Глава 1 Лесная стычка

Солнечный свет лился отовсюду, освещая пыльную дорогу. Эта, некогда бывшая оживленным трактом, тропа(назвать ее по-другому не поворачивался язык), ныне представляла собой жалкое зрелище. Пыль, раздуваемая ветром, попадала в глаза каждому путнику рискнувшему путешествовать по этому, забытому всеми, клочку суши. Трава проросла там, где раньше ступало множество человеческих ног и конских копыт.
  Дорога имела красочное название “Висельная тропа”. Получила же она его из-за промышлявших в этой области разбойников. В основном это были беглые землепашцы нежелающие выполнять свою работу. В простонародье эти банды называли “ Голяки”, по причине того, что крестьяне убегали в самодельной одежде снашивающейся в короткие сроки. Через месяц лохмотья свисали с тел покрытых грязью, а иногда просто опадали лоскутами, оставляя владельцев полностью открытыми всему окружающему миру. А реши они кого-либо ограбить, потребовалось бы заходить против ветра, так как их смрад чуялся на расстоянии 300 метров. В итоге, отощав от постоянных голодовок, босые и голодные горе-бандиты возвращались в деревню исполнять тяжелую работу. Бароны принимали их обратно, устанавливая налог на пропущенный срок. Такова была традиция в Дубнях.
  А те, кто все же умудрялся ограбить человека и вкусить вольной бандитской жизни, переводились в разряд висельников. У убийц уже не было дороги назад, да они к ней и не стремились. Так начинался их путь к грабежу и разбою. С каждым днем они перебирались ближе к тракту на котором было чем поживиться. Но лишь немногие из шаек, вкусивших крови и жаждущих продолжения, добирались до заветной цели. Именно тех, кто попадался по пути, вели в острогах для будущего развешивания и украшения их телами деревенских площадей. Матери висельников плакали, но не от горя, а от гордости за сына.
 В этот безоблачный и прекрасный для прогулок день, тишину на тракте нарушал лишь разговор группы кандидатов в висельники и их потенциальной жертвы. Шестеро крепко сложенных молодых парней, в еще имевших приличный вид сорочках и штанах, откровенно угрожали пешему человеку в темном капюшоне, скрывавшем лицо. И глядя на явный численный перевес, можно было бы подумать, что дела путника плохи.
 Разговор начал самый большой, и по внешнему виду напоминающий раскормленного борова, беглец. Его взгляд сновал по вещам путника, словно солнечный зайчик пускаемый игривым ребенком, и сверкающая в глазах искра жадности ничего хорошего не предвещала. Постоянно шмыгая носом и жуя лист мари (слабая наркотическая трава растущая в местных лесах), боров перекатывал внушительные слои жира на щеках, а его трехдневная небритая бородка на двойном подбородке ритмично поднималась и опускалась, изредка прекращая это действо и уступая место одиночному движению кадыка на том месте, где должна быть шея.
 Шмыгнув носом, он произнес, давно придуманную и отрепетированную перед отражением в воде, фразу - Выворачивай карманы, или их вывернем мы с ребятами. – товарищи говорившего на заднем фоне издали гогот, отдаленно напоминающий смех.
Человек под капюшоном не смог сдержать улыбки, ведь весь пафос изречения борова разрушался его образом. По первому впечатлению можно было сказать, что глава ватаги волновался. Опытный взгляд выхватывал такие детали, как мелкое подрагивание лицевых мышц, а также нервное постукивание по, прихваченным из дому при побеге, отцовским вилам. Руки до сих хранили на себе остатки печеной в золе картошки. Разбойники боялись упустить выгодную, судя по оцененному взглядом кошелю, добычу, и бежали на свист караульного в спешке. Такой шанс редко выпадал и за него стоило хвататься, как за тончайшую соломинку при падении в пропасть.
 Из под капюшона донесся холодный и спокойный голос. – Вам нужны проблемы? Готовы умереть корчась на виселице? – Показалось, что он хотел отговорить местных от драки, но желание было ровно противоположным, практика никому еще не повредила. А солнце палило все жарче, и темный плащ уже накалился.
  Боров отошел на шаг назад, и слегка изменил направление зубьев вил в сторону цели. Состроив самый грозный оскал на который был способен, разбойник громко сказал – Ты так и не ответил на вопрос! Попытаешься увильнуть, и эти вилы окажутся зубьями у тебя в животе.- Сзади послышалось одобрительное – Так его!
