Шизофрения. Глава 15

               

 
        За окном начинало темнеть. Окружающее постепенно окутывалось всепоглощающим мраком. Лишь редкий снег, одиноко смотрящийся в начале марта, напоминал о прошедших метелях и недавних обильных снегопадах. Очень хотелось чего-то нового, неизведанного. Резкий контраст яркого электрического  света и вечерней полутьмы рождал чувство ненасытной тоски. Ирина щелкнула выключателем. В комнате стало темно. Где-то рядом мягким бархатом звал диван, гармонировавший с лежащим на полу темным ковром. Он так хорошо заглушал шаги, когда она пыталась приблизиться к Сергею незаметно. Иногда ей это удавалось. Гораздо чаще это удавалось Сергею. У них была такая забава – подкрасться друг к другу незаметно и обнять, ощущая при этом нежное прикосновение пальцев, ласкающих шею и грудь.
Эти пальцы были так любопытны и настойчивы, прикосновения были желанны и заставляли учащенно биться сердце. Однажды Ирина испугалась. Милые ласки перешли в нечто страшное, чему она не могла дать определение. Гибкие пальцы Сергея, которыми она так любила любоваться, осторожно обхватили ее шею в кольцо, которое с каждой секундой сжималось все сильнее и сильнее. Стало трудно дышать, в глазах потемнело, закружилась голова. В следующий момент Ирине показалось, что она сейчас умрет.  Она судорожно дернулась, и тиски, сжимавшие ее шею, стали теми же гибкими, длинными пальцами. Ей стоило огромных усилий улыбнуться. Загадочные глаза смотрели прямо ей в душу.
Эта женщина держит меня. Она не любит меня, но я не могу с ней расстаться. Не хочу даже представлять себе, что кто-нибудь, кроме меня, будет распоряжаться ею. Она моя, вся без остатка, каждой клеточкой своего порочного тела она нужна мне. Эта женщина – вещь, которую я купил.
Иногда мне кажется, что нет человека, который любил бы его сильнее, чем я.  Плоть от плоти его, я живу в нем. Я оставлю его, лишь, когда он сам того пожелает.
Я не верю в силу ее чувств. Она – вещь, а предметы, как известно, лишены каких-либо ощущений. Она может обманываться, но я останусь при своем мнении. Если в мире еще осталось что-либо, лишенное обязательств, то – это мое к ней отношение.
Не знаю, что со мной. Я словно спала все эти годы, а теперь проснулась. Оковы пали, и жертва на свободе.
Кажется, что той, другой не существует. Совершенство может существовать только в единственном экземпляре. Идеал – это миф или реальность? Если первое, я не хочу расставаться со сказкой, а если второе? Я создам ее сам.
Сегодня Сергей опять ушел и не сказал, когда вернется. За три месяца, что они провели вместе, это случалось нередко. Ирина не расспрашивала его, но даже, если она решилась бы на этот шаг, ответа не последовало бы. Одно она поняла сразу же: Сергей чего-то боялся. Может быть, что она уйдет, иначе, к чему такие предосторожности с ключами? Она могла воспользоваться телефоном, хотя в его присутствии это было исключено. Но кому она могла позвонить? Близких людей, которым она без опаски могла бы доверять, у нее не было. За те долгие минуты одиночества, проведенные в ожидании, она так и не решила, кто она? Гостья или пленница? Наверное, и то, и другое. Двусмысленное положение, навязанное ей Сергеем, тяготило ее. Она не знала, что будет с ней завтра. Сидя в машине с мусором, она тоже этого не ведала. Но на ее счастье, КАМАЗ свернул с намеченного маршрута и по воле случая, оказался во дворе детского дома. А дальше было, как в остросюжетном, приключенческом фильме. Она боялась, как никогда. В случае провала, ее ждала тюрьма, и никто не усомниться в ее невменяемости. Вспоминая их первую встречу, Ирина не могла сдержать улыбки. В ту ночь, она провела одна, накрытая пледом, в обществе маленького котенка. А утром она проснулась, почувствовав на себе пристальный взгляд. Это был он – Сергей. Он почему-то не прогнал ее, может быть, пожалел. Она расплакалась, и выложила ему всю правду про себя. Он ничего не спрашивал, она была благодарна ему за это. В тот же день он зачем-то представил ее директору детского дома, назвав ее своей невестой. Первые две недели она присматривалась к нему. Сергей казался ей подходящим вариантом на первое время. Поживет у него, а после, когда раздобудет новые документы, опять же, с помощью Сергея, приступит к осуществлению своей мечты. Она уедет из России, как хотела, обязательно уедет. Как это делает он, уходит, оставляя ее в неизвестности. А она ждет, будто его верная собака. Но домашнего любимца хотя бы немного, но любят, иначе, в конце концов, избавляются от него. Она не могла понять  любит ли он ее, или лишь создает видимость. Но с другой стороны, если бы он не испытывал к ней никаких чувств, то просто бы выгнал, и уж тем более, не стал бы приглашать с собой в снятую неподалеку квартиру. Ничем особенным он ее не баловал, квартира обходилась недешево, почти вся его зарплата воспитателя. Ирина как-то спросила, где он берет деньги.
