Глава 5. МЖК

Газетный заголовок фельетона «Работу народного контроля райпотребсоюз воспринимает как жужжание жука», Григория Николаевича заинтересовал сразу, и, взяв областную газету со стола своего секретаря, развернул ее. Эта статья оказалось большой, занимала целый подвал на первой странице, а окончание ее располагалось не меньше, чем на четвертой части второй полосы газеты.

Подзаголовок ее давал краткое разъяснение, чему она была посвящена: о накопившихся проблемах в работе продуктовых баз и магазинов райпотребсоюза энского района Тюменской области.

Прочитав два первых абзаца статьи, Григорий Николаевич покачал головой и, посмотрев на своего секретаря Валентину Андреевну, не сводившую с него глаз, сказал:

- Вызови ко мне Сергея Павловича и директора сельхоза. Хотя, погоди, Валюша, Александрова предупреди (директора сельхоза), чтобы был в поселке, вдруг вызову. А Халмонского зови, - и зашел в свой кабинет.

Статью читал быстро, стоя у своего стола. Председатель комиссии по народному контролю района бил в колокола, подняв очень больную тему: продовольственные склады не подготовлены к работе в наступающем зимнем периоде. Холодильники текут, овощные ямы не просушены и во многих из них нет вентиляции, температурные режимы для хранения овощей не поддерживаются, что приводит к гниению продукции.

- Григорий Николаевич, вы меня вызывали, - заглянул в кабинет Сергей Павлович (Халмонский).

- На, читай! - Кузнецов, протянув ему газету, и, сев за стол, начал просматривать документы.

Первый был посвящен отчету производственной комиссии по готовности газотранспортных филиалов Надымского региона к зиме. В общем, все нормально, все одиннадцать линейно-производственных управлений справились с поставленными задачами: провели ремонт запорной арматуры на газопроводах, газоперекачивающие агрегаты обслужены, отремонтированы склады горюче-смазочных материалов, котельные в поселках…

Без выявленных замечаний, в каждой производственной службе ЛПУ, конечно не обошлось. И их достаточно много. Но причина их возникновения, во многом зависит не от слабой исполнительности некоторых трудовых коллективов подразделений, которые что-то не досмотрели, что-то не выполнили, хотя и без этих фактов не обходится. Но, все же первая проблема связана с невыполнением своих заданий внешними подрядными ремонтными организациями, которые прямо на глазах начинают сворачиваться. Из-за этого и остаются оголенными такие важные участки, как своевременные капитальные и средние ремонты газоперекачивающего оборудования, крановых узлов, не говоря уже о состоянии некоторых аварийных дизельных электростанций. А это очень важное направление для надежной работы компрессорной станции, так как воздушные линии электропередач, протянутые с Юга Тюменской области на Север и подключенные к цехам, часто рвутся от сильных ветров, снега, налипающего на провода. А, если рвутся, то значит, электроэнергия прекращает поступать в компрессорные цеха и газоперекачивающие агрегаты останавливаются, заканчивается процесс компримирования газа (повышение давления газа с помощью компрессора), от чего он теряет давление в своем потоке по трубопроводу...

Григорий Николаевич потянулся к середине стола за карандашом, и только сейчас невольно обратил внимание на своего заместителя по социальным вопросам Сергея Павловича Халмонского, не спускающего с него глаз.

- Ну, что, Сергей, скажешь по этому поводу?

- Я так понял, что можем у них закупить для своих подразделений картофель, морковь, лук.

- И это тоже, - посмотрел исподлобья на стрелку больших часов, установленных
посередине стены, Кузнецов.

- А-а, мясо?

- Свяжись с ними, уточни, кто поставляет им свинину, говядину, кур, уток и так далее. Похоже, совхозы затовариваются там своим мясом, овощами, тогда возникает вопрос, Сергей Павлович, почему бы им не помочь продавать свою продукцию нам, - Кузнецов перевел свой взгляд с настенных часов на Халмонского. - К вечеру, надеюсь, разберешься. Да, и к половине шестого будь у меня, пойдем встречаться с комсомольским активом. Что-то тянут ребята резину. Мысль хорошую ухватили у свердловчан, строить молодежный жилой комплекс. А вот собрать желающих для этого никак не могут, или не хотят, или просто не знают с чего начать.

