Черты стиля Иоанна Лествичника

   Преподобный Иоанн родился в 6 веке в Константинополе, во время расцвета христианства. В 16 лет ушел в египетский монастырь, отдав себя в послушание старцу, через 19 лет, после смерти наставника стал отшельником, прожив в пустыне 40 лет. После был избран игуменом Синайской обители.
   Иоанн Лествичник написал лишь одну книгу, которая стала жемчужиной в христианском мире, свою знаменитую «Лествицу или Скрижали духовные».
Интересно строение книги, «Лестница» преподобного Иоанна поднимает на высоту внутреннего, духовного совершенствования, поэтому произведение состоит из «глав-ступеней» первая из которых – отречение от страстей, последующая – борьба с ними и инструменты борьбы, потом идут ступени воспитания добродетелей и конец пути – Бог Любви.
   Каждая ступень состоит из пронумерованных выражений, содержащих одну какую-либо главную мысль.
   Какие, собственно, черты стиля характерны для преподобного Иоанна?

1) Так как автор являлся монахом-отшельником и строгим аскетом, и, учитывая, как раньше технически сложно было писать, речь автора очень емкая, каждое слово взвешенно:
   «2. Злословие есть исчадие ненависти, тонкий недуг; большая сокровенная и таящаяся пиявица, которая высасывает и истребляет кровь любви; лицемерие любви; причина осквернения и отягощения сердца; истребление чистоты.» Ступень 10.

2) Автор часто систематизирует и раскладывает все «по полочкам»:
   «4. Нечестивый есть разумное и смертное создание, произвольно удаляющееся от жизни оной (Бога), и о Творце своем присносущем помышлящее, как о несуществующем.
Законопреступник есть тот, кто закон Божий содержит по своему злоумию и думает веру в Бога совместить с ересию противною.
 Христианин есть тот, кто, сколько возможно человеку, подражает Христу словами, делами и помышлениями, право и непорочно веруя во Святую Троицу.
 Боголюбец есть тот, кто пользуется всем естественным и безгрешным и, по силе своей, старается делать добро.
 Воздержник тот, кто посреди искушений, сетей и молвы, всею силою ревнует подражать нравам свободного от всего такого.
Монах есть тот, кто, будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных.» Ступень 1.

3) Так как автор описывает жизнь созерцательную, речь его изобилует множеством метафор, через внешние явления показывая внутренние:
   «15. Свирепое поистине и неукротимое, мы, смиренные иноки, переплываем море, исполненное многих ветров и скал, водоворотов, разбойников, смерчей и мелей, чудовищ и свирепых волн. Скала в душе есть свирепая и внезапная вспыльчивость. Водоворот безнадежие, которое объемлет ум и влечет его во глубину отчаяния. Мели суть неведение, содержащее зло под видом добра. Чудовища же суть страсти сего грубого и свирепого тела. Разбойники — лютейшие слуги тщеславия, которые похищают наш груз и труды добродетелей. Волна есть надменное и напыщенное сытостию чрево, которое стремлением своим предает нас оным зверям; а смерч есть сверженная с небес гордость, которая возносит нас (до небес) и низводит до бездн.» Ступень 26.

4) Так же речь автора, при описании каких-либо сложных, очень обширных явлений часто изобилует краткими и емкими перечислениями:
   «1. Молитва, по качеству своему, есть пребывание и соединение человека с Богом; по действию же, она есть утверждение мира, примирение с Богом, матерь и вместе дщерь слез, умилостивление о грехах, мост для перехождения искушений, стена, защищающая от скорбей, сокрушение браней, дело Ангелов, пища всех бесплотных, будущее веселие, бесконечное делание, источник добродетелей, виновница дарований, невидимое преуспеяние, пища души, просвещение ума, секира отчаянию, указание надежды, уничтожение печали, богатство монахов, сокровище безмолвников, укрощение гнева, зеркало духовного возрастания, познание преуспеяния, обнаружение душевного устроения, предвозвестница будущего воздаяния, знамение славы. Молитва истинно молящемуся есть суд, судилище и престол Судии прежде страшного суда. Степень 28.

5) Характерно так же для преподобного одушевление внутренних страстей и добродетелей и разговор с ними, не лишенный притом доли юмора:
   «2. Чревоугодие есть притворство чрева; потому что оно, и будучи насыщено, вопиет: «Мало!», будучи наполнено, и расседаясь от излишества, взывает: «Алчу».».
«35. Скажи нам. Мучительница всех людей, купившая всех золотом ненасытной алчности: как нашла ты вход в нас? Вошедши, что обыкновенно производишь? и каким образом ты выходишь из нас?
   Она же, раздражившись от сих досад. Яростно и свирепо отвечает нам: «Почто вы, мне повинные, биете меня досаждениями? И как вы покушаетесь освободиться от меня, когда я естеством связана с вами. Дверь, которою я вхожу, есть свойство снедей, а причина моей ненасытности — привычка; основание же моей страсти — долговременный навык, бесчувствие души и забвение смерти. И как вы ищете знать имена исчадий моих? Изочту их, и паче песка умножатся.» Слово 14.