Дела земные. Мама. Глава 7

Глава седьмая



              В доме Андрея, этажом выше его квартиры, ещё одна девочка предавалась фантазиям. Юля с утра обложилась цветной фольгой и бумагой. Костя показал ей способ вырезки интересного Новогоднего украшения, но его сложно вырезать, требуется внимание и сноровка. Зато, когда начинаешь разворачивать или раскладывать готовое изделие, красота не обыкновенная предстаёт перед глазами. Гирлянды как в японских фильмах и фонарики почти такие же.
              —И как ты только не забыл все это?—
              Осторожно работая ножницами, восхищается Юля.
              —Нужны бусы, или бусинки, что бы фонарик вытягивался к низу под их тяжестью и не терял форму.—
              —Нет у меня бус. Может, пуговицы не нужные найдём у Зои Викторовны?—
              Подал идею Костя.
              —Точно. Пуговицы. Их у нас уйма.—
              —Я принесу.—
              Поднялся с дивана Костя.
              —Ты не помнишь, какого цвета шторы у Андрея?—
              —Я самого Андрея не помню, не то, что его шторы.—
              —А ты, что? Ему всё это делаешь?—
              —Да. У меня есть ёлка. У тебя тоже есть. У него нет.—
              —Пусть ему от нас сюрприз будет.—
              —Мы потом ещё Маше и Саше сделаем и отнесём в больницу, да?—
              —Вот и решай сама. Мне нет дела до твоего Андрея.—

              Входная дверь за Костей закрылась с особой чёткостью. Смотревшая ему в след Юля, отметила про себя, как раздался в спине её друг. Шаги стали тяжелее. Обида на Костю, к Юле не пришла, видимо ушла вместе с ним. Девочке всё равно хотелось доделать начатое. Реакция Кости тяжела только для него. Его уход, как бы развязал руки девочке, и она ещё с большим усердием занялась работой. Мысли её чаще обращались к Андрею, чем к ревновавшему Костику.
              —Я, между прочим, тоже живу один.—
              —У меня, между прочим, тоже нет матери.—
              —Только для меня ты не делаешь гирлянду.—
              Красное и злое лицо соседа надвигалось из тёмного коридора.
              —Да ты свет включи….—
              Костя не дал договорить девушке новым восклицанием.
              —Я и без света всё вижу. Втюрилась в дальнобойщика.—
              —Только ты ему без ног не нужна.—
              —Как без ног?! У меня есть ноги.—
              Возмутилась Юля.
              —Не дело сосед говоришь. Не дело.—
              Раздался голос Максима Викторовича.

              Он зашёл в свою квартиру, а Костя за собственным гневом не слышал этого. Мужчина снимал пальто и вешал его на вешалку. Пригладил волосы, одёрнул джемпер и протянул руку соседу.
              —Здравствуй Костя.—
              —Ты сейчас иди домой, а вечерком приходи, обязательно.—
              —Зоя Викторовна обещала рагу нас порадовать.—
              —Рагу с кроликом.—
              Руки и ноги у Кости отяжелели и не двигались. Он едва смог повернуться и шагнуть за порог. Как оказался дома у себя и не помнит. С размаху свалился на кровать и застыл. Костя не умел плакать. Он умел любить, умел терпеть, умел ждать, молчать, и как теперь выяснилось, умел ненавидеть. В данную минуту Костя ненавидел Андрея, Юлю, Максима Викторовича и Элю, свою сестру, за то, что оставила его одного. Одному жить, есть, спать и просыпаться с мыслью, что он один в пространстве однокомнатной квартиры, которую он покидал лишь с Юлей, и то в пределах двора было в тягость. Котейка мягко гнездился на его груди. Уезжая в Петербург на лечение, Юля оставила котёнка на попечение Костика. Тот прижился у него и не захотел возвращаться домой. Какое милое, но очень своевременное ощущение тепла и любви животного к человеку.
              —Ты меня любишь?—
              —И я тебя люблю. Мы вместе.—
Урчание кота убаюкало Костю. Заснули оба быстро.

