Есть великое право забывать о себе!

(Из сборника эссе «Мой календарь знаменательных дат»

                23 февраля: защитникам Отечества посвящается
                ================================================         


«... У нас княгиня Авалова, [милая], культурная женщина, с кот<орой> всегда есть о чем поговорить не по-«дамски». [Несмотря на трудные условия жизни (у нее служба и маленький ребенок), она много читает, и читает серьезно, всем интересуется и обо всем имеет свое, а не чужое мнение, что так редко даже у мужчин.]»
                (Суббота, 23 февраля 1935 г.)

Записала в своём дневнике жена философа Н. Бердяева, Лидия Бердяева. Возможно, кого-то это удивит, но, да: у знаменитого философа, жившего в бурное, но – постфактум – очень интересное и продуктивное время (в разных областях знания и искусства), была жена. Близкая женщина, друг, несмотря на свои собственные возможности и дарования, добровольно ушедшая в тень, видя своё предназначение  лишь в том, чтобы создавать необходимые условия для полной творческой реализации работы философской мысли и её воплощения в написанных им книгах. 
В сущности, в том, чтобы быть таким самоотверженным другом для мужа, ничего героического нет. Напротив: барышень в «хороших семьях» обучали, воспитывали, давали образование лишь за тем, чтобы они могли составить полноценную «партию» супругу: быть помощницами, а затем – хорошими матерями их совместным детям: занимаясь уже их здоровьем, обучением и воспитанием…

Но в предреволюционные и 20-е годы в стране возникла уникальная ситуация. Всё больше и больше умных, образованных и хорошо воспитанных женщин ломали веками устоявшиеся традиции. Некоторые из них становились неформальными лидерами, объединяя вокруг себя, разделявших их мировоззрение мужчин (иногда и женщин); всё чаще открыто мерились с противоположным полом своей способностью оригинально и нестандартно мыслить (известно, что  мужчины, испокон веков, придерживались шовинистской позиции по этому вопросу). Даже «священное право», как распоряжаться своими душой и телом (половой вопрос), каким должен быть современный брак (включая вопрос о рождении детей) зачастую такие женщины считали их личном делом. (В первую очередь, речь идёт об обеспеченных (дворянских, иногда – мещанских, церковных и др. традиционных семьях, из которых выходили вольнодумные «эмансипэ», на деле бравшие ответственность за свои слова и поступки).  Вначале, это завораживало и пугало, вызывало жгучие споры. Но… довольно скоро, на деле оказалось, что мужчинам очень даже подходит такая «модель». Вот только исключительное право мужчин на жизнь женщины (жены) было попрано, и в этой болевой точке мужской пол не унимался, ему был нужен реванш. В основном же казалось, ещё чуть-чуть и «новые амазонки» взнуздают этот устаревший и мало кого уже удовлетворявший мир.

Достоевский, Чернышевский, Герцен, Розанов, Бердяев, Мережковский  и др. мыслители и писатели открывают перед нами совсем иную сторону женской ипостаси. Те, кто шел перед ними боготворили, творя из живого человека некий мраморный идеал женщины (прекрасную и недосягаемую Галатею), чтобы вздыхать, вдохновляться и молиться на придуманный образ (в тоже время, видя её исключительно на полшага позади себя). Новое же поколение художников и философов снимают непроницаемые покровы с этого «слабого» существа, готовые не только к тому, чтобы как рыцарь на турнире встать на колено перед своей (уже иначе ими видимой) прекрасной дамой, но и сложить к её ногам всё своё оружие, то есть окончательно «сдаться на милость победителю».

Как известно, подобные утопии не увенчались успехом. Но в последующие времена, уродливо искаженные, они получили вполне реальное воплощение (с обязательным комментарием: «Вы же хотели равноправия? - так вот вам!….»). Женщину – почти уровняли …. Слава Богу, не всё женское было в ней убито и вытравлено (в прямом и переносном смысле). Ибо вся прелесть и таинство заключается именно в этой, вовсе не замеряемой никакими линейками… разницей.

