Про питерскую Кармен

Не случайно говорится, что все познается в сравнении. Такое вот познание произошло и у меня на днях. Случилось попасть на Кармен на новую сцену Мариинки.
Надо отметить, что помещение театра не маленькое и располагает к опере и балету прямо с вешалки.
В гардеробщицах, как на подбор, наблюдалась скрытая ретивость даже и на малых оборотах.
Никакой путаницы мест не было. Зоны сидения партера и бенуара разделены не только уровнем пола, но и легким добротно сработанным перилом. Это все помогает обойтись без лишних склок в храме искусства.
Обрадовала настройка инструментов в оркестровой яме: для разогрева музыканты пользовали мотивы из предстоящей оперы.
Однако, занавес ввел в полное недоумение – вместо характерного для предстоящих действий на занавесе было изображено гусиное перо.
И все. Как это похоже на русский образ жизни: на работу в любой офис можно переться в одном и том же костюме.
С театром так поступать не стоит – каждой постановке нужен свой занавес. Он придает настроения и направляет зрителя по правильной колее.
Я не слишком расстраивался на счет занавеса, потому что все равно был в предвкушении. Однако напрасно: звуки увертюры насторожили меня тоже. Вы знаете, когда проигрыватель вместо 33 1/3 оборота крутит вашу пластинку только на 33 оборота? Я такие вещи схватываю на раз, как и многое другое в знаменитых оперных увертюрах. Не может быть никакого прощения дерижеру, если он увертюру замедляет. Замедлять и занижать дозволительно для арий, но никак не для увертюр. Почему сделал он такое для всех для нас я не знаю.
Идем дальше. Занавес открывается, и что же мы видим?
Вместо городской площади со снующими по ней горожанами, о которых, кстати, поется, мы видим какие-то трибуны с лавками, которые еще могут быть и строительными лесами. Между этими трибунами-лесами небрежно одетые в разное солдаты вроде и заняты, как положено, ничем конкретным, но только до определеннного момента – до раздачи пищи. Дальше все напоминает столовняк тюрьмы среднего режима с алюминиевыми плошками и ложками, спрятанными в голенищах сапог у зэков-солдат.
Среди солдат есть и один офицер. Он одет по-военному, но выглядит как будто получил дембель по состоянию здоровья, но все еще при исполнении.
В положенное время на сцене появляется Хозе. Своим внешним видом он напоминает что-то среднее между маршалом авиации Германом Герингом и солдатом пехоты Иосифом Швейком. Право странно, что от оперных исполнителей администрация не требует походить на исполняемых персонажей внешне. Что проку, если человек может петь и знает текст, но телом он вовсе не Хозе. Почему артисты кино для того, чтобы получить желаемую роль набирают или теряют до неузнаваемости вес, а певцы Мариинки не могут? Это же очевидная профессиональная непригодность, и никакой профсоюз работников сцены не сможет толстякам помочь. Хочешь оставаться толстяком, пой себе в 3-х Толстяках или озвучивай мультики.
Пел Хозе, однако, хорошо.
Хор мальчиков, хотя и был исполнен детскими голосами, но мальчики на сцену не спустились и не маршировали. А так, стояли себе на прибунах и пели.
Далее по ходу действия на сцене из подземного цеха табачной фабрики должны были появиться работницы и Кармен с ними, но они каким-то образом сошли с трибун. Ворованый табачек из рук в руки не передавался, и свободных актов любви с солдатами тоже не наблюдалось.
Да, Кармен своевременно спела свою хабанеру, но соблазнительного, кроме текста, во время исполнения к противоположному полу совсем не наблюдалось, и омывала она себя совсем не на циганский лад.
Пела Кармен, однако, неплохо.
Сцена ее ареста и соблазнения не раскрыта никак.
