Дела земные. Мама

МАМА



Глава первая



              Сегодня у вороны трудный день. Сразу два события в одном дворе. Это выше её сил, не разорваться же ей! На первом этаже пустующая квартира, наконец-то распахнула заросшие паутиной окна. Осыпалась с оконных рам старая растрескавшаяся краска, и усеяла собой подоконник. Попытки вороны приземлиться на него, оказались безуспешными. Лапы проскальзывали из-за пыли и мусора на металле, заставляя птицу тяжело и с грохотом неловко взлетать снова и снова. Что бы сесть на ту часть подоконника, что внутри квартиры, у птицы не хватало смелости.
              —Гадость, какая!—
              Сердилась птица.
Сердита она была на молодого мужчину в квартире с распахнутым окном, он совсем не реагировал на её появление. Он был занят, а это обидно. Вороне нравится беспорядок в квартире у новосёла. Нравиться мусор, старый хлам, вынесенный на помойку. Птице забавы прибавилось, отделить нужный хлам, от не нужного ей хлама. В итоге, не годное всё!

              Однокомнатную квартиру на первом этаже, купили младшему сыну родители, в надежде, что в недалёком будущем совьёт сын гнездо, жениться и заведёт детей. Совсем сел на голову и ножки свесил. Палец о палец не ударит. Придёт с работы, сбросит туфли, носки закинет в ванную, туда же рубашку и за компьютер садится. Наутро не добудишься, завтракать не дозовёшься, на работу идёт без энтузиазма. От того и меняются места работы и увеличиваются перерывы между ними. Пришла мать посмотреть на то, как её сын работает, а тот, так же как и дома сидит у компьютера, ссутулившись, и глаз с него не сводит. Менеджер со знанием бухгалтерии 1С называется. Учится, после окончания школы не захотел, и после армии не загорелся этим желанием. Он, как и все тельцы по знаку в зодиаке, сидел на берегу и смотрел, как мимо него течёт река жизни, наивно думая, что что-то сможет высидеть. Друзья есть, и вроде бы как нет. Все в чадах, в виртуальном мире.
Утро сегодняшнего дня ничем примечательным не было. Всё как всегда!
              —Что ты за ним, как за малым дитём!—
              Кричит отец из ванной, где брился, и дверь которой была открыта. В сердцах употребил бранные слова. Обращался он к жене, которая, предупредительно натирала башмаки сына глицериновой губкой для блеска, ожидая его выхода из комнаты. Пена для бритья попала отцу в рот. Резко выплюнул, обрызгал зеркало. Стёр капли с зеркального стекла ладонью, размазал только и перестал видеть себя. Озлился ещё больше и давай полоскать, образно говоря, бельё сына. А тому всё равно, вышел из квартиры, не сказав «до свидания». Пакет с фруктами и бутербродами сын взять не забыл, а вот дверь прикрыть за собой, да мать поцеловать не удосужился. В ушах наушники от телефона, в которых звучит музыка. Мать смотрит любящим взглядом в спину уходящему сыну.
              —Перестань ему стирать.—
              Ревёт, как бык в стойле, отец из ванной комнаты. Половина лица его выбрита, вторая в мыле.
              —Я пробовала.—
              Мать печально заправляет постель сына в комнате.
              —И что?—
              —Дед «пихто»! Ходит целый месяц в одном и том же.—
              Пришла очередь озлиться и матери.
Тут словесный поток, куда красноречивей будет. И понеслось! Припомнила мужу всё, что надо было и что не надо. Тот и не рад уже, что затронул эту тему, да слово не воробей. Ему припомнили все дурные привычки, которые вторит теперь его младший сын.
              —Я перед тобой простояла всю жизнь с чистыми носками.—
              —Ты хоть одну рубашку гладил в своей жизни?—
              —Хоть одну тарелку отнёс за собой со стола в мойку?—
              —Ты и понятия не имеешь, каким образом в холодильнике появляются продукты!—
              Сердце женское подпрыгнуло высоко в груди и перекрыло горло. Воздух перестал поступать в грудную клетку. Заложило ватой уши. Онемели кисти рук и посинели пальцы. Ног не стало. Мать беззвучно оседала на пол. Отец, что бы больше не провоцировать скандал, плотно прикрыл дверь в ванную и продолжил бритьё.

