Не теряя себя, не снижая планку

Владимир Михайлов: «Главное - оставаться самим собой, не снижать творческую планку…» 

Как меня «Орхидея» заворожила      
Как-то на одной из коллективных выставок Союза художников Богородского края в Ногинском муниципальном Центре культуры и искусств, я увидел картину Владимира Михайлова «Орхидея – любовь моя». Она меня заворожила своим тайным магнетизмом. Я смотрел на орхидею и видел в ней женщину. «Мистика! - подумалось мне. – Крыша, наверное, у меня с тихим шелестом едет. Надо будет поговорить с художником об этой работе». 
Поговорить довелось года через два, когда мы встретились у него дома на 1-ой Малобуньковской улице в посёлке Торбеево. В этом просторном одноэтажном здании когда-то была начальная школа, впоследствии переоборудованная в мастерские для живописцев Ногинского отделения Союза художников СССР.  Крыша здания из-за ветхости впоследствии стала сильно течь, да и весь дом требовал основательного ремонта. Работавшие здесь художники переместились в мастерские нового трёхэтажного здания Дома художника на улице Климова. Только Владимир Михайлов его не стал покидать и уже в постперестроечные годы добился, чтобы здание на 1-ой Малобуньковской улице и прилегающий земельный участок были переданы ему на правах аренды. Сколько времени, сил и средств вложил художник в реконструкцию этого дома, в ландшафтное благоустройство участка мы упоминать не будем. Сейчас этот дом и приусадебный земельный участок принадлежат Владимиру Михайлову и его супруге Терезе на правах частной собственности. В этом ныне благоустроенном доме художник разместил и свою мастерскую, и два зала отвёл под галерею своих живописных работ. В нём художник принимал в октябре 2016 года своих гостей и коллег, которых пригласил к себе по случаю своего славного юбилея – 75-летия со дня рождения.             
- Да, - сказал мне Владимир Николаевич при нашей встрече. – В «Орхидее»
изображена женщина. Это некий обобщенный образ женщины, потерявшей в войнах своих детей, мужей или любимых мужчин. Разве этого не видно?
- Я не увидел, - честно признался я. – Вернее увидел, но смутно, нечётко…
- Ну как же? – с неким недоумением вопрошал художник. Он устремился к
шкафу и достал из какой-то папки скопированную запись из книги отзывов людей, посетивших выставку. Процитирую отзыв участника афганской и чеченской войн А.Г. Трофимова: «Я восхищён работой В.Н.Михайлова «Орхидея – любовь моя». Это лучшее, что я видел в последние годы о войне. Не просто увязать горе тех матерей, детей и любимых, которые потеряли своих сыновей, мужей, отцов в войнах прошедших через наши жизни. Это Великая Отечественная война, Афганистан и Чечня. Да и каждые будни гибнут наши мужчины… А от слез любимых на обелисках и камнях памятников вырастают орхидеи. Реальность и фантазия! Аллегоричность углубляет содержание произведения. Я восхищен тем, как художник своей живой и вибрирующей живописью смог передать чувства миллионов. Я потрясен мироощущением и психологическим состоянием художника».   
 Я-то по своей простоте и наивности полагал, что 90 процентов зрителей не поймут ассоциативного мышления живописца, не смогут расшифровать символизма его образов и порхающих метафор. К счастью, я ошибался…
 
Карму не обманешь
Владимир Михайлов родился в Ногинске в 1941 году.  Его детство и юность прошли в посёлке Торбеево. Он учился в восьмилетней школе №19. Учительница начальных классов, Надежда Ивановна Якубова, как-то поручила десятилетнему мальчику проиллюстрировать сказку о Колобке. Когда увидела выполненные Володей иллюстрации, то с неподдельным восторгом воскликнула: «Ты будешь великим художником!» Мальчик не придал восторженным словам учительницы значения. В те времена он не задумывался о своём земном предначертании, о той божьей искре, которую заронил ему в душу Господь. А учительница, между прочим, оказалась права.
Правда, причислять Владимира Николаевича к великим художникам отечественные искусствоведы не торопятся. Они просто не знают, что в Ногинске живёт и творит блистательный мастер, обладающий космическим мышлением. Парадокс, но факт: наполненные символическим осмыслением мира, необычные по жанру, композиции, цветовому наполнению и колориту метафоричные полотна Михайлова не выставлялись ни на одной Всероссийской выставке. Он даже не является членом Союза художников России. Почему? Из ответа Михайлова я понял, что ему это членство вроде бы и не нужно. Он делал, что должно – творил, а за какими-то заслуженными званиями и регалиями, облегчающими карьерный путь, никогда не гнался.