Я, собственно, не выделила фразу (которую за меня уже кто-то сделал – или редактор, или сама Лидия Юдифовна). А именно, говоря о некой даме она выделяет в ней качество, которое мужчине приписывалось априори. И, как верно замечает жена Бердяева, авансы эти часто бывали незаслуженными.
 «…княгиня Авалова, [милая], культурная женщина, с кот<орой> всегда есть о чем поговорить не по-«дамски». …..Несмотря на трудные условия жизни (у нее служба и маленький ребенок), она много читает, и читает серьезно, всем интересуется И ОБО ВСЕМ ИМЕЕТ СВОЕ, А НЕ ЧУЖОЕ МНЕНИЕ, ЧТО ТАК РЕДКО ДАЖЕ У МУЖИН». [выделено мной].

Защищая своё отечество, человек защищает не географическую абстракцию на карте, и даже не родное природное и культурное наследие, а сообщество, пусть разнящихся в малом, но близких по духу, людей, а также наиценнейшую возможность ДУМАТЬ и ГОВОРИТЬ не по чьей-то  указке или «разнарядке», а самостоятельно, свободно, И ОБО ВСЁМ ИМЕТЬ СВОЕ, А НЕ ЧУЖОЕ МНЕНИЕ (как это бывает в тоталитарном государстве или является совершенно нормальным у биороботов и т.п., где чужое скандируется и считается единственно верным и правильным.)

За счастье жить в Отечестве (далёком от совершенства, как Изумрудный город) и не только свободно, самостоятельно думать, но и делая свои мысли достоянием других, беспрепятственно обмениваться этими мыслями и информацией – низкий поклон Защитившим нас от унизительного рабского существования, от необходимости навсегда порвать со своими исконными традициями, а главное – продолжать говорить и общаться (пусть он и стремительно меняется, в конце-концов так было всегда, за исключением скорости) на родном языке! Выражаю благодарность моим невидимым человеческим защитникам, охраняющим мой сон и покой; за возможность проснуться у себя в доме, увидеть небо и солнце, услышать пение (в городе, конечно, немногих) птиц…  СПАСИБО!




(фото: Яндекс)
*) В заголовке исп. строка стихотворения Р. Рождественского «Реквием»


РЕКВИЕМ
==============================
  Памяти наших отцов и старших
  братьев, памяти вечно молодых
  солдат и офицеров Советской
  Армии, павших на фронтах
  Великой Отечественной войны.

  (Поэма)

  1

Вечная
  слава
  героям!
Вечная слава!
Вечная слава!
Вечная
  слава
  героям!
Слава героям!
Слава!!

...Но зачем она им,
  эта слава,—
мертвым?
Для чего она им,
  эта слава,—
павшим?
Все живое —
спасшим.
Себя —
не спасшим.
Для чего она им,
  эта слава,—
мертвым?..
Если молнии
  в тучах заплещутся жарко,
и огромное небо
от грома
оглохнет,
если крикнут
  все люди
  земного шара,—
ни один из погибших
даже не вздрогнет.
Знаю:
солнце
  в пустые глазницы
  не брызнет!
Знаю:
песня
  тяжелых могил
  не откроет!
Но от имени
  сердца,
от имени
  жизни,
повторяю!
Вечная
Слава
Героям!..
И бессмертные гимны,
прощальные гимны
над бессонной планетой
  плывут
  величаво...
Пусть
  не все герои,—
те,
кто погибли,—
павшим
вечная слава!
Вечная
  слава!!

Вспомним всех поименно,
горем
  вспомним
  своим...
Это нужно —
не мертвым!
Это надо —
живым!
Вспомним
  гордо и прямо
погибших в борьбе...

Есть
  великое право:
забывать
о себе!
Есть
  высокое право:
пожелать
и посметь!..

Стала
вечною славой
мгновенная
смерть!

  2

Разве погибнуть
  ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
  обещала,
любовь
  обещала,
Родина.

Разве для смерти
  рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
  нашей
  смерти,
Родина?