-  Отнимаю их у прохожих.
Ирина засмеялась, в последнее время она делала это не часто. Он симпатичный…таких, как он, наверное, немало, больше, кроме его приблизительного возраста и приятных внешних данных Ирина о нем ничего не могла сказать. – Ты шутишь?
-  Нет.
Он сказал это так просто, как будто она спрашивала у него: был ли он сегодня в магазине? Кажется, он не умеет притворяться.
-  Кто ты?
-  Ты хочешь услышать правду?
-  Разве ты умеешь обманывать? Я не встречала человека более прямолинейного.
Странно, на лице его мелькнуло подобие улыбки, именно подобие, потому, что душа его все равно пребывала в потемках.
- Ты хороший, Сергей, я раньше боялась тебя, не удивляйся, правда, боялась. А теперь… мне кажется я …ну, вообщем, это неважно. Ты бросишь меня?
- Не знаю.
Он ушел на работу. Ирина не могла себе позволить проследить за ним. Для этого надо иметь  запасные ключи. Съемная квартира была лишена домашнего уюта, здесь отсутствовали привычные безделушки, телевизор, диван, пушистый ковер на полу и большой японский телевизор. Не было книг, которые могли скрасить ее одиночество. Вечером он приносил ей газеты и недорогие журналы. Она пробегала их глазами, и всякий раз боялась наткнуться на известие о поисках сбежавших из психиатрической больнице пациентах.
- Не бойся, не найдут. Оттуда уже не в первый раз бегут, гиблое место.
- А ты откуда знаешь?
Простой вопрос требовал ответа, Сергей вначале замялся, но после быстро вернул себе былую уверенность. Ирина даже не догадывалась, как близки были к истине ее предположения.
-  Друг там лежал, рассказывал.
-  Ты мне говорил, что у тебя есть друзья.
Сергей как-то неопределенно пожал плечами. Ира опустила глаза. Он скрывает от нее свое прошлое, значит, не доверяет.
-  А женщина у тебя раньше была?
-  Была. Я тебе говорил, что ты очень на нее похожа, поэтому я выбрал тебя.
-  А сейчас у тебя никого нет?
- Нет, - эхом ответил Сергей, - давай спать.
Раздевшись в темноте, они лежали словно чужие. Он не спал, лишь претворялся, она чувствовала это и делала вид, что верит ему. Начинается весна, а значит, болезнь начнет его беспокоить нарастающими приступами. Голоса все реже беспокоили его. Это произошло с появлением Ирины, когда он приходил домой, она не давала ему покоя, сыпала вопросами, отвечать на которые уму было все труднее. Она взяла на себя все хозяйственные дела, кроме хождения по магазинам. Туда они выбирались вместе, но чаще Сергей делал покупки один. Он не торопился обеспечить ее документами, по той же самой причине, которая вынуждала его ограничивать ее передвижение вне дома. Он настолько привык к Ирине, что не понимал, как ранее жил без нее. Необъяснимое чувство удерживало Сергея от того, чтобы посвятить Ирину в свои планы. «Ты не любишь меня», - бросила она ему недавно. «Меня много раз обманывали люди, будет лучше, если мы будем знать друг о друге, как можно меньше».