Владимир в 1957 году окончил Ногинскую среднюю школу №1. На следующий год был призван в ряды Советской армии. Служил в танковых войсках в Группе советских войск в Германии. Танковая бригада размещалась в местечке Гарделеген, которое находилось в 16-ти километрах от границы с ФРГ.   
     Способности Михайлова к рисованию в армейской казарме были замечены. Он оформлял ленинские комнаты, рисовал плакаты к праздничным датам. Оформительские работы выполнял по трафаретам соцреализма, не утруждая себя поисками новых изобразительных форм. Однако уже в те годы Владимир стал ощущать внутренний дискомфорт от того, что он занимается какими-то пустяковыми делами. Уже тогда призвание мощными импульсами звало его к искусству, к художественному осмыслению мироустройства. Кто ты? Откуда и зачем пришёл в этом мир? Куда и к чему двигаешься? Эти вопросы были отнюдь не праздными для пытливого ума военнослужащего Группы советских войск в Германии сержанта Владимира Михайлова. И ещё его влекла фантастика. Один из своих фантастических рассказов он в 1959 году отправил в журнал «Вокруг света», и тот был опубликован!   
     Их воинская часть располагалась за мощным бетонным забором. Внутри части размещались ракеты типа «Земля-воздух». Свинцовые годы холодной войны, военное и идеологическое противостояние двух мировых систем (или, как тогда говорили, общественно-экономических формаций) держали в напряжении всю планету. На ней время от времени вспыхивали вооружённые конфликты, иногда перераставшие в локальные и национально-освободительные войны.
    В 1961 году разразился военный кризис между СССР и США в Карибском море, который едва не привёл к началу Третьей мировой войны. В то время, вспоминает Владимир, они даже спали в танках. Как и некоторых других его сослуживцев, Михайлова направили на ускоренные шестимесячные офицерские курсы. Им были присвоены звания младших лейтенантов. Кондовый быт казармы, муштра на плацу и даже учебные стрельбы на полигонах не прельщали двадцатилетнего младшего лейтенанта. Он вообще считал войны, которые ведут между собой обитатели Земли, безумным делом. Придумали политики какую-то идиотскую идеологию, объясняющую противостояние двух общественно-экономических систем и со смаком или без смака убивают друг друга во имя торжества каких-то бредовых и утопических идей. Разве землянам для этого разум дан? Разве они для того родились, чтобы истреблять друг друга? Матушка-земля всех людей прокормить может, а они никак не натешатся и веками уничтожают друг друга в гибельных войнах. Если бы посланники других цивилизаций на своих инопланетных кораблях достигли Земли, то чтобы они подумали об её человеческих обитателях? Инопланетяне решили бы, что если земляне воют между собой, то они находятся на такой низкой ступени умственного развития, что к ним и прилетать-то опасно. Безумцы! Накопили такое количество ядерного оружия, что взрыва одной десятой части имеющихся у них атомных бомб хватит для того, чтобы все живые существа и сама жизнь на Земле  исчезли! Неужели им ни себя не жалко, ни такую прекрасную Голубую планету?
     Подобные и многие другие вопросы будоражили пытливое сознание Михайлова. Владимир  приходил в отчаяние от того, что ему придётся двадцать пять лет служить в армии. Тем более, даже по приказу он просто не смог бы стрелять по живым людям. Михайлов решил, что ему надо демобилизоваться. Ему следует целиком погружаться в мир искусства, которое, как он полагал, в состоянии изменить душу человека и разум его направить к праведным целям и вечным ценностям. Однако уйти из Советской армии в то время было не просто. Для этого был нужен какой-то серьёзный повод, инцидент или физическое увечье, несовместимое с дальнейшим прохождением службы.         
     Владимир подрался с чванливым капитаном из третьей роты, которого недолюбливали все офицеры их батальона. При свидетелях звезданул ему с правой в ухо. Драки между офицерами в Группе советских войск в Германии, разумеется, не поощрялись. Михайлова отправили на офицерскую гауптвахту. Главком дивизии генерал-майор Кошевой орал на него: «Ты чего взбеленился, лейтенант недоделанный! Хочешь под трибунал пойти? В дисциплинарный батальон захотел? Или желаешь  бесплатную путевку в лагерную зону схлопотать?»