              Звонок в дверь спугнул кота, и он спрыгнул на пол. Побежал к двери. Он знал, кто стоит за нею. Спросонья, забыв обо всём случившимся, Костя кинулся открывать её. Максим Викторович поторопил его к ужину. Только взяв в руки вилку и откусив кусок вкусно пахнущего хлеба, Костя вспомнил о случившемся. Вскочил со стула, но связать двух слов не смог от нервного напряжения.
              —Садись сосед. Я уверен, что такие слова, в моём доме больше звучать никогда не будут.—
              —И я их забыл уже.—
              Это, Максим Викторович сказал для Зои Викторовны.
Она встревожено смотрела в его сторону несведущим взглядом. У Юли, мысли об Андрее несли столько радости, что обида на соседа не пришла к ней вовсе. Она долго старалась, и у неё получилось слегка толкнуть своей ногой ногу соседа под столом. Костя раскрыл рот от удивления.
              —Вот тебе. Есть у меня ноги.—
              Весело проговорила она.
              —Закрыли тему.—
              Строго прервал её отец.

              После ужина отец будет восхищаться гирляндами и фонариками, которые смастерила его дочь. Удивится, зачем так много. Узнает для кого и попытается объяснить, что заботу и внимание проявляет первым мужчина. И вообще, в первую очередь оказывают помощь старым и малым, а молодой сосед ни к той, ни к этой категории не относится. Внимание молодой девушки может быть не правильно растолковано им. Зоя Викторовна в это время, будет взад вперёд ходить у себя в спальне. Она близко приняла всё к сердцу. Дочь слушала отца и недоумевала.

              В её возрасте никто из нас не слушал родительских нотаций. Оценка своих поступков всегда расходилась с оценкой «предков». Не успеешь оглянуться, молодость ещё машет крыльями за спиной, а ты уже читаешь нотации своим отпрыскам. Они точно также злятся и не ходят ничего слышать. На добро чаще смотрят злыми глазами. Добрыми людьми часто пользуются. Иными словами, добро наказуемо. Добро и зло. Беда и радость. Любовь и ненависть. Эти понятия не должны быть рядом, но рядом всегда. Они как бы на изломе, словно сложили лист бумаги пополам. С одной стороны одно понятие, с другой стороны другое. Чёрное и белое. Совершенно ясно, идти по сгибу невозможно, всё равно оскользнёшься, и наследишь и там и сям. Зато как ясно видно всё потом, когда наследишь.
              —Получается, что я не могу отдать гирлянды Андрею?—
              Юля очень опечалилась.
              —Но я уже пообещала.—
              —Обещала, значит, исполнишь обещанное.—
              —Только гирлянды надо повесить и у Кости.—
              —Отвезти Маше с Сашей в больницу.—
              —Неплохо было бы и в подъезде немножко развесить.—
              —Договорились? Будет, такая вот, общая радость.—
              —Договорились….—
              Грустно протянула слово Юля.
              —Только для Андрея, выберу фонарики самые лучшие.—
              Подумала про себя девушка, так и не поняв, из-за чего встревожился отец.

              Да. Растёт Юля подле отца, как та морковная фиалка в горшке на новом подоконнике Нины Ивановны с четвёртого этажа, поливаемая, удобряемая, любимая всеми. Дальше цветочного горшка, никуда! Страшно отцу, болит сердце за дочь. Возраст у неё сейчас, как раз для любви. Только что принесёт ей эта любовь, с её физическим недостатком? Максим Викторович, наблюдая за искренней привязанностью Фёдора к его дочери, робко возлагал надежды на дальнейшее развитие событий. Ему очень нравился Фёдор, он хотел бы видеть подле Юли, именно такого человека. Но судьба распорядилась по-своему. Да и разница в возрасте существенная. Росла себе бы и росла, с соседом своим Костей, пока болезнь медленно отступала от неё. Так нет! Надо же было поселиться одинокому молодому дальнобойщику в их подъезде.
              —Может, мы всё это драматизируем?—
              Зоя Викторовна куталась в одеяло, возле лежащего, совершенно раскрытым Максима Викторовича. И летом и зимой, он никогда не накрывался одеялом. Зато кутал в них, всех живущих с ним, с особой настойчивостью.
              —Себя вспомните, пожалуйста!—
              Слегка рассердился мужчина.
              —Только сейчас отпустила от себя Фёдора.—
              Виктор Павлович решил настроиться совсем на другую волну, и стал разворачивать одеяло Зои Викторовны. Два человека сейчас будут заняты, вспомним, о ком ни будь другом. Например, об Анне.

