Дела земные. Мама. Глава 2

Глава вторая



              Монотонный шум двигателя, действовал на нервы. Старший брат говорил, что это по началу, потом шум просто не замечаешь. Спать не хотелось, но лучше было бы заснуть, что бы убить время. Чтобы уснуть, надо подумать о хорошем.
              —Что у нас хорошего?—
              Младший брат заскрипел зубами от нахлынувшего горя.
              —Что, никак не заснёшь?—
              —Ага.—
              —Так и не надо. Сон, он сам навалиться и свалит.—
              —Ночевать будем у моей знакомой.—
              —Скоро населённый пункт. Километров семьдесят осталось.—

              Андрей приободрился. Больше всего на свете он хотел сейчас не ощущать движения машины под собой и не видеть света встречных фар. Хотелось тишины. Вспомнилась последняя ночь в родительском доме, урчащая кошка на стуле рядом с кроватью и её открывающиеся глаза на каждое его шевеление. Так мама реагировала, на спящих сыновей ночью, когда они были маленькими. Вспомнил, какой кошечка стала нелепой после купания. Буд-то её сделали из проволоки, с которой свисала мокрая шерсть.
              —Что за знакомая?—
              Матвей, так звали старшего брата, не сразу ответил младшему брату. Андрею показалось, что тот не расслышал его вопроса и собрался повторить его.
              —Да ба…—
              И осекся. Помолчал.
              —Женщина живёт здесь не далеко, у самой дороги.—
              —Подвозил как-то. Познакомились.—
              За окном замелькали домики. У одного из них они остановились. Машина тяжело сползла с дороги на мягкий грунт, и вздохнула с облегченьем. Она тоже устала. Она тоже работала. Их никто не встречал. Не скрипнула дверь, не загавкала собака. Не вспыхнул свет в окне.
              —Ты не предупреждал?—
              Младший брат забеспокоился.
              Он боялся лишиться обещанного сна в тишине и покое. Братья проверили запоры на машине и зашагали к дому. С каждым шагом уходил запах машинной гари, на его место приходил запах скошенной травы, навоза и мяты.
              —Сверчок молчит. К дождю.—
              Обронил старший брат.
              Подтверждая его слова стали тихо падать крупные капли. Они шли в темноте по дорожке. В доме ничего не изменилось, ни каких признаков жизни.
              —Может, её дома нет?—
              Андрей с надеждой на подтверждение обратного, заглянул в глаза брата.
              —Нет. Она послушная.—
              Матвей уверенно толкнул дверь по старинке обитую войлоком.

              Вперёд их, проскользнув между ног, в помещение юркнула кошка. Тут же вспыхнул свет. На шею старшего брата, буквально запрыгнула ярко размалёванная девица. Громко чмокая Матвея в лицо по всей его окружности она, не переставая, верещала всякие глупости. Увидев Андрея, соскочила на пол, и оказалась маленького роста. Оправила на себе одежду, если так её можно было назвать, и вопросительно уставилась на Матвея.
              —Мать схоронил. Давай сегодня без этого.—
              Матвей, как и его машина, тяжело опустился на стул, возле круглого стола под абажуром. Андрей, с любопытством разглядывал это необыкновенное сооружение над столом. Рукой провёл по бахроме.
              —Горячего чего ни будь, можно?—
              —Мой брат.—
              После небольшой паузы добавил.
              —Родной. Андрей.—
              Тут начались преображения. Андрей увидел в Матвее, умудрённого жизненным опытом, зарабатывающего тяжёлым трудом себе на жизнь мужика. Почувствовал его силу и волю.
              —Андрей, это Аня.—
              Имя ни как не соответствовало представлению при встрече.

