Папагено

               
                ПЬЕСА   В   ДВУХ   ДЕЙСТВИЯХ.               


Текст песни В.А. Моцарт - Выходная ария Папагено
.
Известный всем я птицелов,
Я вечно весел – тра-ла-ла!
Меня все знают – стар и млад –
Хоть я не знатен, не богат…

Умею птичек я ловить,
на дудочку их приманить.
И потому я весел так,
Что птички все в моих руках

Известный всем я птицелов,
Я вечно весел - тра-ла-ла!
Меня все знают – стар и млад –
Хоть я не знатен, не богат…

Мне сеть для девушек нужна,
Десятками б ловил их я;
Всех в клетки запер бы тогда,
Все были бы они мои.

А были б девушки мои -
Сумел бы я их приручить,
А ту, которая милей,
Я приручил бы всех скорей!

Её лелеял бы, ласкал,
Своей бы женушкой назвал!
О, как бы я ее любил
И на руках всегда носил!




Действующие лица:

ЕВГЕНИЙ.
НАТАША.
АЛИНА.
АНАТОЛИЙ.
ЙОХАН.

Гостиничный номер на последнем этаже старой гостиницы у подножия гор, где-то в Германии, а точнее ближе к границе с Францией.
Двое путешественников сидят на свежезаправленной кровати, рядом,  смотрят вперед, в точку.
За окном идет снег, крупными хлопьями, вечереет.
В прихожей, около входной двери в номер стоит большая дорожная сумка, на вешалке весят мужская и женская куртки.
В номере горит приглушенный свет. Мужчина держит в руках пульт от телевизора, переключая каналы.
На стенах грамоты и фотографии какого-то охотника со своими боевыми трофеями.

 ЕВГЕНИЙ. Выше среднего роста, худой человек, в джинсах, и свитере на молнии с расстегнутым воротником, из-под которого видна футболка с рисунком. Ему на вид лет 40 - 45. Выглядит очень уверенным в себе, достигшим чего-то в жизни человеком, первые морщины уже появляются у него на лице. Но в его манерах есть что-то еле различимое опытному взгляду, говорящее о его неуверенности в себе и мягкости характера. Нет, не слабости, а именно мягкости, не позволяющей быть жестоким, но в то же время хорошо знающим свои жизненные позиции и готовым отстаивать их до последнего слова.
Его глаза с хитринкой и складками по углам, у висков, выдают в нем веселого, но чем-то сильно опечаленного в последнее время человека.
По его поведению видно, что он хозяин положения, но в то же время не в силах изменить сложившуюся ситуацию и повлиять каким либо образом на события.

НАТАША. Слегка выше среднего роста, но при этом сантиметров на 10 ниже его, тем самым идеально подходит ему по росту. Худая, и широкоплечая, с фигурой мальчика, с длинными черными волосами, почти природного цвета, с карими глазами и смуглой кожей. Она одета, в штаны от спортивного костюма серого цвета, но со снятой его верхней частью, и футболку. Младше его лет на 13 - 14. Лицо грустное, опустошенное и, скорее всего ничего не выражающее, кроме усталости, и безысходности ситуации.
Волосы и руки ухожены, на лице легкий макияж продержавшийся целый день и уже готовый смыться в раковину.
У нее в руках смартфон. Она судорожно пишет кому-то очередное сообщение, время от времени устремляя свой взор все в ту же точку.

                ДЕЙСТВИЕ   ПЕРВОЕ.

                Картина первая.

ЕВГЕНИЙ. Устала?
НАТАША.  Нет.
ЕВГЕНИЙ.- Пойдешь в ванную?
НАТАША.  Если хочешь, иди первым.
ЕВГЕНИЙ. 500 км по спидометру, а все из-за того, что навигатор ступил, а мы летели по трассе как бешенные. Если бы ты не уснула, то были бы давно в Берлине (с укоризной). И еще этот проклятый снегопад под вечер, в начале мая, а ведь мы на летней резине. Как будем завтра выбираться отсюда?
НАТАША.  Я не виновата, что уснула. Дороги такие хорошие, что можно гнать и гнать и даже не чувствуешь, что скорость очень большая.
ЕВГЕНИЙ. С кем переписываешься?
НАТАША. С другом. (Продолжая что-то писать в телефоне)
ЕВГЕНИЙ. Кто он? Я его знаю?
НАТАША.  Нет. Но он очень хороший человек.
ЕВГЕНИЙ. У тебя все хорошие.
НАТАША. Это правда. Я тебе о нем просто не рассказывала.
ЕВГЕНИЙ. Ну и черт с ним. А куда мы собственно заехали?
НАТАША.  Не знаю. Какой-то Хинтерванденталь. Так навигатор сказал, и я почему-то запомнила, хотя это и очень странно. Такое длинное слово, а отложилось в голове. Наверное, из-за того, что мне здесь как-то не по себе, не уютно, что ли?
ЕВГЕНИЙ. Только не начинай про юг, я тебя умоляю, не надо, я все знаю уже наизусть, с мельчайшими подробностями. Сыт по горло югом.
НАТАША.  Почему ты такой злой? Ведь мы, наконец-таки нашли ночлег. И гостиница не плохая. Она какая-то мистическая, как старый фахверковый домик. Я, честно говоря, даже и не думала, что и в холоде можно найти уют. Мне кажется, что здесь все такое старое, не менее 100 лет.
ЕВГЕНИЙ. Да, действительно нам крупно повезло найти в этой дыре порядочную хибару для ночлега космонавтов, и с космическими ценами вдобавок.
НАТАША. Интересное название у гостиницы - "Папагено". Что это значит? А ты видел внизу на ресепшене везде чучела животных? Может быть, они все были убиты на охоте в этих горах? Какое мрачное место. Но как все красиво и уютно. И еще там внизу горит камин, пощелкивая сырыми дровами, слегка потдымливая, как в деревне. А над ним две оленьи морды, с рогами, надо - же все как в каком - то кино. Хорошо, что мы так удачно заблудились.
ЕВГЕНИЙ. "Папагено" это птицелов из оперы Моцарта "Волшебная флейта". Та самая, на которую я никак не могу тебя затащить.
Мне тоже место очень понравилось. И сейчас, когда вечереет, оно становится еще более таинственным и непонятным, особенно все эти фотографии на стенах. А может быть это сам хозяин отеля на них? Смотри везде одно и то же лицо. Он видимо настоящий охотник.
НАТАША. Ой, да тут все они видимо одни сплошные охотники и птицеловы.
ЕВГЕНИЙ. Страна охотников.
НАТАША. Ноги затекли в машине. Надо будет сходить на ужин попозже. А ты видел, какая здесь дверь дубовая на лестнице? У меня, аж мурашки по коже....
ЕВГЕНИЙ. Это тебе сегодня все нравится, а завтра опять начнется старая песня про юг, и тепло. Но ведь я свозил тебя в весенний  Амстердам, где на каждом углу торгуют Канабисом. И что? Ничего не произошло. Мы даже не покурили. Более того, не пробыв и одного дня в городе, повернули обратно.
НАТАША.  Мне было грустно.
ЕВГЕНИЙ.  Но ведь ты сама хотела в Амстердам?
НАТАША.  Я хотела, что бы было весело.
ЕВГЕНИЙ. Но я ведь не клоун?
НАТАША.  Нет. Совсем не в том смысле. Я хотела, что бы ты был рядом со мной, но ты отказался от меня еще в Швеции.
ЕВГЕНИЙ. Да. Я отказался. Я не люблю тебя. И я не могу обещать тебе серьезности в отношениях. Да, я серьезен. Да, мне не 25 лет, давно уже не 25 лет, ты знаешь. Но ведь мы и поехали-то вмести только лишь для того, что бы разобраться в серьезности наших отношений. Ты же сама просила тебя свозить куда-нибудь?
НАТАША.  Да просила. Но я думала, что ты будешь ближе.
ЕВГЕНИЙ. Ближе? Как это ближе? Что ты имеешь в виду под словом ближе? Куда уж ближе? Ближе некуда.
НАТАША.  Я не так выразилась. Я хотела сказать, что ты станешь ближе, сделаешь выбор что ли, если можно так сказать.
ЕВГЕНИЙ. Вот я и сделал. (Произнеся эти слова он пытается ее обнять, и посмотреть в глаза, в попытке развернуть ее к себе лицом. Но, она вырывается из рук, встав с дивана, и начинает нервно ходить по номеру, из стороны в сторону, не обращая внимания на падающий в окне снег, и уроненный на пол телефон, продолжающий принимать сообщения. Одно за другим, лежа на полу)
НАТАША. Нет, ты все не так понял. Мне от тебя ничего не надо. Я просто хочу, что бы ты был со мной. А ты все время где-то рядом, причем постоянно рядом, но не здесь. Я поняла, что так дальше не может продолжаться. Я почувствовала, что пришло время конкретизировать.
ЕВГЕНИЙ. Конкретизировать? Что? Зачем? Зачем что-либо конкретизировать, если ничего нет? Могло бы быть, но не случилось. Зачем надо все конкретизировать? Разве и так все в жизни не конкретно? Не конкретен дождь, этот снег за окном, который так некстати, эти чучела зверей по углам, и наконец эта нахальная, самодовольная рожа хозяина отеля, смотрящая на нас со всех стен. Что может быть еще конкретнее, чем этот весь мир, в котором мы родились и живем. Все эти предметы и стороны света. Этот Юг, Север, Восток, Запад. Что может быть еще конкретнее всех этих составляющих нашего мира? Но ты просишь еще большей конкретики. Зачем она тебе? Что ты сможешь ей изменить в этой жизни?
НАТАША. Я хотела остановиться на тебе.
ЕВГЕНИЙ. Остановиться на мне? Как это? Что это такое происходит? А почему не на нем? (Указывает на мигающий экраном на полу телефон), или на том, который забирал свой компьютер у тебя дома, помнишь?
НАТАША. Нет, я хотела остановиться на тебе.
ЕВГЕНИЙ. Но почему на мне? Чем я лучше? Ведь вдобавок ко всему я еще и старше. А это, насколько я помню, тебя поначалу очень смущало. Или ты влюбилась в меня? Но я не верю в это. Неужели это произошло? Почему ты молчишь?
НАТАША. (Поднимая с пола телефон). Нет. Но ты мне очень нравишься. И я думала, что у нас все получится. Ты интересный человек. Мне с тобой интересно. Когда ты говоришь, я слушаю и не хочу перебивать тебя.
ЕВГЕНИЙ. Но ведь ты просто засыпаешь.
НАТАША. Ну и что. Ты ведь прекрасно знаешь, что заснуть для меня целая проблема. Поэтому я и ложусь спать часа в четыре утра.
ЕВГЕНИЙ. То есть я просто могу тебя укладывать спать? Да, это, пожалуй, целое достижение. Я раньше и не думал о том, что у меня есть данный талант. Хотя конечно уснуть в объятиях любимого человека, дано не каждому. Но ведь это не любовь и она не случилась. Возможно, была страсть, и она есть до сих пор, но не более, не более. Да и вообще что такое любовь? Это привычка, это болезнь. Это тяга друг к другу. Но она лечится временем. И я не хочу выступать в роли доктора. Я не верю в такую любовь. Она не справедлива и ведет в тупик.
НАТАША. Нет, это не правда. Я верю в любовь с первого взгляда. Это как искра, из которой потом возгорается пламя семьи.
ЕВГЕНИЙ. Никогда не возгорится.
НАТАША.  Не спорь. Что ты понимаешь в этом?
ЕВГЕНИЙ.  Да, я два раза был женат. И оба раза не по любви. Согласен. Но в обоих случаях она приходила с годами.
НАТАША. Да я знаю. И то, что у тебя двое детей от двух браков очень хорошо на самом деле. Я очень люблю детей. И тебе удалось сделать так, что они дружат между собой. Ты хороший отец. И это больше всего понравилось мне в тебе. Я много видела отцов, которые вообще не платят даже алиментов. Тебе же удалось, еще и подружить между собой детей, не смотря на разницу в возрасте и разные места проживания. Они настоящие брат и сестра, хотя и сводные.
ЕВГЕНИЙ. Но я всегда помогаю «своим». И готов для них сделать все, что в моих силах. Тем более для детей.
НАТАША.  Но ты не любил своих жен никогда.
ЕВГЕНИЙ. Откуда ты знаешь? Ведь я тебе не рассказывал почти ничего про них.
НАТАША. Все, что нужно мне было для правильного представления о тебе, я выведала давно, еще в первые дни нашего знакомства.
ЕВГЕНИЙ.  Я любил свою вторую жену. Не сразу полюбил, но потом пришла настоящая любовь, а не то, что я называю болезнью.
НАТАША.  Это привычка, я знаю.
ЕВГЕНИЙ. Что ты знаешь? Ты ведь не была за мужем.
НАТАША.  Я жила в гражданском браке.
ЕВГЕНИЙ.  И расходилась, оттого, что любовь затухала?
НАТАША.  Не правда. Просто мы ссорились. И отношения заходили в тупик.
ЕВГЕНИЙ. Потому что это все была болезнь.
НАТАША. С тобой невозможно ни о чем говорить. Я не хочу больше на эту тему.
ЕВГЕНИЙ. (Подходя к ней сзади и нежно обнимая). Ну ладно, перестань. И я больше не буду об этом.
НАТАША.  (Холодно) Отпусти меня. (Освобождаясь от его рук)
ЕВГЕНИЙ. Как знаешь. (Опуская руки и ложась в одежде не кровать)
НАТАША. Я все тебе уже сказала, если ты помнишь.
ЕВГЕНИЙ. Да помню. Если я хочу серьезных отношений с последующим браком, то тогда, пожалуйста, а так даже и не подходи. Ну, ты пойми, я не уверен в тебе.
НАТАША. Ты не уверен во мне?
ЕВГЕНИЙ. Ну, да и в себе тоже. Ну, в себе больше даже не уверен, собственно.
НАТАША. Если ты не уверен во мне, почему же ты меня тогда обнимаешь?
ЕВГЕНИЙ.  Ну вот. Опять двадцать пять.
НАТАША. Интересно получается. Ты просто соскучился по женщине. Вот и все.
ЕВГЕНИЙ. Да, если хочешь, то все именно так. Я соскучился по женщине. По тебе. Из нас двоих ты женщина и я соскучился по тебе. Я еду с тобой рядом в машине по этой странной, холодной, Европе уже пятый день и не имею право соскучиться по тебе? Не понимаю, что в этом такого? Ведь я прожил с тобой, в твоей же квартире три месяца и ты меня не о чем не спрашивала и не ставила никаких условий. Что же случилось именно сейчас в эти дни? Чем я провинился перед тобой?
НАТАША. Ничем ты не провинился ни передо мной, ни перед кем-либо. Просто я больше не могу так.
ЕВГЕНИЙ. Как так?
НАТАША. Неопределенность меня пугает.
ЕВГЕНИЙ. Мы знакомы всего полгода. Какая неопределенность? О чем ты?
НАТАША. (Сидя и сквозь надвигающиеся слезы). Я уже говорила тебе, что люблю, когда обо мне заботятся, когда мной интересуются. Ты оказался другим. Тебе никто не нужен. Ты эгоист. Тебе нужен только ты, и твои «хотелки».
ЕВГЕНИЙ. Ты тоже думала только о себе, и я это давно понял. Еще до поездки. И если я эгоист, то не в большей степени, чем ты. (Произнося эти слова, он, пытается вытереть ей слезы пальцем, но встречает опять спокойный и уверенный отпор)
НАТАША. Не надо, ничего не будет между нами, пока ты не скажешь мне, что будешь со мной, ну или хотя бы что любишь меня.

Евгений молча, отсаживаясь, включает телевизор, где звучит немецкая речь и видна черно-белая хроника.
Наташа встает и пытается разобраться в ванной, расставляя пузырьки и баночки, доставая их по очереди из своей необъятной сумки.

ЕВГЕНИЙ.  А помнишь, как ты мне подарила тогда, еще зимой ключи от своей квартиры? Помнишь, это произошло в супермаркете? Ты еще сказала, что хочешь сделать мне подарок, и подошла к какому-то прилавку, где продавали батарейки, маленькие сумочки и футляры. Один, из которых, ты и купила, чтобы положить в него их.

Наташа гремит склянками в ванной, не реагируя на его слова.

ЕВГЕНИЙ. Мне понравилась тогда твоя квартира, хотя в ней и не доделан был еще ремонт. И единственным островком жизни является спальня, имеющая всю мебель, хотя, да, еще и кухня (произносит он, мечтательно разлегшись поперек широкой кровати, задумчиво уставившись в потолок).
НАТАША. У меня никогда не было своей квартиры. И вот, наконец, отчим построил себе с мамой дом и съехал туда, насовсем. Моя квартира для меня как крепость.
ЕВГЕНИЙ.  Да мне в ней было спокойно. Но, я уехал тогда, потому что не смог больше так жить за городом и ездить по два с половиной часа на работу, а потом еще обратно столько - же.
НАТАША.  Можно было снять что-то поближе к метро, я предлагала, но ты не захотел.
ЕВГЕНИЙ. Я не смог. У меня было мало денег тогда.
НАТАША. Я заканчивала тогда ремонт своей квартиры. И потом я училась в академии на стилиста. На это уходила уйма денег и мне помогали тогда родители.
ЕВГЕНИЙ.  Никто не захотел проявлять инициативу. Ты была не уверена во мне. Я был не уверен в тебе.
НАТАША. (Уже в халате и тапочках, выходя из ванной) Мой дом, моя крепость. Есть охота. Надо посмотреть меню ресторанчика. Ведь там был какой-то ресторанчик внизу? Довольно милый. Вот бы поесть, на конец таки супа. А то складывается такое впечатление, что в этой северной Европе уже никто не ест суп и даже и не умеет его готовить. От самой России не ела супа. Ни в одной стране не удавалось его поесть. Может быть, хоть тут он есть?

 Садятся вдвоем, рядом, перед меню ресторана, и внимательно его изучают, произнося вслух названия блюд, на немецком языке, пытаясь найти тут же эти же названия на английском языке.

