Замок Ократс

Глава 0

Единственной радостью Зары Ократс, проживающей в северной Германии конца XIX века, был ее фамильный замок, оставленный в наследство покойным отцом. Имение находилось на высокой скале, окруженной морем, и Заре приходилось долго плыть на корабле, а затем подниматься к самой вершине по крутой каменной лестнице с металлическими поручнями. Это занимало ни один час, могло длиться с раннего утра и до позднего вечера, так что Ократс предпочитала совершать подобные «вылазки» 1 – 2 раза в сезон.

Ее фамилия была довольно известна в Германии и прославилась тем, что поддержала Лютера в трудное для страны время. Две ветви, два больших дерева, считали себя ревностными протестантами и ненавидели все, что противоречило семейным ценностям. Из-за постоянных пересудов и скандалов Ократсы обеднели, и смогли сохранить только это поместье; дети, рожденные в браке родителей Зары, либо умерли, либо уже родились мертвыми, так что она являлась единственной наследницей, любимой дочерью своего папы.

- Послушай, катце, - говорил он, - никогда и еще раз никогда не поддавайся на провокации, держись молодцом и не продавай наш замок. Ты поняла?
- Поняла, папочка, - Зара садилась на колени этого умного, интеллигентного мужчины, - никогда и ни с кем.
- Это поместье – все, что осталось у нашей семьи. Я надеюсь, ты сможешь ухаживать за ним, приведешь в порядок и наконец-то покинешь этот жуткий город, чтобы создать в замке свое семейное гнездышко. Мне осталось недолго, я не увижу своих внуков, так что тебе придется все делать самой.
- Папочка…
- Я думаю, мама гордилась бы тобой. А теперь, милая, мне пора.

В 22 День рождения Зары отец аккуратно спаковал вещи, взял кожаный чемодан и уехал куда-то на запад, в черном, блестящем кадиллаке.

Отныне Ократс – младшая перестала бояться темноты и привидений. Она вставала по расписанию, управлялась с домашними делами, ходила на работу, а вечерами, закрывшись в маленькой квартирке, писала свои долгие, унылые сочинения о войне, любви и смерти, что, в сущности, является одним и тем же. Иногда Зара читала книги, но немногие произведения были интересны ей; практически все они обрывались на середине или ближе к началу, отправляясь на полку.

По выходным Зара ходила в театры, принимала гостей и обязательно готовила суп на неделю вперед. Она редко доедала, но считала процесс приготовления каким-то волшебством: смешивая ингредиенты, нарезая лук, шинкуя капусту, девушка ощущала себя по-настоящему счастливой, сама не зная причины. В маленькой кастрюльке бурлила и кипела темная жидкость, добавлялись грибы или куриное филе, специи и вермишель, так что, в конце концов, получалось очень насыщенное первое блюдо.
Она почти никогда не посещала публичные библиотеки, городские праздники или шумные кафе. Вообще, Зара считала себя достаточно замкнутой и некрасивой для того, чтобы появляться на улице, а уж, тем более, ходить на работу. Но замок требовал хорошего обслуживания, и девушке приходилось вкладывать в его содержание огромные деньги. Когда их стало не хватать, Ократс взяла крупный кредит в банке: решила, что отныне все ее существование будет посвящено восстановлению семейного имения.

Итак, вся жизнь Зары, с самого утра и до глубокого вечера, проходила работе. Она перестала встречаться и знакомиться, ведь когда речь заходила о замке, потенциальные женихи либо уходили, либо так настаивали на серьезных отношениях, что преодолеть их тягу к обладанию не было сил. «Я устала, - писала Зара, - устала каждый раз натыкаться на непонимание, оправдываться и бояться невесть чего. У меня есть замок, у замка есть я, что еще надо нам? Разве убежишь от судьбы?».

Когда ей наконец-то исполнилось 30, Ократс продала свою квартиру, рассчиталась с кредиторами и села на маленький кораблик, который заказывался специально для того, чтобы добраться к замку. Капитан был высоким пожилым мужчиной, немым от рождения, вел судно спокойно, даже во время шторма. Синие, безжизненные глаза моряка напоминали кристаллы, а сильные руки – ветви деревьев. Он с легкостью усаживал Зару, и с такой же непринужденностью спускал ее к подножью горы.