     У Михайлова тогда могли возникнуть непредвиденные сложности, которые надолго затормозили бы его тяготение к искусству. Можно сказать, что ему повезло. В полку состоялся офицерский суд чести. Все офицеры оказались на стороне Михайлова. У Владимира появился выбор: или тянуть офицерскую лямку в каком-нибудь тьму-тараканском военном гарнизоне в необъятной Советской державе или уволиться из армии. Он предпочёл увольнение. 
     Владимиру пришлось навёрстывать упущенное время и овладевать художественным мастерством, необходимым для реализации его творческих замыслов. В двадцатишестилетнем возрасте он поступил в Московское художественное училище Памяти 1905 года. Окончив это училище, почувствовал, что  специального образования ему всё-таки не хватает. Владимира влекли монументальные формы, способные выразить космизм его мышления. В тридцатилетнем возрасте Владимир пошёл учиться к известному художнику-монументалисту Юрию Королёву. Но и этого ему показалось мало. В 1978 году Владимир поехал в Литву, где полгода учился искусству витража у народного художника СССР, ректора Вильнюсской академии художеств профессора Штоскуса.
      С 1967 года Владимир Николаевич много ездил по стране, бывая в творческих командировках. Накануне празднования 50-летия Таджикской ССР в высокогорном городе Кулябе (недалеко от Душанбе) появилось монументальное полотно из мозаики (его площадь 123 квадратных метра) «Таджикистан сегодня». Автор этого полотна – Владимир Михайлов. Декоративные мозаичные панно Владимира Михайлова ныне украшают Институт физики твёрдого тела в Черноголовке, Дом культуры в Буньковском сельском поселении Ногинского района, АТС-5 в Ногинске. А кто по-настоящему оценил работы Михайлова, выполненные в технике резьбы по гипсу? По физическим затратам эти работы сродни труду скульптора. Выполненные в 1987 году по заказу Московского института стали и сплавов гипсовые портреты Циолковского, Кибальчича, Королёва, Лобачевского и других учёных до сих пор украшают залы филиала этого высшего учебного заведения в Электростали.
- А кого вы можете назвать в качестве своих учителей? – задал я Михайлову банальный вопрос.
   Оказывается, своим духовным наставником Владимир Николаевич считает Леонардо да Винчи.
- Он научил меня мыслить и думать, - говорит художник. – А Микеланджело
научил тяжёлому труду художника-монументалиста.
     Работая в монументальной мастерской Дома художника, Владимир Михайлов тянулся к живописи. Она была ему ближе как способ выражения его космического мышления. В 1975 году Михайлов участвовал в коллективной выставке молодых живописцев, устроенной в Ногинском Доме художника. Свои работы на ней представили тогда начинающие живописцы Александр Хопкин, Вячеслав Тиньков, Виктор Петриков, Сергей Лапшин, Николай Савельев, Игорь Горбунов, Владимир Потанин, Вячеслав Узенский и другие. Картина Владимира Михайлова «Портрет музыканта» тогда произвела фурор. Она не могла не привлечь внимания оригинальным образным мышлением автора. Она ассоциировалась с мощным драматизмом настоящей музыки, с желанием преобразовать современные тенденции в искусстве. Она звала к постижению непознанных творческих глубин. Брызжущая цветовая палитра полотна словно передавала движение мысли, сложность раздумий музыканта, обаяние его импульсивного характера, в эмоциональной эйфории целиком отдающего себя на заклание музыкальному волшебству исполняемого произведения.
- А ещё портреты у вас есть? – спросил я Михайлова.
     Художник поднялся и подошёл к стене мастерской, возле которой стояло не менее сотни его полотен. Вытащил одно из них и поднёс к столу, за которым мы вели  неспешный разговор.
- «Мой Сальвадор Дали»,  - сказал он о названии вытащенной им картины.      
    Некоторое время я пребывал в прострации. У каждого из нас есть глаза, но многое ли мы ими видим? Каждый умеет смотреть, но далеко не каждый умеет видеть. Я вижу лишь какие-то смутные очертания лица с курительной трубкой при довольно мрачном колорите и… лошадиное копыто.
- Копыто вижу, - честно признался я. – А Дали не вижу.
- Так это серьга! – воскликнул художник. – Дали, эпатируя публику, носил
серьгу в виде лошадиного копыта…    
- Н-да-а, - глубокомысленно протянул я. Увы, не готов я, дилетант, к
пониманию такого слишком нетрадиционного, далёкого от соцреализма искусства. – А из современных художников кто вам наиболее близок по мироощущению?
