В свете волшебного фонаря отрывок

Голован и компания
Павлин Иванович предусмотрел всё.   С его лёгкой руки  для  Голована  с друзьями  началась новая жизнь. Трудовая, если можно так сказать. Размеренная и напряжённая.
По заданию  они  угоняли  машины.  Искали  подходящую модель на  парковке у супермаркета. Узбек  следил за владельцем авто, чтобы  не застал врасплох, и давал знак. Голован отключал сигнализацию и уводил. Когда неудачник, вернувшись с покупками,  пытался  вызвать  милицию, появлялся Профессор и путал карты.  Угонщика он обрисовывал всякий раз по-разному: то высоким блондином, то  чернявым  парнем  не славянской внешности, со  шрамом во всю щёку, то  бритоголовым.  Милиция  составляла  протокол,  заводила  дело…  И появлялся  очередной  висяк. 
В первые дни  троица  изрядно напрягалась и  нервничала.   Но  уже  через  месяц   приобрела сноровку и уверенность.
Приятные хлопоты  по обустройству  нового жилища. Теперь у них была своя человеческая квартира.   Голован с Профессором спали в комнате, Узбек  расположился на кухне.  Жаворонок по природе, он вставал  первым  и  готовил завтрак  для себя и  товарищей.
Все трое  не  могли  нарадоваться  привалившему счастью:   горячий  душ, полотенце,  нормальная еда из тарелок  и вершина всего -  тёплая постель.
Отмылись, побрились, приоделись. Залечили ссадины и болячки.  Вывели  непрошенных  гостей  из волос и одежды.
Когда  на кухне накопились грязная посуда и пустые  бутылки, Профессор завел график уборки и строжайшим образом следил за порядком.  Бутылки вскоре  пошли  нарасхват: какой-никакой,  а дополнительный доход.
За месяц удалось угнать три машины. Приближалось время получки. Заранее рассчитали, на что потратят. Голован оказался щёголем, мечтал о «кожаке», кожаной куртке.  Узбек собирался большую часть отправить семье. Профессор  хотел приобрести  приёмник, а потом накопить на комп. Кое-какие части  уже  собрал на  свалках.
Голован принёс  300 зелёных.  Сказал: на всех. Профессор разинул рот. Узбек  разъярился: обманули.  Потребовал  встречи с «шефом».  Голован долго  распространялся о том, что мол  лиха беда начало, что со временем  станут платить больше, как обещано, что спорить, а тем более скандалить не стоит: на их место найдут  других.  А и так уже и крыша над головой есть, и одёжа, и еда. Только по-людски зажили, и снова на помойку ворочаться?!  Думаете,  он сам не спорил? Ещё как!  А потом согласился. Куда деваться? – Некуда. Не судиться же?! Их  первых  на нары  отправят. Так что лучше не рыпаться, а сопеть в тряпочку и надеяться.  Надо  стараться. Чем больше  угонят  машин,  - тем выше заработок.  Дураку понятно. А ежели кому не понятно,  –  вот вам Бог, а вот и порог!
Опять Голован убедил. Узбек нервно постукивал кулаком по столу, но молчал. Только желваки на скулах играли от дурных мыслей. Профессор изрёк:  Мдаа… Этого следовало  ожидать.  Были бомжами, стали ворами. Ну, кто скажите, будет с такими честную игру вести?!
Узбек  хотел что-то возразить, но не решался.  Только  горестно вздыхал.
- А ты нас того… не надул? Ничего не прикарманил? – наконец, не выдержал он, обращаясь к Лобану.
Тот поклялся, что  ничего не своровал.  И выглядел вполне искренним. Хотя, чужая душа - потёмки.
- Тогда, как делить будем? – снова спросил Узбек. И сам же ответил: разделим поровну на три части.
- Сотню отложим в общий котел на непредвиденные обстоятельства, а  остальные пустим на житьё-бытьё.  Ещё месяц подождём, а там начнём делить, - предложил Профессор.
- Я не могу ждать, -  пробурчал непокорный Узбек.
- Ну, что с тобой поделаешь?! – вздохнул  Голован. - Так и быть, забирай сотню! Пятьдесят   -  НЗ,  остальные  на житуху.
- А что  такое  НЗ? – удивился Узбек.
- Объясняю для  малограмотных: неприкосновенный запас, - с серьёзным видом объяснил Голован. – Выходит, ты у нас самый высокооплачиваемый.
- Могу готовить на всех. И посуду мыть. И убирать квартиру. Раз вы ко мне по-доброму…
- Только делать всё  без дураков, - пробурчал Профессор. Чтоб стряпал вкусно и  мыл добросовестно.
- А то лишим  пая, - поддакнул Голован.
- Конечно. Вы что ж думаете,  у меня совести  нет?! За сто зелёных ещё как  постараюсь!  Узбекским пловом буду кормить, пальчики оближите. Признаюсь, я весь измаялся: как там мои? Может  кого уже  и в живых нет…
- Все живы. Как деньги отправишь, сразу откликнутся, - успокоил Голован.
Профессор кивнул в подтверждение.

Головану  самому не понравилась оплата.  Он затеял спор, но Павлин   сумел убедить, что  это  временное явление, что дальше будет лучше, что надо уметь ждать и т.д. и т.п.  Голован, скрипя сердце,  согласился, но где-то внутри, подспудно зародилось подозрение, что Павлин часть  награды, предназначенной для них,  оставляет себе.  Свести с главным, который платит, Павлин  категорически отказался: нельзя и баста. Все задания и оплата только через него. Таковы  условия работы. Что оставалось  делать?!
Через пару месяцев они полностью овладели  «ремеслом». Теперь  Голован с Узбеком по очереди угоняли заказанные «тачки». Если поначалу остерегались, воровато оглядывались по сторонам, сильно нервничали, то теперь действовали уверенно и даже элегантно. Приходили  к супермаркету, поджидали нужный объект.  Владелец шёл за покупками. За ним следовал один из подельников. Покупал  пивка  и сторожил жертву на всякий непредвиденный случай. Второй подельник, не упуская ни минуты,   спокойно и непринужденно приближался  к машине, отключал сигнализацию и  уезжал, как  на своей  кровной. Именно так казалось со стороны для тех, кто не ведал секрета.
Когда пострадавший, не найдя машины, поднимал шум, появлялся  Профессор.  Сочувствовал, давал советы и вызывал своего мента, который  деловито  расспрашивал и изучал обстановку. Срочно звонил в отделение, чтобы организовали перехват. Вел себя безукоризненно. Ещё бы, за это хорошо приплачивали. Иногда и сам пострадавший  раскошеливался, чтобы  стимулировать поиски. 
Конечно, ничего не находили.  Угнанная машина сворачивала в ближайший переулок  и исчезала в специальном  гараже, где её уже ждали.  Опять же благодаря звонку  Профессора на нужный номер.  Тут же  меняли номерные знаки, красили в другой цвет. По заказу клиента тонировали  стекла. В бардачок  совали  новый техпаспорт и страховой полис.  Загримированная до неузнаваемости машина уходила к заказчику.