              Женщины все любопытные. Анна не может быть исключением. Воспользовавшись тем, что дочь увели играть с подружкой соседи, она на быструю руку оделась и собралась сходить к Лоле. До двери дойти не успела, как та сама в неё постучалась и, не дождавшись ответа, зашла.
              —Ты куда-то собралась?—
              Лола увидела одетую Анну.
              —Да Валюху соседям отводила. Не разделась ещё.—
              —Ты заходи. Я одна. Мои мужики уехали рано утром.—
              —А то не знаю.—
              Лола возится у двери, снимая с себя сапоги и куртку.

              Она прошла. Села за стол, на котором ещё лежали оладья на тарелке и сметана.
              —Где бокал Андрея?—
              —Я что, тебе чистого не дам?—
              —Хочу из его! Мысли его узнаю.—
              Голосом маленькой девочки заканючила Лола.
              —Брось выпендриваться! Лучше скажи, что с парнем сотворила.—
              —Весь в грязи вернулся с твоей прогулки.—
              —Это ещё надо посмотреть, кто выпендривается!—
              —Ставь чайник. Голодная я.—
              Согрели, налили, нарезали колбасы, открыли банку варенья из крыжовника. Сели напротив друг друга, и молчат. Кто первая заговорит, ждут подруги.
              —А то ты не знаешь, что можно сотворить с таким парнем?—
              Первая начала разговор Лола.
              —У тебя всё одно на уме. Парень, можно сказать не целованный!—
              Откликнулась Анна.
              —Да знаю я. Теперь….—
              Озлилась Лола.
              —Да ты что, правда с ним вчера переспала? А что так быстро он вернулся?—
              —Видать не понравилось….—
              Лолу злит удивлённое лицо подруги напротив.
              —Чего ты так удивляешься? Про себя забыла что ль?—
              —Ты больше так не говори и не вспоминай!—
              Сказала, как отрезала хозяйка дома.
              —Другая жизнь у меня теперь.—
              —Не надо в неё с прошлым нашим соваться.—
              —Да и думается мне, что мой Матвей, далеко не глупый мужчина.—
              —И всё про меня понимает и знает.—
              —Решили жить. Значит, ничего и ни с кем не было.—
              —У меня тоже так с Андреем будет.—
              С уверенности в голосе отвечает подруге Лола.
              —Ты спрашиваешь, или знаешь наперёд?—
              Вместо ответа Лола попросила выпить, если есть, конечно. Нашли, налили, выпили. Лола с тоской смотрит в серую осень за окном.
              —Может зря я заварила всё это с ним.—
              —Я ни какого восторга в нём не видела, когда Андрей вернулся от тебя.—
              —И что он грязный то весь? Обидел?—
              Анна ждёт ответа.
              —Одна механика озверевшая. Я даже испугалась.—
              —Потом выгнала, и одежду выкинула вслед. Видно не поймал.—
              Лола продолжает смотреть в окно. Ей стыдно, но рассказать кому-то необходимо. Как в себе носить это?
              —Завязывать тебе с этим надо.—
              Анна обняла Лолу.
              —Хорошо тебе говорить теперь, за мужем-то.—
              —Как ты всё это провернула с Матвеем?—
              Лоле нестерпимо интересно услышать ответ подруги.
              —Ничего такого особенного не было. Решил он так.—
              —Потом сказал о своём решении. И всё….—
              —Так просто?—
              Не поверила Лола.
              —Да, вот так. Мужское решение, только оно, во всём этом главное.—
              —Решил, хватит просто так. Решил жить со мной. Решил быть отцом Валентинке.—
              —У тебя тоже будет муж. Видно время не пришло.—
              Пообещала Анна.
              —А с Андреем как быть?—
              Вскинулась Лола.
              —Тоже время покажет. Только особо не надейся.—
              —Так мне показалось….—
              Подруги посидят ещё какое-то время за столом, потом уберут со стола, помоют посуду.
              —Я всё равно подожду его.—
              —Подожди. Только сама за ним не приходи больше, не надо.—

