7 Глава. Побег

Шли годы, и вот уже из маленькой нескладной девочки, Адель превратилась в настоящую белокурую красавицу. Ее приемный отец Иван делал все, что было в его силах,  лишь бы Адель жилось хорошо и счастливо. Но она ни на минуту не забывала своих родных, частенько прося отца Ивана съездить к ней в деревню,  узнать новости. Да только новостей не было.  Дом заколотили, а в деревне считали всех членов этой семьи погибшими. Но Иван ничего об этом Адель по-прежнему не рассказывал, отговариваясь, каждый раз одной фразой: «Новостей нет, может быть в следующий раз что-то проясниться».

Сводный брат Адель -  Кристиан  с первых дней привязался к приёмной сестричке.  Он полюбил ее, как родную сестру, которой никогда у него не было.   Никому не позво¬лял  даже словом напоминать Адель, что она приемная. Взрослея, Кристиан стал понимать, что любит ее гораздо сильнее, чем просто сестру. Ему становилось плохо,  когда Адель грустила и радостно,  когда та заливалась смехом.

Как-то Адель подарили гитару в  день её рождения,  и с тех пор она с  ней ни на  минуту не расставалась.  Нотная грамота,  как и пред¬меты в школе давались ей легко, а звонким голосом она была наделена с рож-дения. Частенько, взяв гитару, набрав картошки и хлеба, Адель и Кристиан   уходили в лес, к небольшому озеру, где  у костра проводили  целый день до вечера. Они запекали картошку в углях,  ломтики хлеба нанизывали  на прутики, обжаривая их  над костром. Иногда они брали с собой ещё кусочки грудинки, которую также любили коптить над углями. Это были их лучшие деликатесы на таких пикниках.
-   Кристиан,- отложив в сторону гитару, как-то спросила Адель, - а ты мог бы ради меня рискнуть своей жизнью?
-  Ты меня обижаешь,- ответил он,- не только могу,  но и с удовольствием сделаю это.  А зачем  тебе?
-  А убежать со мной из дома ты решился бы?
-  Убежать?! Тебе плохо с нами живется?- не понял Кристиан,- Ты только скажи, что не так,  я все сделаю ради тебя.  А если кто обидит - разберусь и с ним.
Адель в ответ только улыбнулась, не сказав больше ни слова о побеге из дома.  И беседа их плавно перетекла совершенно в другое направление.
Про  оброненную Адель фразу о побеге,  Кристиан вскоре и вовсе забыл, да и не придал в тот раз её словам никакого значения.

