Нет слов 4

                Нет слов 4.

        Как-то, в лихие 90-е, попали мы с женой в одну деревню. Не помню, чего это нас туда занесло. По месту нашего постоянного проживания, ну просто никакой работы не найти. Вот мы и бросились выполнять долг перед государством, в виде экстрима. Чтобы потом попасть в Книгу рекордов. Жена везде устраивалась куда-нибудь преподавателем, а я как бы с ней в придачу. То кочегаром, то плотником, то дворником, то сторожем, то мастером на все руки…А до этого, я с переменным успехом, делая пешие передвижения по лесам, полям и долам, собирал разные травы, и сдавал их производителям от Бога. Или семена, со своего приусадебного хозяйства, но уже в частные руки, остро нуждающемуся населению, тех же деревень. Такой, значит, был у меня тогда бизнес.
        Пожили мы в деревне, и взяли нас сторожами. При их колхозе, там. Но взяли с одним условием. Ни по каким документам, а просто охранять то, что у них было. При дворах, где у них куры, овцы, козы. И разное хозяйство, которое не помещалось у них в квартирах. Потому что в этой деревне были и частные дома, и двухэтажные, кирпичные, но с печным отоплением. Иногда, по доброте душевной, доверяли местные жители, мне что-то у них в сараях этих, хлевах, подладить. Починить или построить. Или сломать. Контингент таких заказов, в основном, старушки, одинокие немощные люди и старики. Если учесть, что к немощным одиноким можно отнести здоровых крепких мужчин, с их семьями. Дрова нарубить, воды принести…За ведро картошки и немного денег. В свободное от основной работы время. И судя по всему, времени свободного у нас там было 24 часа в сутки, именно так, люди решили.
        Работаем мы уже месяц. Люди добрые платят нам, кто чем может, то денег немного дают, то продукты с их же огородов. А живём мы с ней в комнате, при их сельсовете. И подходит ко мне одна женщина. Смотрит так пристально, внимательно. Ощупывает. Я от неё отстраняюсь, говорю, что я ей, муж, что ли какой? А она меня и не слышит, да, говорит, он! и на меня всем рукой показывает. И прочие люди тоже кивают головой, в знак одобрения и согласия. А один мужик, крепкий, как саксаул, берёт меня за плечо, своей железной пятернёй, и говорит едва, сматывайся отсель, пока цел. Я понять ничего не могу. Пытаюсь разобраться. А люди все как один, и объяснять ничего не хотят. Гонят вон. Ну, думаю, не к добру всё это. Пошёл разузнать. Нашёл жену. И ей уже сказали. Хотели мы ретироваться, а не успели. Подъехала машина с милиционерами.
        И забрали меня в их отделение. Сказали, правда, что с трудом меня нашли. Долго искали. Оказывается, я то ли вчера, то ли на днях устроил пожар на стадионе, где играли в футбол. И вообще, являлся закопёрщиком футбольных фанатов, устроивших потасовку в людном месте города. Вот, и фоторобот показал, что моё лицо и то, что у робота, идентичны! А фанаты те, их забрали раньше, с побитыми рожами, все как один, дали утвердительные показания не в мою пользу. Типа очной ставки. И я у них главный! А откуда я, они толком не знают. Говорят, общались со мной через посредника. И видели меня только два раза. Когда меня с ними знакомил, посредник. И вот на днях, когда случились пожар и драка…
        Некоторое время после, где и как проводила которое моя жена, я не ведаю, содержался я в камере предварительного заключения. При всём том, что следователь оперировал показаниями свидетелей и очевидцев, в абсолютном совпадении моей персоны с тем заговорщиком-главарём, в чем, и я сам уже ничуть не сомневался, я был отпущен на свободу, на все четыре стороны. И без каких-либо объяснений со стороны властей. Естественно, мы с женой убрались из этого таинственного и проклятого места, как можно скорей. Вернувшись в свои родные края, не пытаясь более испытывать судьбу. Но и до сих пор, я не расстаюсь с мыслью, что все те, кто указывали на меня, и признавали во мне предводителя группировки, возглавлял которую я по их подсчётам года три-четыре, говорили чистую правду. Совершенно ничего не выдумывая.