- Нет, нет, понимают, я им с Краснощековым Леонидом Николаевичем все объяснил, в том числе, чем им в этом можем помочь, - вступился за комитет комсомола Халмонский. – Просто не вся молодежь верит в то, что им дадут возможность построить многоквартирный дом и вселиться в него. У нас в поселке три тысячи семьсот семей живут в вагончиках, среди них много ветеранов, а здесь вами дается такой фарт для молодежи.

- Ладно, - улыбнулся Кузнецов, - поговорим позже об этом, - и глубоко вздохнув, напомнил. – Ты, это, позвони и в соседние районы Тюменской и Свердловской областей, провентилируй ситуацию, как там идут дела в совхозах и колхозах. Я думаю, что с некоторыми из них, самыми перспективными конечно, стоит заключить временные договора на поставку фуража, сена для наших совхозов. Ну, и конечно овощей, мяса, может даже сливочного масла, творога. Чтобы к зимникам мы успели с ними заключить договоры, а то чувствую, Новый год будем встречать голодно. Этого только нам еще не хватало. Зарплату затягиваем, хоть ее и значительно подняли, и прилавки магазинов в поселках пустые.

Смотри, Сергей Павлович, если не договоришься с Тюменскими и Свердловскими совхозами, то из Кубани все это будешь сюда доставлять на себе, и попробуй только, потеряй время, накажу! Ты меня знаешь! Приход зимы не отодвинешь.

- Так точно, - смутился Халмонский. - Разрешите идти?

- Иди.

Григорий Николаевич проводил глазами Халмонского и задумался: справится ли он с решением этой задачи. На первый взгляд - легкой, а на самом деле очень и очень сложной. И, в первую очередь потому, что Сергей Павлович будет договариваться о покупке продуктов, выращенных в сельскохозяйственных предприятиях, а не на кооперационном рынке. Там есть два заинтересованных лица – торговец и покупатель. А в системе, в которой все строится на планировании производства товаров, другие законы. Если не выполнил государственный план по производству товаров - накажут. Нелегальная торговля в этой сфере запрещена. И видно, в последнее время рычаги управления государственными заказами начинают работать слабо, с пробуксовкой. Меньше выпускается продукция, ее качество падает, из-за чего многие потребительские товары в стране становятся дефицитными, хронически дефицитными. Включая мясо, овощи, скоропортящиеся продукты...

Несколько месяцев назад принятый закон в СССР о кооперации, еще не заработал. Хотя, это, как сказать. На Кубани, на родине Кузнецова, кооперация жила с самого образования социалистического государства - крестьянская ярмарка. Колхозы и совхозы вывозили на базар свою сверхплановую продукцию и торговали ею по сниженным ценам.

В Тюменской области, пожалуй, такая кооперация тоже есть. Тем более, судя по газетной статье, если торговые предприятия не создали на своих складах нужных условий для хранения скоропортящегося товара, то совхозы не могут включить в оборот продажу мяса, молочной продукции, а значит, несут убытки. А наше предложение, помочь им в этом, они должны принять с большим интересом. Правда, если не запретит это делать райпотребсоюз и районная партийная и исполнительная администрации. 

В принципе, райпотребсоюз в этих условиях становится заинтересованным лицом, а именно в быстрой продаже своего товара, так как это принесет ему прибыль и снимет головную боль в хранении какой-то части продукции. Главное, чтобы эту связь уловил Халмонский и смог в этом деле разобраться и свить ту паутинку, которая выгодна «Запсибтрансгазу». В принципе, парень он хваткий, в доску расшибется, а с задачей, которую перед ним поставил Григорий Николаевич, справится.

Этого человека он нашел нечаянно. Именно нашел, как золотоискатель в бурной горной реке самородок. Это произошло тринадцать лет назад, когда Кузнецов был назначен начальником Пунгинского ЛПУ.

История этого филиала очень плотно связана с первым газом, найденным в Западной Сибири. В шестидесятые годы здесь, в старом русле реки Обь, было открыто мощное месторождение газа с запасом 60 миллиардов кубометров. Здесь в то время начала работать первая в Советском Союзе комсомольско-молодежная бригада, построившая поселок для газовиков, осваивающих Березовское месторождение и добывающих из него газ, который в 1966 году пошел отсюда по только что построенному газопроводу в города Урала – Игрим, Серов, Нижняя Тура, Пермь. Но, через некоторое время давление на месторождении стало падать, и в 1973 году на нем была введена дожимная компрессорная станция и два газоперекачивающих компрессорных цеха на новых газопроводах, проходивших через Пунгу из месторождения Медвежье.