              Помявшись с ноги на ногу, девица присела на табурет. Помолчали. Аня подняла руку и стянула с головы парик, иссини чёрного цвета. На плечи ласково лёг аккуратный хвостик каштановых волос, перехваченный резинкой. Скинула с ног лаковые туфли, вишнёвого цвета, на платформе и высоком каблуке. Потянулась в сторону и рукой сгребла с дивана мягкий детский плед. Накинула его на плечи и ушла в другую комнату. Наступила тишина, которую так хотел младший брат. Только часы тикали. Но они не мешали слушать обволакивающую тишину, а только подчёркивали её значимость.
              —Мяу.—
              Робко произнесла кошка, что бы обратить на себя внимание. Изогнув спину подковой, она замерла у ножки табурета, не сводя глаз с Матвея.
              —Ну да конечно! Как же без тебя!—
              Матвей полез в карман куртки и достал пакетик кошачьего влажного корма.
              —Опять балуешь. После тебя ничего не ест.—
              Аня расставляла на столе тарелки, резала хлеб, лук, помидоры, сало.
Андрея передёрнуло при мысли о сале. Как его едят? Гадость несусветная! Вязкая и жирная.

              Посуда вся щербатая по краям, светилась гостеприимством. Пар от горячего борща со свеклой завиваясь, потянулся к лампочке в абажуре. Он, как и Андрей залюбовался абажуром. Кошка запрыгнула на колени Матвея, поднялась на задние ноги и оперлась передними ему в грудь. Головой стала бодать его щетинистый подбородок.
              —Уже схавала. Ну, вы и жрёте мадам.—
              Старший брат отстранил кошку от себя.
              —Ты это, Ань! Я помню, у тебя день рождения.—
              Неловко себя чувствовал Матвей и замолчал.

              Память унесла его на кладбище в день похорон. То решение, пришедшее на ум и на сердце, заставило его опустить руку в нагрудный карман, достать пакетик с золотой цепочкой. Он даже ощутил её нежное скольжение по своей ладони, перед тем как лечь в гроб к ногам матери.
              —Купил тебе цепочку, да положил её в гроб маме.—
              —Пусть поносит.—
              —Привезу тебе в следующий раз.—
              Мягким и тёплым филином, метнулась к нему из-за стола Аня, накрыла краем пледа и прижала к себе. В сидячем положении голова брата была на уровне женской груди.
              —Ух, ух.—
              Неслось из-под пледа.