На языке немых девушка пояснила, что в этот раз не надо приплывать обратно. Она попросила старика навестить через неделю, взяла сумки с едой и вещами первой необходимости, а затем медленно, словно питон, начала подниматься по лестнице. Путь был трудный и непростой, и Заре даже показалось, что она впервые ощущает каждую ступеньку, каждую неровность всем естеством, и шаги отдавались сначала в ногах, потом внизу живота, а затем – в самом сердце. Девушке стало жутко: она вот-вот упадет, но крепкие поручни были надежными.

Спустя некоторое время Зара добралась до замка. Она достала родную связку ключей и открыла ворота самым большим, с острыми зубьями. Скрипучие петли поддались: спустя мгновение девушка стояла в холле, по бокам которого вился плющ.
Замок этот был не очень большим, но и не маленьким, наполненным старинными картинами, древней утварью, необычными скульптурами и книгами. В комнатах стояла красивая, резная мебель, в столовой – все приборы, а в кабинете – стеллажи. Проблемы были только с уборной, но Зара давно привыкла к этой зияющей дыре и огромному металлическому ведру, подогреваемому на костре. Сейчас, когда жизнь была навсегда заключена в толстые каменные стены, она поняла, что резко нуждается в служанке, способной хотя бы немного привести в порядок быт и, временами, растапливать огонь для подогрева воды.

***

Прошла неделя. Зара постепенно обустроила быт, привела в порядок свою комнату и нашла старинные бабушкины платья, оставленные в дубовом шкафу. Теперь Ократс ощущала себя полноправной хозяйкой, радовалось, словно ребенок, кружась в танце, переходя из комнаты в комнату, протирая влажной тканью подоконники и столы. Когда она была маленькой, родители запрещали посещать многие комнаты, но теперь, после столько лет, одна Зара могла решать, куда и кто может заходить.

Спустя неделю на остров приплыл старик. Девушка объяснила, что желает нанять служанку, которая могла бы жить здесь либо приезжать. Для этого Ократс должна была отправиться в город, чтобы последний раз увидеть родную землю и закончить все дела.

На «материке» девушка почувствовала себя нехорошо. Посетив банк, она положила оставшиеся деньги на счет, отправилась на базар, купила несколько молодых цыплят, поросят и теленка. Не забыла Зара и о семенах, в которых разбиралась очень хорошо: их можно высадить на заднем дворе, чтобы постоянно иметь пищу, самую необходимую. Когда-то ее предки имели в замке целое хозяйство, и весьма легко управлялись с ним.

Упаковав имущество и усадив новых постояльцев на ковчег, Ократс улыбнулась. Как хорошо, как гениально все продумано: даже если старик перестанет ездить сюда, она сможет самостоятельно поднять экономику своего крошечного острова, а такжн восстановить жизнь замка. Испуганные поросята хрюкали, и Зара прижала их к сердцу, чтобы успокоить. Когда корабль доплыл, девушка молилась всем святым и благодарила их за то, что позволили так беспроблемно вернуться домой.

Первый и последний раз Зара пригласила старика в замок, только потому, что надо было поднять все зачатки натурального хозяйства. Теленок не сопротивлялся, цыплята пищали в клетке за спиной девушки, но вот с поросятами возникли трудности: капитан тянул их по лестнице изо всех сил, но малыши сопротивлялись. Они визжали, их копытца соскальзывали, однако старик был непоколебим. Он не слышал этих разрывающих сердце звуков: видимо, поэтому на лице не отражалось ничего, кроме упорства.

- Спасибо, - изобразила Зара, - я бы не справилась сама.
- Не за что, - улыбнулся моряк, - служить Вам – это мой долг.
- Когда Вы приедете?
- Через неделю, привезу продукты и найду служанку.

В течении семи дней хозяйка имения подготовила хлев, высадила семена и твердо решила, что ей нужно все, кроме пшеницы. Отныне на аккуратных грядках поселились овощи, фрукты, во дворе выстроились стройные деревца, а место на подоконнике в кухне заняли горшки с красивыми цветами. Каждый день Ократс тяжело работала, но эти старания оправдывали результат.

