Тянет за душу

  Как это все странно происходит, но Жизнь - живая, она течет, подобно реке, в которую нельзя войти дважды и то, что ушло - нельзя вернуть или изменить.
  Когда я начала работать в киоске на остановке, то обратила внимание на колоритную высокую фигуру мужчины лет сорока, высокого и очень худого, с длинными русыми волосами и бородой. Он был очень красив и это бросалось в глаза с первого же взгляда. Тонкие черты лица и огромные глаза с поволокой, синеватые или сизоватые. Одна женщина сказала, что в молодости он был вылитый Иисус с иконы.
  Он жил какой-то своей собственной жизнью, отстраненной от остальных людей, хотя жил в гуще людей и событий, проходящих на остановке.
  Иногда он попрошайничал, иногда ему приносили еду сердобольные бабульки и женщины, которые были его соседками когда-то. Я тоже несколько раз давала ему свою еду и немного денег (откуда их у меня много-то?), и он, увидев во мне добрую душу, хотел, чтобы я забрала его к себе домой жить.
  Но мне это категорически не хотелось. Во-первых, у него была своя квартира, где он был прописан, а у меня шел процесс продажи квартиры для разъезда с выросшими и оженившимися детьми, которые хотели жить самостоятельно. К тому же состояние моего здоровья не допускало мысли о создании новой семьи, отношений с мужчиной, да и работала  я почти целый день.Времени оставалось только на короткий отдых и сон.
  К тому же мои дети были категорически против того, чтобы я тащила бомжа домой, поскольку человек я верующий и мне хотелось ему помочь. Но они были против этого. И, как оказалось, не зря. Он все время жаловался на то, что его выгнала из дома родная сестра и я даже звонила ей по телефону, который он мне дал, чтобы я поговорила с ней и уговорила взять его обратно домой. Он говорил, что она выгнала его даже не отдав ему паспорт, и его теперь не берут даже в приют для бездомных.
  Но, поговорив с его сестрой, которая изложила состояние дел со своей точки зрения, я поняла и ее тоже, почему она так поступила.
  Мне он рассказывал, что раньше работал милиционером, но сестра его версию как-то не подтвердила, просто в один момент он потерял интерес к жизни, перестал мыться, убирать за собой, бросил работу и перешел на попечение родной матери-пенсионерки, которая переживала за него и в конце концов сошла с ума, с ней случился инсульт и она умерла. Сестра год держала его на своем иждивении, пока он не загадил квартиру, нигде не работая, и только потом, когда и у нее уже нервы не выдержали, выгнала его в подъезд, где его подкармливали соседи, пока он и подъезд не загадил, и тогда его выгнали и из подъезда тоже.
  Оказывается, при его красоте, у него было два или три брака и в каждом были дети, но и бывшие жены от него отказались и он года три обитал на остановке, попрошайничая и перебиваясь случайными заработками, например копал землю по весне в садах соседей. Но, все же, он и в таком состоянии не был одинок. Свободное время он проводил на лавочке рядом с киоском, сидя, валяясь на лавочке или попрошайничая, иногда отлучаясь за покупками на то, что насобирал. И, к моему удивлению, к нему чуть ли не каждый день приходили несколько приличных женщин и мужчина, которые уговаривали его пойти с ними, поесть, помыться, но он упорно отказывался почему-то. Но все время уговаривал меня забрать его к себе или уговорить сестру забрать его домой. Я и звонила ей, по доброте душевной, но она, измученная прошлым опытом, тоже не охотно была настроена.
  Несколько раз его забирали какие-то люди на работу в село, к фермерам или строителям, но он сбегал оттуда, жалуясь, что там работа тяжелая, только за кормежку и денег совсем не платят. И снова приходили его друзья, уговаривали его пойти к ним. Из обрывков их разговоров, я поняла, что раньше он, действительно, работал в милиции и участковый знает его хорошо, но, поскольку закона об насильственном заключении под стражу за бездомность нет, то милиционеры, которые появлялись на этой остановке, только смотрели на него и ничего не предпринимали.
  К концу лета его здоровье стало сдавать. Холодные ночи и скудное питание привели к тому, что у него стали опухать ноги и его несколько раз увозили на скорой помощи, но он возвращался опять на остановку. В больнице его помыли, постригли, одели в какую-то теплую тельняшку, но подстригли так криво, что это уничтожило всю его иконописную красоту, и он хлопал большими голубыми глазами на худом лице, и внушал такую жалость, что сердце разрывалось. И просил, чтобы я позвонила его сестре, чтобы она забрала его. Но она уже не брала трубку, а кто-то еще из ее домашних говорил, что такое уже не первый раз. И вот его однажды чуть какие-то подростки не избили до смерти, угрожая расправой, если он еще на остановке появится. И он перешел к своему подъезду на лавочку. Я его больше не видела, а покупатели сказали, что видели его там.
  Пока однажды в первых числах сентября я не увидела сон. Мне приснилось кладбище и безымянные могилы, как хоронят бомжей, немного опустившаяся просевшая земля и палка с дощечкой, на которой написана дата похорон. Кто-то в сумраке передал мне венок, похожий на елку с ленточками и игрушками и сказал, чтобы я положила ее к нему на могилу.
  Когда я стала спрашивать у своих покупателей, не умер ли он? То оказалось, что - да, умер, приблизительно в то время, что я видела сон.
  Какое-то чувство вины перед ним осталось. Но, с другой стороны, если бы я забрала его, не стала бы я следующей его жертвой, подобной его матери? Ведь столько раз его друзья приходили за ним, почему он не пошел с ними?
  А вдруг это и правда был Иисус? Испытывал меня? Или Сатана?


Рецензии