Проблем в этом ЛПУ накопилось много. Руководивший им, до прихода Кузнецова, начальник был может и не слабым специалистом, но в коллективе к нему относились неуважительно. Причина одна: любил себя! К замечаниям рабочих комиссий «Запсибтрансгаза» по охране труда, по подготовке оборудования, зданий и сооружений к работе в зимних условиях, отвечал террором, наказывая виновных. На этом все и заканчивалось до следующей проверки. В итоге, руководители служб, цехов озлоблялись на него, так как вместо того, чтобы устранять отмеченные комиссиями замечания, он больше любил давать хорошие интервью приезжим журналистам.

Но не долго. Евгений Николаевич Яковлев, генеральный директор «Запсибтрансгаза» не выдержал и поставил этому точку, назначив руководителем Пунги кубанского казака, главного инженера Светлоярского ЛПУ Кузнецова.

 Познакомившись с промплощадкой Пунгинского ЛПУ, Кузнецов тяжело вздохнул: такого увидеть, что здесь было, не ожидал. Запорная аппаратура на газопроводе не везде полноценно работала, на ней было много свищей, на территории компрессорной станции много строительного мусора.  А когда зашел в первый компрессорный цех, от испуга вздрогнул, от недавнего пожара здесь кругом была чернота. Стены, потолок закопчены, оконные рамы в трещинах, фрамуги без стекол, кругом сквозняки.

Собрал Григорий Николаевич начальников служб, спланировал с ними, что нужно сделать, чтобы провести внутри цеха отделочные работы стен, потолков, выложить керамическую плитку на половых покрытиях, заменить дверные и оконные рамы, провести ремонт запорной арматуры, с которой текло и капало масло.

По зимнику весь необходимый материал завезли на промплощадку и начали ремонт здания компрессорной станции. С этого цеха он начинал свой рабочий день, им и заканчивал. И, в один из таких дней, невольно обратил внимание на молодого работника с длинными до плеч волосами. По требованиям охраны труда, он должен был их спрятать под каску. Но, как выяснилось в разговоре с ним, они у Сергея, так звали плотника, под каску не помещались. Тогда Кузнецов дал ему совет собрать их в хвостик и укрепить резинкой или ниткой, чтобы не попали по нечаянности под режущий или двигающийся инструмент.

Так и разошлись с ним, а встретились в следующий раз, приблизительно через полгода, когда в Пунгинском ЛПУ проходила отчетно-выборная профсоюзная конференция. Тогда этого парня, по фамилии Халмонский, коллектив службы энерговодоснабжения выдвинул в члены профкома. Да и все в ЛПУ проголосовали за него. Уважали парня. И Кузнецов уже был много наслышан о нем, как бывшем директоре школы. Что особенно удивило Григория Николаевича, что этого выпускника пединститута через несколько месяцев назначили на такую высокую должность. Причина? По-разному об этом говорили. Но так же быстро и сняли этого директора с занимаемой должности.

Причина? Сергей Халмонский игнорировал требования районного отдела народного образования: подстричься, не проводить танцевальные вечера под иностранную музыку групп «The Beatles», «Deep Purple», «Black Sabbath», «The Beach Boys» и так далее. В то время в Советском Союзе строилась другая идеология, на отечественной музыке. А Халмонский, несмотря за свою должность, в душе оставался студентом-протестантом.

В начале учебного года, он у выпускного класса провел внеплановый урок по теме: "Легендарная четверка - БИТЛЗ". Много интересных историй он рассказал об этом ансамбле ребятам, с открытым ртом слушавших его и музыку, звучавшую с небольших виниловых пластинок. Дал посмотреть десятиклассникам альбом, который он собрал еще учась в педагогическом институте из черно-белых фотографий, посвященных британской рок-группе из Ливерпуля, с фотографиями его исполнителей

- Леннона, Маккартни, Харрисона и Старра.

Вся школа гудела о классном новом директоре, который ходил с длинными волосами как у «битлов», в расклешенных брюках, в ботинках на высоком каблуке. И более того, он ввел классные часы не только по иностранным ансамблям, но и по художественной литературе иностранных писателей, которые были в то время недоступны советским гражданам – Диккенса, Хейли, Бальзака, Дюма. Некоторые учителя этому воспротивились, особенно партийный секретарь школы.