              Как бут-то черной краски подлили в светлую и размешали за окном, так быстро стемнело. Пора было идти за дочкой. Окей выразил желание сопровождать дам. Только одна пошла в соседский двор через калитку в заборе, а другая вовсе ушла со двора. Повертев головой, собака зашла в будку, из которой немедленно вышла кошка. Потянулась, прогнулась, вытянув передние лапки. Этой осенью она гуляет в новой будке. В ней сухо и тепло. Чем-то напоминает меховой домик. Собака не против гостьи. Она укладывается на согретое кошкой место. Мать и дочь вернуться в дом, где совсем недавно они жили одни. Сегодня в нём живёт семья.

              Мы умолчали о родителях Анны. Не специально. На то есть причина. Анна родилась от заезжего ухажёра матери. Ни отцом, ни мужем, он не стал. Сваливался на голову, когда ему заблагорассудится, несколько раз в год. Когда Анне исполнилось пятнадцать лет, стали глаза ухажёра стрелять в сторону дочки. Случай не приятный, но мать простила ухажёра, когда он, в очередной раз явился после долгой отлучки. Даже не оглянувшись, по её мнению на беспутную дочь, она ушла с ним строить новую жизнь. Так ей тогда казалось. Прошли годы, мать не вернулась. Свеча ничего не теряет, если от её пламени зажглась другая свеча. Если матери Анны суждено сгинуть, есть Анна, есть Валентина, есть Матвей и будет кто-то ещё.

              У Окея проявился интерес к соседской сучке. Та сидит целыми днями на привязи. Так он к ней по ночам повадился ходить. Сначала невдалеке ляжет и вроде как на неё и не смотрит. Сучка осипла от злого лая. Хозяева сучки, выйдут на лай собаки, а никого не видят. Лежит себе тихо Окей, с землёй почти одного цвета и помалкивает. Разглядеть не возможно. А что на рожон лезть, со временем привыкнет к нему рыжая соседка. Чуть погодя, раскусили его ночной «приёмчик» соседи. И ну Анну ругать мол, спать не даёт ваш Окей. Анна долго уговаривала собаку с верёвкой в руках, подойти к ней, что бы привязать. Ходит собака кругами вокруг хозяйки и хвостом помахивает. Прости, говорит, хозяйка. Ещё день, другой и рыжая бестия сама его звать будет. Он чует! А Валентинка со смеху покатывается. Нет, что бы матери помочь. Ей Окея жалко. Махнули на всё это рукой и решили ждать Матвея.
              —Пронесло….—
              Обрадовался Окей.
              —До приезда хозяина как раз и управлюсь.—
И пошёл вдоль соседского забора, разглядывая в просветы свою рыжую пассию. А та уже замечать его стала, припадает на передние лапы и хвостом машет. Глазками егозит, и ушами прядает. Прав Окей оказывается.