ЕВГЕНИЙ.  (улыбаясь). Тут нет на Русском.
НАТАША. Не удивительно.
ЕВГЕНИЙ. Но я, и по-английски не очень. Ты говорила, что надо развивать практику английского языка. Вот тебе и практика.
НАТАША. (Читая вслух названия по-немецки, и пытаясь тут же переводить с английского языка).  ШУПФНУДЕЛЬ -  картофельная лапша. Ничего себе название. ШНЕЛЬКЛОПС -  Ускоренная отбивная, мясное блюдо из свинины или говядины (задняя часть), мясо нарезается тонкими продолговатыми ломтиками, отбивается, панируется в муке и обжаривается, затем.....
ЕВГЕНИЙ. А рыбное что-нибудь есть?
НАТАША. Рыбного нет. Мы далеко от моря. Чего захотел?
ЕВГЕНИЙ.  Но ведь у них тут реки, наверно есть?
НАТАША. Реки может и есть, только вот в меню ничего нет.
ЕВГЕНИЙ.  А это что такое?
НАТАША. Где?
ЕВГЕНИЙ. Вот тут, снизу.
НАТАША.  Где же?
ЕВГЕНИЙ.  (Указывая пальцем) Вот. ШНЮШ.
НАТАША. А вижу. Вижу. ШНЮШ -  густой суп из овощей - обычные и зеленые бобы, горох, картофель, капуста и морковь, сваренные в молоке. Как тебе такое?
ЕВГЕНИЙ. Так себе. А что больше ничего нет?
НАТАША.  Нет.
ЕВГЕНИЙ. Странно. Надо идти есть. Очень хочется. Я ел целых 500 километров назад. Пожалуй, пойду так, не переодеваясь, только помоюсь.

(Произносит, закрывая за собой дверь в ванную).

                Картина вторая.

Ресторан.

Ресторан расположен на первом этаже, и имеет окна на дорогу, в которых просматривается гостевая парковка, совершенно пустая, кроме одной машины с Московскими номерами. Стены ресторанчика украшены трофеями животных. Это рога оленей с их головами, чучела зайца, косули, кабана, фазана. Вдоль средней стены растоплен камин. В помещении никого нет, кроме наших героев. Официанта не видно. Падает снег, и трещат дрова. Слышен шелест колес одиноких машин, проезжающих мимо по дороге и полумрак помещения освещаем их фарами.

НАТАША.  Давай сядем вон там вот в углу. (Указывает в дальний угол у камина)
ЕВГЕНИЙ. Давай. Оттуда хорошо видно дорогу, и одинокие машины. Можно сидя за ужином разглядывать этих провинциальных жителей, проезжающих мимо и многое про них додумывать.
НАТАША. Такое впечатление, что мы одни в этом мрачном доме, непонятного года постройки.
ЕВГЕНИЙ.  Но где же официант? Почему никого нет. Так хочется жрать. Хорошо еще камин горит.
НАТАША.  Но значит, кто-то тут по близости есть. Ведь не сами же собой дрова подкидываются в огонь.
ЕВГЕНИЙ. Да где-то они тут все по близости засели и наблюдают за нами. А может быть и вообще уже все спать легли. Но ведь должен же хоть кто-то быть на ресепшене?  Вдруг кого-то еще занесет нечистая, в это забытое богом место, как и нас пару часов назад.
НАТАША. Смотри, как горят дрова. Как будто в сказке. Здесь все как в детстве, почему-то. Может быть, они специально оставили нас одних. И тогда, когда не сразу появился этот местный немец на ресепшене, когда мы приехали, он как бы выдержал какую-то сказочную паузу. И только дав нам, как следует, привыкнув к окружающей обстановке, вышел из глубины коридора.
ЕВГЕНИЙ. Да уж, более медлительного и ленивого создания, я еще не видел. Они здесь все живут как бы в прошлом веке. И складывается впечатление, что время здесь давно остановилось. А может быть, мы попали в прошлое?
НАТАША. Но часы же над камином идут.
ЕВГЕНИЙ. Да, но они не показывают год. А судя по погоде за окном, сейчас не грань весны и лета, а скорее самый разгар зимы. Здесь какой-то сюрреализм во всем, в каждом предмете, в каждом движении. Даже в отсутствии людей. Но я точно знаю, что они где-то рядом. И вовсе ничем не заняты таким нужным, что бы потребовало столько внимания, не смотря на наше присутствие.
НАТАША. Именно в такие минуты и происходит, как правило, что-то в жизни. И что самое интересное, порою, мы даже и не видим этих изменений. Просто потом, спустя время понимаем, что они произошли, и вспоминаем, где же все это произошло.

Проезжающие машины, шелестя колесами, время от времени высвечивают фарами стены комнаты с камином, где расположились наши герои, проезжая мимо, но на небольшой скорости ввиду опасности предгорной извилистой, скользкой и заснеженной дороги. Слышно как где-то тихо, тихо бормочет что-то по-немецки, телевизор.

ЕВГЕНИЙ.  У меня такое ощущение, что сейчас войдет Птицелов, а за ним Царица ночи из "волшебной флейты". И что самое поразительное, так это то, что мы воспримем это все как должное и даже не удивимся. Потому что они будут все в современных костюмах и ничто не выдаст их роль в этой лесной феерии.
Может быть, ты все же пойдешь со мной шестнадцатого в Станиславского на "флейту"?
НАТАША. Нет, я уже сказала, что не хочу. Я не высижу там два часа. Мне будет тяжело.
ЕВГЕНИЙ. Но откуда ты знаешь?
НАТАША.  Я хорошо знаю себя. Я так решила.
ЕВГЕНИЙ. Хорошо, хорошо. Я больше не буду возвращаться к этой теме. Хотя и тот самый Папагено именно из этой оперы.
НАТАША. (Беря в руки телефон и что-то судорожно листая в нем). Мне нужно будет отдохнуть после этой поездки. Придти в себя. … Папагено? А кто это?
ЕВГЕНИЙ.  Не важно. Точнее уже не важно кто. … А сейчас ты не в себе?
НАТАША. Не юродствуй.
ЕВГЕНИЙ. Я не юродствую. Просто, зачем приходить в себя, если и так в себе. Может быть, ты собираешься, куда-то выходить по делу? Но я все свои дела оставил в Москве. И мне, например не нужно будет отдыхать от отдыха в отличие от тебя.
НАТАША.  Я не хочу больше на эту тему.
ЕВГЕНИЙ.  Хорошо. Согласен.
НАТАША. (Просмотрев свежие сообщения в телефоне и положив его на стол перед собой, достает из сумки вязание и принимается вязать что-то неимоверно монотонное и длинное, то ли свитер, то ли носки, то ли шарф) Ну, во всяком случае, я хоть делом тогда займусь.
ЕВГЕНИЙ.  Почему ты не говоришь мне, что ты там такое вяжешь?
НАТАША.   А зачем тебе это?
ЕВГЕНИЙ. Ну, может быть это очередные носки? Как те, помнишь? Зимой. Которые ты, не успев связать, со злости, в один миг, распустила до последней нитки.
НАТАША.  Вовсе не со злости.
ЕВГЕНИЙ.  Да не со злости. Извини. Но виноват был я.
НАТАША.  Нет, не ты.
ЕВГЕНИЙ.  А кто? Точнее зачем? Что послужило причиной?
НАТАША. Ничего не послужило. Просто что-то нашло на меня необъяснимое. И я опомнилась уже после, когда было поздно.
ЕВГЕНИЙ.  Но ведь это все произошло после моего звонка.
НАТАША. Да, после. Но здесь нет никакой связи. Просто мне стало вдруг очень грустно. Что-то на меня нашло.
 ЕВГЕНИЙ. Поэтому ты мне и не говоришь о том, что ты вяжешь?
НАТАША.  Не знаю. …Не думала об этом....
ЕВГЕНИЙ.  Если это будут носки, и связанные для меня, то они от этого станут в два раза дороже. Но я не стою того.
НАТАША.  Я это уже поняла.
ЕВГЕНИЙ.  Мы с тобой никогда не ссорились за эти полгода. И даже не обижались друг на друга никогда.
НАТАША.  Да. И это очень странно. Сначала меня это радовало. Но я до сих пор не понимаю, что происходит. Может все дело в разнице в возрасте?
 ЕВГЕНИЙ. Да разница есть. Но я не понимаю, как это может влиять на то, что мы не ссорились. Все складывается из мельчайших подробностей, вся жизнь состоит из нюансов и полутонов. И мы теперь уже никогда не докопаемся до сути. Просто все давно шло к этому. Может быть, и даже с самого первого дня наших отношений.
Знаешь, как это все бывает. Сначала страсть, потом, холод понимания разницы мировоззрений, потом раздражение и так далее и так далее.....
 НАТАША. Да я все это очень хорошо знаю. По этому-то мне надо от тебя четкое понимание твоего отношения ко мне. Что ты думаешь о нашем будущем?
ЕВГЕНИЙ.  Я все сказал.
НАТАША.  Я знаю. Но тем ни менее?
ЕВГЕНИЙ. Я думаю, что просто тебе интересен, как диковинная игрушка, которую есть, кому показать. Но если честно, то я даже не представляю, кому тебе меня показывать? Родителям? Отчиму я не понравлюсь, знаю заранее. Маме? Маме может и понравлюсь. Но они еще помнят Сергея. Твои друзья все очень интересные люди. Но они из другого поколения. И я для них чужой. Да и ты меня называла Папочка. Помнишь?
НАТАША. Да. Но мне было смешно, что за мной ухаживает человек, которому на 14 лет больше чем мне. И это меня смешило. Да и ты вел себя как мой папа.
 ЕВГЕНИЙ. Дело в том, что как бы я себя не вел, я всегда бы выглядел рядом с тобой как папочка. Хотя бы только потому, что ты так хотела. Ты хотела, чтобы за тобой ухаживали и уделяли тебе внимание, которого тебе не хватило в детстве из-за развода родителей. Я помню, как ты возила мне показывать тот дом, в котором прошло твое детство с родителями.
 НАТАША. Да. Я верила в тебя и в то, что у нас может что-то получиться. И старалась рассказать тебе о себе много. Только лишь для того, чтобы ты меня узнал лучше и со всех сторон. Я хотела тебя всего. Все твое внимание, до  последней капли. Каждый твой взгляд, каждый твой жест должен был быть направлен только ко мне, и для меня.
 ЕВГЕНИЙ. Извини меня. Я не смог. Что-то мне показалось в тебе не искренним. То ли ты была все еще настороженна со мной, то ли мне казалось так. Но я что-то чувствовал. А чутье меня, как правило, не обманывает.
НАТАША. Не знаю тебя я совершенно. Но ничего не могу поделать с этим. Ты в какое-то время просто взял и полностью закрылся от меня. Как старые деревенские ворота.
Я хорошо знаю, как это у вас, у мужиков происходит. Все вы одинаковы, во всех возрастах. Если что-то не устраивает, вы просто перестаете говорить, замыкаетесь в себе, а потом глядишь и вообще, совсем перестаете общаться.
Коля, который был у меня до Сергея, так и сделал. Вы все считаете, что с нами, с женщинами просто не о чем говорить. Мы, мол, все равно вас не слышим.
ЕВГЕНИЙ.  Даже если это и так, то, что в том плохого, что нам мужчинам это известно?
НАТАША.  Плохого ничего в этом нет. Просто вы все самовлюбленные и эгоистичные животные.
ЕВГЕНИЙ.  Это все беспочвенные обвинения.
НАТАША. А как ты думал? Когда почва уходит из-под ног, и ты остаешься опять совсем одна.
ЕВГЕНИЙ. Тебя же никто не бросал, как ты мне рассказывала.
НАТАША. Интересно. Что же, по-твоему, я всех своих мужиков выгоняла?
ЕВГЕНИЙ.  По всему выходит, что да.
НАТАША. Просто они сами изживали себя. Один тратил деньги так же легко, как и зарабатывал. Постоянные пьянки и гулянки.  Другой просто мало  зарабатывал и совсем  не напрягался.
ЕВГЕНИЙ.  Ну, понятно, в общем. Одна и та же до боли знакомая песня. Да тебе и самой, наверно нравилось жить легко и кутить до определенного момента. Пока ты не задумалась о том, что есть другая жизнь и не стала менять свою.
Ты очень беззащитная и тебе нужен действительно сильный и взрослый человек, который не столько сможет тебя защитить, сколько просто будет твоим папой.
Стоит тебе просто поранить коленку, и он сразу окажется рядом с платочком и добрым и ласковым словом.
Я, к сожалению не такой. Я одинокий волк. И завоевать меня практически не возможно. Но тем, кому это удается, я открываюсь полностью.
НАТАША. Я никогда никого не завоевывала и не держала. Все от меня уходили сами.
ЕВГЕНИЙ.  А может быть, они просто не выдерживали? Они все жили для себя. А жить надо было для тебя.
НАТАША. И с тобой у меня тоже ничего не вышло.
ЕВГЕНИЙ. Ну, где же этот чертов Папагено?

                Картина третья.

 Раздается звук приближающейся машины. Звук нерешительный и как бы затухающий, не смотря на то, что он приближается. Машина, по-видимому, останавливается, в нерешительной попытке припарковаться у гостиницы.
Свет фар скользнув по нашему столу и по камину, попадает прямо на стойку ресепшена, и моргнув, тухнет, одновременно с выключенным двигателем.
Судя по мощному звуку, которого остается догадываться о том, что это не просто какой-то джип, но и еще при этом с достаточно мощным двигателем, что достаточно неуместно в этих краях.
Слышны звуки голосов (мужского и женского), хлопанье дверями и пиканье сигнализации, не понятно зачем и от кого применимой в этих полудиких, мистических местах. Разве что только от эльфов.
В помещение входят двое, мужчина и женщина, одного роста и возможно возраста. Переговариваясь между собой на Русском языке. Мужчина идет первым.

АНАТОЛИЙ. Имеет вид хозяина жизни. Походка уверена, все движения повелителя. Он одет в дырявые джинсы. С дырками расположенными таким образом, что создается впечатление, что они были рассчитаны с помощью геометрии и только после этого нанесены на вычисленные места. Обувь его - это помесь кроссовок, туфель и ботинок сразу, причем еще на внушительной подошве. На футболке изображен кадр из какого то Американского блокбастера. Куртка правильной формы, короткая, с двубортным кроем и двумя рядами пуговиц, напоминающая сразу и морской китель, и ватник, и бушлат. Он начинает лысеть с макушки. Остатки волос седые. В руках у него огромная, дорожная сумка.

АЛИНА. Одета в джинсы, в обтяжку, очень скромные, но видимо дорогие.  Кроссовки, футболку и куртку цвета хаки типа «милитари». У нее длинные волосы собранные в косички. Ногти, не по-походному, покрыты лаком и в идеальном состоянии. В руках у нее только сумка. Движения холодны и неспешны. Осанка пряма, шаги медленны и просчитаны.
Они подходят к стойке ресепшена.

АНАТОЛИЙ. (командным голосом). Вер из эвриван? ( Where is everyone?)
После непродолжительной паузы.
Вер из эвриван? Ай до нот андестенд. (Where is everyone? I do not understand. )
АЛИНА.  Подожди, не кричи.
АНАТОЛИЙ. А я и не кричу. Что это за безобразие такое? Мы приехали черт знает откуда, а здесь все как вымерли. Заметь, и так в каждой гостинице. Такое впечатление, что им не нужны просто постояльцы.

В глубине служебных помещений, послышались какие-то, очень похожие на человеческие, звуки. Скрип половиц, возня и закрывающиеся двери.

АНАТОЛИЙ.  Эй, там, поживей можно? Мы очень устали.

Скрип внутри продолжился, но ничуть не приблизился, а скорее наоборот, стал более скрытным, и похожим на мышиную возню.

АНАТОЛИЙ. Нет, ну просто посмотри на этих немцев странных? (Произносит одновременно стуча кулаком по стойке ресепшена). Совсем уже тут от безделья сдурели.

Наконец, не спеша, на свет из тени глубокого, темного коридора появляется очень худой и длинный немец, одетый во что-то, отдаленно напоминающее костюм. Но сидящее на нем неимоверно обвисло и мешковато. На кармане пиджака, слева, на сердце пришита эмблема гостиницы с ее названием."Papageno". Его имя ЙОХАН. Оно тоже написано на табличке пришпиленной под этим же карманом.

ЙОХАН.  Виз волен зий? (Was wollen Sie?)
АНАТОЛИЙ.  Ви нид э руум. (We need a room), на двоих (произносит, смешивая языки, жестикулируя и показывая два пальца)
ЙОХАН. Нур ауф дер оберсайт, унтер дем дах. (Nur auf der Oberseite, unter dem Dach).
АНАТОЛИЙ. (Обращаясь к Алине). Я совсем не понимаю этого Фрица. По-моему, что-то про крышу говорит?
ЙОХАН. (Начинает сам жестикулировать, показывая пальцем куда-то на верх, в сторону крыши, тут же добавляя второй палец и помахивая ими вместе в воздухе) . Нур ауф дер оберсайт, унтер дем дах. (Nur auf der Oberseite, unter dem Dach).
АНАТОЛИЙ. (Обращаясь к Алине) Смотри, они видимо в этой дыре не знают и слова, по-английски. И чему их только в школах учат? Да именно на двоих и хрен с ним, что на верху (Произносит по-русски, пытаясь так же отчаянно жестикулировать с помощью пальцев). Хау матч из ит?  (How much is it?)
ЙОХАН. Айн мхунден син аэуро. (110 euro произносит Йохан, одновременно показывая сумму узором из пальцев).
АНАТОЛИЙ. Сколько? Мать твою. Да они совсем тут зажрались. (Произносит обернувшись в сторону Алины). Чипер ниид. (Cheaper need).

           Йохан делает вид, что не понимает.

Анатолий берет в руки ручку и пишет сумму, на которую он рассчитывал остановиться в гостинице.

ЙОХАН.  Ууупффф. Ес гипт кайне прайзе бей унс. Зольхе прайзе ин Пулен. (Uupfff. Es gibt keine Preise bei uns. Solche Preise in Polen.)
АНАТОЛИЙ. ничего не понимаю. При чем здесь Польша? Может он думает, что там цены меньше? Но чем они тут круче? Тем, что за мясом в лес ходят и на Мерседесах ездят? Поехали дальше поищем, может в городе, что будет по дешевле? (Произносит в сторону Алины)
АЛИНА. Нет, давай здесь уже остановимся. Везде все видимо так дорого. Это уже третья гостиница. Я добавлю из своих.
АНАТОЛИЙ. Надо было останавливаться в той деревне с мельницами, помнишь? Там хоть 105 было. Правда, без завтрака. Может и тут 110 без завтрака? Тогда утром я его съем вместо еды. Хорошо, хрен с ним. Пусть подавится фашист проклятый. Добавь 30 евро тогда.

