За два дня до самоубийства Владимир Владимирович написал письмецо-завещание, которое растиражировано доныне в нескольких миллионах экземплярах. Там есть такие строки: «Товарищ правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо» ...
Брик и Полонская были замужними и обеспеченными женщинами... Люди в ту эпоху не отличались слабонервностью, и Вероника Витольдовна после того, как Маяковский на ее глазах застрелился, вызвала карету «скорой помощи» и отправилась на репетицию в Художественный театр. Немного опоздала, но по уважительной причине...
Уход Маяковского из жизни, конечно, не мог быть связан с Полонской – В.В. уже пару лет крутил роман с молоденькой русской эмигранткой, проживавшей в городе Париже, куда поэт частенько наведывался. Однако про эту девицу широкая советская публика не знала и включать ее в «завещание» не имело скандального резона...
Я не в курсе, что досталось маме и сестрам из творческого и иного наследия Маяковского, Лиля Брик получила права на рукописи и публикации, а дурочке Полонской перепали одни неприятности из-за неумолимой и бессердечной молвы. Ей пришлось развестись с Михаилом Яншиным и по привычке к барской жизни почти тут же выйти замуж за галантерейщика, державшего лавку в Столешниковом переулке...
Галантерейщик оказался подпольным миллионером (потом его, как водится, поставили к стенке), а накануне свадьбы он умудрился выиграть сто тысяч рублей в лотерею. Этот мотив использовал Булгаков в романе про мастера. Не ведал он, что подобные выигрыши в СССР честными не бывают, а есть способ отмывания денег...
Михаил Булгаков несколько раз играл с Маяковским на бильярде. Владимир Владимирович сморкался с двух рук и из двух ноздрей на пол, отбрасывал недокуренные папиросы в первом попавшемся направлении, не заботясь о дальнейшей судьбе дымящихся окурков. Ему хотелось дать понять, что он выше и лучше других, но делал он это неумело – через презрение. Великий пролетарский поэт был начисто лишен иронии, стремление шокировать заменяло ее. Шариков списан с Маяковского...
Ленин отзывался о стихах В.В.: «Чепуха, мартобря какое-то». Вы знаете, что такое «мартобря»? Это из «Записок сумасшедшего» Гоголя. Там Поприщин, у которого крыша съехала, на одном из писем ставит дату «86 мартобря» ...
Последний концерт Маяковский давал 9 апреля 1930 года студентам Института народного хозяйства имени Плеханова. Начал он выступление с поэмы «Во весь голос»: «Уважаемые товарищи потомки, роясь в сегодняшнем окаменевшем говне...» Послышались крики: «Надоело ваше г...о!» Вечер постоянно прерывался выкриками.
05.12.2016
Завещание Маяковского
© Copyright: Михаил Кедровский, 2016
Свидетельство о публикации №216120501145
Свидетельство о публикации №216120501145
Рецензии
Теперь, когда он стал памятником, очень трудно представить его себе не таким, как на площади Маяковского, на невысоком цоколе, с семинарскими волосами. Между тем почти все время, за исключением самого начала и самого конца своей писательской жизни, он коротко стригся, иногда наголо, машинкой под нуль, и его голова – по-моему, иногда даже просто начисто выбритая – определенностью своей формы напоминала яйцо, о чем свидетельствуют фотографии разных лет, в том числе одна из самых похожих, работы друга Маяковского, художника и фотографа лефовца Родченко, где великий поэт с наголо остриженной головой, с внимательными агатовыми глазами сидит без всякой позы на простом венском стуле с гнутой спинкой прямо посреди какой-то пустынной комнаты, похожей на кухню.
Передо мной, облокотившись задом на стол – на тот самый стол, за которым мы – Асеев, Светлов, Олеша, Крученых, Маяковский, – бывало, резались до утра в девятку, без умолку остря, в клубах зеленого табачного дыма, – стоял уже почти памятник, во всяком случае на его знаменитом лице лежали чугунные тени хмурого апрельского предвечерия, холодного и сырого.
У него было затрудненное гриппозное дыхание, он часто сморкался, его нос с характерной бульбой на конце клубично краснел. Он привык носить с собой в коробочке кусочек мыла и особую салфеточку, и, высморкавшись, он каждый раз шел в кухню и там над раковиной мыл руки этим своим особым мылом и вытирался собственной, особой салфеточкой, причем, доставая их из кармана, по своей неизменной привычке, начинал перекладывать из кармана в карман различные предметы: из заднего кармана брюк извлекал, например, пачку бледно-зеленых двадцаток, приготовленных для уплаты фининспектору подоходного налога, и перекладывал ее в боковой карман пиджака, а на место пачки двадцаток засовывал маленький маузер, извлеченный из левого кармана брюк вместе с кусочком мыла, завернутого в салфетку, а мыло и салфетку перекладывал в правый карман, откуда на миг доставал стальной кастет и быстро прятал его обратно, причем заодно проверял, на месте ли в нагрудном кармане авторучка, или, как он любил ее называть несколько высокопарно, – «стило».
«Вот вам, товарищи, мое стило, и можете писать сами!»
http://www.bookol.ru/dokumentalnaya_literatura_main/biografii_i_memuaryi/150173/fulltext.htm
Сергей Шрамко 14.03.2017 11:56 • Заявить о нарушении
Передо мной, облокотившись задом на стол – на тот самый стол, за которым мы – Асеев, Светлов, Олеша, Крученых, Маяковский, – бывало, резались до утра в девятку, без умолку остря, в клубах зеленого табачного дыма, – стоял уже почти памятник, во всяком случае на его знаменитом лице лежали чугунные тени хмурого апрельского предвечерия, холодного и сырого.