   Владимир Михайлов назвал Марка Шагала, Павла Филонова, Василия Кандинского, Эдуарда Дробицкого. Знатокам живописи многое говорят эти имена. Скажи мне, кем ты восхищаешься, и я скажу, кто ты.
   

«Я приглашаю зрителей в соавторы…»

В полотне Владимира Михайлова под названием «Хранитель» в серебристо-голубом сиянии воздушной среды я тоже увидел очертания незримого тела женщины. Её несло крылатое существо, напоминающего ангела. «Вот это сюр!», - с восхищением подумал я.  Стоявшая рядом со мной у этой картины на юбилейной выставке руководитель программы «Новости Плюс» Ногинского телевидения Елена Кибизова, эту женщину не видела, пока я не показал на полотне очертания её фигуры, несомой в воздушной атмосфере ангелом.
- И правда! – с удивлением воскликнула Лена.
Все приглашённые на юбилейную персональную выставку Владимира Михайлова в честь его 75-летия не спеша рассматривали одно полотно за другим, задерживаясь у работ, которые требовали собственной работы мысли и воображения для разгадки идеи и замысла живописца.
Необычайным магнетизмом веяло и от полотна под названием «Очищение». Я стоял возле него, завороженный притягательной энергетикой красок, и силился понять: что же хотел сказать автор? Залитая лунным светом таинственная парабола погружалась в разноцветную водную стихию. По нисходящей изогнутой полосе скользили и тонули, будто в бурном потоке, фигуры испуганных людей. По другой же, поднимающейся вверх, лунной полосе, словно уплывали в царство небесное уже, видимо, очищенные от мирских страстей души. А в середине параболы правил безумным балом Сатана. Человеческий мир уже давно тронут опасной жаждой обогащения. А там где деньги выдвигаются на первый план, где обогащение становится основной целью жизни, там набухают пузыри алчности, зависти, чревоугодия и других пороков. Люди, опомнитесь! Избегайте искушений Лукавого! Вернитесь к духовным ценностям земного бытия, иначе угодите в преисподнюю! Так я прочитывал картину Владимира Михайлова «Очищение».   
     Не меньшее удивление вызывали полотна Михайлова «Танец благословенных душ» или «Во имя… сына и Святого духа». Их смысловое содержание трудно воспринять неподготовленному зрителю. Чтобы понять символические сюжеты картин Михайлова, надо, как минимум, обладать похожим мироощущением, а оно у художника уникально и неповторимо. Он творит по божественному наитию. Иногда художник ночью неожиданно просыпается и бежит к загрунтованному полотну, берётся за кисть, чтобы запечатлеть своё сновидение. Наитие движет его вдохновенной кистью. В его сознании возникает какая-то тема, и он решает её только одному ему свойственными художественными приёмами и методами, волшебством таинственных образов и сияющей игрой красок.
     А знаете, какие неподъёмные для разума обычного человека темы  берется решать художник? Обычно они выливаются в название его полотен: «Иллюзия познания», «Сублимация», «Трансформация», «Страдание», «Наркотический сон», «Самопожертвование», «Связь веков», «Голос тонущего корабля», «Загадка Нострадамуса», «Суррогат человеческих отношений», «Грёзы», «Цветок любви», «Облако счастья», «Перекодировка», «Шопен под вой волков», «Ад уже переполнен, господа…» и т.д.
Как, например, у художника родился замысел картины «Голос тонущего корабля»? Слушая пластинку Силон Делон, он вообразил психологический портрет певицы и написал её в образе чайки. В процессе работы замысел у художника частенько изменяется, как и названия задуманных полотен. Например, картина с тематическим названием «Эволюция» в конечном итоге получила более точное и мягкое ностальгическое название – «Динозаврик, не уходи».
    Художник нередко делает несколько вариантов решения одной и той же темы, так как его часто не удовлетворяет то, что он написал. И он продолжает дальнейшие поиски, стремясь к одному ему ведомым вершинам. Его иногда останавливает жена Тереза Йозефовна:
- Володя, остановись на этом варианте! Ты поймал то, что хотел!
    Кстати, любимую женщину польской крови Владимир встретил в литовском городе Тракай в 1969 году. Они уже сорок шесть лет вместе и супруга стала для художника другом, соратником и помощником. Тереза показала мне выполненное гуашью ироничное творение, где она изобразила себя с мужем. Их головы накрывает серое вещество.
