Лодыжка Евы. Глава 11

               

      Неужели то, что сказал следователь, правда? В который раз, перебирая в памяти недавние события, Лариса искала для дочери оправдание. Ее девочка, ее Лариночка не могла так хладнокровно все рассчитать, даже, если учесть, что ей стало известно о визите Ларисы и Адонита, но как Ларина могла знать: кто будет сидеть за рулем? Ларина никогда не была мстительной… нет, ранее Ларина не отвечала злом на нежелание считаться с ее мнением. Следователь не нашел ничего лучшего, как напугать Ларису, как сказал бы Адонит: «пошел по пути наименьшего сопротивления». Бедненький, теперь он нескоро сможет говорить. Полученные травмы, со слов лечащего врача, вынудят Адонита провести в больничных стенах не меньше месяца, именно поэтому Лариса приняла решение, не возвращаться в Леоново. Ларина уговорила ее погостить у нее. Лариса приняла приглашение, но про себя решила: лишь только проясниться что-либо конкретное в жуткой истории, невольными участниками которой оказались она и Адонит, Лариса переедет в их общую с Велистратом квартиру. Роль дознавателя, которую она сама для себя определила, требовала от нее внесения ясности: кто подверг их с Адонитом жизни опасности?
Три дня, что она провела в гостях у дочери и зятя, Лариса ощущала на себе неприязненное отношение последнего. Саша подсыпал ей соль в чай, заставлял подолгу простаивать у дверей в подъезд, перекрывал горячую воду, когда Лариса принимала душ. Уличить зятя в мелких пакостях Лариса не могла, у него на все были готовы отговорки. «Система безопасности устарела», йодированную соль он, якобы насыпал в чашку для себя,  в отключении же горячей воды повинно Управление эксплуатации зданий. Ларина лишь поддакивала супругу, поэтому Лариса заподозрила и ее в сговоре с Сашей. Если она у них в доме «не ко двору», то зачем было приглашать? Сегодня, как только дочь освободиться, Лариса вызовет ее на откровенный разговор.
Лариса не спеша обходила комнаты, которые в отсутствие хозяев, были полностью в ее распоряжении. Говорят, что вещи многое могут поведать о своих хозяевах. Удовлетворять  женское любопытство, Лариса начала с супружеской спальни. Двуспальная кровать, аккуратно застеленная, притягивала, словно магнитом, хотелось упасть, зарывшись лицом в бархатистый плед, ощутить приятную прохладу атласных простыней, все еще хранивших запах человеческого тела. У изголовья – обычные безделушки: фарфоровые фигурки, свечки, электронный альбом с фотографиями. На тумбочке – ноутбук, его зять забыл выключить. Лариса сделала это за него, а затем продолжила осмотр. Прямо напротив кровати висело зеркало, от него Лариса намеренно отвела взгляд, задержав его на полочках с бельем. Средние, где царил идеальный порядок, Ларины. Здесь каждая вещь сложена уголком к уголку, единожды пробежав глазами по стопкам белья, в следующий раз можно было быстро отыскать все, что требуется. Противоположность тому – верхняя полка, где белье было неравномерно распределено по стопкам. Лариса поморщилась, зятек ее – настоящая неряха: трусы лежат вместе с носками, и запах от последних исходит отвратительный. Лариса захлопнула дверцу шкафа. В гостиной – толстый слой пыли, заляпанные оконные стекла, похоже, что здесь давно не убирались. На журнальном столике раскиданы журналы и пустые папки, писчая бумага, конфетные фантики, рядом у ковра пятно от пролитого кофе. Куда ни кинь взгляд, можно обнаружить следы пребывания не слишком аккуратных людей. В квартире есть «святая святых» - кабинет Саши. Ларина предупреждала мать, что вход туда посторонним воспрещен. «Вот именно, посторонним», - повторила про себя Лариса. Толкнув дверь, Лариса убедилась в ее неприступности: зятек постарался. Для него теща всегда чужая. Кухня – единственное место в любой квартире, где женщина полновластная хозяйка. В холодильнике Лариса обнаружила одни полуфабрикаты. Неужели дочь разучилась готовить? Но заляпанные пищевыми остатками конфорки свидетельствовали об обратном. Одно из двух: или супруги питаются отдельно или Ларина пытается приучить Сашу к чистоте. В таком случае, дочь взялась за безнадежное дело. К неисправимым неряхам принято относить алкоголиков, драматургов, художников и изобретателей. Если с первых, вообще, нечего взять, а жизнь людей творческих специальностей не поддается правилам, то горе-изобретатели умеют искусственно создавать трудности не только себе, но и окружающим.