Вдыхая нежный аромат ландыша, исходящий от ее золотистых волос, Сергей погрузился в дрему. Это не был глубокий сон, всего лишь около часа он провел в забытьи. Ему виделся дракар, только вместо головы мифического чудовища корму корабля венчала стройная женская фигура. Чем-то она была похожа на Ирину или на его, Сергея маму. Именно этим сходством она пробудила к себе интерес. Он потерял ее в детстве, а сейчас обрел вновь, для того, чтобы более никогда не расставаться. Дракар приближался, Сергей слышал, как шумно днище рассекает набежавшие волны, как треплет ветер паруса, и временами заглушает слова заунывной песни, что звучит из уст воинов. И вдруг разом все смолкло. Он открыл глаза. Окружающая темнота заполняла все вокруг, неплохо было бы зажечь свет. Он пролежал еще несколько минут, не двигаясь, мучительно соображая: поздний вечер сейчас или раннее утро?
Где-то негромко играла музыка, слышен был собачий лай, все было знакомо и не вызывало никаких ассоциаций. Он почувствовал себя одиноким, чего-то не хватало. Исчезла Ирина, место рядом с ним оказалось лишь слегка примятым. Первая мысль, которая пришла ему в голову – она сбежала. Щелкнув выключателем, фантастические видения пропали. Он кинулся искать ее, но в однокомнатной квартире трудно было незаметно спрятаться. Полураздетый, он метался по квартире, петляя между ванной комнатой, кухней и туалетом. Ирины нигде не было, не оказалось на стульях ее вещей, даже аромата майского ландыша не осталось. Сергей пытался успокоиться, вспоминая, что ей просто некуда идти, что Ирина никому не нужна. Это не помогало.
-  Тебе понравилась новая игра? – высокий грудной голос вывел его из оцепенения. По его взгляду Ирина поняла, что он сердится, - Я пошутила, ты же любишь розыгрыши.   
-  Никогда больше так не делай, поняла? – сквозь полусомкнутые зубы слова звучали еще более зловеще, будто шипение дикого животного, - Иначе…, - Сергей вышел из комнаты, предоставляя Ирине самой решать, что с ней может случиться в противном случае.
Она не восприняла угрозу всерьез, он еще не знает, что когда он спит, она тащит из его бумажника мелкие купюры, в надежде, что он не обнаружит пропажи. Ей необходимо было сделать слепок ключей, она не отважилась взять его ключи. Но что-то надо было придумать, иначе она долго не может пребывать в роли пленницы. И тогда она решилась на серьезный поступок. Если впоследствии он догадается, что это она усыпила его бдительность тремя таблетками димедрола, подмешанными в чай, ей не сдобровать.
-  Ира, сколько ложек сахару ты положила?
-  Две, как ты любишь. Что-нибудь не так, Сережа?
-  Чай пить невозможно, это гадость, приторный сироп, - он отставил чашку в сторону и погрузился в чтение.
Что же придумать, как заставить его выпить чай? Еще одну порцию снотворного ей не изготовить, эти три таблетки она с трудом выпросила у соседки, сочинив, что страдает аллергией, и никакое средство, кроме димедрола Ирину не спасает.
-  Я принесу тебе новый чай.
-  На крохотной кухне она бросила в чашку еще один пакетик чая и ломтик лимона, долила немного горячей воды. Господи, помоги, ей остается лишь молиться, чтобы задуманное, наконец, случилось.
Принесенный чай был необычным на вкус. Сергей поморщился, но после пересоленной печенки, приготовленной Ириной, очень хотелось пить.
-  Что с тобой сегодня? То ты подаешь одну соль, теперь в чае одна горечь. Ты отравить меня хочешь?
Ирина улыбнулась, как он был недалек от истины. Теперь надо идти до конца. 
Она взяла чашку у Сергея и отпила два глотка. Напиток был действительно отвратительным на вкус. – По-моему ничего, это, наверное, из-за нового чая, того из коробки.
-  Все время покупаю такой чай, впервые попадается эта гадость. Принеси мне воды, если не можешь заварить нормальный чай.
Нет, ты выпьешь этот чай, и сделаешь это прямо сейчас, потому, что скоро закрывается мастерская по изготовлению ключей.
-  Сережа, я положила в чай ту таблетку, что лежала на полочки в серванте. Милый, я не хотела расстроить тебя, но ты иногда забываешь ее выпить, и вскакиваешь среди ночи, отчего я просыпаюсь, - она улыбалась тихой виноватой улыбкой, улыбкой его матери, когда она имела несчастье выслушивать от отца упреки.