***

Служанка оказалась молодой девушкой, сиротой, согласной помогать по хозяйству. Условия были просты: раз в две недели она сможет поехать в город. Милая, приятная девочка, она совсем не напоминала тех канонических кухарок, которых мы так часто видим в фильмах или о которых читаем в книгах. Пожалуй, Рейх признал бы Магду эталоном красоты, но она родилась слишком рано.

Короткие, светлые волосы, прямой взгляд и массивный, тяжелый подбородок – девушка так органично вплелась в замок, что он стал ее домом. Магда не могла нарадоваться и считала, что ей очень повезло: Зара не была требовательной хозяйкой и ни о чем не беспокоилась. Привыкшая к работе белокурая девочка старательно протирала пыль, грела воду и ухаживала за всем хозяйством, не забывая поливать растения и ползать на четвереньках, собирая вредителей. «Интересно, - думала она, - откуда здесь, на безлюдном острове, столько жуков и плесени? Ведь замок полностью огражден от внешнего мира, не могут же эти картофельные вредители добраться по воздуху?».

Натуралистические рассуждения часто посещали светлую голову, однако своими переживаниями по поводу мира природы Магда ни с кем не делилась. Она просто наблюдала, записывала, зарисовывала и считала, что дождь пахнет дождем, а плесень можно вывести с помощью уксуса и воды, если их совместить в равных пропорциях.

Ократс практически не замечала своей помощницы. Она наслаждалась вкусными завтраками, свежим молоком, сырыми яйцами, не разрешала заходить без стука и платила исправно. Чтобы не пересечься ненароком, они разработали систему оповещений: перед тем, как зайти в любую комнату, Магда стучала три раза. Если ответа не было – помещение считалось пустым.

Вскоре девушки на самом деле подружились. Они читали вместе, вместе ухаживали за имением, спускались вниз, готовили и рассказывали друг друга на ночь разные истории. Если раньше Магда жила в историческом крыле для прислуги, то теперь она получила полное право самостоятельно выбрать «апартаменты». И выбор пал на уютную комнату, расположенную не слишком близко от покоев Зары, но и не далеко.

Постепенно состояние Окритс росло. Она не тратила денег на пищу, на одежду, платила только за то, чтобы каждый холодный сезон на остров привозили дрова и следила, чтобы Магда получала зарплату. Уже спустя год помощница решила, что ей точно так же нечего делать на большой земле, и перестала навещать город, изредка прося купить то алкоголь, то книгу, то что-то сладкое.

Глава 1

- А как Вас называли родители в детстве? – они лежали на берегу, и майское море ласково шумело, будто простуженная любимая, - Вы помните?
- Конечно, папа называл меня катце, котик, а мама умерла рано, я ее не помню.
- Вы были счастливым ребенком?
- Да, Магда, только сейчас понимаю… да. Отец очень заботился обо мне, он посвятил всю жизнь тому, чтобы заработать достаточно для хорошей жизни.
- А Вам хотелось братьев или сестер?
- Да, милая, но все они либо умирали при рождении, либо мама просто не вынашивала.
- А я не знаю, как это, - Магда повернулась лицом к Заре и подперла голову рукой, - в приюте мы жили одной большой и дружной семьей, мне тогда казалось, что ничто не разлучит, и что каждый, с кем делил ботинки – твой брат, твоя сестра. Сейчас, наверное, они где-то далеко, а я тут, с Вами, на этом острове.
- А ты что, недовольна?
- Нет, очень даже довольна, - второй рукой девушка вырисовывала ракушкой причудливые узоры на песке, - я рада и никуда, никогда не хочу уезжать. Даже если умру – похороните здесь, на острове, без всех почестей. Вы – благородный человек, а я… я родилась ни от кого и умру ни с кем.
- Но, послушай: времена изменились. Ты сама вправе решать, куда тебе идти и что делать. Если хочешь учиться – я заплачу за твое обучение, захочешь замуж – мы вместе подыщем хорошего, состоятельного жениха. Вполне вероятно, что мой замок станет твоим.
- А Вы не хотите мужа?
- Нет, я не хочу. Мне 31 год, скоро исполнится 32, о какой семье может идти речь? Надо было раньше думать… Ну да ничего. Все мое существование – это замок, замок на этом острове, в котором прошло и детство, и юность. Я как бы обошла молодость, но сейчас догоняю.
- Мне кажется, я успею все. Пока что нам надо проверить температуру воды!