  Хотя оружия видно и не было, но под плащом могло скрываться что угодно. И там скрывалась пара мечей. Мечам и их истории следовало бы посвятить отдельную главу, но мы удовольствуемся их кратким описанием. Это два легких меча длиною лезвия семьдесят сантиметров, достаточно  острых чтобы прорезать кожаную броню при легком движении кистью. Такие без особых усилий рассекали плоть, но металлический доспех сделал бы их бесполезными. На рукоятях имелась подпись мастерской. “Спин Клео”, гордо гласила она.
 Мечи выскочили из ножен за одно короткое мгновение, достаточное для того, чтобы молниеносное движение оборвало жизнь главаря банды и его дальнейшие притязания на благосостояние убийцы. Заработав деньги многократной отработкой этого приема на других существах человеческого и иных видов, человек в плаще ещё раз продемонстрировал свое мастерство новым зрителям, не доживущим до завтра.
 Лишь глухой звук падения тела в пыльную дорогу привел в чувство пятерых оставшихся соратников павшего. Двое в качестве оружия выбрали увесистые дубины, а остальные оснастились рогатинами.
 Раздался яростный рёв одного из дружной компании, и началась беспорядочная атака. Сплотившись боевым строем, больше подходящим баранам идущим на убой, они ринулись в сторону обидчика и лежащего рядом с его ногами мертвеца. Один из нападающих посмотрев на труп и с трудом сдерживая рвоту от вида крови, замедлился и выбился из темпа остальных, затем и вовсе осел и начал выплескивать недавний завтрак. И вот четверка оставшихся достигла противника и начала окружающий маневр. Это был первый и последний бой в их жизни. Счастливый обладатель дубины при всем желании не смог бы закрыться от лезвия. Оно двигалось рассекая воздух со звуком, подобным свисту матроса вслед удаляющейся портовой шлюхе. Удар, неразличимый из-за скорости, пришелся в горло. Лезвие прошло насквозь, перерубив шейные позвонки. Застревать клинку было не в чем, и оно вышло из тела мертвеца с той же скоростью, с которой рука направляющая клинок, его вонзила. Работа была не филигранной, и умирающий успел поднести руку к горлу пытаясь прикрыть смертельную рану. Доли секунды он был еще жив и этого времени хватило чтобы испытать ужасную боль.
 Сказывалась бессонница притупляющая рефлексы и снижающая внимание. Мгновенный скачок в образовавшуюся в окружении брешь и хребет второго бойца перерублен. Жизнь его не была оборвана, но стала такой же бесполезной, как и рогатины в руках против меча. Был пронзен в живот третий противник и не вынимая меча из всё ещё живого, но давящегося кровью парня, убийца сделал шаг вправо и выпад, добив последнего из стоящих грабителей. Весь бой занял не более минуты.
 Три трупа и паралитик лежали у ног победителя, а один дезертир блевал в кусты неподалеку. Как человеку с большим опытом в деле сокращения популяций существ разных видов, ему были известны азы. Оставлять, хоть и недееспособного, но живого противника рядом, было бы верхом глупости. Кинжал, вылетевший из руки наемника, попал точно между глаз, приподнявшегося чтобы посмотреть на ситуацию сына землепашца.
 Кровь медленно текла струйками к подошвам того, о ком и будет вестись дальнейшее повествование.  Мечи которые должны были отражать солнечный свет, не справлялись с этой задачей из-за покрывшей их крови. Крупные капли, похожие на первородные гранаты, стекали по лезвию и падали не землю. На лезвиях не было гравировок, потому что опознавательные следы могут позволить себе лишь рыцари и дворяне, а наемный убийца должен скрываться любым способом(также это было бы верхом расточительности.).
 Немного посмотрев в небо, наемник откинул капюшон и  мечтательно закрыл глаза. Не думая о том, что кто-нибудь его видит, он начал мечтать о награде которую сулит ему заказ. Затем вновь приняв серьезный вид, наемник стер кровь с клинков, протерев их о мертвые тела. Обыскивать их не было смысла, ведь, те у кого есть деньги не идут на грабеж.
“ До ближайшей деревни 2 километра, а значит - я скоро смогу поспать.”- подумал он. И в этот момент к нему подбежал мальчик.