Прошёл месяц. Адель сидела на траве на заднем дворе  дома, притянув к себе колени и обвив их руками и своими белокурыми локонами.  Взгляд ее был устремлен далеко вперёд. Туда,  за линию горизонта, где была неведомая ей земля,  незнакомые люди, места, манящие своей таинственностью и надеждами.  Кристиан тихо подошел сзади к Адель и опустил руки  ей на плечи. От неожиданности и застигнутая врасплох,  она вздрогнула.  Это прикосновение в доли   секунд вернуло ее из мира грез в тот мир, который являлся для нее реальностью. И этот реальный мир всё ещё был наполнен разрывавшими сердце тяжкими воспоминаниями далёкого детства.  Новая семья, каким бы вниманием и заботой не окружала Адель, но всё же так и не стала для неё родной.  Адель не переставала жить, хотя бы мысленно в кругу своей родной и единственной семьи.
Раньше, глядя в безоблачную даль, она ждала, что вот-вот на горизонте увидит силуэт своего отца, который идёт, чтобы забрать домой свою Адель. С годами эти надежды  стали угасать, превращаясь в крохотную искорку, всё ещё согревающую  её сокровенные мечты, но  терзающие душу.
- Я уже перестал теряться в догадках: где найти тебя, когда утром не вижу мою Адель в доме, - произнёс Кристиан и сел рядом с ней на траву, - я знаю, ты всё ждёшь своих близких, я не раз замечал, как вздрагивает твоё  тело при виде далёкого силуэта на дороге, чувствовал, как в ожидании чуда начинает учащённо биться твоё сердце. Но потом, Адель, глаза твои гасли и ты ходила весь день мрачнее тучи. Сколько лет прошло, а ты всё не смирилась с потерей близких.
- Нет, не смирилась и не смирюсь никогда. Но ждать я больше не буду! – с уверенностью произнесла Адель.
- Что означают твои слова?
- Не переживай за меня, Кристиан. Сегодня я приняла решение и менять его не буду. Я чувствую свою вину и должна это сделать.
- Вину? – удивился Кристиан,- Какую вину, о чём ты говоришь? Что ты намерена сделать?
- Я собираюсь отправиться в дорогу на поиски сестёр, отца, матери. Так дальше жить, не выносимо. Мне уже исполнилось девятнадцать, я стала взрослой, да и отец тогда говорил, что в моё двадцатилетние мы сможем узнать тайну наших браслетов. Так что времени на поиски у меня остаётся  только один год. Да и к тому же я так тоскую по потерянной любви родных для меня людей.
- А как же я, моя любовь к тебе? – удивлённо вскрикнул Кристиан.
- Пока, мой дорогой Кристиан я не могу позволить себе любить тебя больше чем брата.
- Тоска превратила твоё сердце в лёд! – с горечью произнёс Кристиан, - Но сколько ещё должно пройти времени, чтобы растаяли ледяные стены, которыми ты окружила себя. Сколько? Год, два, десять?  А может всю жизнь? Ты словно в плену, Адель! Позволь мне освободить тебя из этого заключения. Твои мысли, грусть разрушают тебя.
- Не злись, Кристиан, я обещаю тебе, что в тот день, когда я разыщу своих близких, первое, о ком я вспомню, так это о тебе и обязательно вернусь за тобой.
- Вернешься за мной? – от возмущения Кристиан вскочил на ноги,- Я не позволю тебе уехать!
- Я должна это сделать, мне надо самой ехать на поиски.  Да и к тому же с моим браслетом стали происходить странные вещи. Стрелочка на браслете начала крутиться, чего не было раньше.  И где бы я не находилась, как бы не повернулась, она всегда показывает в одну и ту же сторону, словно зовёт меня пойти туда. Думаю, это знак, что пришло время отправляться в путь.
- Всё может быть, но в любом случае, Адель, я не позволю тебе уехать одной. Разреши мне хотя бы сопровождать тебя в дороге, оберегать как сокровище, делить счастье, когда ты найдёшь хоть одну из сестёр и горе разочарования, если этого вдруг не произойдёт. Позволь мне помогать, оберегать и поддерживать тебя в поисках.

Адель хотела что-то сказать, но вместо этого громко рассмеялась. В её глазах блеснул, так редко появлявшийся, лучик радости.
- А ты прав, мой верный Кристя, кто будет охранять в дороге моё сердце и дорогой браслет!?
- Не зови меня Кристя, я чувствую себя крысой в этот момент. Что за прозвище ты мне вдруг дала?
- Не хочешь быть моим маленьким крысёнком, - всё ещё смеясь, шутливо продолжила Адель, - буду звать тебя Стин– так короче и как звучит! Стин – личный охранник Адель!
-Я счастлив Адель оттого, что вижу улыбку на твоих губах, ты снова шутишь, как прежде.
- Это решение изменить свою жизнь и пойти навстречу мечте – вернуло мне радость. Словно камень начал сваливаться с моей души.
- Камень? – переспросил Кристиан, - Ты опять говоришь загадками. То ты говоришь о какой-то своей вине, а теперь о камне на душе.
- Этот камень у меня на сердце оттого, что я чувствую вину за всё, что случилось с моими бедными сёстрами много лет назад.
- Адель, о чём ты говоришь? Какая вина может лежать на девятилетней девочке, по-моему, столько тебе было лет, когда произошла та страшная трагедия?
- Да, Кристиан – мне было девять, Эвелине пять, а маленькой Бернадетте всего четыре года. Я старшая из всех моих сестёр, мне надо было увести их подальше, через огороды, в лес. Надо было спрятать моих бедных сестричек. Ты понимаешь, Кристиан, вместо того, чтобы их спасти, уберечь, я спасалась сама – трусливо укрывшись в телеге.
- Постой, Адель, ты не должна себя корить за то, что было в детстве. Ты же была ребенком, и детский испуг был  сильнее тебя.
- Не знаю, но иногда я чувствую такую вину за собой, что мне становится невыносимо жить.
- Тогда искупи свою вину поисками и если судьбе или провидению будет угодно вернуть тебе твоих сестричек – значит, никакой вины и нет в помине, просто в вашу судьбу вмешался  злой рок и только он в ответе за случившееся.
- Наверное, ты прав, Кристиан.