А, что если это Саша сидел за рулем автомобиля убийцы? В последнее время негативное отношение, которое зять испытывает по отношению к ней, своей теще, стало заметным даже для посторонних. Любопытно: откуда берутся эти посторонние? Саша живет словно бирюк, и Ларину к тому побуждает. Разве это допустимо: прожить в квартире почти три года и не познакомиться с соседями? Сейчас она сделает это за них. Лариса с предприимчивостью натуралиста направилась к входной двери. Не успела она снять блокировку, как дверь распахнулась, и на пороге возникла Ларина. – Мама, ты куда?
- Разглядела по видеокамере, что ты идешь и решила … встретить, - в последний момент придумала Лариса, - Где ты была?
-  Саша поручил привезти вот этот сверток, - Ларина, устало вздохнув, опустила на полочку для обуви нечто завернутое в полиэтилен. 
Лариса тут же протянула к нему руку.
-  Мама, не трогай, прошу тебя,- взмолилась Ларина, - Саша велел, чтобы к привезенному никто не прикасался.
-  Саша поручил, Саша велел … Почему ты позволяешь ему командовать?
Ларина не сразу нашлась, что ответить. Приводя в порядок растрепанные волосы, она, будто извиняясь, произнесла, - Мама, у нас так заведено, хотя бы просто потому, что должен быть среди людей кто-то, кто привык принимать на себя ответственность и всем распоряжаться. Ты обедала?
Разговор матери с дочерью продолжился на кухне, - Не увиливай от ответа. Ларина, ты напоминаешь мне безропотную овцу. Значит, Саша у вас за главного, так?
Дочь молча кивнула в ответ.
-  Ларочка, ты не понимаешь, что такое зависимое положение вещей ущемляет твое самолюбие.
Ларина опустилась на стул и закрыла лицо ладонями, - Нет у меня никакого самолюбия.
Лариса присела рядом с дочерью, - Не пойму, доченька, что с тобой происходит?
-  Не знаю, мама. Я ушла с работы.
-  Саша заставил?
Ларина кивнула головой вторично.
-  Почему ты терпишь?
Серо-голубые глаза Ларины неприязненно сверкнули, - К чему этот разговор, мама? Твои попытки что-либо изменить ни к чему не приведут, - под пристальным взглядом матери Ларина отвернулась.
-  Мне все ясно. Хорошо, что твой бедный папа не дожил, один вид твоих страданий сделал бы его несчастным, - Лариса погладила дочь по голове, а потом, словно спохватившись, прижала Ларину к своей груди, - Несчастная моя девочка, хочешь, я помогу тебе изменить вашу с Сашей жизнь? – отвечая на вопросительный взгляд молодой женщины, Лариса прибавила, - Сделаешь так, как я тебе советую, будет  у вас любовь и взаимопонимание.
-  Я уже многое перепробовала, - обреченно ответила Ларина.
-  Многое, но не все, такого, как Саша, соперником не проймешь, ребенком не обрадуешь, нужно удивить его каким-нибудь открытием в области этой его … квантовой физики.
-  Чем же я его удивлю, если я даже не знаю: что такое квант?
-  Лара, если хочешь сохранить семью, надо учиться. Одна великая историческая личность говорила, что человек, в стремлении к совершенству, должен «учиться, учиться и учиться», я от себя добавлю: всю жизнь.
Ларина вздохнула, - Поздно, мама, поздно. Пока я буду учиться, Саша академиком станет. Мне за ним не угнаться.
-  Слушай, мне тут в голову пришла одна мысль.
Ларина опасливо покосилась на мать, ее фантазии обычно вызывали у дочери обоснованную тревогу.
-  Мы сделаем так, что Саша окажется в зависимом от тебя положении. Можешь ли ты точно сказать, где он находился в воскресенье в … 18.45?