              Сын Андрей, в это мгновение тормозил маршрутку. Подняв руку, стоял у обочины дороги. Что-то толкнулось у парня в груди. Чувство паники и замешательства не дали поднять ногу и сесть в микро автобус. Машина поехала дальше. Он огляделся, вокруг никого и ничего такого, что бы могло привлечь внимания. Вынул наушники из ушей. Тихое осеннее утро окружало его, слабый ветерок гонял листву. Она ласково осыпала собой его ноги и прошелестела его имя. Буд-то мама позвала сына к завтраку. Он обернулся и посмотрел назад, в сторону дома. Два ровных ряда вязов образовали аллею. Верхушки деревьев разрослись. Видимо они скучали друг о друге, раз их ветви тянулись, тянулись, да и взялись за руки, образовав тенистый тоннель, просвечиваемый солнцем. От того на земле танцуют вальс ажурные, солнечные блики. Они отвлекли голодного котёнка от таких же голодных мыслей. Стал он скакать, хлопая лапами по земле, в надежде поймать хоть один солнечный блик. Пыль вокруг него, пронизанная солнечными стрелами, становилась всё выше и гуще. Затаившийся в прыжке старый кот за деревом передумал обижать маленького, потому, как и человек залюбовался красотой осеннего утра. Кем-то не закрытый кран на водяной трубе, торчащей из стены дома, собрал стаю воробышков. Было видно, что они ещё птенчики. Радость общения с водой заставила их забыть о страхе, и они плескались в ней, надутые, словно маленькие мячики. Андрею казалось, что он попал в зазеркалье. Все предметы, трава, листья, цветы приблизились, он смотрел и видел их. Он воспринимал и реагировал на окружающий его мир, как ребёнок. Жёлтый, весь в пуху клювик воробышка привёл его в восторг. Сколько оттенков на крыльях одной бабочки! Ветерок снова поднял листву и опустил её к его ногам. Листва прошелестела голосом мамы его имя. Андрей ещё полюбовался брызгами воды на перьях птенцов, вобрал в себя вагон воздуха, и зашагал в сторону дома. Дверь оказалась приоткрытой.
              —Чего это они?—
              Подумал Андрей, перешагивая порог квартиры.

              Мать он увидел сразу. Сразу позвонил в скорую. Выскочивший из ванной на крик отец догадался и положил под язык матери нитроглицерин. Всё обошлось. Разбитые, испуганные, отец и сын сидели у постели спящей матери. Скорая уехала. Врач не стал забирать женщину в больницу:
              —Нельзя её трогать.—
              —Вот сделаем кардиограмму на дому, тогда и решим.—
              —Кардиолог будет с минуты на минуту.—
              Отец и сын старались не смотреть друг на друга. Андрей поймал себя на мысли, что впервые с отцом сидит так тесно, что слышит его дыхание. Стало неловко, но встать и уйти, не хотелось. Кто-то был должен заговорить. Это сделал отец.
              —Сколько нашей маме в этом году?—
              —Пятьдесят два—
              —Выходит не уберегли мы её, сынок!—
              Раскрылись глаза у обоих, слова сами выстраивались в предложения, лаконичные по своему содержанию. Приходят отец и сын каждый день в чистую квартиру, ложатся спать на свежее бельё в кровать, одевают выстиранную и выглаженную одежду, садятся за накрытый стол, к завтраку, обеду и ужину. Куда девается грязная посуда, понятия не имеют, и из чего готовится, употребляемая ими пища, так же не ведомо. Обувь их встречает по утрам блестящей улыбкой. И так каждый день, из года в год. На свои дни рождения, да и на мамины тоже, за столом маму не видят ни когда. Всё на кухне кружится. Соседки и подружки приходят с причёсками, с маникюром на руках, платьями хвалятся украшениями. Мужчины на балконе курят с серьёзным выражением лица. Под конец праздника проводит мама гостей, зайдёт в комнату и спросит:
              —Вам понравилось?—
              —Конечно, понравилось, надо вздремнуть! Хватили лишка сегодня!—
              Проснуться утром, порядок везде, как всегда, и мама уже на ногах. Мама ещё и работала. В этой семье есть ещё один сын, старший. Сейчас его нет в городе. А если и был, то отоспавшись, исчезал из дома к друзьям и подругам. Дальнобойщик! Всегда в пути. Отец и сын читают собственные мысли, разглядывая затоптанный доктором пол у кровати.
              —А ты чего вернулся?—
              —Тебя как Бог послал.—
              Отец старался, не шевелится, боясь, что плечо сына перестанет прикасаться к его плечу. Ощущение было новым, и он нуждался в нём, но стеснялся себе в этом признаться.
              —Не помню я. Просто захотелось вернуться.—
              И сын понял. Вся его жизнь в родительском доме формировалась через два понятия «хочу» или «не хочу». Когда как надо было вспомнить слово «должен». Долг! Тяжеловесное слово, и стоит осмыслить его значение, принять сердцем, тогда поймёшь своё предназначение.
              —Буду возле мамы, пока не встанет.—
              Сказал вслух сын.

              Мама не встала. К великому сожалению. Общее горе объединило троих мужчин, и внешне, они ещё больше стали похожи друг на друга. Выносили гроб втроем. Никому не позволили помочь им.
После похорон и поминок без сил собрались на маминой кухне.
              —Сколько денег на баб тратил! Лучше бы маме шубку купил.—
              Пьяные слёзы стекали по щекам в рот говорящего старшего сына.