ЕВГЕНИЙ. (Молча, вместе с Наташей пронаблюдавший всю эту сцену с новыми потенциальными постояльцами). Вот и наш Папагено появился. Смотри, сразу вылез, как деньгами запахло.
НАТАША. А мы, что, не деньги что ли? Мы же не бесплатно поесть сюда пришли?
ЕВГЕНИЙ. Не бесплатно. Я и сам не понимаю, почему он сразу к ним побежал, а нас оставил ни с чем.
НАТАША. Только не ругайся, пожалуйста.
ЕВГЕНИЙ. А когда ты видела, что бы я ругался? Я просто ангел по сравнению с другими.
НАТАША. Сейчас Йохан освободится и подойдет к нам.
ЕВГЕНИЙ. Да уж я не дам ему уйти. Но мне кажется, что где-то я уже видел эту женщину.
НАТАША.  Ну, они тоже возможно из Москвы, и так же случайно, как и мы попали в эту "сказку".
ЕВГЕНИЙ. Она очень похожа на мою вторую жену. Но ее тут просто по определению не может быть. Она никуда не собиралась в это время. По этому я и думаю, что мне просто показалось из-за плохого освещения.
НАТАША.  Вот только этого нам не хватало.
ЕВГЕНИЙ. Не говори. Я и сам в шоке. Но, может быть, показалось?
НАТАША. Но эта девушка действительно на нее похожа. Судя по ее фотографиям в "сетях".
ЕВГЕНИЙ. Что будем делать?
НАТАША. Ждать Йохана.
ЕВГЕНИЙ.  Разумно.

Тем временем Йохан, заканчивал оформление новых постояльцев и поймав взгляд Евгения качнул головой в знак того, что он скоро подойдет к ним)
На конец процедура оформления была закончена и новые постояльцы прошли мимо сидящих за столом у камина Евгения и Наталии.
Впереди с чемоданами шел Йохан, который сегодня еще был и за повара. Потом Анатолий, важно ступая за вожаком, не смотря на свой не очень великий рост, и затем уже Алина, гордо, но холодно подняв голову и смотря вперед пути своего следования. И как бы неожиданно повернув голову в сторону горящего камина и фривольно развалившихся в креслах - стульях перед ним, Евгения и Наталии, которая, в свою очередь, продолжала вязать, с делано отсутствующим взглядом.
Евгений же, наоборот настойчиво ищущий встречи глазами с Алиной, не случайно, но мимолетом получает ее.
Их взгляды пересекаются как бы случайно, но застывают в недоумении на короткий промежуток, со стороны кажущийся вечностью. И Алина даже слегка отстает от проследовавшего вверх на лестницу каравана. И спохватившись, спотыкается на лестнице и почти падает, успев в последний момент схватиться за перилла.

АНАТОЛИЙ. Смотри под ноги.
АЛИНА.  Я смотрю.
АНАТОЛИЙ. Нет, ты по сторонам все смотришь. Потерпи. Сейчас я переоденусь, и пойдем вниз жрать. Тогда все и рассмотришь. Не отставай. На самую «верхатуру» придется переться, видимо. А лифтом тут даже и не пахнет. Господи как же они тут живут-то?


НАТАША. (Как бы невзначай, не отрывая взгляда от вязки) Она?
ЕВГЕНИЙ.  Да. Да, но не может быть.
НАТАША. Может и не быть. Но уже есть. Есть что-то расхотелось, совсем.
ЕВГЕНИЙ. Ну, вот еще. Сейчас Йохан вернется, и все закажем.
НАТАША.  Может, все-таки нет?
ЕВГЕНИЙ.  Дат.
НАТАША.   Ну, я все равно есть не хочу. Так посижу.
ЕВГЕНИЙ. Ты же только что еще очень голодная была?
НАТАША. А теперь нет.
ЕВГЕНИЙ.  Что же случилось с нами такое?
НАТАША.  Не юродствуй.
ЕВГЕНИЙ. Ну, все-таки я не понимаю,  как это все могло произойти? Что она тут делает со своим Анатолием?
НАТАША. А какое тебе дело до этого?
ЕВГЕНИЙ.  Но ведь она никуда не собиралась.
НАТАША. Да не собиралась. Но вот взяла и собралась, в один миг, экспромтом.
ЕВГЕНИЙ. Но ведь это все так на нее не похоже. Совсем не в ее стиле. Ну, то есть в ее стиле ничего не раскрывать и все держать в глубокой тайне даже от сына. Может быть она давно, гораздо раньше все еще запланировала, а я просто не знал? Наверно так и было. Но, впрочем, уже не имеет никакого значения. Завтра рано утром позавтракаем и уедем отсюда в разные стороны. Точнее в одну, но разными путями.
НАТАША. Вот именно, что разными. Тебе лишь бы север, а они видишь люди нормальные. Небось из Франции едут, из Парижа в отличие от нас?
ЕВГЕНИЙ. Ты опять за свое. Не конючь. Мы уже на обратном пути. Приедем и разойдемся.

Наташа закрывает лицо руками и всхлипывает, пытаясь, что есть сил сдержать слезы. Что ей собственно удается.

ЕВГЕНИЙ. Ты плачешь?
НАТАША. Нет. (Справившись с сиюминутным порывом и размазывая легкую слезинку по лицу с уже смытой косметикой).

По лестнице вниз спускается Йохан. Полный решимости нас обслужить. Но в самый последний момент, перед столом вдруг резко меняет свое направление и уходит в сторону ресепшена. Тем самым, вызывая недоумение на лицах Евгения и Наталии.
Наконец взяв там меню, он, направляется в сторону заждавшихся и голодных постояльцев, держа в руках красивые, выполненные из натуральной кожи, папочки, заключающие в себе меню.
Он подходит к столу, и, кладя папки с меню на стол рядом с Евгением и Наталией, говорит.

ЙОХАН. Нимен си дас бите. (Nehmen Sie das bitte).
ЕВГЕНИЙ.  Что?
НАТАША. Меню возьми.
ЕВГЕНИЙ.   Данке.
НАТАША. (С улыбкой.) Ну, давай то и закажем, что в номере решили.
ЕВГЕНИЙ.  Да. Только еще пиво возьмем разливное. А ты все-таки передумала?
НАТАША.
Поем, пожалуй. А то тут у них с голоду сдохнуть можно. Ни одной живой души в округе. Только зайцы да олени с кабанами. Поди поймай их.
ЕВГЕНИЙ.   Тогда два Шнельклопса с гарниром из Шупфунделя, и два Шнюша с два по пол литра какого-нибудь, черт возьми местного пива разливного? Ну, например что ли вот этого Вейсбъер Дункель. Как тебя устроит такое?
НАТАША.  Да меня все устроит сейчас.
ЕВГЕНИЙ.  Ну вот и славно.

Незаметно, словно из тумана появляется Йохан уже почему-то в очках из тонкой металлической оправы.

 ЙОХАН. Вас вольт Ир бештеллен? (Was wollt Ihr bestellen?)
 ЕВГЕНИЙ. Наташ скажи сама. А то мне кажется, он меня принципиально и умышленно не слышит. Пожалуйста.
 НАТАША. (Беря в руки меню и одновременно с произнесением указывая пальцем на позиции меню, произносит по-английски). Бехапс ту Шнелклопс виф э сайд оф Сабфанделс, энд ту Снаша. Энд ту гласес оф драфт биир Вайсбиер Данкель. (Perhaps two Shnelklops with a side dish of Subfundels, and two Snusha. And two glasses of draught beer Weisbier Dunkel).
ЙОХАН. (понимая все благодаря еще и тому что на все перечисленное указано в меню еще и пальцем). Ик аб алес верстанден. Гут. (Ich habe alles verstanden. Gut).
ЕВГЕНИЙ.   Ну, слава Богу. Я думаю, что они не придут сюда так быстро. Я думаю, что мы поедим спокойно.
НАТАША. Теперь уже поздно, что-либо говорить. Остается лишь только ждать заказаное.


                Картина четвертая.
 
Те же и там же, на своих местах уже поев в ожидании счета.
Вдруг, в ресторанчик спускается с мансардного этажа Алина и Анатолий, переодевшийся к ужину. Анатолий в туфлях, брюках и белой рубашке. Алина в платье и туфлях, в вечернем макияже. Оба выглядят воинственно.
Входят в комнату с камином и занимают место за столом в противоположном углу помещения.

ЕВГЕНИЙ.  Смотри они идут.
НАТАША. Вижу.
ЕВГЕНИЙ.   (в сторону Алины и Анатолия) Здравствуйте.
АЛИНА.  Привет. Это мой друг Анатолий.
АНАТОЛИЙ. Протягивая руку (И как бы свысока, не смотря на маленький рост). Анатолий. …(Сквозь зубы.) Очень приятно.
ЕВГЕНИЙ.  А это Наташа. Не думал, что нам придется когда-нибудь знакомиться, да еще и в другой стране и к тому же так случайно и непредсказуемо.
АЛИНА.  (Как бы не слыша). Вы откуда едете?
ЕВГЕНИЙ.  Да мы собственно так, путешествуем по странам. Едем из Амстердама, а сюда попали совершенно случайно. Мы просто заблудились.
АНАТОЛИЙ.  А вы разве не по навигатору едите?
ЕВГЕНИЙ.   По навигатору. Но он нас ввел в заблуждение и мы поздно это заметили.
АНАТОЛИЙ.  Разве так может быть? У меня никогда так не было еще.
ЕВГЕНИЙ.   (Обращаясь к Алине) А вы собственно, откуда едете или куда? Ты вроде бы никуда не собиралась?
АНАТОЛИЙ. (Опережая Алину) Мы из Италии.
АЛИНА.   Из Венеции.
ЕВГЕНИЙ.   А почему собственно через Германию обратно?
АНАТОЛИЙ.  Мы решили заехать в Париж. Но ничего из этого не вышло. Нужно срочно в Москву. На работе проблемы.
ЕВГЕНИЙ.  Весенняя Венеция прекрасна, наверное. Правда, я там никогда не был.
АНАТОЛИЙ.  Да, там не плохо. Очень не плохо. Мы много фотографировались. Очень красивый город.
ЕВГЕНИЙ.   Но там, наверно большая сырость и пахнет плесенью.
Анатолий - Нет, там пахнет роскошью.
ЕВГЕНИЙ.   От этого запаха кружится голова. Мне казалось, что там сыро, да и только. Но впрочем, Вам виднее. Вы там были в отличие от меня. Мне только в детстве довелось побывать в Париже с мамой, но это было так давно.
АЛИНА. (Обращаясь и к Евгению и к Наташе).  Какое необычное место. Нас сюда прямо притянуло. Везде такие большие цены. Мы нигде не могли остановиться. И вот только сейчас набрели на этот медвежий угол в лесу.
НАТАША. Но он не такой уж и медвежий. Он у дороги и прямо при въезде в город.
АНАТОЛИЙ. Тут еще и город есть. Забавно. Вы уже поели? Что вы нам посоветуете?
НАТАША. Тут вся кухня местная. Все национальные Немецкие блюда. Возьмите самое простое мясное блюдо с картофельным гарниром, и какой-нибудь суп. Ну и конечное же пиво. Оно здесь очень вкусное.
ЕВГЕНИЙ.   Ну, мы, пожалуй, пойдем.
АЛИНА. (Смотря в сторону). Ну, может, посидите с нами?
ЕВГЕНИЙ.  Нет, мы пойдем. Завтра рано вставать.
АНАТОЛИЙ. Очень жаль. Нам будет скучно здесь вдвоем. В этом пустом каминном зале.

Евгений и Наташа уходят. Остаются Алина и Анатолий.

АНАТОЛИЙ. И это твой бывший?
АЛИНА.  (Сухо). Да. А что?
АНАТОЛИЙ. Ничего. На фото он круче.
АЛИНА.  На фото и ты круче.
АНАТОЛИЙ.  Почему вы разошлись?
АЛИНА.   Я же тебе все рассказывала. Ты не помнишь ничего?
АНАТОЛИЙ.  Ты почти ничего не говорила, кроме того, что он от тебя ушел. Но ты так и не смогла тогда мне сформулировать причину.
АЛИНА.   Не правда. Я все тебе сказала.
АНАТОЛИЙ. Я не понял тогда из твоих слов, почему он тебя бросил. Ты говорила, что его все не устраивало в тебе. Но ведь вы не ругались. Ты говорила, что он не хотел, что-либо менять в своей жизни, не хотел развиваться, искать чего-то нового в профессии, менять место работы, искать большую зарплату.
Это все я помню. Это ты говорила. Да.....Но ведь это не причина что бы вот так вот все бросать и уходить? Может быть, он нашел другую женщину?
АЛИНА.   Нет.
АНАТОЛИЙ.  Тогда я просто не понимаю, почему он ушел. Ты что-то не договариваешь и скрываешь от меня.
АЛИНА.  Перестань говорить глупости. Зачем мне от тебя что-то скрывать?
АНАТОЛИЙ.  Я не знаю зачем. Может и затем, что он видимо был прав в том, что ушел.
АЛИНА.  В каком смысле? Что ты этим хочешь сказать?
АНАТОЛИЙ. Мне кажется, что ты сильно на него давила.
АЛИНА.  С чего ты взял? Я же не давлю на тебя.
АНАТОЛИЙ.  Не давишь. Сейчас. Но кто тебя знает.
АЛИНА.   Ты не уверен во мне.
АНАТОЛИЙ. Был уверен. Но он совсем не такой, каким ты его мне представляла, и совсем не такой, как на фотографиях. И мне начинает казаться, что тут присутствует какая-то недосказанность.
АЛИНА.   Какая же тут может быть недосказанность? Вот он и вот ты. Вы разные люди. Ему, в отличие от тебя совсем не нужны деньги. Ну, то есть, нужны, конечное же, просто он не такой амбициозный как ты.
АНАТОЛИЙ.  Ты меня считаешь амбициозным? Я просто кручусь, как могу, и буду делать все, что в моих силах для достижения своих целей до самого последнего своего вздоха. Я такой человек. Ты знаешь меня. И тебе именно по этому-то со мной и интересно, не так ли?
АЛИНА.   Да так. И именно по этому я тебя и выбрала.
АНАТОЛИЙ.  Что значит выбрала? Ты меня любишь или нет? …Почему ты молчишь? Почему ты никогда не отвечаешь мне на этот вопрос? Может быть, ты думаешь, что я, услышав из твоих уст положительный ответ, перестану тебя уважать?
АЛИНА.  Нет, я так не думаю.
АНАТОЛИЙ.  Тогда скажи мне правду.
АЛИНА.   Какую?
АНАТОЛИЙ. (Улыбаясь). Ты меня любишь или нет?
АЛИНА.  Или нет.....
АНАТОЛИЙ.  Вот в этом ты вся.
Я не понимаю таких людей, как он. Не понимал и не понимаю, и не пойму никогда.
АЛИНА.   А тебе и не надо его понимать. Он из другого мира. И я никогда не была с ним рядом, хотя и являлась его женой. Мне хорошо с тобой. Мне нравится твоя целеустремленность и твоя энергия в продвижении к цели.
АНАТОЛИЙ.  Но почему он из другого мира? Мир один и мы все в нем живем вместе. Просто он в какой-то момент перестал бороться. Он сломался.
АЛИНА.  Нет, он не сломался. Просто он совсем другой человек, в отличие от тебя. Он не от мира сего. Он творческий человек в первую очередь, и только потом, после этого предприниматель по мере возможности.
АНАТОЛИЙ.  Я тоже творческий человек. Ты прекрасно знаешь это. И мне обидно слышать такие твои сравнения.
АЛИНА.   Я никого не сравнивала.
АНАТОЛИЙ.  Но сравнила. Спасибо. Ты меня обидела.
АЛИНА.   Извини, я не хотела этого.
АНАТОЛИЙ.  Господи, как же это все произошло? Ведь мир такой огромный. Почему мы встретили их именно здесь. Ведь я чувствовал это. Я знал, что это просто неминуемо. Зачем мы поехали на машине? Ведь это все ты предложила.
АЛИНА.   На машине гораздо интереснее. Тем более, на такой большой, и мощной как у тебя.
АНАТОЛИЙ. Ну, хорошо, хорошо. Давай посмотрим, что будем есть.
АЛИНА.   Смотри какое тут короткое меню?
АНАТОЛИЙ. Надо было останавливаться в том городке,  как его там?
АЛИНА.   Не важно. Какое имеет значение? Везде все одно и то же.
АНАТОЛИЙ.  Нет, я тебе говорил, что там лучше. Ты меня не послушала.
АЛИНА.   Ну вот опять я виновата.
АНАТОЛИЙ.  А кто еще? Кто мне говорил, что дальше в горы будет все гораздо интереснее? Пойми в горах все только дороже. И вообще, какого черта мы сюда приперлись? Я весь как на иголках сижу.
АЛИНА.   А чего ты боишься?
АНАТОЛИЙ. Ничего я не боюсь. Просто не хочу я с ним общаться. И вообще я целый день за рулем и имею право спокойно поесть?
АЛИНА.   Ты забыл, что я вела часа три до границы с Германией?
АНАТОЛИЙ. Не забыл. Но ты сама попросила. И я не смог тебе отказать. Сама виновата, если устала. Я все равно устал сильнее.
АЛИНА.   (Смотря в сторону, в задумчивости). Не расстраивайся. Завтра утром мы уедем отсюда, и все забудется.
АНАТОЛИЙ.  Такие совпадения не забываются никогда. Это все не случайно происходит, а с каким-то скрытым, неведомым нам смыслом.

               Подходит Йохан и на чистом немецком спрашивает:

ЙОХАН.  Вас вольт Ир бештеллен? (Was wollt Ihr bestellen?)
АНАТОЛИЙ.  (Смотря на Алину). Что он хочет?
АЛИНА.   Наверное, он спрашивает, что мы будем заказывать.
АНАТОЛИЙ. Скажи ему, что бы принес Водки. Или как там у них? Шнапс что ли? И мясо это, с картошкой. Супа не надо.
АЛИНА. (На плохом Английском, медленно и с большим трудом произносит). Ту Шнельклопс виф э сайд диш оф Сабфундель, энд уан оф Снаша энд э халф литер соф беер Вайсбээр Данкель. Энд водка. Ит дознет матер вот. ( Two Shnelklops with a side dish of Subfundel, and one of Snusha and a half liters of beer Weisbier Dunkel. And vodka. It doesn't matter what.)
Йохан - (Удаляясь, с улыбкой). Дас глищ. (Das gleiche.)
АНАТОЛИЙ.  Какой глищ? Что он сказал?
АЛИНА.  По-моему, то, что мы заказали то же самое.
АНАТОЛИЙ. Что значит то же самое?
АЛИНА.  Ну, наверное, то же, что и они.
АНАТОЛИЙ.  Этого еще не хватало. Опять они. Да что же за день сегодня такой, в конце концов?
АЛИНА.   Сегодня 15 мая, конец весны.
АНАТОЛИЙ.  Посмотри в окно. Снег так и блестит на лунном свете. Мистика какая-то. Впрочем, как и все, что тут происходит.
АЛИНА.   Ты раньше не был таким.
АНАТОЛИЙ.  Каким?
АЛИНА.   Раздражительным.
АНАТОЛИЙ. Я и сейчас не такой. Просто меня бесит все это. Я не заслужил всего этого. Я имею право на отдых.
АЛИНА.   Ты разве не отдыхаешь сейчас в данный момент?
АНАТОЛИЙ.  Отдыхаю. Но я очень злой.
АЛИНА.  На что?
АНАТОЛИЙ.  На все.