- Это мозг, - пояснила Тереза. – Мы мыслим с ним в похожих энергетических
амплитудах! – смеётся она.
     Супруга родила двух очаровательных девочек – Ренату и Викторию. Девочки выросли, стали взрослыми, вышли замуж за норвежцев. В настоящее время они живут в Норвегии, но на юбилей отца, конечно, приехали. У Владимира и Терезы уже три внучки и один внук. У Ренаты муж владеет  фабрикой по строительству домов. У Виктории супруг руководит небольшой фирмой по автосервису. Норвегия ныне по благосостоянию на душу населения вышла на второе место в мире после Исландии. Возвращаться в Россию, в страну с непредсказуемым прошлым и будущим, дочки не намерены. Наоборот, они зовут к себе родителей, которые уже не раз гостили у детей в Норвегии.
- И вам не хотелось бы там остаться? – спросил я.
- Да я там жил почти полгода, - ответил Владимир Николаевич. – Конечно, там
очень красиво - фьорды, скалы, море. Норвежцы очень трепетно относятся к экологии. Берегут природу и землю, на которой живут… У них менталитет другой – они спокойны, рассудительны, неторопливы, уравновешены. Но мне там скучновато. Мне лучше работается здесь, дома…
     Около 80-ти работ Владимира Михайлова уже находятся в Норвегии. Он собирается отправить туда и другие свои произведения. Старшая дочь хочет устроить там художественную галерею из живописных полотен отца. Похоже, что признание Михайлова как уникального живописца начнётся не у нас, в России, а за рубежом. Вероятно, в нашей стране оно так и останется неизвестным для широкой публики.
     Своим пиаром Владимир Николаевич никогда не занимался. И только после юбилейной выставке по настоянию своих друзей задумался об издании каталога или альбома своих работ. Собственная лучезарность его как-то не очень волнует. Дескать, французские импрессионисты тоже не сразу нашли признание у публики. Многие из них умерли в нищете. А теперь их произведения оцениваются в миллионах долларов.
- Вы тоже хотите, чтобы к вам пришло признание лет через сто? – улыбаясь,
 спросил я.
    Владимир Николаевич по-доброму усмехнулся. И, не лукавя,  высказал мысли, которые, на мой взгляд, следует процитировать:
- Я счастлив оттого, что живу и творю. Бог дает мне форму выражения,
адекватную моему мышлению. Главное в искусстве – оставаться самим собой и не снижать творческую планку. Заметили, что ни в одной из моих работах нет перспективы? В космосе нет ни правой стороны, ни левой. Я творю в плоском пространстве. Плоскость создал Бог. Она имеет трёхмерное измерение. Чёрные краски я разжижаю белыми, и у меня появляется свет неимоверной глубины. Золотой фон в иконописи означает духовное пространство. Мне кажется, что вся живопись должна прийти к духовному пространству… Человек должен осознать, зачем он пришел в этот мир. Если он этого не сознает, значит, он не духовное существо, а животное…
     Когда я спросил у Михайлова, к какому художественному стилю следует отнести его живопись, он пожал плечами.
    - Я не знаю, кто пишет в свойственной мне манере, - признается Владимир Николаевич. - Я отталкиваюсь от идеи, от замысла и решаю волнующую меня тему. Я никому не навязываю свою идею. Я приглашаю зрителей в соавторы... Художник должен быть творцом, а не копировать природу или действительность. Он должен двигать мышлением людей, проникать в их духовную сущность…   
     Смею утверждать, что от живописных работ Михайлова исходит такая энергетика, в которой можно утонуть, как в бездонном океане. Одновременно (независимо от того, понял ли ты содержание картины или нет) эта магическая энергетика заряжает и зрителя. Его живопись будоражит и заставляет мыслить. Она вызывает эмоции, будит воображение, трогает и облагораживает душу.
     Хотите - верьте, хотите - нет, но после длительной беседы с автором я не шёл домой, а будто парил над крышами многоэтажек на улице Жарова и 200-летия города, подобно михайловскому «Хранителю». Думаете, я преувеличиваю? Да,  чуть-чуть. Слегка. Конечно, на самом деле у меня не было за спиной крыльев и женщины, которую стоило бы спасти от мерзостей земной жизни. Очарованный космизмом образной живописной пластики Владимира Михайлова, я парил над землей в своём воображении. Вдохновлять воображение и заставить человека задуматься над сущностью бытия – разве это не сверхзадачи искусства?


2016
На снимках: Владимир Михайлов в своей мастерской.
Фото Олега НЕМОВА