-  Кажется, дома, - нерешительно ответила Ларина.
-  Кажется, дома, а, может быть, и нет, это – не ответ. А не он ли был за рулем встречного авто, который врезался в наш с Адониом джип? 
-  Нет, мама, Саша не знал, что вы именно в воскресенье приедете в гости.
-  Он мог разглядеть джип в окно и моментально спуститься во двор. Помнишь, я рассказывала тебе, что перед аварией Адонит долго кружил?
-  Нет, Саша не стал бы рассматривать: кто кружит по двору.
-  А как ты объяснишь, что в нас врезался именно ваш фрегат?
-  Мама, у Саши автомобиль марки Легат.
-  Какая разница! Суть одна: мы с Адонитом едва не погибли.
-  Сашин Легат хотели угнать …
-  Не смеши, Лара! Установив сверхсовременную противоугонную систему, можно полностью обезопасить автомобиль от похищения, - возмущение на лице говорившей сменилось насмешливой гримасой. – А если твой муженек сам распахнул дверь фрегата перед грабителями?
Несмотря на всю нелепость сделанного предположения, в глазах Ларины застыли скупые слезинки, - За что ты так ненавидишь Сашу?
-  А ты не догадываешься? Эти твои слезы все из-за него, ведь ты его, дурочка, жалеешь. Но должен же быть еще кто-то еще, кто проявит сочувствие к тебе. Разве не видно, как он к тебе относится? Он использует тебя, как вещь, а они со временем приходят в негодность! – с трудом сдерживая эмоции, Лариса уставилась в окно. За ее спиной беззвучно плакала Ларина. Ей вторили капли дождя. Глядя вниз, с высоты птичьего полета, Лариса искала оправдание для дочери, но находила лишь для себя самой. Она любит Ларину, может быть, даже больше всего на свете. – Лара,  мне больно смотреть на то, как ты страдаешь …
-  Не лицедействуй, мама! Ты боишься собственных страданий …
Лариса перебила дочь, - Наверное, поэтому который день терплю проделки твоего мужа, - Лариса перехватила укоризненный взгляд дочери, - Хочешь, я уйду, прямо сейчас.
Ларина не ответила. Лариса выждала полминуты и направилась к входной двери. Задержавшись у зеркала, она до последнего надеялась на то, что дочь одумается. Чаяниям Ларисы не суждено было сбыться. Итак, наступило время подводить итоги. Чего она добилась? Ровным счетом, ничего. Теперь она лишилась единственного своего союзника. В схватке, которую она ведет, часто меняются ставки. Она попытается показать дочери, как той стоит жить. А что ей самой известно о жизненных перипетиях? Кроме выбора репертуара, утверждения на роль, репетиций и долгожданных премьер, ее мало, что интересовало. Искусство в лице главного режиссера часто делало выбор не в ее пользу. «На сцене надо уметь проигрывать. Научись преодолевать неудачи, и театр никогда не умрет в тебе», такой совет ей дал кто-то из бывших коллег. Только спустя годы Лариса оценила глубокий смысл этой фразы. Сегодня она проиграла, но в будущем попытается отыграться.
Кабина с лифтом остановилась, но вместо первого ожидаемого этажа, Лариса очутилась на четвертом. Компанию ей составила женщина, лицо которой показалось Ларисе смутно знакомым. Не прошло и двух секунд, после того, как лифт начал движение, как вдруг он дернулся и замер. Никто из пассажирок не проявлял беспокойства, считая внезапную остановку вынужденной. Кабина лифта, все стены и потолок которой были заставлены зеркалами, зрительно превращающимися пространство в бесконечность, повисла между этажами.
-  Кажется, мы застряли, - неуверенно произнесла Лариса.
Ее спутница безмолвствовала, но взгляды, которые она бросала на Ларису, свидетельствовали, что молчунья, не прочь поделится собственными сомнениями.
-  Надо вызвать ремонтную службу.
И снова на предложение Ларисы вторая узница ответила молчанием. Что ж, нейтралитет лучше, чем вражда, Лариса, не выпуская из вида не пожелавшую разговаривать даму, принялась за изучение панели управления лифтом. Неожиданно погас свет.
-  Ой, первый раз такое!