Сергей почувствовал секундную неловкость. Чтобы загладить собственную вину, он залпом выпил горький чай. Ирина ликовала. Поскорее бы начало действовать лекарство, поскорее.
-  Я включу телевизор, тебе не помешает?
Сергей кивнул головой. Ирина была сегодня на редкость предупредительна, совсем, как его мать. Она прошлась по нескольким программам, пока не нашла подходящий фильм. Они смотрели его раньше, и ни один раз, он был скучным, и Ирина надеялась, что он подействует подобно снотворному. Она села на диван, напротив кресла, где полулежал Сергей.
-  Ира, переключи, фильм неинтересный.
-  Ну, милый, он мне так нравиться. Здесь все о любви.
Он не стал больше возражать. Снотворное, похоже, начало действовать. Растянутый до невозможности сюжет, где история знакомства перемежалась с нудными подробностями трудовой деятельности главных героев фильма, навевал сонливость. Сергей начал зевать.
-  Сережа, я в ванну. Смотри без меня, - надо было срочно уходить, несмотря на то, что сон пришел к Сергею наполовину, Ирина более не могла ждать. Прикрыв плотно дверь в коридор, она включила в ванной воду на весь напор, и, одевшись, выбежала из квартиры.
     Только бы он не пошел в ванную, только бы не пошел. На улице уже стемнело, время близилось к семи вечера. Мастерская была через два дома. Она пришла туда за пять минут до закрытия.
-  Пожалуйста, я вас очень прошу. Я не смогу завтра уйти на работу.
Мастер устало взглянула на нее, и ни слова не проронив в ответ, забрал у нее ключ. Вскоре она услыхала шум работающего металлорежущего станка. Они показались ей чудесной песней. У нее будет свобода, у нее будет свобода.
-  Он точно такой же, - с сомнением в голосе произнесла Ирина. Ключ выглядел по-другому, чем оригинал.
-  Девушка, я всю жизнь изготавливаю ключи. Перед вами точная копия ключа, который вы мне принесли, металл только желтый.
Расплатившись, Ирина побежала домой. Проверить слова мастера она сможет прямо сейчас. У подъезда она заметила знакомую фигуру. Дубленка, спортивная вязанная шапочка, джинсы, черные сапоги. У Ирины все похолодело, он все-таки догадался. Чтобы не упасть, она ухватилась за ручку лестницы, которая оказалась чьей-то рукой.
- Девушка, чего хватаешься? – на Ирину, улыбаясь, смотрел незнакомый мужчина. -  Э, да ты ничего, красивая. Дорогая, мне сейчас некогда, оставь телефон, после позвоню.
Ирина побежала.
- Телефон-то оставишь? – кричал ей вслед мужчина.
- Пиши, на все случаи жизни, звонить 02.
Нет, она молодец, как быстро обернулась. На часах только начало восьмого, ее не было около сорока минут. В квартире шумел кран, из закрытой комнаты не раздавалось ни  звука. Дверь она открыла своим ключом, мастер не обманул ее.
Телевизор был выключен, а Сергей сидел в той же позе. Спит, облегченно вздохнула Ирина. Она не стала его будить, в постели от него, как мужика, толку все равно не будет. Постелив, Ирина легла и мгновенно уснула. Снилась ей школа, это было тем удивительнее, что Ирина последнее время не вспоминала о своих школьных годах. Огромный актовый зал и сцена, на которой разворачивалось увлекательное действие. Играли «Капитанскую дочку», с Ириной в главной роли. Зрители напряженно смотрели за объяснением Маши и Дубровского, и вот, в полнейшей тишине вместо известной всем фразы из уст героя неожиданно прозвучало: «Was machen Sie heute?»
Ирина открыла глаза, на нее смотрел Сергей, он вновь повторил свой вопрос: «Что ты сегодня делаешь?» Она ответила ему недоуменным взглядом.
-  Я спросил тебя о том, какие у тебя планы на сегодняшний день, - он менее приветливо повторил вопрос. -  Это на немецком.
-  Прости, но мне незнаком этот язык.
- Вот я и нашел для тебя занятие. Будешь изучать немецкую грамматику, она сложна, но для того, чтобы мы без затруднений понимали друг друга, ты ее освоишь. Ты неглупая, это я заметил.
- Спасибо, что ты не называешь меня дурой.