Пламя
  ударило в небо!—
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
  «Вставайте
  на помощь...»
Родина.
Славы
  никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
 или
  Родина.

Самое лучшее
  и дорогое —
Родина.
Горе твое —
это наше
  горе,
Родина.

Правда твоя —
это наша
  правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша
  слава,
Родина!

  3

Плескалось
  багровое знамя,
горели
  багровые звезды,
слепая пурга
накрывала
багровый от крови
  закат,
и слышалась
  поступь
  дивизий,
великая поступь
  дивизий,
железная поступь
  дивизий,
точная
поступь
  солдат!
Навстречу раскатам
  ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
  начертано
  слово:
Победа!
Победа!!
Во имя Отчизны —
  победа!
Во имя живущих —
  победа!
Во имя грядущих —
  победа!
Войну
мы должны сокрушить.
И не было гордости
  выше,
и не было доблести
  выше —
ведь кроме
желания выжить
есть еще
мужество
жить!
Навстречу раскатам
  ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
  начертано слово
Победа!
Победа!!

  4

Черный камень,
черный камень,
что ж молчишь ты,
черный камень?

Разве ты
  хотел такого?
Разве ты
  мечтал когда-то
стать надгробьем
для могилы
Неизвестного
  солдата?
Черный камень.
Что ж молчишь ты,
черный камень?..

Мы в горах
  тебя
  искали.
Скалы
  тяжкие
  дробили.
Поезда в ночах
трубили.
Мастера в ночах
не спали,
чтобы
  умными руками
чтобы
  собственною
  кровью
превратить
обычный камень
в молчаливое
надгробье...

Разве камни
  виноваты
в том,
  что где-то
  под землею
слишком долго
спят солдаты?
Безымянные
солдаты.
Неизвестные
солдаты...

А над ними
  травы сохнут,
А над ними
  звезды меркнут.
А над ними
  кружит
  беркут
и качается
подсолнух.
И стоят над ними
сосны.
И пора приходит
  снегу.
И оранжевое солнце
разливается
по небу.
Время
  движется над ними...

Но когда-то,
но когда-то
кто-то в мире
  помнил
  имя
Неизвестного
солдата!
Ведь еще
  до самой смерти
он имел друзей
  немало.
Ведь еще
  живет на свете
очень старенькая
мама.
А еще была
  невеста.
Где она теперь —
невеста?..
Умирал солдат —
известным.
Умер —
Неизвестным.

  5

Ой, зачем ты,
  солнце красное,
все уходишь —
не прощаешься?
Ой, зачем
  с войны безрадостной,
сын,
не возвращаешься?
Из беды
  тебя я выручу,
прилечу
  орлицей быстрою...
Отзовись,
моя кровиночка!
Маленький.
Единственный...

Белый свет
  не мил.
Изболелась я.
Возвратись,
  моя надежда!
Зернышко мое,
Зорюшка моя.
Горюшко мое,—
где ж ты?
Не могу найти дороженьки,
чтоб заплакать
  над могилою...
Не хочу я
ничегошеньки —
только сына
  милого.
За лесами моя ластынька!
За горами —
  за громадами...
Если выплаканы
глазыньки —
сердцем
  плачут матери.
Белый свет
  не мил.
Изболелась я.
Возвратись,
  моя надежда!
Зернышко мое,
Зорюшка моя.
Горюшко мое,—
где ж ты?

  6

Когда ты, грядущее?
  Скоро ли?
В ответ на какую
боль?..

Ты видишь:
самые гордые
вышли на встречу
  с тобой.
Грозишь
  частоколами надолб.
Пугаешь
  угластыми кручами...
Но мы
  поднимем себя
по канатам,
из собственных нервов
скрученных!
Вырастем.
Стерпим любые смешки.
И станем
  больше
богов!..
И будут дети
  лепить снежки
из кучевых
облаков.