Магда весело подсочила и быстро, словно белка, прыгнула в море. Ократс успела только открыть рот, как огромная волна, невесть откуда появившаяся, накрыла юную девушку. Зара, не задумываясь ни секунды, бросилась в воду, и силой, настолько, насколько могла, начала тащить Магду на берег.

Прошло еще некоторое время, прежде, чем блондинка пришла в себя. Она испугалась и здорово глотнула воды, поэтому уже не имела сил подняться и пойти домой. Ее белые волосы напоминали окантовку, а нежные глаза выражали испуг. Зара попыталась согреть, но ничего не получалось: поднимался ветер.

Кое-как девушки добрались до замка и нагрели несколько чанов воды. После принятия ванной они долго и молча сидели в каминной, внимательно слушая, как волны разбиваются о берег. Служанка раскраснелась: ей становилось хуже от каждого удара, от шума, и даже треск дерева стал невыносим. Сославшись на плохое самочувствие, она удалилась в свои покои.

Зара привыкла к плохой погоде и холодной воде. С самого рождения отец закалял ее, заставляя купаться в осеннем море. Процедура длилась недолго, но за несколько раз девочка успевала набраться здоровья на целый год. Сейчас она ощущала повышение температуры и ломоту в теле, поэтому быстро выпила несколько стаканов чая и придвинулась поближе к пламени.

На утро Магда не поднялась с кровати. Она громко кашляла, горела и не способна была пройти до уборной. Зара понимала, что не сможет вызвать врача еще несколько дней, пока не приплывает старик, и всячески старалась поддерживать девочку чаями, отварами и всей народной медициной, найденной в книгах. Это было серьезное воспаление легких, каждый час был на счету, им нужны были не травы, а пенициллин, еще лучше – хороший доктор. Сутки тянулись медленно, и девушка буквально сгорала на глазах.

***

Когда приехал врач, Магда провалилась в долгую, вязкую бессознательность, наполненную кашлем, странными видениями и постоянной головной болью. Казалось, будто замок оживает: стены, кровать и пол двигались сами по себе, меняли цвета, а холодные капли морской воды залетали прямо в окно.

Май вступил в силу, как закон, и множество птиц расселись под крышей замка. Все цвело, пахло, радовалось новой жизни, однако на этом острове человеческие умы были заняты исключительно спасением молодой, прекрасной девушки, так страстно любящей жизнь. К сожалению, врач заявил, что они тянули уже слишком долго, и теперь ничего не поделаешь. Облегчить муки, сбить температуру, поддержать организм в его стремлении – вот это можно сделать, но не более.

В начале июня, 3 числа, Магда вздохнула и скончалась. Она лежала на белой простыне истощенная и серая, словно старая бумага. Ее глазные яблоки провалились внутрь, а кожа напоминала шкуру амфибии. Длинные пальцы, красивые, юные губы, утонченная шея – все это покрылось синими пятнами, и в этой девушке вряд ли можно было узнать белокурую девочку с «материковой» Германии. Она напоминала разбитую античную статую, уничтоженную вандалами, и несчастную голову венчал чепчик, словно из каких-то немецких сказок о Гензеле и Гретель.

Служанка Зары не оставила завещания, однако Ократс, прекрасно помнившая эту роковую беседу на берегу, все-таки умолила отдать тело несчастной девочки ей. Власти не сильно сопротивлялись: никому не хотелось хоронить сироту за свой счет. Зара перебрала вещи, забрала блокнот и некоторые книги Магды (где оставались пометки), а все остальное имущество передела в полное распоряжение государству.
 
Ее похоронили на западной части острова, без пышных празднований: только пастырь, Зара и немой капитан. Они справили обед, помолились о покое души и пришли к единому выводу, что Магда была единственным светлым лучиком, живой душой замка, человеком, который помог устроить быт, вырастить урожай, развить хозяйство. Она никогда не уставала, всегда была мила, трудолюбива и красива, как молодое вино и как свежее, чистое белье, вывешенное во дворике. За поминальным обедом Зара вспоминала, случилось ли в их жизни что-то плохое за это время и поняла: нет. Это был год абсолютного счастья, беззаботности и простоты. Она никогда не чувствовала себя так уверенно, как в моменты присутствия девушки, и поняла, что сама виновата в произошедшем.