Но в Березовском управлении народного образования Халмонский объяснил, что информация, рассматриваемая на таких уроках, не соответствует антисоветской идеологии, как в музыке, так и в литературе. Например, в книгах Артура Хейли «Колесо», «Аэропорт», наоборот рассказывается о проблемах капиталистического производства, почему трудящиеся и диспетчера бастуют. Тем более, в плане классных часов, ребята знакомятся с творчеством советских писателей о Гражданской и Великой Отечественной войнах, о том, как осваивалась целина, строились крупные заводы.

В первый раз все вроде бы обошлось. А через некоторое время новая жалоба пришла в районный отдел народного образования на Халмонского.

Он где-то достал книги Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» и «Белая гвардия», которые в то время в Советском Союзе были запрещены. В итоге Сергею Павловичу Халмонскому пришлось по собственному желанию уйти из школы. Его приняли на работу в Пунгинское ЛПУ плотником.

И здесь он не остался без внимания. Коллеги часто обращались к нему с просьбами помочь разобраться в каком-либо новом распоряжении руководства ЛПУ, или просили его написать заявление под их фамилиями и росписями. Сергей не отказывал, поэтому к нему всегда относились с уважением. Сначала выбрали в своей службе председателем профсоюзной ячейки, потом – членом профкома по культурной работе. И не ошиблись – новогодний утренник, организованный им, понравился не только детям, а и взрослым. Ко Дню Советской армии и военно-морского флота Халмонский провел концерт  звезд советской эстрады. Конечно ненастоящих, нарядив своих коллег в образы Зыкиной, Воронцовой, Магомаева, Никулина с Карандашом…
Кроме этого он был и смелым. В конце ноября, в тридцатиградусный мороз, с открытой дверью на ЗиЛе отправился по «зимнику», по ледяному «стеклу» тридцати шести километровой трясины на торговую базу в райцентр.

Смелость Халмонского и проявленный им творческий подход в организации культурных мероприятий, нравились Кузнецову. Поэтому, когда через несколько лет Григорий Николаевич возглавил Надымское управление магистральных газопроводов, контролировавшее строительство трубопроводов из Ямбургского и Уренгойского месторождений, он не воспротивился просьбе начальника Левохеттинского ЛПУ, назначить Халмонского своим заместителем по общим вопросам. Парень потянул это дело. И не только в Левохеттинском ЛПУ, а и чуть позже, будучи заместителем председателя профкома Надымского УМГа. Часто выезжал с Кузнецовым в материнскую компанию «Запсибтрансгаз» в поселок Комсомольский, и до пены на губах помогал пробивать Григорию Николаевичу строительство в трассовых поселках домов культуры, музыкальных школ…

«Думаю, и здесь справится, договорится с совхозами о поставках нам говядины и свинины», - сделал вывод Кузнецов и поднял трубку зазвонившего телефона. 

- 2 –

Генеральская машина «Волга» застряла в глубокой песчаной колее. До коробки дома, где генерального директора ждал штаб молодежного жилого комплекса во главе с секретарем комсомольской организации Олегом Погореловым, нужно было идти и идти. Спасибо водителю, в багажнике он возил несколько пар резиновых сапог для генерального директора. Надев их, Кузнецов с Халмонским, чертыхаясь, с трудом вытягивая обувь из вязкого песка, перемешанного с тягучей глиной, пошли к коробке недостроенного дома.

Метров через сто остановились около толпы мужиков, пытавшихся уложить доски под колеса, увязшего в глубокой колее самосвала «Татры», в кузове которого лежало несколько железобетонных блоков для монтажа стен дома. Обходить эту компанию, не зачерпнув воды, вышедшей из берегов небольшого болотца, было невозможно.

- Мужики, дайте пройти! – обратился к людям Халмонский.

Те, осмотрев с головы до ног Кузнецова с его заместителем, нехотя стали расступаться.

Григорий Николаевич остановился около скрытого в песчано-глинистой грязи колеса и, обернувшись к людям, покачав головой, спросил:

- И оно вам надо?

- Так, Григорий Николаевич, дорогу ж перегородил самосвал.

- Ну, - выискивая сказавшего, Кузнецов остановил свой взгляд на невысоком полнотелом мужчине.

- А что «ну», вот и пытаемся толкать. Машиной то своей я сюда не пробьюсь, также увязну.