              А дорога синею, лентою вьётся, залито дождём смотровое стекло. Слова из старинной и доброй песни пришли на ум Андрею. Сейчас он за рулём. Матвей лёг отдохнуть, потому магнитолу выключили. Андрей пожалел, что не знает слов, такой красивой песни времён молодости мамы и отца, а может бабушки с дедушкой. Как много всего вокруг, и как мало мы интересуемся этим. Стал думать об отце. Как он познакомился с мамой и где? Не знает. Надо будет спросить у Матвея, когда проснётся. Старается младший брат вести машину мягко, без рывков на одной скорости. Пусть поспит брат подольше. Состояние растерянности после свидания с Лолой, долго не отпускало Андрея, а на обратной дороге он вдруг повеселел при мысли о своей квартире, о хроменькой соседке. Какая жалость! И как долго безногая соседка будет преодолевать свой недуг? Мысль о том, что это на всю жизнь и в голову ему не приходила парню.
              —О чём мечтаешь, брат?—
              Матвей проснулся и наблюдал за улыбающимся лицом Андрея.
              —Неуч-то Лолу вспомнил?—
              —Перестань….—
              Поёжился младший брат, но обсудить вопрос всё-таки решился.
              —Зайти надо, как ты думаешь?—
              —Смотря зачем.—
              Не без намёка ответил брат.
              —Перестань….—
Младший надулся и решил замолчать. Старший брат ждал, ждал продолжения разговора и не дождался
              —Ты никак обидеться собрался?—
              —Я вот, что тебе скажу….—
              И брат сказал, что пока его как телёнка, девка к себе водить будет, такие вопросы будут возникать и всегда его мучить. В какой-то степени, это и практика и наука, но эти два понятия, могут нести за собой нежелательные последствия. Это и в личной гигиене, и душевной тоже. О не планируемой беременности лучше вообще помолчать. Даже сплюнул через левое плечо. Самое лучшее, когда тебя несёт к ней, как на крыльях. Если не несёт, то и ходить не надо. Если вина, какая мучает решать самому. Только чувствует старший брат, что нет тут его вины ни какой. Скоро Новый год, будет причина зайти, как старые друзья поздравить друг друга с праздником.
              —Девушка с понятиями. Думаю, обойдётся всё по-хорошему.—
              Закончил свою речь Матвей.
              —Ты не знаешь, как папа с мамой познакомился?—
              И замолчали надолго, два брата, разглядывая дорогу.
              —Что-то слышал, краем уха.—
              —Сделаем старику приятное, расспросим его об этом дома.—
              Повеселел Матвей.
              —Думаешь, ему будет это приятно рассказывать, а не грустно?—
              Усомнился младший брат.
              —Думаю, приятно.—
              —Вот тебе маму вспоминать приятно?—
              —Да. Но и грустно тоже.—
              —Вспоминать, всё равно надо и как можно чаще.—
              —Мне кажется, мама будет чувствовать это и радоваться.—
              —Вот крестить дочку буду, она тоже об этом знать будет.—
              —Так мне в церкви сказали.—
              В голосе старшего брата звучала уверенность в правоте им сказанного.
              —Венчаться передумал?—
              Старший брат снова пустился в объяснения. Раз дитё некрещёное, венчаться нельзя. Требуется денег скопить, время выбрать. Пост перед венчанием соблюдать, ходить на исповедь, причащаться. Дело не шуточное….

              В сумерках осеннего вечера подъехали к долгожданному дворику. Никого нет на дворе. Никто их не встречает. Это подруги девичник устроили, да за разговорами всё позабыли. Валентинка с соседской девочкой носятся по дому, как угорелые, вспотели все. Анна с Лолой на диване лежат, накрыв ноги чем-то тёплым, грызут семечки и вроде как телевизор смотрят. На самом же деле, каждая думы думает, найдя на свой взгляд правильное решение одной из проблем, озвучивает его подруге. Думы женщин разнообразные. Это платье на новый год себе и дочери. У Анны ещё и венчание предстоит. У Лолы думки иного характера, девушка так и не смогла остыть от остросюжетного свидания с Андреем. След парень оставил яркий и крепкий в её душе. Душа ждёт продолжения. На этой ноте распахивается дверь, и входят в неё два брата пропахшие гарью дорожной и голодные. На новые звуки в доме вылетает из мехового домика кошка. Женщины замолкают в изумлении. Анна вскакивает, она рада. Матвей тоже. У Лолы и Андрея душа уходит в пятки одновременно. Душа девушки от сладкого томления, душа парня от неожиданности встречи. Ему стыдно, глаз деть некуда. Лола не произвольно включила заигрывание. Вроде, как ножки надо прикрыть, да так, что сначала открыть полностью. Волосы собрать заколкой, да так, что плед с плеч долой, вроде как нечаянно, а вместе с этим кофточка плечо оголила. На Андрее лица не стало. Старший брат пришёл на выручку.
              —Ну, гости дорогие, уж извиняйте нас.—
              —С дороги мы, устали. Есть хотим, да и ещё чего.—
              Матвей подхватил Анну и закружил по комнате.
А так как Лола со слов Матвея была девушка с понятиями, то и сообразила быстро, собралась и пошла к двери мимо Андрея.
              —С приездом….—
              Обронила, проходя мимо.
              —Ага….—
              Поспешно посторонился парень.
              —Спокойной ночи. Отдыхайте.—
              Закрывая за собой дверь, произносит девушка.
              —Ага.—
              Андрей снова стал «агакать». И есть перехотел, лишь молока попил, и спать лёг. А семья нет! Ей ещё порадоваться хочется. Повисли на шее Матвея две дамы. Одна большая и совсем маленькая, и слазить не думают. Нацеловались, намиловались, расселись за столом, на быструю руку собранным. Что Бог послал! И давай, пока мужчина жуёт да пережевывает, новости ему рассказывать. Например, про Окея.
              —Поем и посадим на верёвку проказника.—
              Пообещал хозяин. Ему всё больше и больше нравилось быть хозяином. Это стремление нравилось Анне. Мужик! Её мужчина - хозяин дома. Опора и надёжа. Здорово!