Приходит Йохан с пивом в бокале и бутылкой водки с рюмкой на подносе. И аккуратно расставляет рюмку перед Анатолием, а бокал перед Алиной.
Наливает водку в рюмку и не получив новых указаний удаляется в черноту проема, ведущего на кухню.

АНАТОЛИЙ.   (Пьет залпом). Забыл закуску какую-нибудь попросить. Дай пивом запить чуть-чуть. (Отпивает пиво из бокала, и разваливается на стуле выставив ноги вперед)
АЛИНА.   Как водка?
АНАТОЛИЙ.  Водка как водка, но пьется легко. "Абсолют" он и в Африке "Абсолют".  (Наливает вторую рюмку и выпивает, не дожидаясь Алины)
АЛИНА.    Много не пей сегодня. Давай завтра пораньше поедем отсюда? А то мне тоже что-то как-то не по себе.
АНАТОЛИЙ.   (Настороженно). А что такое случилось?
АЛИНА.   Ничего не случилось. Просто мне как-то не по себе сегодня. Может быть, я простудилась?
АНАТОЛИЙ.  Наверно от кондера в машине? Хотя ты вроде всегда с ним ездишь и ничего.
АЛИНА.  Нет, просто я очень устала.
АНАТОЛИЙ.   Какая знакомая песня. Где-то я сегодня ее уже слышал?
АЛИНА.   После ужина я сразу лягу спать.
АНАТОЛИЙ.  Как и даже не придешь ко мне?
АЛИНА.   Перестань говорить глупости.
АНАТОЛИЙ. Какие глупости? Разве это глупости? Это жизнь. Ты же сама говоришь, что устала? Вот и отдохнешь.
АЛИНА.  Говорю же, что я устала сильно ты, что меня не понимаешь?
АНАТОЛИЙ.   Все я прекрасно понял. Опять двадцать пять.  (Встает и пытается поцеловать в щеку, присев на одно колено, но Алина даже не поворачивает голову в его сторону, и поцелуй получается холодный).
АЛИНА.   Сядь и успокойся.
АНАТОЛИЙ. (Холодно). Я и так спокоен как никогда. С тобой рядом можно успокоиться навсегда.

                Картина пятая.

Сверху спускаются Евгений и Наташа и подходят к ресепшену, за которым крепко спит Йохан, обняв руками Ноутбук.

ЕВГЕНИЙ.   Йохан, Йохан......
ЙОХАН.  (Чмокает губами во сне, но не просыпается)
ЕВГЕНИЙ.  (Более призывно). Йохан!!!! Ай вонт водка. (I want vodka.)
ЙОХАН. Подпрыгивает на стуле, и открыв глаза чешет левый глаз, одновременно зевая.
ЕВГЕНИЙ.   Йохан!!!! Ай вонт водка. (I want vodka.)

Йохан спросонья вскакивает и убегает на кухню, напрочь забыв о своей неспешности и размеренности, на ногах у него уже тапочки.

ЕВГЕНИЙ.   Давай дождемся его, а потом уже пойдем курить на улицу?
НАТАША. Да, хорошо. А то подумает еще, что ему мы приснились, и напьется сам.

Йохан возвращается довольно быстро с подносом, на котором стоят две маленькие рюмочки водки. Молча ставит их на столик перед камином и отползает на свое место за барьер стойки ресепшена.

ЕВГЕНИЙ.   Ну, за приключения, которые со мной гарантированы везде и всегда.

Чокаются, и пьют молча. Ставят рюмки и идут курить на улицу.
Сверху спускается Анатолий в туфлях на босу ногу и подходит к Йохану, который уже с пониманием дела относится к тому факту, что сегодня возможно не придется спать.

АНАТОЛИЙ. (Показывая пальцем на конкретную бутылку на настенной полке в каминной комнате)  Йохан. Ве ботал оф Кониак гив ит ту ми. ( Johan. That bottle of Cognac give it to me).

Йохан со вздохом встает и приносит бутылку с полки, передавая ее в руки Анатолию. Тот в свою очередь, так же как и появился, исчезает в черной пропасти лестницы.

Евгений и Наташа возвращаются с улицы и идут в сторону лестницы.

ЕВГЕНИЙ.   Спать охота. Надо уже ложиться.
НАТАША.  Я вообще сплю на ходу. Который час?
ЕВГЕНИЙ.   Не знаю. Я снял часы. Хотя постой. Смотри, часы над камином показывают уже половину двенадцатого. Еще совсем детское время, судя по тому, когда ты ложишься спать в Москве.
НАТАША. Но тут не Москва. И я пошла спать, а ты делай что хочешь. Не мне завтра за рулем сидеть, а тебе.
ЕВГЕНИЙ.   Хорошо иди. Все равно спать отдельно.
НАТАША. Ты сам сделал свой выбор.
ЕВГЕНИЙ.   Хорошо, хорошо. Я посижу еще, и может выпью. Оставь мне пожалуйста сигареты. В Москве ты так быстро не засыпала. Ведь ты же еще и полдороги проспала в машине?
НАТАША. Зевая. Ничего не знаю. Спокойной ночи. (Поднимается по лестнице и скрывается в темноте проема, поскрипывая деревянными ступенями под ногами)

Евгений садится за стол перед камином и долго сосредоточенно смотрит на огонь, потом встает и подкидывает в него пару поленьев, которые в свою очередь довольно быстро вспыхивают и начинают потрескивать поглощаемые огнем. Потом опять садится и смотрит, заворожено на огонь.
Йохан тоже беспросветно дрыхнет за стойкой, нежно посапывая как младенец.
Из тени лестницы появляется Алина и нерешительной походкой выходит из мрака в полумрак каминной залы, где и застывает, глядя сразу на камин и на Евгения.

ЕВГЕНИЙ.   Твой спит?

Алина, еле заметно ухмыльнувшись в темноте, ничего не отвечает.

ЕВГЕНИЙ.   Садись. Места на всех хватит тут.
АЛИНА.   Нерешительно садится с противоположной стороны стола.
ЕВГЕНИЙ.   Сын с бабушкой? На даче?
АЛИНА.   Да.
ЕВГЕНИЙ.   Хотя где ему еще быть. Почему с собой его не взяли?
АЛИНА.   (Молчит несколько секунд, а потом говорит в ответ). А ты его чего не взял с собой?
ЕВГЕНИЙ.  Я не мог. Наташа хотела со мной проехаться по Европе. Я предлагал, но она попросила меня, его не брать. Ты видишь она сама еще ребенок. Да у меня с ней не серьезно все. Короче не получается ничего.
АЛИНА.   Я все вижу, точнее чувствую.
ЕВГЕНИЙ.   Ну, как живется тебе?
АЛИНА.   Хорошо.
ЕВГЕНИЙ.   Я рад за тебя. Пусть хоть кому-то живется хорошо. Ты, я смотрю, уверена в своем выборе?
АЛИНА.  Да.
ЕВГЕНИЙ.   Он у тебя представительный. И машина у него хорошая, фермерская, все как положено, все как у людей. Но насколько я слышал, квартиры нет? Он же приехал откуда - то?
АЛИНА.  Нет. Но он купит.
ЕВГЕНИЙ.   Да я знаю. Ты веришь в него. Так же как и в меня когда-то. Только я, как видишь, не оправдал твое доверие. И до сих пор живу с мамой.
АЛИНА.  Ты умный и талантливый.
ЕВГЕНИЙ.  Да спасибо. Я это все уже слышал. Впрочем, как и то, что на талант квартиру не купишь и то, что дело делать надо. Я все это помню хорошо. Но, как видишь, не исправился совсем, а скорее стал только хуже. Меня деньги совсем перестали интересовать. Нет, ну то есть без них совсем, конечное же нельзя. Но и в то же время можно. Точнее, лучше уж без них.
АЛИНА.   Можешь не дразнить меня своими умозаключениями. Я не собираюсь с тобой спорить. Мне все равно. Это твоя жизнь.
ЕВГЕНИЙ.   Да это моя жизнь. И только я, ее такой сделал. И знаешь, мне нравится так жить. Я не от кого и не от чего не завишу. Мне не надо вкалывать. Я просто работаю. Да работа у меня нервная, ты знаешь, а кому сейчас легко? Но самое главное это то, что мне не надо переживать о своем будущем. И все только потому, что я живу именно сейчас и не стремлюсь к тому, что бы сделать свое будущее благополучным. Я имею возможность получать удовольствие от того, что занимаюсь любимым делом. А для меня это уже великое счастье. Счастье приносить людям пользу.
АЛИНА.   Ты совсем не изменился. Точнее ты стал каким-то другим. Этих ноток в тебе я раньше не замечала. Помнишь, каким ты был раньше стремительным и пробивным. Ты постоянно что-то искал новое и брался за любые самые смелые авантюры. Это мне в тебе и нравилось больше всего. Но куда это все делось?
ЕВГЕНИЙ.   Да я помню, как смеялся над теми, кто не хотел что-либо предпринимать. Как считал их неудачниками. Но теперь видимо я и сам один из них. Но это смотря, как и кому посмотреть. Для кого-то я может быть, и совсем наоборот.
Ты знаешь, мы как-то разошлись с тобой не по человечески что ли. Меня как бы переклинило, и я ушел молча. И у нас так и не было разговора, а прошло уже целых пять лет. Я все время думал, что надо поговорить, но мужское эго и амбиции брали свое, и разговор не получался. И шли эти годы. У меня менялись женщины, и ни одна не задерживалась более полугода. Но я всегда знал, что разговор наш состоится. Пускай даже и тогда, когда нам будет уже совершенно наплевать друг на друга и на то, что между нами было, а ведь было 11 лет совместной жизни и есть общий сын.
И вот сейчас-то он, этот разговор собственно и идет между нами.
Я почувствовал, что ты спустишься вниз. Я все еще чувствую тебя.
АЛИНА.   Да и я знала, что ты сидишь тут.
ЕВГЕНИЙ.  Ну, вот и славно. А ты заешь, что я ждал того, что ты заговоришь со мной первой и попытаешься вернуть. И тогда, когда на следующий день как я уехал и приехал собирать свои вещи. Я собирал их быстро, потому что боялся того, что ты заговоришь со мной. Мне было страшно. Но ты оказалась тогда сильнее. Помнишь..., ты только сказала мое имя? И я спросил..... - «Что?» Но ты ничего не ответила, и только тогда я ушел.
Потом я просил у тебя прощение. И пытался с тобой разговаривать. Но ты была невменяема.
АЛИНА.  Не надо теперь об этом. Об этом теперь уже бесполезно и не нужно никому.
ЕВГЕНИЙ.   Мне... Мне нужно. Я должен поставить точку. Я должен закончить этот не начатый ни тобой, ни мной тогда разговор. Ведь мы же не просто так встретились в этой горной немецкой дыре, на каком-то постоялом дворе, в лесу, среди этих бесчисленных муляжей животных, которыми завешаны все стены этой хижины охотника.
АЛИНА.   Я тогда заболела.
ЕВГЕНИЙ.  Я помню. Как раз был твой день рождения, и я приехал за сыном. А ты вернулась от сестры и лежала на диване и смотрела на меня, но не сказала и слова. А тогда было достаточно лишь произнести, хоть что-нибудь. Хоть просто так, например: - "Сядь рядом со мной". И поверь мне, этого было бы более чем достаточно для всех. Но ты не раскрыла рта тогда. А твои глаза. Я их запомнил. Они были более чем выразительны. Они просто горели огнем, и на них не было сухого места. Хотя ты и не плакала.
Слезы мешают понять всю глубину. Они уводят в сторону и там бросают.
Поэтому лучше без них, так видно дно.
Но ты воистину железный человек. А точнее просто очень холодна, и этот холод помогает выжить в тобою же созданных проблемах и остаться на высоте победителем. Хотя о какой победе может идти речь?
Ведь в этом во всем нет ни победителей, ни побежденных. Все проиграли. Ведь жизнь идет, она не стоит на месте, и годы пролетают, залечивая раны. И они больше не болят ни у меня, ни у тебя, я знаю. Но вот только зачем это все нужно было нам?
Ты заболела. Я тогда не ведал, что творил, а ты ведала? Скажи мне, ты ведала, что творила? Почему ты молчала? Почему ты словно онемела?
АЛИНА.   Я сама не знаю, что со мной тогда сделалось. Я была как в шоковом состоянии. Я была как сумасшедшая.
ЕВГЕНИЙ.   Ты просто тогда знала, что у меня появилась женщина. Но я не виноват в том, что первый нашел себе человека. Ведь мы к тому моменту уже не жили с тобой около года, и как я не пытался, что-либо предпринять только встречал отпор с твоей стороны. И тогда я решил, что хватит, довольно, пришло время решать окончательно и бесповоротно. Кто-то ведь должен изменить первым? Пускай этим человеком буду я.
Говорят, что для того, что бы забыть человека нужно половину от того времени, которое прожил с ним вместе. Так вот сейчас как раз истекает ровно половина этого временного отрезка. (Читает по памяти стихи И. Бродского.)

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Тогда я хотел просто ускорить этот процесс и найти себе кого-нибудь.
АЛИНА.   Я не люблю стихи.
ЕВГЕНИЙ.  Я помню.
АЛИНА. Я не верила тогда, что ты пойдешь на это. У меня в голове не укладывалось. Я просто хотела, что бы ты просто помучался. Кто же знал, что ты так поступишь? Я совсем по другому думала о тебе. Ты никогда не изменял мне и не давал даже повода. Я верила в тебя до последнего, и у меня в голове просто не укладывался тот факт, что это произошло. Я не хотела верить в реальность происходящего. Мне просто хотелось тогда уснуть на долго, и проснувшись, понять, что это все просто всего лишь страшный сон. Но тогда я не могла спать ночами. И не могла плакать. Я не жила. Я существовала.
ЕВГЕНИЙ.   А меня переклинило. Целый год я пытался тебя вернуть. Целый год, то бегал за тобой, то злился и избегал. Но чем больше я бегал, тем больше вызывал у тебя отторжение себя.
Я ждал того, чтобы ты попросила у меня прощение, ведь я попросил, но ты никак не отреагировала. А я очень ждал. Ты скажешь, что все это мужской эгоизм, согласен. Но я так ждал. Одно только слово и все сейчас было бы совершенно по другому.
Но ты тогда поставила мне ультиматум. Никакого возврата пока я не сменю работу и не сниму квартиру. Куда мы все переедем. Как будто мы раньше не снимали, и не ты была инициатором переезда, под крыло родителям.
АЛИНА.  Я хотела тогда тебя как-то расшевелить. Заставить мыслить по другому. Я хотела, чтобы ты изменился.
ЕВГЕНИЙ.   Я бы все равно так не изменился. Так людей не изменяют....
АЛИНА.   Я была создана для тебя. И тогда это понимала. Но ты довел меня своим поведением. Ты был невыносим. Все должно было быть, по-твоему.
ЕВГЕНИЙ.  Да. Я мужчина и я имею на это право. Все было бы совсем по-другому, всего лишь, если бы ты пошла тогда на ипотеку. Но ты не поверила в меня. В мою способность погасить этот ипотечный кредит. Ты не доверяла мне, потому, что была разочарована в моем потенциале.
АЛИНА.   Ты не хотел искать ничего нового. Ты полностью застопорился в развитии.
ЕВГЕНИЙ.  И по этому ты настроила против меня сына своим отношением ко мне.
АЛИНА.   Это не правда. Я ничего не делала.
ЕВГЕНИЙ.  В том-то и дело, что ты ничего не делала для того, чтобы он уважал меня. Ты просто меня не замечала. Дети все чувствуют. Но не могут ничего объяснить. Он изменил свое отношение ко мне только лишь тогда, когда я стал жить отдельно.
АЛИНА.   Это все не правда. Зачем ты говоришь мне сейчас эту всю не правду?
ЕВГЕНИЙ.   В том-то все и дело, что правды всегда две.
АЛИНА.   И сейчас ты опять меня доводишь. Зачем ты сейчас опять возвращаешься в прошлое?
ЕВГЕНИЙ.   Прошлое все эти годы было у меня перед глазами. Оно мешало мне жить. Знаешь все эти девушки, которые у меня были, не стоили и капли того, что представляла и делала для меня ты. Я все время пытался сравнивать. Но все были просто различные крайности или противоположности твоего характера.
Одна была слишком горячая, чего мне в тебе не доставало, но вместе с этим совершенно эгоистичная. Другая была в меру сдержанная, но при этом чересчур расчетлива, но открыта как яблоко на тарелке. Третья, слишком мягка и отзывчива со мной, и тем самым вызывала во мне отторжение. И так далее и так далее. И тогда я понял, что все это надолго. Что, как минимум очень и очень не скоро я найду себе, что-либо подобное. Если найду вообще. Нет, я не искал твою копию. Вовсе нет. Просто я пытался найти хотя бы не хуже, о лучшем и говорить не приходилось. Но прошли эти четыре года, а результат ноль.
А тебе, как я вижу, удалось найти не плохой результат? Ты ЭТО любишь? Или это просто удачный выбор, как при покупке машины? Ну, там цена, качество, мощность, ну и там все такое.
АЛИНА.   Я рада Анатолием. Он может добиться всего.
ЕВГЕНИЙ.  Да. Я это уже понял. А что еще он может?
АЛИНА.   Он может быть внимательным ко мне. Он может ухаживать. Дарить цветы. Делать из жизни праздник.
ЕВГЕНИЙ.   Но ведь жизнь далеко не праздник. И вовсе не стоит веселиться искусственно. Ведь это получается пластиковая жизнь.
АЛИНА.  Мне он нравится. И я знаю, что мне не найти лучше никогда.
ЕВГЕНИЙ.  Но ведь он не любит твоего сына. А я его очень сильно люблю.
АЛИНА. Ну, и что? Игорь уже большой. И он все понимает. Он знает, что у него есть отец. И отец хороший. И я все для него делаю.
ЕВГЕНИЙ.   Да только кроме одного. Ты лишила его настоящей семьи. И взамен не можешь дать даже искусственную.
АЛИНА. А может быть это ты не смог обеспечить ему счастливое детство, не захотев искать в жизни новые решения?
ЕВГЕНИЙ.   Помнишь, я рассказывал тебе, как меня ругала первая жена? И ругала за то же. За то, что я не умею зарабатывать деньги. Времена в стране были тогда тяжелые. Да собственно в нашей стране всегда тяжелые времена. И у меня был период, когда я вообще сидел без работы. Тогда ты отнеслась к этому моему рассказу с пониманием. Тогда ты была на моей стороне. Что же потом такое случилось с тобой, что ты полностью изменила себе, своему отношению к деньгам? Может быть, ты просто разочаровалась во мне? Ты выбрала меня из толпы, а точнее подобрала меня как голодного щенка на улице, после того, как меня выгнала первая жена.
АЛИНА.   Не говори ерунды. Как можно подобрать взрослого мужика на улице? Что он вещь, что ли какая-то? Ты сам начал за мной ухаживать тогда. Разве не помнишь?
ЕВГЕНИЙ.   Я все очень хорошо помню. Помню, как ты меня выбрала из всей окружающей толпы. Как долго перед этим присматривалась и примерялась. Ты очень расчетливая. Ты сразу поняла, что я очень перспективен для твоих целей. Но только ты не учла одного. Что моя внешность очень обманчива. Я совсем не то, что из себя представляю с виду. На деле я совсем другой. Я гораздо выше того понимания о людях, которое сложилось в тебе, благодаря твоему окружению.
Твои родители совсем другие. Отец полная противоположность тебе, видимо, поэтому ты его и ненавидишь. Он не оправдывает твоих действий, твоих поступков. И ты прекрасно понимаешь, что являешься его копией. Это то тебя и раздражает больше всего в нем.
АЛИНА. Я не собираюсь выяснять с тобой отношений. Мне совсем не интересно это все от тебя слышать. Особенно сейчас, когда ты мне не муж.
ЕВГЕНИЙ.   Хорошо я не буду. Извини.
АЛИНА.   Я пойду наверх, спать. Мне не о чем с тобой говорить. Ты тогда все правильно сделал.  (Встает и идет в сторону лестницы не оборачиваясь).
ЕВГЕНИЙ.   (Не шелохнувшись). Я тоже, пожалуй, пойду в номер к себе. Не спится что-то совсем мне.