Читатель наверняка помнит, что именно соблазнению она была обязана своей свободе. Почему-то на сцене Метрополитен опере в Нью Йорке у тамошней Кармен в наручниках хватило прыти проделать публичное соблазнение с забросом своих ног на спину солдата, а Мариинской с бельевой веревкой не хватило? Не могут, что ли командиры чужие разорвать мундиры?
Во второй картине, в воровском притоне, мало что изменилось в лучшую сторону. Казалось бы, что может быть легче, чем просто следовать словам из текста: одна из циганок должна была быть в оранжевой юбке, но на такое, видно, не хватило финансов. Все цыганки носили на себе платки, подвязанные, как если бы они страдали групповым радикулитом и лечились в одной больничной палате.
Надо отметить, что пели цыганки неплохо, хотя внешне были похожи на котят –подростков, а не на контрабандисток.
Танцоры фламенко в притоне были хороши. Ясно даже и ежу, что они из балетной труппы театра. К счастью, им не надо было петь, так что погрешности там не было большой, если не считать, что они были раздеты до пояса, и брюки их были сработаны из чертовой кожи.
Контрабантисты, все как один, были одеты, как американские колонисты кинематографа советской эпохи – в кремовые рубашки и коричневые жилеты без пуговиц.
При переносе контрабанды их было намного больше, чем тюков с контрабандой, которую тащили исклюительно женщины.
Безукоризненно и правдоподобна сыграна сцена отдыха на привале, когда человек 30 контрабандистов разместились на сцене и замерли не по-детски минут на 15. Наверняка, некоторые из них серьезно спали.
Несколько критических слов об офицере, который подруливал к Кармен, когда Хозе мотал свой срок на киче. Прикиньте, мужчина в распахнутом лайковом плаще с тростью вместо табельного оружия в руках? Может ли такой быть офицером хотя бы и в гишпанской армии? Не может. Видимо, поэтому он и был пристрелен из нагана на бандитский лад поинт бланк. Не помню, как он пел.
Пока Хозе отбывал срок, как вы помните, Кармен пересеклась с Эскамильо, местным тореадором, который гастролировал от Севильи до Толедо.
С его едежей вопрос в театре в корне не решен. Обычно тореро одеты с иголочки, потому что они представляют перед толпой, в которой есть тетки. На нашем же герое были панталоны, похожие сзади на уложенный парашют, что если, мол, что-нибудь случится, то в таком парашюте места хватит. Я думаю, что тореадором он был исключительно любителем, если судить по фигуре. Выглядел Эскамильо, как настоящий мясник без болезненной худобы и изящности фигуры. Пел он неплохо.
Отбыв 2 месяца в тюрьме, Хозе выкатился на сцену окончательным колбком в каком-то бесформенном свитере, пригодном для любого рода деятельности.
Приятно было отметить складные ножи участников понажевщин на сцене исторически соответствовали действиям.
Сцена с быком была неплохой: макет быка доисторических размеров должно быть позаимствовали у мясного павильона с московской ВДНХ , а жрецов карриды с бычьими головами – из спектакля про Вавилон.
Совсем забыл сказать про буфет. Их было несколько. В них кормили икрой хотя и красной, но выглядевшей весьма аппетитно и дорого. Шампанское струилось, как и полагается у всякого бедствующего общества. 5-ти летний Арарат был свеж и разлит по снифтерам в меру.
В заключение об опере хочу сказать, что коль скоро исполнители главных арий профессионально пригодны только голосами, то лучшим выходом из сложившейся ситуации было бы показывать оперу с пением под фанеру. Исполнители и могли бы быть фанерным звучанием. Ничего зазорного в этом нет. Исторически так сложилось, что русские оперные певцы не всегда могли выглядеть достойно характерам, и поэтому ставились полнометражные фильмы, в которых играли знаменитые киноактеры, а пели за экраном знаменитые певцы. Не далее, чем пол часа назад я слушал такой фильм-оперу образца 1960 года Пиковая Дама. Все у них там удалось с 3-мя картами, удалось бы и на сцене с Кармен.