубже.
Современные технологии отбора юных дарований таковы, что человек от рождения наделённый сильным эркю вычисляется достаточно быстро и надежно и далее его прогресс уже мало зависит от тренерских усилий.
И Сергей и Магнус были «вычислены»  селективными спортивными машинами еще пятнадцать лет назад. И очень скоро ФИДЕ признало в них гроссмейстеров. Это уже поколение сверходарённых суперсчётчиков за шахматной доской.
Но именно матч показал, насколько ограничены реальные тренерские возможности в работе с таким «материалом».
К сожалению игра в шахматы на таком уровне приводит к целому ряду проблем с восприятием окружающей действительности и с самооценкой и способности критически относиться к собственным движениям в мире.
Реакция Магнуса после поражения продемонстрировала наглядно, насколько он оторван от реалий мира.
В этом – его ограниченность и слабость, которые должны были быть использованы его противником в полной мере.
Но и Сергей продемонстрировал недопонимание этой стороны острейшей борьбы и не сумел воспользоваться плодами заработанного каторжным трудом преимущества.
На мой взгляд, если в этом есть хоть какая-то доля вероятности, бесконечный матч Карпов-Каспаров всё ещё не закончен.
Конечно именно тот матч в 48 партий длинной показал, какая именно «ничейная смерть» грозит шахматам.
С другой стороны Капабланка и Алёхин выясняли отношения в 27 партиях.
Титул «чемпиона мира» весил тогда больше, чем сейчас, и правила его добывания определялись во многом действующим чемпионом.
Понятно, что современые «укороченные» - я бы сказал – кастрированные – регламенты, превращающие поединки за первенство в мире в зрелища на потеху публике, и не ставящие своей целью выявление реально сильнейшего, это просто некая пародия на настоящий спорт.
Шахматы давно превращены в средство удовлетворения мелких – я бы сказал: ничтожных - человеческих амбиций.
А между тем они имеют свою собственную пятитысячелетнюю историю, свои собственные, имманентные им традиции и правила,  являются отнюдь не только «спортивным» элементом мировой человеческой культуры.
Их  подлинные герои зачастую не обладали вообще никакими «титулами».
Сааведра, Ллойд, Андерсен, Морфи, Троицкий, Нимцович, Рети и тысячи других никогда не были «чемпионами мира».
Шахматный мир – это огромный мир отраженный в десятках и сотнях произведений мирового искусства.  Это важный раздел мировой науки.
Это сокровищница мировой философской мысли.
Шахматные образы использовали и Омар Хайям, и Лев Толстой.
Над шахматным материалом размышлял Дюрер.
Шахматной живописи целиком посвятила себя художница Галина Сатонина.
И сводить всё это к пародии на двенадцатираундовые поединки в боксе неправомерно. На мой взгляд нормальный регламент – это матч раз в три года из 24-х партий, когда в случае ничьей чемпион мира сохраняет звание, а в случае проигрыша имеет право на матч-реванш через год.
Сила власти в редкости её проявлений.
Опыт показал, что игра до определённого числа побед, игра с укороченным контролем, игра блиц, и всякие прочие другие «развлекаловки» по существу подрывают глубинную внутреннюю сущность состязательного процесса, обрекают общество на сомнительное «удовольствие» от неполноценного «зрелища», тогда как само общество заслуживает, на мой взгляд, лучшего.
Можно – и нужно – обсуждать оптимальную формулу первенства мира.
Но не нужно ронять и девальвировать это звание в угоду мелочным абициям несостоятельных «претендентов». Роберт Фишер потому и вошёл в мировую историю шахмат, что смог выиграть в нормальном матче с нормальным чемпионом мира, получившим это звание в результате нормальной шахматной борьбы.
А победители блиц-турниров, а не нормальных турниров претендентов – это уже девальвация и звания и искусства в целом.
Слишком коротка наша жизнь, чтобы подменять в ней пусть и редкие, но настоящие поединки, эрзац фаст-фудами и мнимыми микроматчами и тай-брейками.