- Ясное дело, - покачал головой Кузнецов. – А сам-то, откуда родом?

- Из орловщины, - вытерев рукавом нос, ответил мужик.

- Из деревни? – не сводит глаз с него Кузнецов.

- Не-е, - улыбнулся тот, - из села.

- Брешешь! – под гогот окруживших их мужиков сказал Кузнецов. – Там, откуда ты, вот то грязь, жирная, вязкая, а эта по сравнению с ней - вода.

- Точно, точно! – кто-то поддержал из толпы генерального директора.

- А это кто так сказал? Выходи! - рассматривая остальных, произнес Кузнецов.

- Так это я, - и вылез из второго ряда хлипкий на вид мужичок, с неровно подстриженными черными усами и небольшой сизой бородкой.

- Ну, и что предлагаешь? – буравя его своими черными глазами, спросил Кузнецов.

– Будете тыкать этими палками под его колеса до утра?

- Ну, так, а что? Я домой, мне завтра в смену. Я мимо шел, - начал оправдываться тот.

- Ну, так и иди, - и, осмотревшись по сторонам, Кузнецов громко спросил. – А то чей бульдозер, что у леса стоит?

- Так, не знаем чей, - озираясь друг на друга, сказали мужики.

- Тогда ждите, - и Кузнецов с Халмонским направились к нему.
Огромный бульдозер Т-330, еще можно сказать дышал теплом, двигатель не остыл. Забравшись по гусеницам к кабине, Кузнецов открыл дверцу и, сморщившись, стал махать рукой около носа.

- Что там, Григорий Николаевич? – поинтересовался Сергей Павлович.

- Позови двух мужиков, пусть вытащат этого пьяницу из кабины и в вагончик строителей отнесут. Пусть проспится до утра, а то…
Человек пять подошли к бульдозеру и вытащили тракториста наружу.

- Это у нас сегодня зарплату выдали, - сказал один из них.

- У кого? – посмотрел на него вопросительно Кузнецов.

- МУ-11.

- Монтажники? Ну, ладно, тогда оттащите его в вагончик, или домой, - и, усевшись за рычаги трактора, завел его.

Халмонский так и остался стоять рядом с мужиками, державшими пьяного тракториста, и наблюдавшими вместе с ним за взревевшим бульдозером, чуть-чуть дернувшимся вперед, а потом медленно поползшим на гусеницах в сторону увязшего чешского грузовика.

Минут через двадцать-тридцать дорога освободилась, генеральный директор вернулся назад. Пьяного тракториста уже не было, знакомые повели его в вагон-городок, где тот жил. Подумав немножко, Кузнецов решил поэксплуатировать этот бульдозер еще немножко, и, усадив к себе в кабину Халмонского, поехал с ним к коробке строившегося дома.

Площадка у самой коробки, возвышавшейся на три еще полностью не достроенных этажа, была обсыпана,  где гравием, а где опилом, что облегчало передвижение по ней.

- Ты, значит, прораб? - Кузнецов обратился к помогшему ему слезть с трактора коренастому высокому мужику в ватнике.

- Так точно, Григорий Николаевич, прораб.

- Ну, что ж, рассказывай, как идет стройка, когда закончишь монтаж этого здания и отдашь его бригаде молодежи? – спросил Кузнецов, осматривая строительную площадку, на которой лежали железобетонные стеновые блоки и плиты перекрытия, горы песка и гравия.

- Осторожней, Григорий Николаевич, сейчас кран будет подавать блок. Здесь работает бригада монтажников Якова Попова, сегодня ночью постараемся левую часть коробки дома закончить, чтобы завтра ее перекрыть, а потом дальше продолжим. Строительные материалы с ЗСМ сюда поставляются вовремя.

- Почему за состоянием дороги не следишь? – оборвал прораба Кузнецов.

- Могу гравием отсыпать, но участок большой, он на вес золото, - прикрывая глаза от прожектора, ярко освещающего строительную площадку, сказал прораб. – Это все из-за дождей, болото поплыло.

- А дом у тебя не поплывет?

- Нет, Григорий Николаевич, он на сухой площадке, во-вторых, фундамент стоит на подушках, которые ставятся на заболоченных участках. Тем более мы на всякий случай их усилили железобетонным слоем, как рекомендует проектный институт.

- Тоже правильно. А как поставляешь по такой хляби сюда материалы?