Адель поднялась на ноги и подала руку другу.
- Пойдём домой, поздно уже, - нежно произнесла она.
- Постой, Адель, а когда мы отправимся в путь?
- Завтра! – не задумываясь, ответила та.
- Как завтра? А сборы? Надо с родителями поговорить, да много чего надо.
- Никаких разговор, - твёрдо заявила Адель, - мы устроим побег. В дорогу возьмём хлеб, воду и гитару. А там, на еду – кто подаст. А где и сами заработаем.
- Но такие решения так не принимаются, - пытался возразить Кристиан.
- Такие решения только так и принимаются! – стояла на своём Адель.
По дороге к дому они обсудили последние мелочи, назначили час и условились дома даже шёпотом об этом не говорить, а утром записку на стол и в путь.

Всю ночь Адель пролежала в своей постели, не сомкнув глаз и смотрела через раскрытые шторы в распахнутое окно. Она представляла себе их путешествие и ждала, когда же первое просветление  появится на небосводе,  когда же наступит тот долгожданный миг и она вступит на дорогу, ведущую в новую жизнь. Кристиан, в отличие от неё,  лежал в своей постели и терзался сомнениями: правильно ли он поступает, что поддерживает Адель. Не подстерегают ли их в дороге новые неприятности и разочарования. Кристиан, как и Адель пролежал всю ночь, не сомкнув глаз, но не из-за того, что не мог дождаться условленного часа. Он очень боялся, что Адель встанет раньше, пройдёт по коридору и уйдёт одна, а он проспит этот момент и потеряет Адель навсегда.

Не дожидаясь рассвета, Адель встала с кровати и вышла на улицу.
«В ночной тиши столько великолепия и красоты,- выйдя из дома, с восторгом тихо произнесла она,- как давно я не видела столько звёзд. Кажется, сегодня они появились все на небосводе, поддерживая меня. Теперь вся красота Земли, будет моей. Я буду днём любоваться солнцем, а ночью восхищаться луной и звёздами! Но пока  не наступил час отправления в путь, мне надо сделать главное…» На этих словах Адель тихо повернулась и вошла обратно в дом, ступая на цыпочках и стараясь не шуметь. Она пробралась в заветную комнату домочадцев. Туда, где небольшое количество икон было расставлено в специально отведённой комнате в виде домашнего иконостаса. Перед каждой иконой стояли самодельные подсвечники и каждый желающий в горе или радости мог уединиться здесь, поведать ликам святых свои сокровенные тайны и мечты, попросить что-либо заветное и зажечь свечу.

Для этой цели и зашла сюда Адель. Она хотела просить деву Марию благословить её в дорогу и послать им удачу в пути. Едва, переступив порог, Адель от неожиданности чуть не вскрикнула. Увиденное настолько поразило её, что у смелой и решительной девушки не хватило сил двинуться с места. Она несколько минут простояла у входа, но потом, набравшись смелости, направилась внутрь.

Перед ней в тёмной и пустой комнате у лика пресвятой девы Марии, к которой она шла, горела зажженная свеча, словно кто-то перед самым её появлением зажёг ту, предупредив желание Адель.

Свеча горела в комнате только одна, но её свет полностью освещал лик святой Девы. Адель почудилось, что с иконы смотрит живое лицо. Глаза с иконы смотрели на Адель, словно вопрошая о чём-то. Она заметила грусть и тоску во взгляде, и тут ей почудилось, что она видит в том неровном свете от свечи взгляд одной из своих сестёр. Словно святая дева смотрит на неё глазами Арабеллы – одной из её сестёр.

-Нет, этого не может быть, - прошептала Адель, - это наверное Кристиан был здесь и зажёг свечу. Он тоже волнуется о предстоящей дороге. А я слишком много думаю о сёстрах. Вот и почудилось мне, что я вижу глаза Арабеллы.