  7

Это песня
  о солнечном свете,
это песня
  о солнце в груди.
Это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Именем солнца,
  именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
  клянемся
  павшим героям:
то, что отцы не допели,—
мы
  допоем!
То, что отцы не построили,—
мы
  построим!

Устремленные к солнцу побеги,
вам
  до синих высот вырастать.
Мы —
рожденные песней победы —
начинаем
жить и мечтать!
Именем солнца,
  именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
  клянемся
  павшим героям:
то, что отцы не допели,—
мы
 допоем!
То, что отцы не построили,—
мы
 построим!

Торопитесь,
  веселые весны!
Мы погибшим на смену
пришли.
Не гордитесь,
  далекие звезды,—
ожидайте
гостей
с Земли!
Именем солнца,
  именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
  клянемся
  павшим героям:
то, что отцы не допели,—
мы
  допоем!
То, что отцы не построили,—
мы
  построим!

  8

Слушайте!
Это мы
  говорим.
Мертвые.
Мы.
Слушайте!
Это мы
  говорим.
Оттуда.
Из тьмы.
Слушайте!
  Распахните глаза.
Слушайте до конца.
Это мы
  говорим,
мертвые.
Стучимся
  в ваши
  сердца...

Не пугайтесь!
Однажды
  мы вас потревожим во сне.
Над полями
  свои голоса пронесем в тишине.
Мы забыли,
  как пахнут цветы.
Как шумят тополя.
Мы и землю
  забыли.
Какой она стала,
  земля?
Как там птицы?
  Поют на земле
без нас?
Как черешни?
  Цветут на земле
без нас?
Как светлеет
  река?
И летят облака
над нами?
Без нас.

Мы забыли траву.
  Мы забыли деревья давно.
Нам
  шагать по земле
  не дано.
Никогда не дано!
Никого не разбудит
  оркестра
  печальная
  медь...
Только самое страшное,—
даже страшнее,
  чем смерть:
знать,
что птицы
  поют на земле
без нас!
Что черешни
  цветут на земле
без нас!
Что светлеет
  река.
И летят облака
над нами.
Без нас.

Продолжается жизнь.
И опять
  начинается день.
Продолжается жизнь.
Приближается
  время дождей.
Нарастающий ветер
  колышет
  большие хлеба.
Это —
  ваша судьба.
Это —
  общая наша
  судьба...
Так же птицы
  поют на земле
без нас.
И черешни
  цветут на земле
без нас.
И светлеет
  река.
И летят облака
над нами.
Без нас...

  9

Я
не смогу.
Я
не умру...

Если
умру —
стану
  травой.
Стану
  листвой.
Дымом костра.
Вешней землей.
Ранней звездой.

Стану волной,
пенной
  волной!
Сердце
  свое
вдаль
унесу.
Стану
  росой,
первой грозой,
смехом
  детей,
эхом
  в лесу...
Будут в степях
травы
шуметь.
Будет стучать
в берег
волна...

Только б
  допеть!
Только б
  успеть!
Только б
  испить
чашу
до дна!
Только б
  в ночи
пела
труба!

Только б
  в полях
зрели
хлеба!..
Дай мне
ясной жизни,
  судьба!
Дай мне
гордой смерти,
  судьба!

  10

Помните!
Через века,
  через года,—
помните!
О тех,
кто уже не придет
  никогда,—
помните!

Не плачьте!
В горле
  сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
  павших
  будьте
  достойны!
Вечно
достойны!

Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью
  просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!

Люди!
Покуда сердца
  стучатся,—
помните!
Какою
ценой
завоевано счастье,—
пожалуйста,
  помните!

Песню свою
  отправляя в полет,—
помните!
О тех,
кто уже никогда
  не споет,—
помните!

Детям своим
  расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям
  детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
  бессмертной
  Земли
помните!
К мерцающим звездам
  ведя корабли,—
о погибших
помните!

Встречайте
  трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
  войну,
прокляните
войну,
люди Земли!

Мечту пронесите
  через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет
  никогда,—
заклинаю,—
помните!

                (Р.Рождественский, 1962)