Попрощавшись с пастырем, Ократс как-то неоднозначно заявила, что больше не спустится вниз. Она не просила ни пищи, ни книг, ни каких-то модных вещей – обернувшись спиной, Зара направилась к замку, и быстро, словно спринтер, побежала вверх, поддерживая полы черного траурного платья.

Глава 2

Фактически два месяца женщина не спускалась вниз. Она жила привычно, выполняя ежедневные обязательства, рыдала по вечерам и понимала, что жизнь остановилась в этих стенах. Сначала Зара хотела сопротивляться замку, но потом смирилась: дороги назад нет.

Начинался август 1814 года, и Германия объявила войну России. Все войска, все деньги были направлены на уничтожение обеих армий, люди кричали о страхе быть убитыми, газеты писали без устали, собирая кассу, а промышленность настраивалась на милитарию. Люди шли в добровольцы, прятались от призыва и, в целом, эта война была по-настоящему глупой и бессмысленной, идиотской затеей, как и все войны на свете. Уже начиналось сопротивление: каждая страна, принявшая участие в бойне, раскололась не на две, а на сотни частей. Германия вновь оказалась собранием княжеств.

2 августа было объявлено официальное начало войны. Ократс не имела понятия об этом, но где-то вдалеке слышала крики, гул приближающихся самолетов и выстрелы. Она ссылалась на галлюцинации, и просто закрывала окна, когда звуки становились невыносимыми.

Зара умела резать свинью. Сначала это было сложно, но потом – уже все равно. Ократс не мучила животное, она делала несколько глубоких надрезов и разделывала мясо, засаливая большую часть. В холодном погребе запасы сохранялись долго, так что она могла ежедневно наслаждаться не только растительной, но и белковой пищей.
С яйцами было труднее. Куры неслись плохо, и несколько из них тоже пришлось зарезать. Зара понимала: если тратиться на бесплодное, все хозяйство будет разорено. Теленок, превратившийся в добротную корову, ежедневно радовал свежим молоком, и это было единственное живое существо, кроме Магды, к которому женщина не имела никаких претензий.

Под крышей замка поселились птицы, с радостью прилетавшие на обед к владелице имения. Заре удалось приручить двух голубей, и новая затея сделать на самом верху жилище для них не оставляла в покое. Голуби – это красота, настоящая жизнь, вкусное мясо для супов и дополнение к картофелю. Их разведение принесло бы много пользы.

***

Спустя 9 месяцев, когда война уже набрала обороты, Зара ощутила нехватку сахара. Огромные запасы подходили к концу, и ей надо было как-то заполнить пустоты. В своих рассуждениях Ократс зашла далеко: ей мерещился отец, лицо Магды и всадники на лошадях. Они устраивали скачки, проявляясь то на стенах, то на полу, то за окном. Руки бывших женихов, чепчик служанки, штурвал капитана – все было сладким и вязким, будто карамель.

Владелице замка не хватило сил, чтобы добраться вниз, поэтому она предпочла остаться дома и вообще никуда не идти. Погода за окном портилась, и ветер гудел так жутко, будто сейчас из морской глубины поднимется Левиафан. Зара легла на кровать и постаралась закрыть глаза, как тут в дверь постучали.
Этот стук был настоящим шоком. Впервые, за столько времени, она слышала какой-то звук, не связанный с естественной природой. Несколько громких, настойчивых ударов. Ократс осознала: к ней пришла смерть.

Зара лениво поднялась и, надев домашнюю обувь, отправилась к воротам. Припав к ним лбом, женщина внимательно слушала каждый шорох и ощущала запах. Там, по ту сторону, точно стояли двое мужчин.