- Так там еще, - прораб указал рукой в сторону дороги, - у начала, где заканчивается дорожная плита, краном перекидываю строительный материал на «Кировец», и он все это добро доставляет сюда. А сыпучие материалы, грузовики загоняем на салазки, - указал на стоявшие невдалеке огромные сани, сделанные из загнутых труб. – Ну, и тем же «Кировцем» или бульдозером перетаскиваем их сюда. Скоро зима, Григорий Николаевич, легче будет. Также и людей перевозим сюда.

- Вот сказал бы тебе! – махнул рукой Кузнецов. – А не к чему придраться. Ты прав, гравия на дорогу не хватает, но запомни, повторять не буду, чтобы к марту следующего года, содрал с дороги глину, отсыпал ее гравием и положил плиты. Где Пырегов? – и стал высматривать управляющего строительно-ремонтного треста среди обступивших их людей.

- Я здесь, - поднял руку крупный мужчина.

- Так вот, Николай Прохорович, здесь будет строиться целый микрорайон. Домов шесть-семь железобетонных так в ряд пойдет, может и больше. Тут, - махнул рукой влево, - детский сад. Уговаривают меня на месте вагон-городка строителей дать возможность людям частные дома застраивать. Но, мне кажется, что здесь хорошая тайга, лучше ее часть сохранить под парк и в центре ее спорткомплекс со школой поставить, а там, на бугре, девятиэтажки поднять с десяток. Пусть люди красиво здесь живут, так, Николай Прохорович?

- Конечно, конечно, Григорий Николаевич, - шмыгнув носом, сказал Пырегов. – Как скажете.

- Как скажете, - передразнил управляющего трестом Кузнецов. - Завтра, Николай Прохорович, чтобы утром здесь все было так, как я сказал, понял? – и широко улыбаясь, посмотрел на людей обступивших его.

- Так и сделаем, Григорий Николаевич, - вылез из толпы маленький и юркий Фляйшер. – Я бы и сам здесь жил.

- А, Соломон Соломонович, и ты здесь, - похлопал его по плечу Кузнецов. – Ну, смотри, я это услышал, и все услышали. Так?

- Да, да! – с усмешками закивали головами люди.

- А значит, придется тебе, Соломон Соломонович, создать еще одну бригаду для подготовки конструкций домов сверх плана.

- Не потянем, - замотал головой Фляйшер.

- Это кто сейчас мне сказал? – повысил голос Кузнецов. – Ты это брось, готовься к расширению. Ищи печи, строительные материалы и все остальное, в первом квартале следующего года об этом поговорим.

- А, Григорий Николаевич, а мы в Нижнем Тагиле и в Челябинске можем договориться на пару домов девятиэтажных, - тут же вставил свое слово Пырегов.

- Девятиэтажных? – с ухмылкой посмотрел на него Кузнецов. – С лифтами? Ты лучше скажи мне, когда пустишь кирпичный завод? А то смотрю все его конструкции так и останутся весной стоять под дождем и ржаветь. А это дорогой завод, чехословацкий. Да хоть американский, голову за него оторвут не только у тебя, а и у меня. Смотри!

Смотри, Николай Прохорович, какой бы ты уважаемый и заслуженный руководитель треста здесь не стоял передо мной. А если к марту-апрелю не перекроешься, и все оборудование на кирпичном заводе не спрячешь под крышей, и ко всему еще не разработаешь карьер в Агирише, не вытянешь к этому поселку дорогу из плит, уволю с треском! Понял?

Пырегов понурив голову, сделал несколько шагов назад.

- И никакой вины не приму! Понял? – рубанул рукой Кузнецов. – Все слышали?

- Да, да, - закивали головами, стоявшие вокруг Кузнецова люди.

- Смотрите мне, «Запсибтрансгазу» здесь стоять лет сто, не меньше, и задача его надежно поставлять газ своему потребителю. И если его работники будут жить в трущобах, то я скажу вам, завтра, да-да, завтра, они начнут разбегаться. А нам с вами этого допустить никак нельзя. Прекрасно видите, что идет кризис, и нам с вами его нужно выстоять!

Люди, понурив головы, слушали генерального директора.

- Вот поэтому напоминаю, что мы все здесь в одной лодке находимся. Вы - трест,

- ткнул он пальцем в Пырегова. – Вы – ЗСМ, вы – Дирекция строящихся газопроводов, вы – управление транспортом, вы – линейно-производственное управление, вы – управление капремонта, - и продолжая указывать пальцем на каждого из стоявших рядом людей, продолжил. – Все ВЫ ответственные за поставки западносибирского газа, а не только я один. Запомните это!