Адель ещё немного постояла перед иконой, шепча ей свои заветные просьбы. Затем она так же бесшумно вернулась обратно к себе в комнату и села за стол перед окном. Немного подумав, она  принялась писать письмо своим приёмным родителям.

«Милые мои дядя Иван и тётя Анастасия, - писала она,- сегодня на заре я покину ваш дом. Но бегу я не от вас – вы стали для меня родными и близкими людьми. Если бы не тоска по моей семье, поверьте, я никогда бы не покинула вас. Но пока надежда живёт во мне, я хочу идти на поиски своих близких. Со мной идёт ваш сын. Я не просила его об этом. Кристиан решил так сам, и я благодарна ему за это решение. Вы не волнуйтесь за нас. Мы обязательно вернёмся. Даю вам честное слово,  моё «слово Адель»! Обнимаю и целую вас крепко».

Адель поцеловала письмо и положила в центре стола. А вскоре и долгожданный час, в который они условились отправиться в путь, наступил. И уже через некоторое время Адель и Кристиан отправились в дорогу, на последок лишь бросив прощальный взгляд родному дому. Ещё были последние ночные минуты, но небо немного уже начало светлеть, и от этого дорога была хорошо видна.

- Не знаю, как ты, Кристиан, но я с трудом дождалась последнего предрассветного часа. Этой ночью я не смогла и на секунду сомкнуть глаз, - идя уверенным шагом, произнесла Адель.
- Да мне вообще-то тоже не спалось, если честно, я до последней минуты боялся, что ты сбежишь одна. Всю ночь я смотрел в окно, карауля тебя.
- А я вставала, выходила на улицу, чтобы полюбоваться звёздами.
- Чем? – не понял Кристиан.
- Звёздами, - повторила Адель, ты видел, сколько их сегодня было и все такие яркие – у меня даже захватило дух от восхищения.
- О чём ты, Адель, какие звёзды? Я всю ночь, как филин пролежал с открытыми глазами, прислушиваясь ко всем шорохам в доме и смотря через распахнутое окно на небо. Единственное, что я там видел, так это чёрное небо, затянутое тучами. Я ещё боялся, не пойдёт ли под утро дождь, уж очень сильно парило.
- Не может такого быть, я своими глазами видела чудную звёздную картину, - обиженно произнесла Адель.
- Значит, мы с тобой смотрели разными глазами. Ты – окрылённая мечтой видела то, чего и нет в помине.
- Конечно, Кристиан, а ты своим пасмурным взглядом согнал тучи и укрылся в них не только от моей мечты, но даже и  от блеска звёзд.
- Не сердись, Адель, но я действительно ночью не видел звёзд, или быть может, их просто не заметил.
- Я не сержусь, ведь главное, что их видела я! А скажи мне, Кристиан, зачем ты ночью ходил к иконе девы Марии?
- Ты смеёшься надо мной? Никуда я ночью не ходил. Если ты хочешь знать, я вообще из комнаты до рассвета не вышел, карауля тебя. Хотя, твоё любование звёздами я всё-таки прокараулил.
- А кто же тогда зажёг свечу у иконы. Я решила, что это ты перед моим приходом заходил туда. Но если тебя там не было, родители спали, то кто тогда?
- Провидение! А может, Адель твой пылкий взгляд и искромётный ум зажгли огонь свечи?

Адель рассмеялись над версией, предложенной Кристианом, и больше к этой теме не возвращалась. Они  шли по дороге, которую Адель подсказывали сердце и стрелка на браслете. На ночлег просили приюта в каком-либо встречном доме. А если сумерки заставали их в открытом поле, то они не брезговали и постелью из травы. В эти минуты Кристиан всю подготовку брал на себя. Для Адель он старался набрать побольше ветвей, устелив их мягкой травой. В качестве простыни и одеяла он использовал свой, сложенный вдвое плащ, так чтобы получилось некое подобие спального мешка. Сам же Кристиан пристраивался рядом на траве. Так проходили их ночи, после утомительного дневного пути.

Дом, который покинули Кристиан и Адель после их ухода обрёл унылый вид. Родителей охватили грусть и тоска. Приёмная мать Адель – тётя Анастасия, как она её называла, по полдня проводила в местной церкви. Она умоляла всех святых отвести беду, уберечь её детей и помочь в поиске пропавшей семьи Адель.