              На крыльце зябко. Беглый взгляд по двору, не нашёл собаки. Земля сырая. Ночью замораживает её, а днём земля слегка отходит. Середина декабря, а снега как не было, так и нет. Заканчивается две тысячи девятый год. Наступает год тигра, и всеми обещающее глобальное потепление. Телевизор, хоть не включай! Одно насилие, наркотики, коррупция и обещания из кремля наказать всех по полной программе. Теперь оказывается, кроме уголовного кодекса, есть ещё некое индивидуальное наказание от президента - «полная программа».
              —Как бы с ней познакомится?—
              Хмыкнул стоящий на крыльце Матвей и затушил окурок о дно жестяной банки.
              —Где, всё-таки собака?—
              Мужчина ещё раз обвёл взглядом двор. Никого! Направился к соседской изгороди с мыслью, темь, хоть глаза выколи. Вскоре глаза привыкли к темноте, да и свет из окон соседского дома и лампочка у ворот, дали возможность ясно увидеть причину отсутствия Окея. Ну что ж, продление рода, ещё никем не отменялось. Матвей повернулся и мирно зашагал в дом. По пути, к нему пришла мысль о продлении и своего рода. Хорошо от неё у человека на душе стало, весело. Заглянуть бы в будущее! Кто родится мальчик или девочка? Девочка, вроде бы есть уже…. Человек прервал свои рассуждения, вспомнив слова своей покойной матери:
              —Что Бог пошлёт.—
              —Что Бог пошлёт!—
              Вслух повторил слова мамы старший сын.
Повесил верёвку, приготовленную для привязи собаки на гвоздь в битый в дверь сарая, хмыкнул, вспомнив, чем занимается сейчас его собака, пересёк двор и шагнул за порог своего настоящего и будущего. А его настоящее воды нагрели, постель расстелили, да со стола убрали. Дочка книжку притащила, а жена расчёску для волос. Ну, ни как не даётся дочка, как следует прочёсывать волосы на ночь! Может отец повлияет. После всех процедур предшествующих сну, Валентинка заснёт. Матвей расскажет Анне о проделках Окея и они будут смеяться, заглушая смех подушками, что бы ни разбудить дочь.

              Снова утро. День выдался солнечный. Предыдущие две недели были серыми, отсюда такая реакция - глаза режет, хоть очки солнцезащитные доставай! Матвей встал с кровати первым и вышел во двор. Куры как летом разбрелись по огороду. Студёный воздух, и студёная земля. Собака спит, вывалив голову из будки. Собачье жилище освещается солнцем, и в будке тепло. Выходить навстречу хозяину собаке не хочется. Она начала было махать хвостом, что бы поприветствовать хозяина, да тот не увидит, хвост же в будке. Придётся собаке вылезать. Собака нехотя поднялась и побрела в сторону крыльца.
              —Устал. Понимаю.—
              Матвей погладил собаку. Хвост её вяло размахивался из стороны в сторону.
              —Ночь была бурная, иди, отдыхай уж.—
              Он развернул пса и подтолкнул в сторону будки. Тот побрёл назад, широко зевая, и всё так же вяло помахивая хвостом. По дороге остановился, долго лакал воду из миски.

              С соседского двора несётся нетерпеливое повизгивание рыжей собаки. Она зовёт соседа. Но пёс не дурак и понимает, что днём хозяева рыжей барышни не спят. Так зачем ему неприятности? Подождёт до вечера, тем более, сейчас так рано темнеет.