              Круглые глаза девушки остановились на часах. Она не моргала. Тело слегка покачивалось. Руки под пледом, как крылья неведомой птицы лежали на плечах брата. Время застыло. Чувство ревности шевельнулось в груди у Андрея. Это он должен быть сейчас рядом со старшим братом, а не заезжая девка. Словно почувствовав это, Матвей отстранился от молодой женщины и мягко усадил рядом с собой, пододвинув её табурет вместе с ней к себе поближе. Заметил взгляд младшего брата на Анну.
              —Что братишка окрысился?—
              —Кто мы без них?—
              —Мать ждёт, да жена хорошая!—
              —Давай, помянем.—
              —Доставай брат, горькую.—
              Ладошки Ани накрыли руки Матвея, и она маминым голосом, стала говорить мамины слова, отговаривая его от спиртного. Не верила она, как и мама, что за ночь Матвей проспится и всё выветрится. Пропустили всё-таки по маленькой, потом ещё. Оставшуюся водку в бутылке, накрыв пледом, словно пряча, Аня унесла в другую комнату. Точно так же делала мама. Неужели брат не видит этого сходства? Борщ был вкусным, как дома. Подражая брату, Андрей откусил сала, лука, затем хлеб и стал жевать, ожидая вкусового отторжения. Не дождался. И совсем не противно.
              —Ты чего одна всегда?—
              —Вроде говорила, ребёнок есть.—
              —Он кто? Мальчик или девочка?—
              Спиртное немного развезло Матвея, он тянул слова и подолгу смотрел на собеседницу.
              —Сказала когда-то…. Так вроде без разницы тебе было.—
              Аня так и засветилась. Было видно, что она ждала дальнейших расспросов, как это бывает у мам в таких ситуациях. А рассказывать о своих детях, мамы любят.
              —Девочка. Родилась на день влюблённых, в марте. Валентина.—
              Матвей вздрогнул и посмотрел на брата. Андрей сидел, открыв рот, и смотрел на них.
              —Что такое?—
              Аня поёжилась. Реакция мужчин была неожиданной, можно даже сказать странной.
              —Мама родилась в этот день, и зовут маму Валя.—
              Ответил Матвей.
              —О Господи! Это плохо?—
              Женщина перекрестилась.
              —Думаю, нет. Знак это нам.—
              —С кем живёт дочка Валя?—
              —Так со мной.—
              —Как с тобой? Никогда не видел!—
              —Соседке отвожу, после твоего звонка.—
              —Дети спать раньше нас хотят.—
              —Набегаются, задень. Вот и ….—
              Старший брат проглатывал слова Ани вместе с борщом, шея его багровела. Вот только на кого он разгневался, он ещё не знал.
              —Дитё спать у чужих людей не должно.—
              —Спать дите должно с матерью.—
              Чего-то, испугавшись, молодая женщина привстала с табурета.
              —Ты б сходила за дитём. Не поздно забирать то?—
              —Так я сейчас! А то им завтра рано вставать.—
              Женщину будто ветром сдуло из-за стола, только дверь скрипнула за ней и не закрылась. Слегка покачиваясь, дверь ждала «своих» обратно, пуская в дом шум дождя и свежий воздух. Свои не заставили долго ждать. Девочка была счастлива появлением матери и прижималась щекой к её щеке.
              —Любу маму.—
              —И я тебя люблю, мою маленькую.—
              И Матвей, и Андрей засмущались. Куда-то делась суровая мужественность старшего брата. Ребёнок пытливо рассматривал гостей. Мужские руки одновременно застегнули по пуговице на рубашке. Отпускать мать, ребёнок не собирался. Он даже ноги поджал, что бы ни оказаться на полу.
              —Иди ко мне!—
              Нарочито весело и громко предложил Матвей. Сам того не ожидая.
Девочка резко спрятала лицо за голову матери.
              —Не подумал я, что-то….—
              Повисло молчание. Мать села на диван. Ребёнок цеплялся пальчиками за её волосы. Тянул больно.
              —Бойща хочу.—
              Ребёнок сделал ударение на первый слог глагола. Неожиданно девочка обернулась, и озарила всех лучезарной улыбкой. Мать приподнялась с дивана.
              —Сиди. Сам налью.—
              Матвей ушёл за борщом. Принёс тарелку и поставил перед женщинами. Сидя на коленях у мамы, дочка послушно открывала рот. В руке держала кусочек хлебного мякиша, и старательно откусывала от него, провожая взглядом каждую упавшую крошку на пол.
              —Голодная.—
              Не зная почему, произнёс Андрей.
              —Да что вы! Просто запах в комнате раззадорил её.—
              Мама старательно разминала ложкой картофель в тарелке.
              —Хороший аппетит!—
              Чему-то радовался Матвей.
Всё мужское внимание приковано к сосредоточенному личику девочки. Со стороны могло показаться, что они даже жевали за неё.
              —На.—
              Девочка бросила кусочек хлеба кошке на пол.
              —На.—
              Другой кусочек неожиданно протянула Матвею.
Того прошибла нежданная слеза умиления. Неловко и осторожно, словно конь в стойле, Матвей вытянул губы и ждал, когда хлеб окажется во рту. Почувствовав хлеб, нарочито громко стал жевать, не заглатывая, так как пальчики ребёнка крепко держали его за передние зубы. Это развеселило ребёнка.
              —Отпусти дядю.—
              Освободившийся дядя, с глупым выражением лица продолжал бодаться с девочкой.