Встает, и выходит на улицу. Закуривает сигарету, и нервно курит, выпуская сигаретный дым в падающие в темноте снежинки.
 
                Картина шестая.

Евгений входит в номер. На кровати сидя вяжет Наташа. В комнате говорит прикроватный свет.

НАТАША. Пообщался?
ЕВГЕНИЙ.   С кем?
НАТАША. Неужели ты думаешь, что я как женщина ничего не чувствую? Я говорила тогда тебе, что не надо было разводиться с ней. Ты меня не послушал. Твое дело. Теперь мучайся.
ЕВГЕНИЙ.   Я не мучаюсь. Я совершенно спокоен. Просто поговорил с ней о жизни.
НАТАША.  Ну и что она? Счастлива?
ЕВГЕНИЙ.   Говорит, что да.
НАТАША.  У нее счастливый вид.
ЕВГЕНИЙ.   Она очень хорошо умеет маскироваться.
НАТАША. Женщине очень тяжело, что-либо скрыть от женщины. Это вас мужиков одно удовольствие дурить.
ЕВГЕНИЙ.   Мне кажется, что он не особо ее устраивает.
НАТАША. Но зачем мне ты это все рассказываешь?
Знаешь, основная проблема наших с тобой отношений заключалась именно в том, что ты не можешь ее забыть, и она гложет тебя изнутри. Ну может не она, а какое-то чувство вины что ли? Твоей вины.
Поэтому у нас и ничего не получилось. Ни одна женщина не будет делить мужчину с другой.  Даже просто его мысли о ком-то, будут раздражать.
Может быть больше чем прямой контакт.
ЕВГЕНИЙ.  Я тебя ни с кем не делил. Да и потом, почему ты думаешь, что я до сих пор думаю о ней? После нее у меня были другие женщины. Ты знаешь, я тебе рассказывал об этом.
НАТАША. Просто ты не можешь забыть ее. Но это все пройдет. С годами все проходит. И ничего не останется кроме пустоты. Ты просто мною заполнил свою пустоту. (Поднимает над собой вязание). И эти носки останутся тебе как память обо мне. Пусть хоть вещь останется, ведь я не задержалась в твоем сердце ни на миг. (Тушит свет и делает вид, что устраивается спать).
ЕВГЕНИЙ.   (Садится рядом, на край кровати, и кладет руку ей на талию. Она не скидывает ее, но он, в свою очередь не продолжает ее движение). Не обижайся на меня, просто ты не мой человек.
НАТАША. (Из-под одеяла). Я знаю, я давно это поняла. … А ты мой.
ЕВГЕНИЙ.  (Встает и идет к сумке). Ты не помнишь, у нас была бутылка какого-то коньяка с собой? Она в машине или в этой сумке лежит?
НАТАША. (Долго не отвечая). … Ищи сам. Я не знаю.
ЕВГЕНИЙ.   (Нащупав, что-то на дне сумки, радостно достает с ее дна бутылку). Пойду вниз. Выпью. Там, наверно сонный Йохан не убрал еще рюмку на столе.

Уходит вниз, тихо закрывая за собой дверь. Слышны удаляющиеся шаги по скрипучей лестнице.

                Картина седьмая.

Евгений курит у входа в гостиницу, держа в одной руке сигарету, в другой рюмку с налитым в нее только что коньяком. Задумчиво выпуская тонкие струйки дыма в холодный, ночной, придорожный воздух. Шороха колес проезжающих машин больше не слышно. В окружающей местности наступила ночь.
Покурив, садится за столик перед опять потухшим камином. Ищет рядом с ним дрова, и находя всего лишь одно палено подкладывает его в затухающий огонь, который тут же получает энергию нового огня.
Входит Алина....

АЛИНА.   Не спишь? … Я только, что звонила маме. Она думала, что я ее разыгрываю. Говорит, что Игорь спит. И все у них там нормально на даче, только очень жарко. Тебе привет.
ЕВГЕНИЙ.   (Вздрогнув). Я, если честно, не ожидал что ты придешь. … Спасибо. Что там Анатолий? Ты сказала ему обо мне?
АЛИНА.   Да. Не бойся. Он спит как убитый. У него, в отличие от тебя очень крепкий сон. Да и к тому же он еще выпил хорошо, пока сидел в интернете, перед сном.
ЕВГЕНИЙ.  Спасибо что пришла. Хотя я тебя и не звал совсем.
АЛИНА.   Всегда, пожалуйста. Мне не спится тоже что-то. Я последнее время привыкла очень поздно ложиться спать.
ЕВГЕНИЙ.   А помнишь, каким веселым я раньше был? Сейчас, наверное, обо мне и не скажешь такого. Я стал меньше шутить и улыбаться. Я очень сильно изменился.
Ты знаешь, меня никто не понимает из моего окружения. Все считают, что я выпендриваюсь. Занимаюсь показухой. Но я увлекся очень оперой. И стараюсь ходить в Станиславского. И мне уже хорошо знаком весь репертуар.
И вообще я сделал очень много открытий для себя. Между мною прежним и нынешним целое море.
Помнишь, мы с тобой мало куда ходили, а тебе очень нравилось выбираться из дому на люди. А я не знал, куда тебя сводить. Дело в том, что я совсем не театрал.
Только вот сейчас увлекся оперой. И ты знаешь это что-то волшебное. Я даже и не думал, что мир этой сказки, когда-нибудь откроет мне свои тайны.
Я ходил на многие интересующие меня оперы с очередными своими подругами. Но при этом не получал большего удовольствия от их присутствия нежели чем от самой оперы.
Понимаешь,....им не удается быть продолжением меня. Да,...возможно я страшный эгоист и слишком многое требую от своего окружения, а особенно от близкого мне человека.
Но ведь это все добровольно, без принуждения. Но никто не хочет ничего отдавать добровольно в этой жизни. Даже такой, самовосполняющейся вещи, как простое понимание и внимание к моим увлечениям.
Но это вовсе не эгоизм. Нет. Я еще раз говорю, что я никого не заставляю. Я просто ищу родственную душу. Но как не парадоксально, их нет. Такие модели больше не выпускаются на производстве. Их можно достать лишь только ручной сборки и за большие деньги, которых у меня никогда не было.
Знаешь, мне кажется, что женщин делают на небе и каждому мужчине соответствует только одна единственная та, которую сделали именно для него, а не для другого. Высчитывается каждый штрих, каждая черта, каждый сантиметр. Цвет волос, размер, рост, походка, умение строить предложения, чувство цвета, чувство юмора, восприятие окружающего мира.
 И вот получается твой человек. Но тебе неизвестно, где он находится, в каком уголке мира или страны. И надо искать, а может быть и наоборот, искать не надо, а надо просто уметь прислушиваться и присматриваться к окружающим тебя женщинам? Ведь очень не просто разглядеть в человеке, что он твой, не смотря на то, что ты давно уже знаешь, что именно тебе нужно, но еще не понимаешь такой простой вещи - это еще совсем не то, с чем ты сможешь жить.
Именно поэтому бывает, что она достается не ему, или ему, но не в тот период жизни, когда ты способен понять ее так, как именно и нужно только тебе одному. Просто не пришло еще твое время. И от этого собственно и происходят все ссоры и разводы.
АЛИНА.   (Как бы не слыша). Ты всегда был такой. Даже когда и не знал, что таковой есть. Ты совсем не изменился. Просто то многое, что было скрыто в тебе, постепенно стало выходить наружу с возрастом. Все это как бы зарождалось в тебе. Ты созрел для своего окружения. Но оно, в свою очередь завяло и поникло. Ты живешь в другом времени.
ЕВГЕНИЙ. А мне кажется, что я давно уже, практически с самого детства живу сам в себе. Внутри себя. И моя миссия здесь, на земле заключается в том, чтобы прожить жизнь и не сдаться, будучи постоянно одним.........

(Встает и подходит к камину, шевелит прогорающее полено)

А помнишь, у нас была маленькая складная кроватка для Игоря. Она складывалась за три минуты и занимала столько же места, сколько занимает простая сумка, только прямоугольной формы? Мы ее брали в выходные с собой, чтобы не покупать другую кровать на дачу. И вообще таскали ее везде с собой. И машинка тогда у нас была маленькая и двух дверная красного цвета. И жили мы все втроем, в одной комнате и всего нам хватало.
А кто знает? Может быть, ты тогда и любила меня. Ведь влюбленным так мало надо для счастья.
Сейчас у людей все стало очень больших размеров. И машины и квартиры и кровати и амбиции. Может быть, это все из-за отсутствия самого главного – любви? Мы все бегаем за приобретением новых эмоций и ощущений от достигнутого, и при этом забываем о том, что для счастья всего этого не нужно.
Ты раньше была проще. Может быть, ты просто подыгрывала мне, в моем аскетизме восприятия окружающего мира? А на самом деле ты совсем другая? В последнее время мне кажется, что все именно так и есть.
АЛИНА.   Нет. Человек имеет право на то, что он сам заработал.
ЕВГЕНИЙ.   И все же ты очень изменилась.
АЛИНА.  Помнишь, как ты гнал машину 22 часа подряд из Финляндии, и под Москвой тебя остановил ДПСник вместе еще с одним водителем, и ты по ошибке сел не в машину ДПС, а в машину того водителя-таксиста и дал ему документы?
ЕВГЕНИЙ.   Смешно. Я просто очень устал и мозг мой отключился. А твои родители все звонили, и звонили, и спрашивали... "Где мы едем?".  А скорость была маленькая, вся дорога была забита фурами.
АЛИНА.   Ты очень упрямый.
ЕВГЕНИЙ.   Да, не по делу.
АЛИНА.   Вот именно, что не по делу. Сейчас бы мог быть, где-нибудь в руководстве, какого-нибудь института или частной фирмы. Но тебе это все не надо. Тебе творчество подавай. Ты не исправим.
ЕВГЕНИЙ.   А знаешь о чем я иногда думаю?.....Я думаю о том, почему женщины никогда не просят прощения, даже и когда в чем-то виноваты?
АЛИНА.   Потому что женщины всегда правы. Всегда и во всем.
ЕВГЕНИЙ.   А помнишь, как ты всегда в наших поездках спорила со мной из-за всяких пустяков? То ты не хотела ехать туда, куда хотел я, то не хотела арендовать машину, то не хотела идти в тот музей,  в который тянул я с собой. Интересно с Анатолием вы спорите о чем-нибудь, или всегда во всем едины?
АЛИНА.  Не твое дело.
ЕВГЕНИЙ.   Ты тоже я смотрю, сильно изменилась. Игорь мне рассказывал, что вы с ним бываете в тех местах, куда ты, будучи со мной, не хотела ехать и сопротивлялась, как могла. Теперь же тебя что-то тянет туда.
АЛИНА.  Ничего меня не тянет. Просто там дешевле. Вот мы и ездим повторно.
ЕВГЕНИЙ.   Второй раз всегда дешевле и проще. Не надо думать. Кто-то раньше уже все подумал за тебя........
Хочешь выпить?
АЛИНА.  Нет. То есть да. Но нет второй рюмки.
ЕВГЕНИЙ.   Пей из моей. Я попробую пробраться на кухню и украсть вторую пока Йохан видит сны. (Встает и уходит на кухню).

По лестнице в джинсах и белой, расстегнутой рубашке с бутылкой коньяка в одной руке и рюмкой в другой, спускается Анатолий.

АНАТОЛИЙ.  Ты здесь?
АЛИНА.   Да, а что собственно в этом такого?
АНАТОЛИЙ.  Ничего. А что ты тут делаешь. Уже час ночи.

                Картина восьмая.

Из кухни появляется Евгений с рюмкой, бутылкой воды без газа и двумя бокалами. Входя в каминную комнату, он на миг останавливается, но тут же берет себя в руки и садится за стол к Алине и Анатолию.

ЕВГЕНИЙ.  Добрый вечер.
АНАТОЛИЙ.   Скорее утро. … Так вот вы чем тут занимаетесь. Ну,так и я с вами тогда. (Наливает к себе в рюмку коньяк)
Евгений наливает Алине и Себе, и поднимает в попытке сказать тост.

АНАТОЛИЙ. (Перебивая его). А почему собственно Вы наливаете Алине, не спрашивая ее?
ЕВГЕНИЙ.   Потому что она сама меня об этом попросила.
АНАТОЛИЙ.  (Отодвигая бокал Алины). Я ничего такого не слышал.
АЛИНА. (Молча, но испуганно глядя в глаза Анатолию). Я его попросила сама принести с кухни вторую рюмку, когда тебя не было еще тут.
АНАТОЛИЙ.  Когда меня не было? А почему бы не дождавшись меня?
АЛИНА. Но я не знала, что ты  тоже придешь, и мне больше некого было попросить.
АНАТОЛИЙ.  Попросила бы Йохана.
АЛИНА.  Мы не хотели его будить.
АНАТОЛИЙ.   О....Уже Мы....
ЕВГЕНИЙ.  Пьем или будем тут отношения выяснять?
АНАТОЛИЙ.  (Чокаясь). Пьем. … Но тем ни менее. (Выпивает).

Проезжает одинокая машина, высвечивая всех присутствующих светом фар из полумрака. Шум ее мотора затихает вдали. Йохан поднимает голову, долго и тупо смотрит в сторону гостей, постепенно возвращаясь в реальность бытия. Затем, поняв, что все в порядке, уходит на кухню, где и пропадает. Разговор резко меняет тему.

ЕВГЕНИЙ. Я думаю, что вы меня узнали и мне не нужно представляться?
АНАТОЛИЙ.   Да. Личность приметная, что тут говорить?
ЕВГЕНИЙ.   Ну, уж, какой есть. И что же совсем не удивило мое место нахождение?
АНАТОЛИЙ.   Меня последнее время вообще ничего не удивляет.  А вы через Берлин собираетесь завтра ехать? Мне Алина говорила, что вы поехали в Финляндию, а потом по всей северной Европе. И я, если честно, то не думал пересечься здесь, да еще и в такую заснеженную пору. Мне вообще не нравится север.
ЕВГЕНИЙ.   Да. Через Берлин.
АНАТОЛИЙ.  И мы тоже. Мы там возможно остановимся на пару дней. А вы?
ЕВГЕНИЙ.   Нет. Мы буквально всего на один день и вечером на паром в Данию. У нас мало как времени, так и денег.
АНАТОЛИЙ.  Я могу одолжить.
ЕВГЕНИЙ.   Нет спасибо. Я привык рассчитывать на себя.
АНАТОЛИЙ.  Я предлагаю выпить на брудершафт. В знак такого случайного совпадения. А может быть и не случайного. Кто его ж знает?  Надеюсь, вы ничего не имеете против?
ЕВГЕНИЙ.  А почему собственно я должен быть против? Я всегда любил совпадения.
АНАТОЛИЙ. Ну, вот и славно. Чей коньяк будем пить?
ЕВГЕНИЙ.  Наверно мой.
АНАТОЛИЙ.  Почему?
ЕВГЕНИЙ.   Ну, наверно потому что он как минимум из Москвы.
АНАТОЛИЙ. - Но ведь это его нисколько не красит.
ЕВГЕНИЙ.  (Разливая уже его по рюмкам). И тем ни менее.

Молча пьют и застывают на мгновение, уставившись друг на друга. Причем Анатолий смотрит снизу вверх ввиду своего роста. Затем оба садятся.

АНАТОЛИЙ.  (Поворачивая голову в сторону Алины). Ну, как тебе мы? Теперь довольно близкие люди. Теперь на "ты" друг с другом.

Алина наигранно улыбается и отворачивается, сдерживая раздражение.

АНАТОЛИЙ. А ты хороший мужик. С тобой легко найти общий язык. Если честно, то я до сих пор не понимаю, почему тебя все бросают. Давай выпьем за Алину?
 ЕВГЕНИЙ.  Давай.