- Приветствие Бога, - сказал один из них, постарше, темноволосый и красивый, - простите, пожалуйста, но Вы не могли бы дать нам переночевать?
- Приветствие Бога, - сказал второй, помоложе, светловолосый и малопривлекательный, - мы здесь случайно, пожалуйста, помогите.
- Доброй ночи, - Зара опустила светильник на каменные плиты, - сначала вы пройдете в холл, а потом все расскажите.
Это были два солдата, воевавшие на стороне Германии. Они потерпели крушение на корабле и плыли сюда наобум, едва дыша, задыхаясь от воды и теряя оружие в черной пучине. Они увидели замок, освещенный луной, и кое-как, на спине, добрались до острова.
- Если мы вернемся назад, - продолжал старший, снимая промокшие ботинки, - нас признают дезертирами. Вы, фройляйн, наша единственная надежда.
- Если я откажу вам, это существенно повлияет на исход войны?
- Нет, но… Это повлияет на будущее. Наше будущее.

Темноволосого мужчину звали Вернер Штанс, он служил в армии уже давно и числился боцманом на судне. Его семья происходила из семитского рода, но давно обустроилась в Германии и приняла сторону империи практически мгновенно. У Вернера осталась сестра на материковой части, и солдат клялся, что эта девушка страшно похожа на Ократс. Он любил хорошие книги, много курил и страдал от нехватки табака. Еще одним увлечением Вернера до войны считались скачки и хорошенькие молодые девочки, проститутки из главного морского порта.

Светловолосый парень носил имя Дедрик Лот. Он был маленьким солдатом, и Зара не помнила, чем именно юноша занимался на корабле. Дедрик был воспитан интеллигентной мамой, чистокровной австрийкой, которая больше всего любила музыку и хоровое пение. Весь он был пропитан нотами, и Заре показалось, словно этот молодой гость и сам является музыкальным инструментом. Звонкий, веселый мальчик, он плохо разбирался в жизни и понятия не имел, откуда берутся ананасы и можно ли кушать сырой картофель? После войны Лот мечтал поступить в консерваторию, стать великим пианистом и больше никогда не вспоминать о милитарном прошлом.

В целом, оба считались неплохими людьми, особенно для своего времени. Мудрый и опытный Вернер, радостный и светлый Дедрик – эти мужчины стали частью космического мира Зары и двумя каменными львами у ее кресла.

- Я забыл сказать, что мы отыскали записку на острове, - Штанс протянул маленькую бумажку, сложенную вчетверо, - не знаю, Ваша ли.
Зара развернула бумагу и увидела дату: ровно 8 месяцев назад. Старик заявил, что больше не может приезжать на остров из-за плохого самочувствия и войны. Он просил прощения и говорил, что привез несколько мешков сахара, которые надежно спрятал в пещере.
- Пожалуй, вам, дорогие мужчины, придется спуститься вниз, забрать кое-что, - интуитивно женщина кивнула Дедрику, - кое-что, без чего мы не проживем.

***

Они начали жить втроем, распределив между собой бытовые хлопоты и все трудности замкового существования. Зара не могла представить, как раньше обходилась без таких помощников; кроме уборки, приготовления пищи и хозяйства, их занимали проблемы существования, искусство, долгие беседы о смысле войны, любви, ненависти. Зара, Дедрик и Штанс создали любительский театр, в котором разыгрывали небольшие сценки для самих себя. Они ставили и классические произведения, и пьесы довоенных современников, и средневековые зарисовки, в которых охотники настигали добычу, а прекрасная дама обожала рыцаря. Никому из этой славной троицы не приходила мысль в голову о том, что можно вернуться домой или хотя бы спуститься вниз.

Глава 3

Перед скандинавским Новым годом, Йолем, братия решила, что возобновит традицию празднования и обязательно придумает что-то интересное. Немного подумав и посовещавшись, солдаты определились: они оба оденутся в костюмы богов и будут искать Зару по всему замку. Кто первый найдет – тот сможет весь год пользоваться вниманием этой женщины неограниченно.

Умный и сильный Один – Вернер, хитрый и проницательный Локи – Дедрик, они начали играть в прятки, держа в руках большие праздничные светильники. Вернеру хотелось доказать свое превосходство, Дедрику – жениться на Ократс. Оба мужчины не просто искали Зару: они искали путь к смерти, проходили обряд инициации, становясь закаленными и терпеливыми мужчинами.