              Кошка вышла из дома по надобности и быстренько зашла обратно, слегка коснулась бочком ноги хозяина, что бы тот открыл дверь. Хорошо с холода заскочить в меховой домик. Матвей вернулся в дом, посмотрел на младшего брата, тот спал. Холодное время года задерживает нас в постели и все в доме до сих пор лежат по своим местам. Ах, так! Матвей холодными руками забрался под одеяло младшего брата. Тот сразу же широко раскрыл глаза. Матвей быстро вышел из комнаты и юркнул под одеяло своей Аннушки. И пошла возня. На её звуки прибежала, шлёпая босыми ногами по холодному полу Валентинка. В мгновение ока, девочка оказалась между родителями, и визга стало ещё больше.
              —Поспать не дадут!—
              Возмутился из соседней комнаты Андрей.
Трое в кровати затихли, но ненадолго. Матвей рассказал Анне, каким уставшим выглядит Окей и все троё залились счастливым смехом.
              —Скоро буду ездить транзитом, и ночевать не буду.—
              Решил у себя в комнате Андрей.
Долго быть в таком состоянии ему не позволила Валентинка. Она пришлёпала к нему и забралась в кровать, что бы рассказать о собаке. Наконец все встали. День начался с небольшим опозданием.

              Зато так не показалось Лоле, измученной бессонницей и долгим ожиданием, хоть каких, ни будь признаков жизни в доме подруги. Когда эти признаки появились, не удержалась и решила пойти за «солью».
              —Что б такое придумать? Правдоподобное.—
              Дверь вагончика открылась. Вошла одна из жительниц посёлка.
              —Хлебушка мне. Беленького. Что б к чаю….—
              —Сдурела что-ли…. Спозаранку ей беленького хлебушка подавай!—
              —Ты что забыла, когда его привозят?—
              Стала грубить Лола.
              —Ты девка не разговаривай так со мной.—
              —Я в матери тебе гожусь.—
              —Хотя откуда тебе знать то….—
              —Ты мою мать не трогай….—
              Голос Лолы сорвался и она заревела.
Слёзы лились и лились. Их было так много, что они напугали покупательницу. Опомнилась та, перед ней дитё рыдает так, что майка на груди вся стала мокрой. Сама пришла хлеба беленького купить для своей такой же девчонки.
              —Вот мы бабы дурры….—
              —Не хотела я тебя обидеть.—
              —Да ладно тёть Маш…. Я тоже хороша.—
              К слезам прибавились сопли из носа. Разорвала пачку салфеток Лола и ну в них прятать и то и другое. Кое- как привела себя в порядок. Ушла и женщина.

              В это время в доме Анны завтрак сдвинутый на обед, подошёл к концу. Настроение у всех приподнятое. Валентинка к деду просится, не на какие уговоры не поддаётся. Андрей стал ей поддакивать.
              —А ты чего долдычишь?—
              Накинулась на него с упрёками Анна.
              —Она маленькая, за ней уход нужен.—
              —Дед давно всё позабыл. Вы у него вон, какие уже.—
              —Да ко всему ещё мальчики.—
              —Что он о девочках знает?—
              —Ты ещё скажи, откуда они берутся и что для этого надо делать.—
              Пошутил Матвей и подавился смехом и закашлялся. Его приложила рукой Анна по затылку, и
 замахнулась полотенцем, тот увернулся и сшиб младшего брата. Оба упали на диван, и продолжили там борьбу между собой. В дверь постучали. Через порог шагнула с зарёванным лицом Лола.
              —Ну, вот зачем? Зачем она пришла?—
              Затосковал Андрей.

              Думается, за добрым словом идём мы в таких ситуациях к людям. В четырёх стенах вагончика добрые слова не продавались и не водились, к великому сожалению. Стены его закрывали жизненное пространство. В доме Анны счастье завелось, к нему и тянется девушка. Делитесь, люди буханкой хлеба, солью, чем угодно. Счастьем не делитесь ни когда. Не единого слова подругам о личном, интимном, мечтах и планах, пока не исполняться. Когда исполняться, то и говорить не надо, всё и так видно. И про сглаз забывать не надо.