Анатолий, разливая по рюмкам, смотрит в сторону Алины, которая в свою очередь отвернулась от них, и смотрит на камин).
Из кухни раздается легкое звяканье бокалов и затем появляется Йохан с тремя бокалами на подносе. Он подходит к их столу и ставит по очереди перед всеми троими.

ЙОХАН.  Бите дие глессер. ( Bitte die Gl;ser).
АНАТОЛИЙ. Спасибо друг. Как раз кстати. Праздник в разгаре. (сразу же разливает коньяк в бокалы и в Алинин тоже.)
АЛИНА.  Я не буду.
АНАТОЛИЙ.  Почему?
АЛИНА.   Не буду и все. Пойду спать.
АНАТОЛИЙ.  Ну. выпей хоть один раз.
АЛИНА.   Я возьму с собой. Может в номере и выпью. Вы тут только не убейте друг друга.
АНАТОЛИЙ.  Я добрый сегодня. Да Жень?
ЕВГЕНИЙ.  А какой ты злой бываешь?
АНАТОЛИЙ. Спроси у Алины. Она расскажет.
ЕВГЕНИЙ.  Я спросил у тебя.

Алина быстро поднимается по лестнице наверх, к себе в номер.

АНАТОЛИЙ. Когда я злой, сотрудники прячутся по углам, как крысы. Все ждут пока  мой гнев пройдет.
ЕВГЕНИЙ.   Ты большой начальник?
АНАТОЛИЙ.   Я большой человек. Меня все знают.
ЕВГЕНИЙ.  Кто все?
АНАТОЛИЙ.  Ну, все, кто от меня зависит. А от меня зависит многое.
ЕВГЕНИЙ.  Хорошо, наверное, ощущать себя незаменимым человеком. Для этого надо многое уметь делать лучше, чем это умеют другие.
НАТОЛИЙ.  Я знаю свою работу гораздо лучше всех других. По этому-то я и руководитель.
ЕВГЕНИЙ.  А кто был до тебя? Он справлялся? Куда его дели?
АНАТОЛИЙ.  Он был мягким человеком. Его убрали.
ЕВГЕНИЙ. А у меня одна проблема по жизни. Я мягкий человек и начальник. Мне очень тяжело от этого приходится. Но у меня другая специфика работы. Я проектировщик, архитектор. У меня в коллективе много творческих людей, а с ними нельзя грубо, каждый из них личность, каждый творец и к каждому нужен свой подход.
АНАТОЛИЙ. У меня тоже все творческие. Но с ними только так и нужно. Все творчество должно рождаться в муках, иначе, зачем тогда оно вообще нужно? Иначе это все эфемерное, изнеженное парниковое искусство. Люди должны бояться руководство, да и вообще постоянно жить в страхе. Иначе они все обнаглеют и выживут тебя за милую душу.
Ты пойми, работа она не должна приносить радость подчиненным. Радость должен получать ты от процесса.
ЕВГЕНИЙ.   Я не получаю радости от того, что обижаю кого-то.
АНАТОЛИЙ.  Ну, и дурак. Они тебя съедят заживо. Вот увидишь.
ЕВГЕНИЙ.   Я уже вижу.
АНАТОЛИЙ. Ну, вот, и дави их, пока еще есть смысл.
ЕВГЕНИЙ.  Тебя любят твои подчиненные?
АНАТОЛИЙ.  Уважают и боятся.
ЕВГЕНИЙ.  Они дарят тебе подарки?
АНАТОЛИЙ.   онечно.
ЕВГЕНИЙ.  А от всей души?
АНАТОЛИЙ. Как это? Не понял. Они же меня боятся. Значит от всей души.
ЕВГЕНИЙ.  Но если тебя уволят, то они будут рады.
АНАТОЛИЙ.  Ну, во-первых, меня не уволят никогда, если только не переведут выше.
ЕВГЕНИЙ.  Ну, хорошо. Выше. Но ведь все обрадуются.
АНАТОЛИЙ.  Зачем ты мне говоришь гадости?
ЕВГЕНИЙ.  Я говорю гадости?
АНАТОЛИЙ. Да. Именно гадости. Они по определению не будут радоваться. Им будет грустно оттого, что я уйду и все тут. Они все понимают, что другого такого специалиста, такого уровня им не найдут нигде и от этого будут переживать.
ЕВГЕНИЙ.  У тебя дружный коллектив?
АНАТОЛИЙ.  Конечно. Еще, какой дружный. На корпоратив все ровным строем идут, как «цуцики».
ЕВГЕНИЙ.  Понятно. А мои все больше в тесном кругу любят посидеть.
АНАТОЛИЙ.  Забитые они какие-то у тебя. Не современные.
ЕВГЕНИЙ.   Да вроде бы все почти молодежь одна.
АНАТОЛИЙ.  Тебе нравятся маленькие машины. Алина говорила мне.
ЕВГЕНИЙ.   Да. Они все, как правило, логичные. Ведь красота это логика.
АНАТОЛИЙ. Красота не может быть логичной. Тогда она станет предсказуемой.
ЕВГЕНИЙ.  А как иначе? Если вещь можно объяснить, значит она логична. Только некрасивые вещи не поддаются логике.
АНАТОЛИЙ. А как же тогда Венеция? Она тоже логична в своих извилистых каналах - улицах?
ЕВГЕНИЙ.   Да. В этом вся ее логика.
АНАТОЛИЙ.  Вот уж не поверю, что Венеция логична. Ха-Ха-Ха.
ЕВГЕНИЙ.  Не будь логики в ее построении и композиции, она не сформировалась бы как город.
АНАТОЛИЙ.  Не смешивай котлеты с мухами.
ЕВГЕНИЙ.   Мухам не жить без котлет.
АНАТОЛИЙ.   Но котлеты, зато прекрасно выживают без них.
ЕВГЕНИЙ.   Так и маленькие машины логичнее больших.
АНАТОЛИЙ.  Как это? Объясни.
ЕВГЕНИЙ.  Ну вот смотри. Маленькие, ну то есть не джипы созданы для передвижения по дорогам, а джипы по бездорожью. Соответственно тогда зачем им так быстро разгоняться и иметь мощные моторы?
АНАТОЛИЙ.  Как это зачем? Что бы быстро ездить.
ЕВГЕНИЙ.   Но ведь маленькие машины, с маленькими моторами ездят так же быстро.
АНАТОЛИЙ. Но джипы быстрее.
ЕВГЕНИЙ.   Но ведь они не могут ездить быстро по бездорожью. Зачем тогда им мощный мотор? Пойми, не нужно две функции, а то и три, и четыре в одной машине. Ведь на планете нет больше бездорожья. Смотри, ты доехал до Венеции и едешь обратно по шикарным дорогам. И даже здесь, в глубокой дыре, паркуешься на комфортабельной стоянке.
АНАТОЛИЙ.   Но я чувствую себя в своем джипе уверенней на дороге.
ЕВГЕНИЙ.   Ты не уверенный в себе человек?
АНАТОЛИЙ. Опять ты за свое. Алина говорила мне о тебе. Но я не представлял себе, что ты настолько неправильный.
ЕВГЕНИЙ.   Но мне кажется, что я наоборот совершенно правильный и логичный.
АНАТОЛИЙ. Кажется? Тебе все время кажется. Ты очень не уверен в себе.
ЕВГЕНИЙ. Возможно. Но за то я уверен в своем творчестве. В своих объектах.
АНАТОЛИЙ. Надо быть уверенным во всем и всегда. Нельзя быть уверенным частично.
ЕВГЕНИЙ.   Уверенность компенсирует отсутствие знаний.
АНАТОЛИЙ.  Но это не про меня.
ЕВГЕНИЙ.   Ладно, завтра за руль. Коньяки кончаются. Давай допивать и по женам.
АНАТОЛИЙ.  Но они нам не жены.
ЕВГЕНИЙ.   А кто же? Если мы с ними живем?
АНАТОЛИЙ.   Наши женщины.
ЕВГЕНИЙ.   (Разливая по рюмкам, но, не смешивая, коньяк) Я думал, что это случай в народе Женой зовется.
АНАТОЛИЙ.   (Беря бокал в руки). За стабильность.
ЕВГЕНИЙ.   Стабильность?
АНАТОЛИЙ.   Да. Стабильность во всем.
ЕВГЕНИЙ.   Хороший тост.

Оба пьют. Ставят бокалы на стол, и молча поднимаются, рядом ступая по лестнице наверх, исчезают в темноте проема.
Из кухни выходит сонный Йохан и уносит бокалы. Затем возвращается вновь и вытирает стол. Затем подходит к стойке ресепшена и долго пытается правильно внести суммы, потраченные постояльцами, приплюсовывая в нерешительности определения разные счета, то к одному, то к другому номеру. Наконец, зевнув, садится на стул за стойкой и смотрит долго куда-то вперед, в задумчивости, не моргая.

                ДЕЙСТВИЕ   ВТОРОЕ.

                Картина первая.

Столовая, или та же каминная комната. Прислуживает тот же Йохан. За столом у потухшего камина сидят Наташа и Евгений. Они уже поели и пьют кофе. На часах восемь утра. Они одеты по-дорожному. Так же как и вчера по приезде в эту гостиницу.

НАТАША. Ты всю ночь где-то шатался. И пил до утра. Сможешь ехать?
ЕВГЕНИЙ.  Ехать я всегда смогу. Ты знаешь.
НАТАША. Ну, тогда поехали? А то опять пересечемся с твоими родственниками.
ЕВГЕНИЙ.   Ну пойдем грузиться?
НАТАША.  Мне, почему-то очень захотелось домой.
ЕВГЕНИЙ.  Просто тебя раздражает моя бывшая жена, и ты меня к ней ревнуешь.
НАТАША. Ну, вот еще что. Ничего подобного. Просто я устала от всего этого.
ЕВГЕНИЙ.   От чего, от этого?
НАТАША. От этой гостиницы. От дороги. От уймы впечатлений. Мой мозг просто не успевает все это перерабатывать.
ЕВГЕНИЙ.   Все как я и говорил.
НАТАША. Что говорил?
ЕВГЕНИЙ.  Еще вчера тебе здесь очень нравилось. И я сказал, что утром ты будешь говорить совершенно другое.
НАТАША. Я не могла хвалить это место. Ничего такого не помню.

Встают и идут наверх, к себе в номер.
В столовую спускается Анатолий. Вид его не выспавшийся. Лицо опухшее и злое. Первым делом он наливает себе кофе и садится только с чашкой горячего кофе за стол у окна. Жадно пьет его. Затем встает и идет за второй чашкой, параллельно наливая себе апельсинового сока. Садится за стол.
Вниз спускается Евгений с сумкой и идет в сторону своей машины. Проходя мимо Анатолия, встречается с ним взглядом.

АНАТОЛИЙ. Привет Жень. Уже уезжаешь? А моя еще дрыхнет. А с утра ее лучше не трогать.
ЕВГЕНИЙ.   Привет. Да, лучше не трогать.
АНАТОЛИЙ.   (После паузы). Да они все такие.
ЕВГЕНИЙ.   Спорить не буду.
АНАТОЛИЙ.   Сядь, выпей кофе со мной.
ЕВГЕНИЙ.   (Садясь). Да я уже пил и не одну чашку.
АНАТОЛИЙ.  Ничего, в дорожку только полезно.
ЕВГЕНИЙ.  Знаешь, я хотел тебе вчера сказать, но как-то не успел, или забыл -  Алина, это тот человек, который собственно мне и нужен был по жизни.
Понимаешь, я долго не мог понять, как можно было уйти, бросить такую женщину? Ведь чем дальше, тем больше я понимаю, что она создана для меня.
АНАТОЛИЙ.  А ты?
ЕВГЕНИЙ.   Что я?
АНАТОЛИЙ.   Ты для кого создан?
ЕВГЕНИЙ.  Я? Не знаю. …  Наверно для нее.
АНАТОЛИЙ.  Знаешь, что я тебе скажу приятель? Ты упустил свой час, а точнее просто отказался от своего счастья. Ты его предал. Сдался и отступил. Ты отступник и нет тебе прощения.
ЕВГЕНИЙ.  Да. Я сам во всем виноват. И мне остается только пожелать вам счастья, и благополучия. Ведь вы же не соритесь. И ты ей нравишься.
АНАТОЛИЙ.   Да. Но она молчит все время. Значит, я ей нравлюсь.
ЕВГЕНИЙ.   Пока молчит.
АНАТОЛИЙ.  Что значит пока?
ЕВГЕНИЙ.   Пока в тебе есть энергия и ты на плаву.
АНАТОЛИЙ.   Я всегда буду на плаву.
ЕВГЕНИЙ.  Жизнь изменчива. Ведь, насколько я знаю, тебе много чем приходилось заниматься. Тебе приходилось даже менять профессию, и начинать все с нуля. Правда да, согласен, ты упрям и жесток в воплощении своих планов.
Но жизнь не проста.
АНАТОЛИЙ.  Не суди по себе. В жизни все просто как дважды два.
ЕВГЕНИЙ. Хорошо. Не буду. Есть люди, для которых я неудачник, согласен. Но сам для себя я удался на славу. И себе очень нравлюсь.
АНАТОЛИЙ. Ну, этим ты меня не удивишь. Знал бы ты, как я себе нравлюсь. Это вообще не то слово. Я просто обожаю себя.
ЕВГЕНИЙ. Ты очень уверен в себе. Я же постоянно сомневаюсь во всем. Порою мне кажется, что я ничего не знаю и это, разумеется, не придает мне уверенности.
АНАТОЛИЙ. Просто думаешь о последствиях. А надо жить сегодняшним днем.
ЕВГЕНИЙ.   Но завтра рождается сегодня. И мы уже находимся в нем, не смотря на, что стрелки на часах не прокрутились положенное им количество раз.
Мы уже сегодня готовим себе завтрашние проблемы. И тут ничего не поделать.
АНАТОЛИЙ. Чушь собачья все это. Ерунда. Это философия чистой воды. С таким успехом можно приготовить себе благополучное завтра уже сегодня. Надо только дело делать правильно. Не надо  высасывать проблемы из пальца. Надо жить легко.
ЕВГЕНИЙ.   Не задумываясь?
АНАТОЛИЙ.   Зачем же? Думать никогда не помешает.
ЕВГЕНИЙ.   Последнее время я много думаю о прошлом.
АНАТОЛИЙ.  Не надо.
ЕВГЕНИЙ.   Что не надо?
АНАТОЛИЙ. Много думать.
ЕВГЕНИЙ.  Ну, вот и славно.
АНАТОЛИЙ.  Что?
ЕВГЕНИЙ.   Вот и договорились.
АНАТОЛИЙ.   Да, на этом, пожалуй, и остановимся....А где твоя?
ЕВГЕНИЙ.   Кто, моя?
АНАТОЛИЙ.  Девушка, девушка твоя. Наташа.
ЕВГЕНИЙ.  Собирается. Скоро поедем уже.
АНАТОЛИЙ.  Она очень красивая. И если бы не Алина, то я бы ее у тебя отбил. Но выбор мною сделан.
ЕВГЕНИЙ.  А по моему Наташа как раз тебе бы подошла больше чем Алина.
АНАТОЛИЙ. (Напряженно). Это еще почему?
ЕВГЕНИЙ.  Да, честно говоря, я даже и не знаю, как сформулировать.... Она просто подходит тебе больше и все, понимаешь?
Ну вот, если вас поставить рядом, то с Наташей ты лучше смотришься и все.
АНАТОЛИЙ. И ты так спокойно говоришь об этом? Она же твоя женщина.
ЕВГЕНИЙ.  Ну, во-первых, моего, как я понял с годами, вообще ничего нет, кроме разве что только детей. А во-вторых, она, как я теперь окончательно понял, точно не мой человек. Хотя и, как ты говоришь, смотримся вместе мы весьма не плохо.
АНАТОЛИЙ.  Очень жаль. Вы действительно как бы созданы друг для друга.
ЕВГЕНИЙ.   Но ничего не завязалось.
АНАТОЛИЙ.  А чего так? Сорились?
ЕВГЕНИЙ.   Нет. Просто она совершенно не слышит меня, это если коротко.
АНАТОЛИЙ. А если длинно?
ЕВГЕНИЙ.  А если длинно, то я не могу и не хочу тратить свои силы и время на то, чтобы зарабатывать деньги и стремиться угодить во всем другому человеку. Видимо все же я страшный эгоист по жизни. Мне гораздо важнее угождать себе, в воплощении поставленных творческих задач.
Мне проще одному.
АНАТОЛИЙ.  Не понимаю, как можно одному? Согласен, что да, можно менять женщин часто, но только что бы постоянно кто-то был рядом. Одному неимоверно тяжело.
ЕВГЕНИЙ.  А я понял с годами, что мне наоборот, одному неимоверно легко.
АНАТОЛИЙ.  Ну, мы совершенно разные люди.
ЕВГЕНИЙ.  Но люди.
АНАТОЛИЙ.   Люди, а кто ж еще-то?
ЕВГЕНИЙ.   Да я так, к слову.
АНАТОЛИЙ.  А давай махнемся женщинами?
ЕВГЕНИЙ.   Даже и не подумаю.
АНАТОЛИЙ.  Это почему же? Ты же сам только что сказал, что Наташа не твой, а скорее мой человек. Или мне послышалось?
ЕВГЕНИЙ.  Хорошо, хорошо. Но даже если ты шутишь, то тогда куда мы денем Алину?
АНАТОЛИЙ.   А ты не понял куда? … Тебе.
ЕВГЕНИЙ.   Но я уже с ней был, и как ты видишь, из этого ничего хорошего не вышло. И видимо и не выйдет никогда уже.
АНАТОЛИЙ.   И ты не хотел бы даже попробовать?
ЕВГЕНИЙ.   Нет, не хотел. Прошло уже много лет и не осталось никаких чувств у меня.
АНАТОЛИЙ.  Ну, и правильно. Потому что все это шутки. Я пошутил.
ЕВГЕНИЙ.   А я не шутил. Я говорил правду. И вообще раньше я много очень шутил, а теперь почему-то со временем почти перестал.
АНАТОЛИЙ. Я тоже устал от непостоянства и неопределенности в жизни. Мне нужна семья. Мне нужен хороший, любящий меня человек. И Алина этот человек. Я понял это.
ЕВГЕНИЙ.  Да. Она многое делает для тебя. Я это вижу. Она сильно в тебя вкладывается. Как предприниматель в свой бизнес. Она просто растит тебя у себя в огороде как диковинный овощ.
АНАТОЛИЙ.  Я не овощ. И я никому не позволю себя поливать. Даже простой водой.
ЕВГЕНИЙ.  Тебя поливают витаминами роста.
АНАТОЛИЙ.  Я сам запрограммирован на рост.
ЕВГЕНИЙ.   Хорошо, хорошо. В любом случае эти все ваши земледельческие дела меня совершенно не касаются.
АНАТОЛИЙ.  Откуда у тебя вообще в голове такие мысли? Скорее это она растет со мной рядом и прикрыта тенью моих листьев от палящих лучей солнца, осадков и ветра.
ЕВГЕНИЙ.   Возможно и так. Не буду спорить.
АНАТОЛИЙ.  Не спорь. Хотя бы потому, что спорить просто бесполезно.
ЕВГЕНИЙ.   Ладно, мне надо собираться. Мы едем дальше через Финляндию, и у нас билеты на паром Стокгольм - Турку, куплены заранее, и проехать всю Германию, Данию, и Швецию. И надо успеть, и еще Берлин посмотреть.
АНАТОЛИЙ.  Ну, пока, до свидания не говорю.