              Потом пили чай, который с горем пополам заварили сами гости. Умяли за милую душу стопку блинов на тарелке. При готовке, их смазали сметаной и посыпали сахаром. Даже остывшими, блины были восхитительными! Ребёнок клевал носом о мамино плечо. Говорили шёпотом. Дождь за окном, располагал ко сну. Андрей был готов сам уткнуть свой нос в чьё угодно плечо.
              —Я положу Валентинку и постелю Андрею.—
              Женщина собралась унести ребёнка. Матвей остановил её словами:
              —Вы ложитесь обе. Я тут сам разберусь. Диван разложу.—
              —Не забудь закрыть дверь на щеколду.—
              Попросила Аня.
              —А, то!—
              В доме наступила долгожданная тишина. Только часы неугомонные:
              —Тик-так.—
              Да кошка:
              —Ур-р-р-р….—
              Люди спали.

              К дивану, со спящими сыновьями подходит мать. С любовью и нежностью смотрит в их лица. Целует каждого в голову, нежно ворошит волосы. Матвей открывает глаза. Привыкнув к темноте, встаёт. Заходит в комнату, где спит Аня с дочерью. Становиться на колени у кровати, и долго и нежно целует Анну. Та отвечает ему. Поцелуй глубокий и вдохновенный. Так у них никогда не было. Анна пытается что-то сказать.
              —Тс-с.—
Матвей прикладывает палец к губам и уходит. Тут же возвращается, и коротко целует в головку ребёнка. Счастливая женщина, не сводит с мужчины глаз. Даже в темноте, они сверкают от счастья. Кошка запрыгивает к Анне на кровать. Мужчина забирает её и уходит спать.
 Скоро наступит утро, придёт новый день. Люди в этом доме проснуться иными, чем были вчера. Несчастья, к сожалению, приходят к каждому и единственный их плюс в том, что они совершенствуют нас.

              Петух орал на дворе так, что хотелось выйти и оторвать ему голову. Солнце слепило, даже через задёрнутую штору. И чего это оно так разорался, ведь дождь шёл? Оказалось, время половина двенадцатого по полудню. Матвей и Андрей открыли дверь во двор из дома. На крылечке сидела Валентинка. С серьёзным видом она подвинулась:
              —Садись. Уже печёт.—
              —Осень на дворе. Солнце низко. Не должно.—
              Матвей присел. Андрей озирался стоя рядом.

              Аня вышагивала по огороду, изредка наклонялась, поднимала что-то и бросала в ведро. Андрей поспешил на помощь. Глаза ещё не отошли от сна и не привыкли к солнечному свету. Зацепился ногой за тыквенную плеть, а так как спешил, рухнул во весь свой рост на землю. Приготовился услышать смех, но не услышал. Только быстрые шаги приближающихся женщин. Большая и маленькая, спешили на помощь. Валентинка заботливо сняла с ноги высохшую плеть. Аня подняла выпавшие из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет и зажигалку.
              —А-та-та, ух она не хорошая какая!—
              Ребёнок грозил пальчиком тыквенной плети.
С крыльца, за происходящим наблюдал Матвей. В груди проклюнулась ревность. Встал и, перескакивая через грядки, чем сократил путь, подбежал и протянул руку лежащему на земле брату.
              —Не доспал? Чего развалился?—
              —Да вот, земля матушка оглушила, как следует.—
              Андрей смущённо стал охлопывать себя ладонями, стараясь стряхнуть землю с одежды. Руки оказались грязными, и он только добавлял грязь к грязи. Вот тут всем стало смешно.
              —Замарака.—
              Звенел голосок девочки.
              —Ну и свинья, ты у меня!—
              Гоготал старший брат.
              —Я всё почищу.—
              Пообещала Аня.
              —Ещё чего! Сам управиться.—
              Матвей подтолкнул брата в сторону дома.
Обнял Анну за плечи. Валентина тут же прижалась к ноге матери.
              —Всё! Всё! Я без рук.—
              Мужчина отступил от женщины.
Ребёнок вложил свою руку в ладонь матери и буквально повёл её к крыльцу, с недоверием оглядываясь на мужчину.
              —Я не буду!—
              Успокоил её Матвей и почувствовал прилив нежности и желания к Анне.
              —Вот, запретный плод, сладок…—
              —И прибанбасов ни каких не надо.—
              Подумал с иронией он, и улыбка озарила щетинистый мужской подбородок.