У него было затрудненное гриппозное дыхание, он часто сморкался, его нос с характерной бульбой на конце клубично краснел. Он привык носить с собой в коробочке кусочек мыла и особую салфеточку, и, высморкавшись, он каждый раз шел в кухню и там над раковиной мыл руки этим своим особым мылом и вытирался собственной, особой салфеточкой, причем, доставая их из кармана, по своей неизменной привычке, начинал перекладывать из кармана в карман различные предметы: из заднего кармана брюк извлекал, например, пачку бледно-зеленых двадцаток, приготовленных для уплаты фининспектору подоходного налога, и перекладывал ее в боковой карман пиджака, а на место пачки двадцаток засовывал маленький маузер, извлеченный из левого кармана брюк вместе с кусочком мыла, завернутого в салфетку, а мыло и салфетку перекладывал в правый карман, откуда на миг доставал стальной кастет и быстро прятал его обратно, причем заодно проверял, на месте ли в нагрудном кармане авторучка, или, как он любил ее называть несколько высокопарно, – «стило».
«Вот вам, товарищи, мое стило, и можете писать сами!»
http://www.bookol.ru/dokumentalnaya_literatura_main/biografii_i_memuaryi/150173/fulltext.htm
Сергей Шрамко 14.03.2017 11:56 • Заявить о нарушении
Литературовед Лидия Яновская в 1974-85 годах вела активную переписку со второй женой писателя Михаила Булгакова Любовью Белозерской-Булгаковой. В одном из писем жена Булгакова рассказывает, как поэт Владимир Маяковский травил Михаила Булгакова. Поэт клеймил его с трибуны, в кулуарах в писательской среде недоумевал, почему «этот белогвардеец ещё на свободе». Булгаков был близок к самоубийству, но Маяковский его опередил. Лидия Яновская писала об этом периоде жизни Булгакова: «Трагическое самоубийство Маяковского 14 апреля 1930 года вызвало неожиданно сильный резонанс в стране. 17 апреля, в день похорон, улица Воровского в Москве, возле Союза писателей, сколько хватал глаз, была запружена бесконечным потоком медленно идущих и стоящих вплотную к стенам людей. На фотографии Ильфа, сделанной во дворе Дома писателей, — есть и невиданно мрачное, отчаянное лицо Михаила Булгакова. 18 апреля — назавтра после похорон Маяковского — Булгаков получил ответ на своё «Письмо»: ему позвонил Сталин.
Булгаков был настолько потрясён внезапным крушением «медного всадника» советской литературы, что возобновил работу над оставленным было романом о князе тьмы. На его глазах разыгрывалась грандиозная драма воистину библейского масштаба, где кесарем был Маркс с его «самым верным учением», наместником кесаря в России, прокуратором Пилатом — генсек Сталин, начальником тайной службы Ершалаима Афранием — Агранов с Ягодой, гонимым проповедником Иешуа – Мастер (сам Булгаков), распятый на газетных полосах; наконец, румяным менялой из Кириафа (душу променявшим на монеты) — рослый поэт из Багдади, променявший талант на партийный агитпроп.
В глазах Булгакова Маяковский мог быть только Иудой, ведь он предал свой «атакующий класс», став новым пролетарским буржуа: заграничные поездки, большие гонорары, валютные подарки любовнице — всё это мало вязалось с образом пламенного «агитатора, горлана-главаря». Да ещё гипертрофированная забота о собственном здоровье. Маяковский никогда не пил сырой воды, постоянно носил с собой мыльницу и фляжку с кипячёной водой. Его отец умер от заражения крови, уколовшись ржавой скрепкой, и сын всю жизнь боялся повторить его судьбу.
Сергей Шрамко 14.03.2017 12:11 Заявить о нарушении
Булгаков был настолько потрясён внезапным крушением «медного всадника» советской литературы, что возобновил работу над оставленным было романом о князе тьмы. На его глазах разыгрывалась грандиозная драма воистину библейского масштаба, где кесарем был Маркс с его «самым верным учением», наместником кесаря в России, прокуратором Пилатом — генсек Сталин, начальником тайной службы Ершалаима Афранием — Агранов с Ягодой, гонимым проповедником Иешуа – Мастер (сам Булгаков), распятый на газетных полосах; наконец, румяным менялой из Кириафа (душу променявшим на монеты) — рослый поэт из Багдади, променявший талант на партийный агитпроп.
В глазах Булгакова Маяковский мог быть только Иудой, ведь он предал свой «атакующий класс», став новым пролетарским буржуа: заграничные поездки, большие гонорары, валютные подарки любовнице — всё это мало вязалось с образом пламенного «агитатора, горлана-главаря». Да ещё гипертрофированная забота о собственном здоровье. Маяковский никогда не пил сырой воды, постоянно носил с собой мыльницу и фляжку с кипячёной водой. Его отец умер от заражения крови, уколовшись ржавой скрепкой, и сын всю жизнь боялся повторить его судьбу.
Сергей Шрамко 14.03.2017 12:11 Заявить о нарушении
Случайно набрела. Невероятно интересно, Сергей. Нашла, что это строки Катаева.
Бездна - наша литература.
Анна Гриневская 05.04.2017 11:27 Заявить о нарушении
Бездна - наша литература.
Анна Гриневская 05.04.2017 11:27 Заявить о нарушении
Чудесное замечание. Малахитовое.
Всегда испытываю благоговение перед людьми, посвятившими себя изучению жизни людей среди документов истории. Это может быть, в моем наивном представлении, только по зову сердца...
Анна Гриневская 05.04.2017 12:50 Заявить о нарушении
Всегда испытываю благоговение перед людьми, посвятившими себя изучению жизни людей среди документов истории. Это может быть, в моем наивном представлении, только по зову сердца...
Анна Гриневская 05.04.2017 12:50 Заявить о нарушении