Ларису осенило, этот визгливый голос Лариса слышала в подъезде в тот день, когда попала в аварию. Она бы многое отдала, чтобы никогда не встречаться снова с его обладательницей, но судьба распорядилась за нее, - Но вы не впервые пользуетесь лифтом? Помогите найти кнопку вызова диспетчера.
Пальцев Ларисы коснулась влажная ладонь незнакомки. Лариса брезгливо отдернула руку.
-  Это ваша рука, простите.
-  Это – мои пальцы, я вас извиняю. Вам удалось найти кнопку вызова?
-  Пока нет. В доме пятьдесят четыре этажа, кнопок вызова еще больше. Не помню, видела ли ранее эту нужную кнопочку? – то ли вопрошая, то ли констатируя, произнесла обладательница визгливого голоса.
Пальцы Ларисы нащупали в сумочке косметичку, электронную записную книжку, ключи, но нужного сейчас мобильного телефона не было. – У вас есть с собою мобильный?
-  Нет. Я помню, как положила его в черную сумку, а взяла другую, так …
-  Но хоть дома-то у вас кто-нибудь есть?
-  Скоро дочка с работы вернется, если не зайдет с подругами в «Палас». А вы не здешняя?
-  Нет. Я живу за городом, сюда приезжала в гости. Лучше подумайте, как нам выбраться из лифта. Может быть, постучать по двери?
Вместо ответа визгливая тетка со всей силы «приложилась» к одной из стен. Эффекта никакого. Угодила по зеркалу, подумала Лариса и в поисках двери стала легонько простукивать каждую из стен лифта. Удары плашмя со всех сторон были едва слышны, кроме одной, - Кажется, здесь дверь лифта. Давайте стукнем по ней вместе.
В следующую минуту Лариса поняла, что поспешила с предложением. Удар руки ее соседки по несчастью пришелся на запястье Ларисы. От боли она прикусила губу, едва сдержав крик.
-  Я вас задела, да? Простите, я немного неловкая, дочка всегда так говорит. Как вы себя чувствуете? – не дождавшись ответа, женщина продолжала болтать, как ни в чем не бывало, - Знаете, я, когда вас сегодня увидела, прямо дар речи потеряла. По вам не скажешь, что всего три дня назад вы едва на ногах держались, а сейчас так хорошо выглядите.
Беззаботная болтовня неловкой тетки начала раздражать Ларису. Она нащупала панель управления и нажимала по очереди на все кнопки. Это действие не возымело никакого результата. Соседка Ларисы продолжала болтать без умолку. Лариса без всякого интереса узнала о ее планах на конец лета, заочно познакомилась с ее семьей. Через десять минут вынужденного выслушивания герои чужого разглагольствования стали ей так хорошо знакомы, будто Лариса знала их всю жизнь. Ей даже стало казаться, если с ней когда-нибудь случиться несчастье, она непременно обратиться за помощью именно к ним.
-  Простите, мы так давно с вами разговариваем, а все еще не познакомились. Меня зовут Аделина, такое, знаете ли, редкое для нашего времени имечко. А вас как?
Лариса, не без труда сдерживаясь, назвала свое имя. Набрав в легкие побольше воздуха, она закричала. Призывая на помощь невидимых спасателей, она почти не сомневалась, скоро ее заточению наступит конец. Не может же быть, что бы во всем доме ее криков никто не услышал.
-  Криком здесь не поможешь. Мой Юлик объяснял нам с дочерью, что в этом лифте совершенная система звукоизоляции. Зачем она здесь, непонятно?
-  Но как-то мы должны отсюда выбраться?! Неужели окружающим безразлична наша судьба?
-  Господи, не напрягайтесь так сильно, аж, больно на вас смотреть, - причитала глупая женщина, - Я знаю, кто может нас услышать. Диспетчер в Управлении эксплуатации зданий, но … что же вы так убиваетесь, прямо ужас, какой!
Лариса в отчаянии, откинувшись на стену, медленно сползала по ней. Произошедшее казалось ей сумасшествием, в котором был виновен весь мир: диспетчер, его начальник, глухие соседи, совершенная система звукоизоляции, строители и даже муж этой болтушки. Рыдания душили Ларису, Лариса не стала сдерживаться. Вскоре сквозь собственные стенания, она услышала чужие. Шмыгнув носом, Лариса спросила, - Вы плачете?