Где Погорелов? – и Кузнецов стал выискивать среди людей секретаря комсомольской организации.

- Я здесь, Григорий Николаевич, - с трудом вылез из толпы среднего роста, щупленький молодой человек, с вьющимися на подбородке курчавыми черными волосками.

- Ну, пойдем, Олег, где твой штаб МЖК?

- 3 –
 
Провисающие со стен и потолков провода, чем-то напоминали новогодние гирлянды. Только вместо бумажных снежинок, с них свисали непонятно откуда здесь взявшаяся марля, тряпки и запачканные мелом или известью листы газет. Это для того, чтобы люди не задевали электропровода, находящиеся под напряжением. В помещениях строящегося здания было сумрачно, свет ламп пробивался не везде и поэтому в некоторых местах нужно было пробираться на ощупь, особенно на переходах с этажа на этаж, так как на лестницах еще не было перил и можно было свалиться со второго этажа на первый.

Придерживая свою шляпу на голове, Кузнецов, согнувшись, шел за Погореловым. Иногда в переходах останавливался, осматривался и, цокая языком, шел дальше.
Наконец-то Погорелов остановился:

- Григорий Николаевич, и куда вас не веди, увидите одни стены. Даже трудно понять, где находимся, в смысле, в каком подъезде.

- Тускловато здесь, - Кузнецов обернувшись к людям, идущим за ним, спросил, - Бескиерь, ты, что это везде развесил такие тусклые лампочки, а?

- Так… - и не найдя, что дальше сказать, замялся.

- Ты вот, Федор Иванович, вроде не скупой мужик, а. Завтра же сто ваттные лампочки повесь здесь, и побольше их, а может даже помощнее.

- А з-зачем? – неожиданно спросил у генерального директора Олег Погорелов.

- Как зачем? – удивился Кузнецов, - пора за отделочные работы браться, окна ставить, двери, печки, чтобы прогревать помещения. Или ты думаешь следующим летом взяться здесь за отделку, а?

- Так, у нас, Григорий Николаевич, еще не решено, кто будет в этом доме жить. Из кандидатов жить в этом доме будет всего один плотник, каменщиков вообще нет, электриков тоже, в основном инженеры, машинисты, слесари, бухгалтеры, кадровики.
Кузнецов качая головой, посмотрел на Бескиеря, начальника строительно-монтажного управления:

- Федор Иванович, ты слышал? Найдешь им наставников?

- Конечно, Григорий Николаевич.

- Олег, я не понял, ты что, еще не определил, кто в этом доме будет жить? – спросил удивленный Кузнецов.

- Так, Григорий Николаевич, месяц прошел, многие себя еще не показали. Вот несколько афганцев, да с десяток ребят из Комсомольского ЛПУ и Дирекции, активные, а другие – из автотранспортного филиала из треста, так себе.

- И сколько у тебя человек таких активных? – прищурившись, посмотрел на Погорелова Кузнецов.

- Двенадцать.

- Федор Иванович, а сколько в первом подъезде будет квартир?

- Двенадцать двухкомнатных.

- Ну, Олег, и в чем тогда вопрос, а? Двенадцать квартир, двенадцать человек проявили себя. Так вот пусть и берутся за первый подъезд. Федор Иванович, ты меня понял?

- Все понял, Григорий Николаевич, за неделю-полторы первый подъезд соберем, осталось то, совсем чуть-чуть, полтора этажа.

- Это долго ждать, - Кузнецов похлопал по плечу Бескияря. – Полтора этажа, это ж сколько блоков нужно выставить? Сорок?

- Все понял, Григорий Николаевич.

- Вот и хорошо. А ты, Олег, кирпич, цемент, песок на стройплощадке видел? Ну, и все, что тянуть время. Я даю добро, первый подъезд этого дома передать молодежной бригаде, которая в него вселится. Всех ребят, кто работает  в ночные смены, переведут в дневные, у кого есть отгулы, отпуска, могут их брать и работать.

- Григорий Николаевич, а ваш сын получит квартиру по блату, или будет в наших рядах? – звонкий девчоночий голос рассмешил генерального директора.

