И снова о любви, или Эти милые старые фотографии..

(миниатюра в диалоге)

- Василий! А я знаешь чего нашёл? Наши старые фотографии! Вот, смотри! Это с собрания, где тебя торжественно принимали в первые комсомольцы! Видишь, ты стоишь с вымытыми ушами и глупо улыбаешься. Какой же ты был красивый, Василий… Нет, ты не был таким, каким ты стал сейчас! Как говорится, что было и что стало… А вот фото с заседания бюро горкома комсомола, на котором тебя собирались выдвинуть в члены бюро, но не выбрали, потому что как раз в эти дни ты впервые слазил на товарища Мухоморову Валентину Карловну, членшу горкома тогдашней единственной правящей партии. За это её товарищи по горкому той правящей партии твою кандидатуру отклонили, записав в протоколе референдума: «… за поступок, морально несовместимый с должностью члена бюро». А на самом деле потому, что муж товарища Мухоморовой Валентины Карловны был членом ревизионной комиссии обкома тогда правящей партии и, узнав о твоём нахальном залезе на евоную супругу, разгневался, топал ногами и грозил упечь тебя в тюрьму на долгие-долгие годы. Но его старшие товарищи по ревизионной комиссии сделать ему этого не позволили, популярно объяснив, что если из-за каждой бл.ди сажать в тюрьму наше подрастающее комсомольское поколение, то с кем же мы (то есть, они, эти старшие товарищи) тогда будем строить наше общее светлое будущее? Они тебе, помню, тогда поставили на вид, а уже после собрания в дружеской беседе в бане посоветовали оставить в покое товарища Мухоморову Валентину Карловну к йипеней матери. И ты, скрепя серце, согласился выполнить этот мужественный поступок, ведь сердцу, как говорится, не прикажешь. Хотя если партия сказал «Надо!» комсомол обязан ответить:»Х…!». То есть, «Есть!». Таким образом, ты оказался стойко достоин этого почётного звания и даже нажрался там, в бане, на радостях до такого радостного состояния, что тебя выносили из бани уже на руках, и аплодисментов не было лишь потому, что руки были заняты твоим выносом уже в качестве члена.