Женщина ответила не сразу. Шумный вздох и продолжительный выдох, сквозь приглушенные причитания визгливой тетки показались Ларисе порывом ураганного ветра. Сидя рядом с Ларисой на полу, Аделина промолвила, - Что же поделаешь? Поплачешь и, вроде легче станет. Сколько мы уже здесь сидим?
-  Около часа, может, чуть меньше.
-  Значит, не скоро нас спохватятся. Дочка может из развлекательного центра зайти к подружке, она недалеко от нас живет, а муж, если придет уставший, завалится спать, так его из пушки не добудишься.
Если бы современные люди проявляли чуть больше общительности, они лучше знали бы друг друга и, многих неприятностей можно было бы избежать. Живет какой-нибудь человек, а окружающие даже не догадываются, что этот человечище может стать звездой экрана, может выиграть в лотерею миллион, а, может, броситься вниз с пятьдесят четвертого этажа или убить другого …
Если эта тетка не заткнется, она, наверное, не выдержит. Чужим голосом Лариса спросила, - А соседи, ваши соседи могут нам помочь?
-  Не знаю. Честно говоря, я с ними не знакома.
-  Как же вы живете и не знаете, кто живет за стенкой? А если случится что-нибудь ужасное, кто … к кому вы обратитесь?
-  У меня есть семья, родные помогут.
-  Если успеют. Почему бы вам не познакомиться с соседями? Может, они стремятся к тому же?
-  Зачем, я же сказала: у меня семья.
-  Не понимаете вы.
-  Зато вы, как я погляжу, много понимаете. Чего вам от меня нужно?
-  Ничего … я так же, как и вы желаю отсюда выбраться.
Пауза, которая предвосхитила продолжение беседы, нужна была обоим. Лариса перебирала в уме возможные варианты своего спасения, а Аделина, в который раз прошлась пальцами по клавиатуре. В кромешной тьме, будто из подземелья прозвучал взволнованный голос, - Давно сидите?
Он неожиданности Лариса не сразу поняла, кто спрашивает? Невидимая вопрошаемая повторилась.
-  Давно, девушка, милая, выпустите нас скорее.
Лариса вскочила, воодушевленная услышанным, - Мы заточены в полной темноте, это ужасно, - дополнила она Аделину. 
-  Лифт сейчас тронется, - констатировала диспетчер равнодушно.
Для того, чтобы приблизить долгожданный момент, Лариса принялась считать про себя. Она дошла до тридцати пяти, а лифт был по-прежнему погружен в темноту и оставался неподвижным.
-  Что за безобразие! – возмущалась Аделина, - Зачем вы там сидите? Девушка, эй, куда вы пропали?!
Лариса, бросив счет, присоединилась к требованиям Аделины, - Пожалуйста, сделайте что-нибудь. Мне страшно.
В воцарившейся тишине были слышны приглушенные сморкания. Лариса заткнула уши и зажмурила глаза, хотя в этом не было необходимости. Обещания диспетчера так и оставались невыполненными. Желая приблизить долгожданное событие, Лариса заговорила, - Я хочу домой, мне наплевать на звукоизоляцию. Почему меня держат взаперти?
Ларисе казалось, что ее жизненное пространство сужается, стены наступали. Бросаясь то в одну, то в другую, то в третью сторону. Лариса перестала отдавать отчет своим действиям.
-  Что с тобой? Рехнулась, что ли?
Вопрос Аделины отрезвил Ларису лишь на несколько секунд, в течение которых она шарила по стенкам, в поисках панели управления. Когда растопыренные пальцы нащупали желаемое, Лариса вонзила их, с силой налегая на каждую из десяти.
-  Сумасшедшая. Заблокируешь выход, и мы просидим здесь лишние час-два.
На ее плечо легла тяжелая рука. Лариса с той же яростью, что минуту назад барабанила по спасительным кнопкам, вцепилась в первое, что попало ей под руку.
-  Ой, чокнутая! Что делаешь?! – прохрипела Аделина.