              Как водится в таких случаях, Анна кидается со словами участия к вошедшей подруге. Как водится, начинаются расспросы.
              —Что-то случилось?—
              Не рассказывать же Лоле о скандале, какой она закатила покупательнице! Взяла она, да и схитрила. Рассказала наспех придуманную историю. Вроде зашёл проезжий шофер под самое утро, да и давай приставать к ней. Хотелось девушке вызвать ревность этим рассказом у Андрея. У парня всплыло в памяти его короткое пребывание, в том же вагончике и ему стало дурно, если даже не противно. Ко всему этому прибавилась злость на Лолу и неведомая доселе противность во всем теле, да такая, что нестерпимо захотелось вытолкать раздражающую его девушку за дверь. Схватил Андрей куртку и выскочил из дома на воздух. Только после того, как дверь резко хлопнула, девушки перестали охать, да ахать. Со двора донёсся звук заведённой машины. Матвей выглянул в окно. Машина тяжело ползла по обочине вверх на трассу.
              —Сдурел малой, что ли?—
              Теперь и Матвей выскочил из дома.
Женщины, как по команде перестали страдать и прилипли к окошку. Анна внимательно наблюдала за подругой. Что-то неестественное было сегодня в ней. Ну, приставал к ней кто-то, но обошлось же, зачем об этом рассказывать в присутствии посторонних?

              Вернулся Матвей, прошёл в комнату, где спал Андрей. Вынес из неё его сумку и вновь вышел. Значит, остановил он брата, успел. Маленькая девочка сидела тихо, тихо и как губка всё в себя впитывала. Любая фальшь взрослых улавливается детьми и непременно всплывёт в их взрослой памяти, и будет применена в подобной ситуации. Повадится душа лукавить и не отучить её потом.
              —Ну и что ты тут только что наговорила?—
              —В каком ты свете себя выставила?—
              —Чего ты добиваешься? Говорила тебе не приходи за ним. Не будь кукловодом.—
              —Они это чувствуют.—
              Лола молчит и смотрит в окно. Не дождавшись ответа, Анна продолжила:
              —И вообще! Утро, выходной, семья у меня….—
              Лола повернулась к подруге лицом. Ненависть исказила его. Только что красное лицо, побелело. Губы тряслись. Две руки взметнулись вверх, пальцами она стянула виски и волосы к затылку. Прошлась по комнате к дивану и буквально упала на него. Залилась смехом, всем телом склоняясь к коленям. Смех не был смехом. Это выходила обида и беспомощность женская. Лолу уличила во лжи подружка. Её лукавство раскусил Андрей.
              —Так жила твоя мать, так жила моя мать, так жила ты, так живу я.—
              Женский гнев заполнил дом в одно мгновение.
              —Смогла зацепить, и я смогу.—
              —Мешаю? Ничего, подвинешься подруга!—
              Заплакала Валентинка, тоненько, тоненько, не разжимая губ, одним голосом заплакала. Так, что не сразу стало понятно двум женщинам, что это за звук такой. Обе стали осматриваться. Первая поняла мать и бросилась к дочери. Вошёл Матвей и запустил порцию холодного воздуха в дом. Он успел заметить выражение лица Лолы, увидел жену и плачущую дочь в обнимку.
              —Так! Смена декораций. Сделай милость!—
              —Иди с Богом туда, откуда пришла!—
              И рукой распахнул дверь.
              —Не хозяин ещё….—
              Проходя мимо Матвея, буркнула Лола.
              —Пока подружка….—
              Донеслось с порога.

              Да, они подруги. И скорее всего они помирятся. Да и была ли ссора? У одного человека произошли изменения в личной жизни в лучшую сторону. Изменился и сам человек. Анна не уличала подругу во лжи, а растолковывала ей то, что со стороны другим стало видно. Придёт время, произойдут изменения в сознании Лолы, тогда и она станет мудрее и степеннее, какой сейчас стала Анна. А пока подруги, как бы в ссоре, но это временное явление. Анне есть сейчас чем и кем успокоиться, она дома, она в семье. Тяжело будет Лоле пребывать в четырёх стенах вагончика одной, с большим количеством вопросов без ответа.


Продолжение: Дела земные. Мама. Глава 8 - http://www.proza.ru/2016/12/04/2052