Евгений встает, берет сумку и уходит в сторону машины. Его машина припаркована в стороне, на гостевой парковке, в отличие от джипа Анатолия, запаркованного прямо перед входом в гостиницу.


                Картина вторая.

Номер Анатолия и Алины. Алина крепко спит. Анатолий входит и долго стоит перед зеркалом. Потом идет в туалет и умывается. Тщательно вытирает руки и садится на кровать, строго по середине,  но очень аккуратно, что бы не разбудить Алину. Кровать заговорщицки прогибается под ним. И Алина шевелится просыпаясь.

АНАТОЛИЙ.  Ты уже не спишь?
АЛИНА.    Да. Но я еще подремлю чуть-чуть, хорошо?
АНАТОЛИЙ.   Конечно же. Спи моя маленькая. Не буду тебе мешать. (Встает и пересаживается в кресло перед телевизором и включает его, делая звук очень и очень тихо.)

По телевизору идут новости. Эмигранты опять что-то взорвали. 

АЛИНА.   Сядь ко мне. Мне страшно.
АНАТОЛИЙ.  Как это? Почему? Что случилось?
АЛИНА.  Понимаешь, мне приснилось, что я отстала от поезда, и у меня нет денег. И я долго, долго бежала за ним. Сначала почти догнав свой вагон, а потом он стал ускоряться, все быстрее и быстрее, и я начала отставать от него. Потом уже от следующего, и еще от одного и вот я уже бегу за последним, и силы на исходе, и перрон кончается, а я все бегу и бегу. А в конце спотыкаюсь и падаю, не добежав до его края каких-то метров десять или пятнадцать……

(Договаривает, спрятавшись под одеяло, голос ее звучит приглушенно.)

И мне почему-то стало очень и очень страшно. Как будто этот поезд неимоверно важен мне. Или же просто я в нем что-то забыла. Что-то главное, без чего я не смогу оставаться одна на пустом, холодном перроне.
До сих пор не может покинуть меня то  чувство, навязанной мне во сне, незащищенности, или даже неприкрытости от окружающего мира, который затаился во враждебности всего рядом стоящего. И то здание вокзала, или просто одинокие провожающие люди, идущие обратно домой, после расставания.
АНАТОЛИЙ.   Не понимаю, что может быть такого важного в уходящем поезде? Ничего не бойся. Это всего лишь сон. А сны, как известно никогда не сбываются.
АЛИНА.  Не сбываются. Но тогда почему же я его не смогла догнать?
Ведь если сны не сбываются, то и не имеет смысла, догнала я его или нет? И уж могло бы и присниться, что догнала. Ан нет. Не приснилось.
АНАТОЛИЙ.   Брось. Забудь. Все это ерунда. Это как кино. Посмотрел и забыл. Только получил удовольствие и все.
АЛИНА. Но мне говорили, что кино создано не только для удовольствия, но и для того чтобы что-то сказать, донести людям.
АНАТОЛИЙ.   Да. Принести, удовольствие красотой сцен, и игрой актеров, и все. Вот и радуйся тому, что ты отстала от этого поезда. Будут другие. И они уже на подходе.
АЛИНА.   Но мне показалось, что я что-то оставила именно в этом. Но так и не поняла что именно. И это чувство тревоги чего-то потерянного, но такого родного и близкого, не оставляет теперь меня.
АНАТОЛИЙ.   Поверь мне, в каждом поезде всего этого навалом. Не переживай.
АЛИНА.   (Совсем уже проснувшись, поворачивается лицом к потолку). Да. Ну и денек был вчера. Они уехали уже?
АНАТОЛИЙ.  Думаю да. Я видел, как Евгений относил сумку в машину.
АЛИНА.   Надо вставать и тоже собираться в дорогу. До скольки там завтрак не помнишь?
АНАТОЛИЙ.   До десяти по моему.
АЛИНА.   (Сладко потягивается на кровати и встает). Пойду в ванную.
АНАТОЛИЙ.  (Продолжает говорить с ней через дверь) Ты бы хотела от меня ребенка?
АЛИНА.   (Приглушенно). Че это ты вдруг, на старости лет?
АНАТОЛИЙ.  Я просто спросил. Ты знаешь, что у меня нет детей. И никогда не было жены. Я всю жизнь переезжал из одного места в другое. И порою мне кажется, что я уже забыл свое первое образование, столько дел и мест я сменил. И если честно, то мне сильно надоел такой образ жизни.
АЛИНА.   Но я сейчас не готова к ответу.
АНАТОЛИЙ.   А я и не настаиваю сейчас на ответе.
АЛИНА. Просто  я подумал сейчас чем я лучше, ну скажем того же Евгения твоего бывшего? У него двое детей и один из них твой сын. А у меня детей нет. Мне пора.
АЛИНА.  Брось. Ему пора. А ты у меня спросил, нужно ли мне это? Нужен ли мне второй ребенок?
АНАТОЛИЙ.  Ну, мы же вместе.
АЛИНА.  Но у тебя нет пока квартиры. Где мы будем жить?
АНАТОЛИЙ.  Как где? Мы будем снимать.
АЛИНА.   Мне сорок лет. Я уже наснималась за свою жизнь. Нет, меня это не устраивает.
АНАТОЛИЙ.   Я даже предложение тебе сделал. А ты все мне не веришь.
АЛИНА.   Я тебе, конечно же верю,  но без квартиры не пойду на этот поступок.
АНАТОЛИЙ.   Но ведь у тебя есть квартира.
АЛИНА.  Нет. Эта квартира будет для сына.
АНАТОЛИЙ.  Ну, пусть ему Женя купит.
АЛИНА.   Пусть купит.

Из ванной доносится заглушающий речь, звук душа.

АНАТОЛИЙ.  Я тебя брошу.
АЛИНА.  Не слышу. Что ты сказал? Повтори?
АНАТОЛИЙ. Ничего не сказал. Тебе показалось. (Выключает телевизор и ложится на кровать в позе трупа, в руках сжимая телефон, внимательно вчитываясь в новые сообщения в соцсетях)

Из ванной выходит Алина с полотенцем на голове в виде тюрбана.

АНАТОЛИЙ.  Ты очень красивая, но холодная.
АЛИНА.  Я знаю.
АНАТОЛИЙ. Почему ты никогда не подходишь ко мне первой и не целуешь меня.
 АЛИНА. Потому что мне этого не надо. Тебе надо, ты и подходи. Твои проблемы.

Анатолий вскакивает и подходит сзади. Обнимает и целует в губы. Но Алина подставляет ему щеку.

АНАТОЛИЙ.  Ну, вот опять ты за свое.
АЛИНА. (Улыбается и поворачивается к нему лицом). Ты прекрасно знаешь, что я не люблю целоваться в губы.
АНАТОЛИЙ.  Знаю, но все время забываю об этом и попадаюсь снова и снова.
АЛИНА. Ты уже завтракал? Не дождался меня?
АНАТОЛИЙ. Я не хотел тебя будить. А есть так хотелось. Но еще больше пить.
Алина, разговаривая, продолжает одеваться, и краситься. Постепенно принимая свой придуманный образ. Наконец она заканчивает и произносит.

АЛИНА.  Я готова. Пойдешь со мной за компанию?
АНАТОЛИЙ.   Нет, не хочу. Я посижу здесь и соберу вещи.
АЛИНА.  Ну, тогда я пошла вниз. До скорого.
АНАТОЛИЙ.   Подожди. Ты любишь меня?
АЛИНА.   Почему сегодня тебя так это интересует?
АНАТОЛИЙ.  Сам не знаю. Просто именно сегодня мне важно это знать как никогда ранее.
АЛИНА.   (Ласково улыбаясь). А раньше было не так важно? Я не собираюсь тебя бросать. Не бойся.
АНАТОЛИЙ.  (Берет ее за руку, не давая уходить за порог номера). Подожди, не спеши уходить. Просто постой так. Я хочу посмотреть на тебя.
АЛИНА.  Что с тобой?
АНАТОЛИЙ.  Ничего. Просто я хочу запомнить тебя такой, какова ты сейчас.
АЛИНА.   (С улыбкой). Какой ты сегодня необычный. С тобой все в порядке?
АНАТОЛИЙ.  Со мной всегда все в порядке. Ты знаешь.
АЛИНА.   Знаю. По этому и спрашиваю.
АНАТОЛИЙ.  (Отпуская ее руку). Ну, ступай на завтрак.
           АЛИНА.  Пойдешь со мной за компанию?
           АНАТОЛИЙ.  Нет, не хочу. Я посижу здесь и соберу вещи.
           АЛИНА.  Ну, тогда я пошла вниз. До скорого.

Алина в недоумении уходит.

                Картина третья.

Алина сидит за столиком и завтракает. Точнее уже пьет кофе. Мимо идут Евгений и Наташа. Они собственно уже отходят от стойки ресепшена, где только что рассчитались с Йоханом. Проходя мимо, замечают друг друга.

ЕВГЕНИЙ.   Привет.
НАТАША.  Доброе утро.
АЛИНА.   Доброе. (Безисходно).  Уже уезжаете?
ЕВГЕНИЙ.   Да. Тут больше нам делать нечего. Жизнь идет. Надо следовать ее законам и продвигаться дальше, чтобы не отстать от нее.
АЛИНА. (Обращаясь к Наташе). Ну что ж, приятно было познакомиться.
НАТАША. И мне тоже. Я тебя видела только на фотографии и в жизни ты гораздо красивее. Ничего, что я на «ты»?
АЛИНА.  Ничего. Может быть, присядете на дорожку и выпьете со мной кофе?
НАТАША. (Глядя на Евгения). Да выпьем. Я не думала, что мы, когда-нибудь встретимся. Точнее думала, но не могла себе представить, что именно так.
ЕВГЕНИЙ.   Да. Именно так. А как еще. В жизни все именно так,  и никак иначе. Все, всегда по одной и той же схеме. Как в пьесе.
АЛИНА.  (Волнуясь). Мне всегда было интересно поговорить с женой моего мужа.
НАТАША. И мне с женой. Но я не жена.
АЛИНА.  Ну, почти жена.
НАТАША. Мы не женимся. Мы совершенно разные.
АЛИНА. Так...и вы значит совершенно разные. Но ведь одинаковых нет нигде. Все мы разные.
НАТАША.  Нет. Просто у нас ничего не получилось. А жаль.
ЕВГЕНИЙ.   Но только не надо говорить о том, что в этом виноват только я.
НАТАША. А кто ж еще-то?
ЕВГЕНИЙ.   Ну не знаю. Но только не я. Я всю жизнь виноват. Каждый раз. И мне просто уже надоело быть виноватым. Давай в этой моей истории виноватой будешь ты?
АЛИНА. Нам просто с тобой нужно поменяться и тогда все встанет на свои места. Виноватые станут виноватыми и мужчины сразу же приобретут тех  женщин, которые созданы именно для них. Нам нужно, навести наконец порядок.
ЕВГЕНИЙ.   Не злорадствуй.
АЛИНА.  А я и не злорадствую. С чего ты взял?
НАТАША.  Ну, к такому обороту событий я не готова. Хотя мне уже все ясно про тебя Жень, но чтобы так вот все решилось? Раз и все. Нет, я не готова. Отвези меня домой в Москву.
ЕВГЕНИЙ.   Брось Нат. Она шутит. Ты не видишь что ли? Ведь, правда, Аль?
АЛИНА. Ну, конечно же, правда. Самая что ни на есть правда. Время не вернешь назад. Оно все время бежит вперед.
ЕВГЕНИЙ.   Ну вот, видишь. Прекрати реагировать на всякие шуточки. Мы взрослые люди. И, конечно же, я тебя отвезу в Москву. Не оставлю здесь. Ты здесь никому не нужна. Разве собственно Анатолию.  (Произнося улыбается)
НАТАША.  Прекрати так шутить.
АЛИНА.  Толян будет рад.  (Произносит с сарказмом).
НАТАША. Вы, что сговорились здесь ночью что ли. Я поеду домой только на твоей машине и только с тобой. На чем и с кем приехала, на том и с тем уеду.
 ЕВГЕНИЙ.  Ну, конечно же. Прекрати нервничать. Ты очень ранимый человек. А это все игра. Это все шутки. Она шутит.
АЛИНА.  Да. Я шучу.
ЕВГЕНИЙ.   Вот видишь.
НАТАШа. Да. Я все вижу. Я вижу, что ты рад этим шуткам. Ты в них видишь какой-то скрытый смысл и значение.
 ЕВГЕНИЙ.  Ну какое еще тайное значение может быть скрыто в Алиных словах?
 НАТАША. Сам знаешь, какое. Ты всегда искал себе подобие ее. Своей бывшей жены. И не находил. И я оказалась не такая. И тогда ты остыл ко мне. Как и ко всем своим женщинам, которые были у тебя до меня. Но я ведь не виновата в этом. Ты так и не выбросил ее из головы. И вот тогда она сама пришла за тобой. Причем сделала это изощренно непредсказуемо.
Именно за границей. Там, где я более не защищена и уязвима.
ЕВГЕНИЙ.   Прекрати. Здесь все незащищены. И никто не планировал это совпадение. Ты прекрасно это все знаешь и понимаешь. Так, что не делай вида, что тебя обманули и сейчас бросят.
НАТАША.  Но ведь я теперь твой пассажир, и все. Только-то и всего. Это какой-то холодный, коварный расчет.
ЕВГЕНИЙ.   Чей расчет?
НАТАША.  Не знаю, чей. Ну, наверно судьбы.
Алина - То есть ты хочешь сказать, что я подкупила судьбу? (Смеется холодным, монотонным смехом)
НАТАША. Я ничего не хочу сказать. Я просто хочу домой. Я устала от всего этого....
ЕВГЕНИЙ.   От чего этого? От чего ты устала? Ничего же не произошло. Что ты вечно надумываешь себе всякую ерунду?

По лестнице сверху спускается Толя. И видя, что идет оживленная беседа, подходит и здоровается.

АНАТОЛИЙ.  Привет всем. Как прошла ночь? Выспались? Снова в путь?
ЕВГЕНИЙ.   Да выспались. Да снова. Вот сидим, делим женщин...
АНАТОЛИЙ.   Как это?
ЕВГЕНИЙ.   Ну вот так вот просто, сидим и делим. А точнее хотим поменять местами. Алина предложила обмен. Мы с Натой против.
АНАТОЛИЙ.  (После долгой паузы). А вот я, например, нет. Я не против.
НАТАША. А вы у меня спросили?
АНАТОЛИЙ.  Нет. Не спросили. Вот сейчас и спрашиваем. Вы против?

Наступает минутная пауза. Все присутствующие, за исключением Анатолия, полны изумления. И никто не решается произнести что-либо первым.