Между женщинами завязалась борьба, причем, перевес был явно на стороне Аделины. Лариса поняла, что проигрывает, когда соперница схватила ее за волосы. Лариса взмолилась, - Отпустите меня.
Аделина уступила. Темнота продолжала властвовать над их душами и телами.
-  Я, наверное, лохматая. Господи, так хочется привести себя в порядок.
-  Чего переживать? Вас никто не видит. Вот у меня дочка дома может голодная …
Лариса перебила собеседницу, - Вы же сказали, что она вернется из развлекательного центра, а там, наверняка, есть кафе.
-  Муж уж точно заявится голодный. Как они без меня будут, - сокрушаясь, промолвила Аделина.
-  Лучшее подумайте, как мы здесь страдаем.
Вторя Ларисе, Аделина вздохнула струей выдыхаемого воздуха, сдув со лба Ларисы взлохмаченные волосы, - Знаете, а ведь я здесь не страдаю.
Лариса пожалела, что она не видит своего удивленного лица в зеркале, - Вот, как? Может, вам здесь нравится?
Аделина не уловила скрытой иронии в вопросе, - Дома я бы крутилась, как белка в колесе, занимаясь хозяйством.
-  Разве у вас нет бытовой техники?
-  Есть, все, как у всех, но и пыли хватает, и это, несмотря на то, что каждый день убираю квартиру.
Лариса хотела спросить, отчего Аделине не помогают родные, но ее вопрос так и остался незаданным. Вместо этого она произнесла, - Может быть, этот несчастный случай поможет вашим родным оценить ваши усилия по наведению порядка.
Аделина усмехнулась, - Боюсь, что когда я вернусь, от него не останется и следа.
-  Когда вы вернетесь … Когда я вернусь, мне кажется, это произойдет не скоро, - с обреченностью в голосе сказала Лариса.
- Ну, нет. Я не позволю диспетчеру над собой издеваться, - Аделина вновь занялась панелью управления.
Внезапно вспыхнул свет, и Лариса ужаснулась, рассмотрев себя в зеркале, - На кого я стала похожа!
-  По-моему, вы очень даже неплохо выглядите. Что-то мне ваше лицо кажется знакомым. Вы в соседнем гипермаркете не работаете?
Лариса усмехнулась в ответ, - По-вашему, я способна только на то, чтобы стоять за прилавком?
-  Эта работа не хуже, чем все остальные…
-  Ну, может быть, для кого-то она и хороша, а я считаю, что торговлей занимаются те, у кого очень низкая самооценка.   
-  По-вашему они себя не уважают, так? Но ведь для того, чтобы вы купили себе апельсинов или нарезку сырокопченой колбаски кто-то должен встать за прилавок?
-  Не, знаю, может кто-то и станет торговать, а меня вы оскорбили, причислив к работникам прилавка.
Аделина откинула голову назад, расправила широкие плечи, уткнув руки в бока, и смерила соперницу надменным взглядом. Лариса для того, чтобы не уткнуться лбом в ее подбородок, вынуждена была сделать шаг назад.
Аделина выдавила из себя, - Извините, милочка. Я сама десять лет работала в торговле, может мне самой у себя попросить прощения, или у тех, кого я обслуживала, не забывая при этом улыбаться. Никогда не причисляла себя к людям второго сорта, и сейчас не считаю себя хуже вас.
-  Ваше право, я прошу лишь об одном, чтобы вы оставили меня в покое.
В самом деле, чего я хочу от этой молодящийся крали? Может быть, я вижу ее последний раз в жизни. Аделина краем глаза разглядывала в зеркале Ларису. Для Аделины она воплощала все то, что было для нее недостижимым, а значит, все то, что давало повод ненавидеть Ларису: успех, обладание привилегиями, красота. Можно ли стать красивой или это дается от рождения? Чем она хуже этой красотки? Сравнивая, Аделина переключила внимание на собственную персону. Круглое лицо, с крупными носом и губами. Мимо такого не пройдешь, хотя бы потому, что оно не похоже на остальных, более правильных. Красоту можно найти не только в совершенстве, но и в оригинальности и даже в уродстве. Безобразной ее не назовешь, хотя и красивой тоже. Поймав на себе насмешливый взгляд Ларисы, Аделина отвернулась.