- А это у него спросите. Он только институт закончил, устроился работать машинистом в ЛПУ, о квартире пока и не думает. Найдите ему красавицу, влюбится, тогда уж и некуда моему Сашке будет деваться, за ум возьмется. А сейчас пока маменькин сыночек.

Спускаясь по доскам с первого этажа дома на площадку, генеральный директор остановился и посмотрел на Пырегова, управляющего трестом.

- Николай Прохорович, а ты на чем сюда добрался?
Тот, поправив очки, улыбнулся:

- Так, Григорий Николаевич, как и вы, на бульдозере.

- И не стыдно?

- Так грязь же, Григорий Николаевич.

- Я поеду сейчас в сельхоз, посмотрю твои дела, и ты не задерживайся. А завтра в полдень, сюда приедем, вот сюда именно, - показал рукой себе под ноги Кузнецов, - на моей «Волге». Если не проедем, будешь толкать.

- Понял, - вздохнул Николай Прохорович.

- А ты не вздыхай, ты меня знаешь.

- Да, да, - закивал головой Пырегов, - знаю, - и, обернувшись к начальнику строительного управления, спросил у него, - Федор Иванович, слышал? Вместе толкать будем.

Тот, поправив свои широкие с сединкой усы, громко, чтобы слышал удаляющийся к трактору Кузнецов, сказал:

- А вы, Николай Прохорович, договоритесь с леспромхозом на выделение тысячи кубов круглой древесины, доской же не буду застилать дорогу.

- Пусть тешатся, - подтолкнув Халмонского к бульдозеру, сказал Кузнецов. – Сергей Павлович, а что молчишь по тюменскому мясу, думаешь, я забыл?

- Да нет, Григорий Николаевич, - забравшись на гусеницу бульдозера, и, подавая руку генеральному директору, сказал Халмонский. – По мясу договорился, сейчас туда отправил Вотинцева Ивана Ивановича и сказал ему, что бы без ста тонн не возвращался.

- Не слишком ли, Сергей Павлович?

- Там у него родня в райпотребсоюзе работает. С Надымом договорюсь, чтобы в холодильнике у себя хранили тонн двадцать мяса, пока мы его будем вертолетом перебрасывать в Лонг-Юган, в Сорум, в Сосновку, в Ямбург и в Ныду. В Новом Уренгое, в Надыме и в Пангодах стоят мощные ОРСы у добытчиков, и наших кормят.
А остальное мясо мы машинами доставим в Правую Хетту, в Ягельное и Приозерное ЛПУ. Так что, Григорий Николаевич, теперь главное его добыть, мясо в смысле.

- Что-то не понял, Сергей Павлович, а остальные пятьдесят или сорок тонн куда денутся? - сбрасывая с сапог грязь, чтобы залезть в кабину бульдозера, спросил Кузнецов. – Или я просчитался?

- Да нет, Григорий Николаевич, остальное мясо пойдет по нашей железнодорожной ветке до Оби, а потом на баржах в Светлоярский и Березовский районы доставим. На компрессорные станции в Североказымское, в Лыхминское, в Светлоярское, в Андринское, в Пунгинское, в Приполярный и в Сосьву.

- А в Андринское ЛПУ?

- Извините, обязательно и туда. В Игримском совхозе скоро будем делать забой…

- Григорий Николаевич, Григорий Николаевич, - сильно чавкая грязью, подбежал к бульдозеру Фляйшер. – У меня обрезков свалено около тысячи кубов на отвале. Может их сюда, на дорогу вывезти?

- Соломон Соломонович, этот вопрос ты, дорогой, с управляющим трестом обсуждай, перед ним я поставил задачу дорогу отремонтировать, а не перед тобой. Вот мужик, а, - залезая в кабину и усаживаясь на сиденье механика-водителя, захлопывая за собой дверь, сказал Кузнецов. – Везде хочет, чтобы его труды я видел.

- Да молодец он, Григорий Николаевич, - стал защищать Фляйшера Халмонский.

- А я о чем, Сережа? Молодец, конечно молодец, - и провернул ключ зажигания.
Бульдозер завелся и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, тихо, дергаясь, пополз на сильно освещенную прожекторами дорогу.

- Сейчас в совхоз поедем. Строительство кормоцеха, когда закончите?

- Все уже, закончили, Григорий Николаевич, и монтаж всего оборудования, труб и так далее закончили. Завтра в коровнике закончат укладку крыши, возьмутся за отделку и к ноябрю туда можно завозить коров.