АЛИНА.  Просто я пошутила. А они поверили. Но ты тоже шутишь что ли, я не понимаю?
АНАТОЛИЙ.  Я никогда не шучу. Ты знаешь это прекрасно.
НАТАША. Но имейте в виду и тот факт, что я тоже не шучу и мне не нужны эти ваши обмены со всеми последующими за ними приключениями.
Жень я тебя прошу, поехали уже домой. Мне не надо уже ничего. Я устала.
ЕВГЕНИЙ.   Сейчас поедем. Подожди. Я еще не договорил.
АНАТОЛИЙ.  Да и я собственно не договорил. Если Наташа против, то я предлагаю просто довезти ее на своей машине в Москву. Машина у меня большая. Поместятся все.
ЕВГЕНИЙ.   (С сарказмом). Пожалуй, единственный правильный, по назначению, способ применения вместимости данного транспортного средства.
НАТАША. А меня кто-нибудь спросил? Хочу ли я этого?
АНАТОЛИЙ.   Нет, не спросили. Просто если Наташа не хочет меняться, то я предлагаю ей место в своей машине, ведь отсюда мы едем прямо в Москву? Правда, еще в Берлин заедем, конечно же. В ином же случае, насколько я знаю, вам предстоит долгий крюк, через несколько стран. Наташ тебе это надо?
НАТАША. Нет, не надо. Но я так сразу не могу решить. Мне страшно принимать решение. Дайте подумать.
АНАТОЛИЙ.   Думай. Ничего если я с тобой буду, на «ты»?
НАТАША.  Господи, да как угодно уже только дайте подумать.
АЛИНА.  Но тогда я не поеду с тобой на машине.
АНАТОЛИЙ.  Не езжай. У Жени место как раз освобождается.
НАТАША. То есть, как освобождается? Вы уже, я смотрю, все решили за меня?
ЕВГЕНИЙ. Теперь извините, я ничего не понимаю. Что здесь происходит, черт возьми? Вы шутите все? Решили подыграть Алине в ее розыгрыше? Ведь это все всего лишь простой розыгрышь? Алина, скажи?
АЛИНА.  Я сама теперь уже ничего не понимаю, что здесь происходит.
АНАТОЛИЙ.  А ничего страшного собственно здесь не происходит. Я считаю, что являюсь вполне достойной кандидатурой для Наташи. Во-первых я моложе Евгения, соответственно разрыв в возрасте будет у нас невелик, всего шесть лет по-моему. Потом я далеко не урод. И что самое главное так это то, что Наташа мне очень нравиться, и я почти уверен, что у нас с ней может еще все получиться.
И если честно, то я вообще не понимаю, что такого в моих словах может быть плохого, или неприличного? Ведь это все происходит с обоюдного согласия всех здесь присутствующих. Алина сама это предложила. У Наташи не сложилось с Евгением. Наташа не человек Евгения, как он сам об этом заявлял. Исходя из всего этого, я просто не понимаю кто против этого предложения?
НАТАША.  Я….. Я против.
АНАТОЛИЙ. Ну, хорошо. Я просто предложил вам доехать до Москвы на моей машине и ничего более. Что в этом плохого? Разумеется, если не возражает Женя. А он не будет возражать, если ты Наташа согласишься.
ЕВГЕНИЙ.   Да Толя прав, Не буду, если она согласится.
АЛИНА.  Но я тогда буду возражать. Я против. Мне все это больше чем не нравится.
АНАТОЛИЙ.  То есть ты предложила и тебе же это все и не нравится? Интересное дело.
АЛИНА.  Ничего интересного. Просто я устала. Я устала от этого всего. Я устала от этого образа жизни, когда нет своей квартиры, когда получается какой-то гостевой брак и мы все время в пути, все время где-то в гостях, на вечеринках. Все время какая-то богемная жизнь.
АНАТОЛИЙ.  Как? И это говоришь мне ты? Тот человек, которому хлеба не давай, а дай только само выразиться, и показать себя со всех сторон в коллективе.
ЕВГЕНИЙ.  И я не ожидал такого поворота. Аля, ведь ты совсем не такая была со мной. И вдруг тебе начали нравиться все эти тусовки. А теперь ты от них отказываешься. Так какая же ты, черт возьми, на самом деле? Где правда? Что тебе, в конце концов, надо от жизни? Пора уже определяться, тебе не 25 и не 30 лет уже и давно, насколько я помню. И если ты молодо выглядишь, то это еще ничего не значит.
АЛИНА. Говорю же, что я устала от всего этого. Мне нужно отдохнуть, подумать, сосредоточиться.
ЕВГЕНИЙ.   Но ведь ты как раз и едешь с отдыха? Я ничего не понимаю. Почему сегодня вдруг, находясь в отпуске, на отдыхе, все так резко устали?
Расслабьтесь. Вы не в России. Вы в Европе. Вы в Германии. Получайте удовольствие. Отдыхайте.
 АЛИНА.  Я полечу на самолете. Кто-нибудь, довезите меня до Берлина.
АНАТОЛИЙ.   Жень, довезешь. Все таки, бывшая?
 ЕВГЕНИЙ.  Довезу.
АЛИНА. Но меня интересно кто-нибудь собирается спрашивать, или нет?
АНАТОЛИЙ.  Вот мы и спрашиваем.
АЛИНА.  Я должна подумать.
ЕВГЕНИЙ.   Как знакома мне эта фраза.
АНАТОЛИЙ.  И мне.
АЛИНА. (Поворачиваясь к Наташе). Наташ что будем делать? Ты должна мне помочь.
НАТАША.  Чем же я могу помочь?
АЛИНА. Я не готова была к такому повороту событий. Но ты должна знать, что я, правда, шутила. И у меня не было, и нет  никаких задних мыслей.
НАТАША. Хорошо. Что же я должна сделать, по-твоему?
АЛИНА.  принять решение первой.
НАТАША. Но я не хочу ехать одна с Анатолием в машине.
АЛИНА.  Я поеду с вами до Берлина. А там возьму билет на самолет до Москвы.
 НАТАША. Тогда и я тоже.
АЛИНА.  Ну, что ж так и решим.
ЕВГЕНИЙ.   Значит я еду один? Вот это повороты. Никогда не думал, что когда-нибудь придется так кардинально менять планы в течение всего нескольких минут. Да и возможно жизнь.
Алина. Анатолий. Наташа - (Все, в один голос). Да.
ЕВГЕНИЙ.   Вот это да.

Немая сцена. … Потом Евгений встает и идет к машине.
Выходит из гостиницы, на последок махая рукой Йохану, которого еще не сменили на посту. Останавливается около машины, проверяет наличие  документов. Откладывает Наташины. Достает сигарету и закуривает.
Тем временем за столом продолжается беседа.

АНАТОЛИЙ.  Не думал, когда ехал сюда, что обратно поеду уже не с одной, а с двумя женщинами.
АЛИНА.   А точнее просто один.
АНАТОЛИЙ.   Да уж. Точнее и не скажешь. Согласен. Кто бы мне сказал сейчас, что все это шутка?
АЛИНА.   Таких здесь нет.
НАТАША. Да. Нет.
АНАТОЛИЙ.  Ну, давайте посмотрим расписание самолетов на Москву и наличие свободных мест. И, исходя из этого, будем рассчитывать время.
НАТАША. Толь, а кем ты работаешь?
АНАТОЛИЙ.  Я продюсер.
НАТАША.  Надо же, как интересно. А с кем ты работаешь?
АНАТОЛИЙ.  С телеканалами.
НАТАША. Как интересно. А я стилист. Вот бы мне тоже попасть на телевидение.
АНАТОЛИЙ.   Запросто.
НАТАША.  Как здорово.
АНАТОЛИЙ.  Приедем и займемся тобой.

Подходит Евгений с Наташиными документами в руках. И протягивает их ей. Она, не поворачиваясь к нему, протягивает руку.

ЕВГЕНИЙ.  Вот все твои документы. Проверь, пожалуйста.
НАТАША.  Берет их молча в руки и кладет на стол, не смотря.
ЕВГЕНИЙ.   Толь проверь ее документы. А то я боюсь, что что-нибудь забыл выложить. А теперь ты за нее в ответе.
АЛИНА. Давай сюда. Я проверю. (Берет все в руки и проверяет.) Паспорт, права, Российский паспорт, страховка. А что еще? Тут собственно все.
ЕВГЕНИЙ.   Ну вот и все. До свидания товарищи. (Разворачивается и уходит в сторону машины.)

                Картина четвертая.

Выйдя на улицу, садится за руль. Заводит мотор и сидит, как будто ждет чего-то. Спустя какое-то время из двери выходит Алина и подходит к его двери. Но он ее не видит. Она стучит к нему в окно. Он пугается от неожиданности и глушит мотор, одновременно открывая свою дверь.

ЕВГЕНИЙ.   Что-нибудь случилось? Я что-нибудь забыл?
АЛИНА. Нет. (Голос ее дрожит, глаза блестят, но она пытается улыбаться) Ты ничего не забыл. Забыла я. … Я забыла сказать тебе, … что, … что, ... что тогда была не права..........

Разворачивается и уходит обратно в гостиницу.

 ЕВГЕНИЙ. Подожди. (Но она не останавливается). Стой тебе говорят.

Алина проходит мимо мирно беседующих Анатолия и Наташи, и пряча от них свои глаза, быстро поднимается по лестнице наверх, к себе в номер. За ней бежит Евгений.
Но ни Анатолий, ни Наташа не замечают их.
Алина забегает на последний этаж и вдруг обнаруживает, что отдала карточку от номера Анатолию, но продолжает подниматься по лестнице, пройдя еще несколько ступеней, и упирается в выход на кровлю. Где в углу и останавливается, повернувшись лицом к Евгению и смотря прямо ему в глаза не моргая. Прижав к груди руки сжатые в кулаки.

АЛИНА.  (С угрозой). Не подходи!
ЕВГЕНИЙ.   (Продолжает движение, и подойдя в плотную берет ее за плечи и смотрит прямо в глаза. Она вся дрожит, мелкой дрожью, но старается не плакать.) Что я наделал тогда. Я не ведал, что творю.

Евгений прижимает ее к себе и слезы выступают у него на глазах. Но он старается сдерживаться. Он целует ее в лоб, в щеки, в губы. Ее лицо стало соленым от все-таки просочившихся наружу слез. И его тоже. Губы чувствуют соль. Она отвечает на его поцелуи. Сначала безвольно, но потом сдержанно и вскоре обреченно сдавшись, повисает в его объятиях.

 ЕВГЕНИЙ.  Пойдем на крышу.
 АЛИНА. На крышу?
 ЕВГЕНИЙ.  Да. На крышу. Там тепло. Сегодня, наконец-таки появилось солнце и оно практически уже растопило весь этот вчерашний, такой нелепый для этих мест снег.

Они выходят на крышу, которая, хотя и с крутыми скатами, но сразу после люка выхода на нее имеет небольшую плоскую площадку с неким подобием ступеньки. На которую, они и садятся.

ЕВГЕНИЙ.   Зачем все это произошло с нами?
АЛИНА.  Не знаю. Наверное, просто так надо было.
ЕВГЕНИЙ. Я с самого начала думал и знал, что все это должно произойти в итоге. Более того, я знал, что примирение может наступить только после полного забвения и разрыва. Я так чувствовал. Я просто ждал этого момента. Но он не происходил. И я понимал, что для того, чтобы он произошел нужно, как минимум полностью все закончить и остыть друг к другу. Но я не хотел этого. Но видимо другого пути просто и не должно было быть.
Всегда, для того, чтобы что-то построить, надо сначала расчистить строительную площадку.
АЛИНА.  Я уже серьезно относилась к Анатолию. Но любви не было. Поверь мне. Был только расчет. Мне уже сорок лет.
ЕВГЕНИЙ.  Давай не будем больше об этом. Пусть все это останется в прошлом. Давай вообще больше не о чем не будем.
АЛИНА. Хорошо. Посмотри, как здесь оказывается красиво. Вчера вечером все казалось таким мрачным и недоступным. Но это место мне, не смотря ни на что, сразу понравилось. И эти горы, не смотря на всю свою мрачность и таинственность, отдающую сказками Гофмана, сегодня совершенно по-другому светятся в лучах взобравшегося на небо утреннего солнца.
ЕВГЕНИЙ.  Я люблю тебя.... Я все еще люблю тебя.
АЛИНА.  Я знаю.
ЕВГЕНИЙ.   А ты?
АЛИНА.  Не знаю.
ЕВГЕНИЙ.   (Удивленно). Ты не знаешь?
АЛИНА.  Но мне очень хорошо сейчас. Я счастлива. И счастлива от того, что с тобой. Ты, все-таки мне ближе. И я поняла это только тогда, когда мы расстались, и то не сразу, а спустя пару лет.
Понимаешь дело в том, что Толя, он это то, что я себе представляла идеалом мужчины еще до тебя. Но ты мне раскрыл глаза на многое. И постоянно продолжал это делать. Просто с годами они у меня замылились на все новые и новые открытия.
А их было много. Просто они не приносили благосостояния. Не приносили материального счастья. А мне оно было нужно. Я не могу сидеть все время дома, меня надо выводить в свет.
Но ты этого не хотел видеть во мне, а может быть просто, и не умел. Ты был весь сам в себе, в своем творчестве и забывал про меня, про то, что я рядом и совсем зачахла дома.
Сперва, я обрадовалась тому, что Толя совсем другой. Но потом мне стало не хватать тебя. Я стала скучать и вспоминать по поводу и без повода.
Теперь, после тебя я уже не могла быть такой, какой была до. Толя хороший человек. Он очень внимательный ко мне. Постоянно дарит цветы и  всегда открывает мне дверь в машину. Но мне было грустно оттого, что не хватало порой простого невнимания к себе. Да, да, именно невнимания. Мне иногда казалось, что за твоей грубостью стоит вовсе не невоспитанность, а полное отсутствие в этом реальном мире. Ты всегда был где-то в другом месте, в своих мыслях, но не со мной. Я ревновала тебя к твоим мыслям. Но ведь это прекрасно, когда в человеке такое разнообразие красок и такая глубина.
Мне было очень тяжело от потери ощущения чего-то поразительно многогранного и не поддающегося какой-либо логике рядом с собой.
Я получила то, что требовала от тебя в лице Толи. Но потеряла безвозвратно то, что было само собой, рядом, только протяни руку. Но я была глупа, и не видела дальше собственного носа.
Только в сравнении познается истина.
ЕВГЕНИЙ.   Помнишь, мы были с тобой, во дворце съездов на балете?      АЛИНА. Мне очень запомнился этот день. Я тогда попросила шампанского в буфете, помнишь? Тогда мне было очень хорошо. Это был балет Минкуса, у него все такое красочное и костюмированное всегда. Я была как в сказке.
ЕВГЕНИЙ.  Я все это хорошо помню. Мы мало тогда с тобой выбирались на люди. И этот выход был только благодаря твоей сестре, которая подарила нам билеты.
АЛИНА.  Да. Я пыталась тебя переделать. Но кто же мог подумать о том, что ты переделаешься сам и переделаешь меня?
ЕВГЕНИЙ.  Аль надо  ехать. Пойдем вниз, перегружаться в нашу машину.  А то мне все время кажется, что ты в любой момент передумаешь.
Я с тех пор так и не поменял еще машину с момента нашего развода, и тебе будет, наверно приятнее ехать обратно в ней.
АЛИНА. Пойдем. Я не передумаю. У меня нет больше сил думать, нет сил выбирать, я просто хочу жить.
ЕВГЕНИЙ.  Я буду ждать тебя в машине. Собери вещи и приходи. Только быстро. Мне почему-то кажется, что я могу потерять тебя снова, в любой момент. Я даже боюсь отпускать тебя  в номер одну. Может я постою на пороге и подожду, пока ты будешь собираться?
АЛИНА. (Улыбаясь). Не надо. Я больше никуда не денусь от тебя. Ты победил. Твоя взяла. Ты всегда был сильнее обстоятельств, и только благодаря тому лишь, что никогда не проявлял силу, когда видел, что это уже все..... А я всего лишь слабая женщина.....

Спускаются вниз и идут: Евгений в машину, Алина к себе в номер за вещами.

                Картина пятая.

В столовой за столом Анатолий и Наташа. Кофе давно допит. Просто разговаривают и ждут Алину. Сверху, спустившись вниз, сначала проходит Евгений. Они недоуменно провожают его взглядом.

АНАТОЛИЙ.   Наверное, что-то забыл и возвращался.
НАТАША.  Да. Он такой бестолковый.
АНАТОЛИЙ.   Он не плохой мужик. Но не внимательный. Я совершенно другой.

Сверху с сумкой в руке спускается Алина и останавливается у стола.

АЛИНА.  Толь мне нужны остальные мои вещи, из твоей машины. Дай мне пожалуйста ключ.
АНАТОЛИЙ.  Что? Что ты говоришь? Ты что не едешь? Я ничего не понимаю. Что случилось?
АЛИНА. Ничего не случилось. Просто я не еду с тобой.
АНАТОЛИЙ.  А с кем же ты тогда едешь, я ничего не понимаю?
АЛИНА.  А ты не допускаешь такого развития ситуации, что например я решила ехать с Евгением, впрочем, как ты мне и говорил? Как ты решил за меня собственно.
АНАТОЛИЙ.   Ничего я за тебя не решал. Ты все придумала. Так тебе просто проще.
АЛИНА.  Ничего я не придумывала. Я так решила. Я еду с Женей.
АНАТОЛИЙ.   Это что же, ты решила к нему вернуться?
АЛИНА.  Ну, вот опять двадцать пять. Да решила и вернулась.
АНАТОЛИЙ.  Вот это поворот. Что значит вернулась? Ты шутишь?
НАТАША. Толя, ну решила и решила, что же теперь поделать-то? Не расстраивайся. Я сильно виновата перед тобой. Просто я сейчас что-то поняла. Я долго шла к этому.
 АНАТОЛИЙ.  (Совершенно растерянный и потерянный). Ты серьезно?
АЛИНА.  Как никогда.
 НАТАША. Пусть едет. Отпусти ее с миром. Ведь ты ее не любишь.
АНАТОЛИЙ.   (Встает и подходит к Алине). Нет, ты поедешь со мной. Я посажу тебя на самолет.
АЛИНА.  Никогда.
АНАТОЛИЙ. Вот это номер. (Пытается выхватить у нее из рук сумку, в которую Алина вцепилась что есть мочи, даже расставив ноги).
АЛИНА. (Бросая сумку, решительно идет к машине Евгения). Хорошо. Поеду так.
АНАТОЛИЙ. (Поднимая с пола высыпавшиеся из сумки вещи, и запихивая их обратно на ходу, кричит). Аля не дури. Аля я же столько для тебя сделал.
АЛИНА.  (Не поворачивая головы). Ты не сделал главного.
АНАТОЛИЙ.  Чего главного? Не мучь меня.
АЛИНА. Тебе никогда не понять.

Потасовка продолжается по пути движения Алины к машине Евгения. Евгений выходит из машины и не понимает, что происходит. За всеми в конце процессии идет Наташа, которая тоже ничего не понимает.

ЕВГЕНИЙ.   Если ты со мной, то я отправляюсь через минуту.
АЛИНА. (Останавливается в нерешительности между Евгением и Анатолием). Ну, сделай же что-нибудь.
            ЕВГЕНИЙ.   Я уже сделал все, что в моих силах.  (Отворачивается и достает сигарету, закуривает, нервно курит).
АНАТОЛИЙ. Ну, брось ты это дело. Зачем он тебе. Ты его терпела все равно. Он просто интересный человек и больше никто. С ним интересно. Можно иногда пофилософствовать, посмотреть на звезды, но ведь ты не философ. Он ничего не стоит. Тебе же ведь не это надо. Ты и так чуть было не погибла с ним. Одумайся. … На. Хочешь я отдам тебе сумку, на, возьми и езжай. (Протягивает ей сумку)

Алина в нерешительности делает шаг назад и смотрит на Евгения. Но он ничего не говорит. Просто докуривает сигарету и поглядывает на часы.

ЕВГЕНИЙ. Зачем ты подошла к нему? Зачем тебе понадобились недостающие вещи, ведь все можно забрать потом в Москве? Что ты наделала? 
АЛИНА. (Поворачиваясь окончательно к Анатолию и делая первый шаг). Господи, зачем я это делаю?
ЕВГЕНИЙ. (Докуривает, и выбрасывает дымящийся бычок. Засовывает руку в карман, и достает из Российского паспорта два билета, в оперу). Я тебе ничего не дарил на последний твой день рождения, у меня случайно есть билеты в оперу.  На. Возьми на "Волшебную флейту Моцарта. Их тут два. Сходите с Анатолием. Ему понравится. Там как раз про прошлое этих мест (Обводит взглядом местность), без которого не бывает и будущего.

Садится в машину. Заводит мотор и медленно трогается.

          Все трое остаются на тротуаре, перед входом в гостиницу.
Немая сцена. Никто не произносит ни слова.
 Из-за их спин, недоуменно выглядывает Йохан, вышедший на улицу, сдав смену, чтобы сесть в машину, и уехать домой. На его лице отчетливо видно непонимание сложившейся ситуацией.




                Занавес.


03.12.2016 г.