-  Приготовьтесь. Сейчас лифт поедет.
От волнения Лариса боялась вздохнуть, так велика была вероятность, что обещание диспетчера не сбудется вновь.
-  Только бы не наврала, - простодушно взмолилась Аделина.
Лифт дернулся, и в следующую секунду начал движение наверх. Лариса и Аделина заворожено смотрели, как в узкую щелку мелькали пролеты этажей. Наконец, Лариса не выдержала и нажала на кнопку первого этажа.
-  Что это с ним? – невольно вырвалось у Аделины, - Мы должны ехать вниз.
Лариса нажала кнопку вызова диспетчера, - Девушка, лифт неисправен, - не дождавшись ответа, она добавила, - Сделайте так, чтобы дверцы открылись.
-  Пока лифт движется, это невозможно.
Ответ диспетчера вывел из равновесия Аделину, - Девушка, нам не надо, чтобы он двигался. Немедленно выпустите нас!
Закрыв лицо ладонями, Лариса плакала.
Аделина продолжала кричать, - Девушка, остановите лифт, вы меня слышите?!
Сквозь треск из динамиков послышалось, - Не надо кричать. Лифт доедет до верхнего этажа и остановится.
Через несколько секунд произошло именно то, о чем предупреждала диспетчер. Лифт замер, одновременно мигая аварийной лампочкой.
-  Господи, да что же такое творится? – Аделина изо всех сил ударила по двери лифта.
-  Не беспокойтесь, пожалуйста, - проворковал невидимый собеседник. – Сейчас вы находитесь между пятьдесят третьим и пятьдесят четвертым этажами.
Аделина продолжала стучать по двери с равномерностью бормашины. Она постепенно теряла над собой контроль. Лифт дернулся и плавно поехал вниз. Аделина и Лариса оглянулись и, не сговариваясь, протянули руки к панели управления.
-  Это – форменное издевательство. Мы здесь часа два торчим.
-  Мне кажется, я здесь уже целую вечность, - горестно промолвила Лариса.
-  На кого мы с тобой похожи! – всплеснула руками Аделина. Проведя по взлохмаченным волосам, она расхохоталась, - Хорошо, что нас никто не видит.
-  Я соскучилась без людей. Пусть на меня смотрят, пусть показывают пальцами, лишь бы распроститься с этой камерой.
-  Мы все-таки движемся, и вот, что удивительно, неужели за то время, что мы здесь, некому лифт не понадобился? – после небольшой паузы, Аделина добавила. – В доме полно старых, немощных людей, живут мамаши с младенцами. Не порядок.
-  Не порядок, что лифт один. Ранее с двумя лифтами дома строили.
-  И у нас второй есть, только он часто ломается, чинить не успевают. Мы, как приехали сюда, никак привыкнуть не могли к такому домищу-громадине. Раньше жили в двенадцатиэтажном, не было там зеркал в лифтах, красоты этой внешней.
- Обманчивая красота, сплошной железобетон. Непонятно, населения в городе не прибавляется …
-  Меньше становится людей. У нас каждый год старики помирают, на их место приезжают другие старики, и происходит то же самое. Хотели демографическую ситуацию улучшить, молодых на рождение детей нацелить. А ты спроси, что у них, молодых на уме? Развлечения, немного работа и все, пожалуй. Моя-то, как лето наступает, уткнется в карту, отыскивает места, где никогда не бывала. А потом начинаются сборы. Не на курорты дуреха едет, приключений ей подавай: джунгли, саванны, тундры. Тридцать скоро стукнет, а замуж так и не вышла. «Не надо мне это. Жизнь, мама, одна», - говорит, - «А я еще жизни не видела. Хочу мир посмотреть, увидеть его своими глазами», - прямо так и объяснила мне Светочка. А у вас? – Аделина многозначительно замолчала.
-  У меня дочь Лара, двадцати восьми лет. Скрытная больно, не докладывает мне о своих планах. Может, это и к лучшему, - еле различимый вздох предвосхитил недосказанное.
-  Чем же лучше?
-  Остается надежда, что о правильном Ларина думает.
-  О чем же?
В вопросе Аделины Ларисе послышалось скрытое ехидство, поэтому она не торопилась с ответом, подыскивая слова, которые навсегда отобьют у вопрошающей желание задавать провокационные вопросы.