Зара пряталась в потайной комнате, открытой отцом еще много лет назад. Здесь девочка играла с куклами, потом страдала от неразделенной любви, считала полученные деньги, прятала дневники, размышляла… Здесь ее наказывали за непослушание и заставляли сидеть целыми днями, не выходя даже в уборную. Ократс любила эту комнатку больше всего и наконец-то поняла, что весь замок – одно большое посвящение крохотной коморке на последнем этаже. Конечно, ни один мужчина не узнает, где она скрывается, и вряд ли у них получится отыскать «добычу». Зара закрывала глаза и вспоминала юность, своих школьных учителей, сползала по стене и касалась языком губ, воображая первую любовь. Она заплакала, увидев Магду, и улыбнулась, когда осознала свою защищенность.

Ей хотелось наконец-то признаться в любви. Хотя Локи считался довольно хорошим парнем, любящим музыку, сердце лежало к взрослому, красивому Одину, способному удержать молнии и ее тело. Этот бог не терпел конкуренции, желая пожинать плоды самостоятельно, и ему вряд ли нужна была сама Зара. Воины, погибающие на войне, попадают прямиком в рай, а те, кто умерли от старости – проваливаются в небытие. В этом была вся философия народа Ократс, смысл вековой борьбы и стального характера. Локи – хитрец, не более, хотя его душа вся предана женщине, и вряд ли он захочет выйти из этой комнаты, если отыщет.

***

Проходили часы, наступил вечер. Женщина слышала, как двое мужчин бегают по этажам, кричат и зовут ее. Не выдержав напряжения, Зара вышла в коридор и тихо позвала Вернера, который был недалеко. Он услышал. Они зашли в камору. Это было долго, нежно, осторожно, страстно и больно, а еще вязко, отрешенно и безысходно. Ократс осознала, что их ребенок, зачатый в этот момент, станет Богом и спасет всю скандинавскую мифологию от падения. Была ли она действительно беременна или испытывала такое ощущение – неизвестно, но на этом острове и в этом замке не могло родиться ничего и никого.

С утра она чувствовала себя разбитой и угнетенной. Дедрик, конечно, ни о чем не подозревал, но Зара была уверена: если парень спросит о том, где провел время его напарник, все станет явным и ясным. Исследуя трещины на потолке, женщина вспомнила семейную легенду: на первом этаже, в холле, за потайной дверью, скрываются доспехи славного рыцаря, предка. Они молчаливы и прохладны, но всего один раз, лишь один раз в жизни потомок рода может задать вопрос. Тогда доспехи пошатнуться, опустят вниз меч и ответят, что делать.

Спускаясь по лестнице, Зара ощутила сейсмическую активность. То ли военные испытания, то ли землетрясение, то ли иллюзия – земля под ногами тряслась и раскалывалась, а по стенам побежали серые ручейки. Кое-как открыв забрало, Ократс произнесла тот самый вопрос; очередная волна сотрясла замок, и голова рыцаря отпала, задержавшись на самом краю меча.

За спиной обезглавленных доспехов, славные предки изобразили генеалогическое древо. Там, на дегенеративное ветке, сидел Вернер, поглядывая на Зару лукаво и косо. Ее двоюродный дедушка, убивший половину своих детей, маньяк, имевший внебрачного сына. Его потомки были зарисованы черной краской, как недостойный права носить фамилию Ократс.

Дикий гром и молнии посыпались на замок со всех сторон. Подобрав платье, Зара сбежала вниз, открыла ворота и быстро, как змея, спустилась по каменным ступеням на землю. Уже в самом низу она увидела: огромные волны бьются о скалу, и сверху сыплются камни. В замке оставались ее мужчины, Дедрик и Вернер, они даже не подозревали, что женщина покинула его.

Спрятавшись под огромным старым навесом, построенным в метрах пятидесяти от подножия, Зара молча наблюдала, как огромная лестница рушится по частям. Сначала отпали металлические поручни, потом затрещали ступени, треснули подпорки, держащие их… Массивный фрагмент выпал и обрушился на землю, не оставляя Заре никакой возможности подняться вверх, а солдатам – спуститься. Она стояла и смотрела на море.