              Матвей в доме заварил чай. Андрей что-то показывал в сотовом телефоне девочке. Та с большим интересом, разглядывала предложенные ей заставки. Анна положила две полные пригоршни творога в глубокую миску. Разбила туда два яйца и всё перемешала. Добавила муки и вновь всё вымешала. Припудрила стол мукой и выложила содержимое миски. Руки её быстро разделили творожную массу на части, и раскатали в колбаски. Колбаски порезала на кусочки. Кусочки опустила в кипящую подсоленную воду, как только они всплыли, выключила под кастрюлькой огонь. Дуршлагом достала их из кипятка и разложила по тарелкам.
              —Кому с маслом, кому со сметаной?—
              Женщина вопрошающе смотрела на мужчин.
              —Мне с маслом!—
              Галушки для девочки посыпали сахаром.
Андрей попросил добавки, и Анна повторила процедуру приготовления во второй раз. К просьбе Андрея присоединился и Матвей. Затем мужчин провожали. Девочка начала махать ручкой ещё в доме, и так и махало её отражение в зеркале заднего вида, пока не исчезло совсем.
              —Выспался?—
              Матвей подмигнул младшему брату.
Тот выглядел посвежевшим, а то наглотался вчера выхлопных газов с непривычки, подташнивало даже.
              —Привыкнешь. Великое дело, привычка!—
              Перед газами серой, асфальтной лентой, вдаль убегает дорога, второй её конец пожирает капот машины. Старший брат перекрестился. Младший брат, с недоумением уставился на него.

              В это время, в их родном доме проснулся отец. Проснулся, и понял что спал. Наконец-то спал!
              —Великое дело сон!—
              Он был рад, потому как измотала его бессонница. Не дружил он со сном после похорон. А тут такая удача, и сил вроде, как прибавилось.
              —Прибраться надо в квартире.—
              Подумал он.
Не мог вспомнить, какую таблетку выпил, что так подействовала на него. Да, вроде всё лекарство старое, ничего нового не было. Как лёг на спине, так и проснулся. Поднялся. На подушке вмятина от головы, а чуть выше ещё одна, и в ней шёрстка от кошки осталась.
              —Вот, поганка какая!—
              Так это же она, легла ему на голову, он и спал как младенец. Похоже, и кошка устала от того, что человек не спит и ей не даёт. Вот и решила его убаюкать по-своему. На самом же деле, котёнок вспомнил тепло матери своей, и потянулся к теплу человеческому. За окном осень, и отопление ещё не включили в домах. То, что такое действие кошек идёт на пользу людям, известно исстари. Отец прошёл в ванную, умылся, долго разглядывал своё отражение в зеркале. Вздохнул, провёл ладонью по заросшёй щетиной скуле, повернулся, что бы уйди из ванной комнаты. В коридоре сидела и не сводила с него глаз кошка.
              —С чего сыновья решили, что она, это она?—
              Подумал мужчина.
Вспомнил, как делала в таких случаях его мать и покойная жена. Взял кошку в руку и собрался, заглянуть ей под хвостик. Да засмущался чего-то, и опустил на пол.
              —Надо бриться, раз в доме женщина!—
              Кошка подтвердила его слова и боднула головой ноги, как бы подталкивая к ванной комнате.
              —Ну, я пошёл.—
              Мужчина с неохотой вернулся туда, откуда только-то вышел.
Когда процедура была закончена, открыл дверь ванной, а кошка так и сидела на прежнем месте, задрав голову и ловя его взгляд.
              —Да тут я, тут!—
              —Пойдём, покушаем.—
              Они пошли на кухню.


Продолжение: Дела земные. Мама. Глава 3 - http://www.proza.ru/2016/12/04/2027