              Вены на шее вздулись, на щеках играли желваки. Кадык издавал захлебывающие горем звуки. За окном черным черно. На сердце точно так же. Не сговариваясь, легли спать под утро в одной комнате. Никто не хотел оставаться один. Спали, не спали, но светлеющий потолок разглядывали все трое. Наутро, поймали себя на том, что впервые стали использовать в разговоре такие слова как «прости, извини, спасибо, пожалуйста». Появилось терпение по отношению друг другу, предупредительность, как у мамы. Каждый старался сделать, что-то приятное другому. Старшему брату стало интересно, чем занимается младший брат каждый день.
              —Где работаешь сейчас?—
              —А нигде, теперь. Я, как мама заболела, не ходил на работу.—
              Заметив удивлённый взгляд брата, поспешно добавил.
              —Оптовая база. Там много таких как я, совмещающих компьютер и работу грузчиком. Валом!—
              —Не пришёл, ну и не пришёл!—
              —Расчёт каждую неделю. Перечислений в пенсионный фонд никаких.—

              Если бы вопрос старшего брата прозвучал до смерти мамы, он был бы обязательно не к месту и младший брат, вряд ли бы на него ответил. Да и старший брат вряд ли бы спросил. Каждый жил сам по себе, как в параллельных мирах.
              —Хлипкий ты, какой из тебя грузчик?—
              —И я об этом.—
              Ничуть не обиделся, младший брат. Помолчали.
Младший не огрызался, как это было всегда. Старший брат не развивал тему дальше. Оба смотрели на фотографию мамы. В кухне запахло её блинчиками. Каждого мужского плеча коснулась её рука.
              —Вот что! Ждём девять дней, и едешь со мной напарником.—
              —Я не водил тяжёлых машин.—
              —Научишься. Первое время буду один вести.—

              Привалившись к стене между дверями в ванную и туалет, стоял отец и слушал разговор сыновей. Горе переплеталось счастьем. Плакал и радовался. В один день дети его повернулись лицом и сердцем друг другу.
              —Отец один будет.—
              Братья замолчали.
              —Так я ждать буду. Разве это одиночество? Мама ждала нас и была счастлива.—
              —Её счастье в заботе о нас было. И я буду счастлив, ожидая вас дома.—
              Младший сорвался с места и выскочил за дверь из квартиры как, всегда не закрыв её.
              —Я сейчас!—
              Послышалось из коридора.

              Стайка птиц у водопоя взметнулась вверх. Они испугались топота ног бегущего человека. Котёнок не играл с бликами на земле, сегодня было пасмурно. Шум крыльев взлетевших птиц заставил его прижаться к земле. Закатив глаза к небу, он наблюдал за ними, и вдруг взлетел сам.
              —Да в тебе веса нет!—
              —Ты чем живёшь?—
              Парень произносил грустную истину, а сам радовался и нёс котёнка домой.
              —Вот, наша девочка.—
              Он опустил котёнка на пол.
Котёнок судорожно цеплялся за его брюки, пытаясь взобраться по ним вверх. Человеческих рук он не боялся, многие дети, проходя мимо него, брали на руки и не хотели с ним расставаться. Папы просто отбирали котёнка и уводили детей. Мамы, пытались найти аргументы и вразумить детей оставить котёнка на улице.
              —Он маму ждёт. Нельзя забирать.—
              —Мама придёт, будет плакать.—
              Торопясь отламывали что-нибудь съедобное из сумки, и виновато клали на землю рядом с ним.
А тут линолеум холодный и скользкий, разберись, что это такое.
              —Грязная.—
              Дал оценку отец.
              —Так это исправить можно.—
              Двое братьев не сговариваясь, ринулись в ванную.
              —Вы там аккуратнее. Не надо прямо в ванную.—
              —В таз её сначала.—
              Отец ничего не испытывал к принесённой кошке. Но отказываться не думал. Одно то, что сыновья были вместе, загорелись одной целью, прониклись состраданием к бездомному животному, дало брешь в его тёмном царстве горя. Маленькое отверстие, пропустило лучик тепла и света.
              —Вырастит, мы её с собой брать будем в поездки.—
              —А что, я знаю одного, он с собачонкой ездит.—
              —Нашёл где-то на «перевале» и забрал с собой.—
              Взяли старое полотенце. Уже не хватали первое попавшее под руку, не глядя, как всегда. Подражая маме, перебрали и взяли самое ветхое полотенце. Сердца человеческие подсознательно искали себе утешение, и нашли. Пусть маленькое, пусть грязное, но такое своевременное. Не стало человека, но он всегда будет присутствовать в доме как положительный пример в делах и поступках. Его модель поведения определит стиль жизни оставшихся людей на земле. Жизнь матери прошла в постоянной, повседневной, ежечасной, ежеминутной заботе о своих домочадцах. Эта забота принималась мужчинами на автомате, как само собой разумеющееся. Теперь, эта забота искала своё продолжение в земной жизни. Мы вечны, если мы добры и терпимы к окружающим нас людям и миру.


Продолжение: Дела земные. Мама. Глава 2 - http://www.proza.ru/2016/12/04/2022