-  Внимание, - прозвучало из динамика, - Сейчас вас выпустят. Лифтовый механизм починили.
На известие узницы никак не прореагировали. На лицах обоих застыло отчаяние.
Как страшно. Меня лишили возможности распоряжаться собой, сохранив за мной право на смерть. Но умирать, запертой в ящике, на глазах у постороннего         человека, в этом нет ничего романтического. Сначала начнут холодеть руки и ноги, по телу пробегут марашки, потемнеет в глазах, слабость завладеет всем  телом, и захочется спать. Недомогание сменится безразличием, а потом знакомая картина: ощущение направленного полета и … Лариса вздрогнула, когда ее потрясли за плечо.
-  Очнись, подруга, мы свободны.
Произошедшее казалось ей продолжением видений. Спускаясь вниз по лестнице, Лариса хваталась  за все, что встречалось на пути, но ее это не уберегло от падения.
-  Осторожно, подруга, - цепкие руки поддержали ее в нужный момент, - Ты на каком этаже живешь?
Лариса смотрела на Аделину, а видела совсем другого человека. Почему она ее отвергла? Как больно, когда от тебя отказываются близкие люди!
-  Что ты сказала? Я не расслышала.
-  Спасибо, я спущусь сама, - машинально ответила Лариса, продолжая держаться за протянутую ей руку. Слезы наворачивались на глаза, она пыталась их сдержать, утирая ладонью свободной руки уголки глаз, боясь потерять из вида  любимый образ.
-  Мы на двадцатом, вроде этот этаж ты называла? – переспросила Аделина.
-  Да, но я пойду дальше.
-  Куда дальше? Да ты свалишься, как только я оставлю тебя одну. Не выдумывай. Сдам тебя на руки твоей дочке, а дальше, пусть она делает с тобой все, что считает нужным.
Лариса ткнула пальцем прямо перед собой. Аделина позвонила, но дверь им никто не открыл. Тогда Аделина, не выпуская руки Ларисы, стала трезвонить во все квартиры подряд. Из-за одной из них раздался приглушенный возглас: «Но это – моя мама». Почти сразу же дверь распахнулась, и миловидная женщина с тревогой в голосе спросила, - Что с ней?
-  Ничего страшного, переволновалась немного, - ответила Аделина. Уже на ходу она бросила, - Родителей надо беречь.
Позже, вспоминая случившееся, Лариса никак не могла понять: как она очутилась дома? Ларина что-то сбивчиво ей объясняла, пыталась ее успокоить, но Лариса ее не слушала. Страх, получивший воплощение в образе мясника, разделывающего труп покойного Велистрата, неотступно преследовал несчастную женщину. 
-  Мама, что с тобой? – Ларина в беспокойстве заглядывала ей в лицо.
Кровожадная физиономия сменилась ехидной ухмылкой, вызвавшей у Ларисы отвращение, - Это он убил Велистрата.
Шепот был услышан только Лариной, но о смысле сказанного догадался Александр, - Ларина, тебе придется выбирать: или я, или она?
Ультиматум, который выдвинул Саша, привел Ларину в замешательство. Она переводила умоляющий взгляд с Саши на маму и обратно. Лариса почувствовала себя загнанной в угол жертвой.
-  Саша, мама плохо себя чувствует. Я не могу ее выгнать.
Не произнося ни слова, Саша скрылся в своей комнате. Мать с дочерью замерли в немом ожидании. Прошло несколько минут, но ничего не произошло. Ларина приблизилась к двери Сашиной комнаты и прислушалась.
-  Я ухожу, Лара. Не волнуйся, мне уже лучше. Провожать меня не надо.
-  Мама, ты … не обижайся. Я очень тебя люблю, но …
-  Я все поняла. Надеюсь, что твои дети не поставят тебя перед трудным выбором.
Ларина что-то говорила ей вслед, но Лариса громко декларировала монолог Катерины из «Грозы», так полюбившейся ей. Лишь, когда Лариса очутилась в такси, она умолкла, пораженная внезапно пришедшей в голову догадкой, ради проверки которой, она в последний момент изменила маршрут следования. Путь ее лежал в Леоново.