-  Тебе обязательно надо было заняться чем-то полезным. Я выбрал для тебя изучение иностранного языка, потому, что к математике ты, вряд ли, способна.
Ирина окинула его насмешливым взглядом. Он серьезно считает, что она не способна к точным наукам? Как бы ему не пришлось позже раскаяться. Что-то, а отмерять дозы она умеет с предельной точностью. -  Зачем мне знать немецкий язык?
-  Мы будем с тобой разговаривать на немецком.
- А после, когда я освою немецкую грамматику, что будет после? Ты опять займешь меня каким-нибудь изучением?
-  Мне очень хочется, чтобы ты говорила со мной по-немецки. Кажется, этого достаточно.
Ладно, выучит она этот корявый язык, пойдет ему навстречу, он же не отказался вчера выпить горький чай, так, что они квиты. По тому учебнику, что он ей дал, легко было заметить, сколь много времени будет уходить на это, как Ирина решила для себя, «бесполезное» занятие. Но Сергей тоже не сидел без дела. Он что-то часто записывал, причем делал это так, чтобы Ирина не видела. Тетрадь, которой он доверял свои мысли, неизменно была при нем. Когда он уходил, то уносил ее с собой. Ирина гадала, может, она присутствует при новом научном открытии? Как знать, может, ей суждено разделить с ним тяжкое бремя всемирной славы? Хорошо, что в свои домыслы и догадки она никого не посвящала. Но открытие вскоре пришлось сделать ей самой. К сожалению, оно не относилось к разряду приятных.
Как-то вечером в середине марта, ведя ожесточенную борьбу с немецкой грамматикой, Ирина исподтишка наблюдала за сборами Сергея. Но ни склонение существительных, ни спряжение глаголов так сильно не будоражили воображение Ирины, как та завеса таинственности, которой были окружены неожиданные исчезновения Сергея. Его частые вечерние прогулки в одиночестве вызывали ее женское любопытство, но вскоре к естественному чувству присоединилось ощущение странной неизбежности. Он вновь ушел, ничего не говоря. Размышлять было некогда, Ирина знала, что вернется Сергей «сам не свой», измотанный и уставший. Итак, вперед, к разгадке двойной жизни Сергея.
В девять часов вечера на улице было много людей, но им не было никакого дела до Ирины, как, впрочем, и ей до них. Цель ее – Сергей. Он шел быстрым шагом, не разу не обернувшись назад, Ирина немного отстала, но все окружающее Сергея, ей было хорошо заметно. Казалось, он знал, куда идет. Кажется, он начал проявлять признаки беспокойства, петляя из стороны в сторону, во всех действиях его, будь то постоянное расстегивание молнии или приглаживание волос, читалось нетерпение. Присматриваясь к Сергею внимательно, Ирина догадалась, что он не просто забыл дорогу, он искал. Впереди виднелись два высотных дома, а за ними овраг, который после весеннего потепления превратился в скопище оттаявшего мусора и грязи. Прохожие встречались уже реже, а когда Ирина, вслед за Сергеем, свернула за вторую башню, в тихих сумерках марта, она никого не увидела. Но Сергей, будто охотничья собака, уверенно шел по следу. Прятаться приходилось все сложнее, местность была открытая. Ирине пришлось задержаться. Она перепрыгивала с одной кочки на другую, ломая голову над тем, зачем они  здесь. Сергей замедлил шаг. Остановился и огляделся, Ирина почти упала на землю. Чуть поодаль проходила протоптанная прохожими дорожка. Путешествие через овраг – кратчайший путь до метро. Ветер трепал ее волосы, даже в темноте они были слишком хорошо заметны, поэтому Ирина набросила на голову капюшон. Никого, совершенно никого, но Сергей и не думал уходить.  Глаза ее успели привыкнуть к темноте и различали очень многое. Порознь с Сергеем они приближались к захламленной территории. Здесь на брошенных деревянных ящиках любили посидеть кампании бомжей или подростков, раскуривая сигареты и потягивая пиво. Так было и на этот раз, только вместо кампании, здесь сидела влюбленная парочка. О том, что их намерения более, чем откровенны, говорила сброшенная рядом верхняя одежда. Пропитого вида особа уже успела разлечься на брошенном тут же старом пальто. На нее сверху уже навалился не менее пьяный субъект.
Неужели Сергей пришел сюда, чтобы увидеть соитие? Что это: животная страсть или плата за бутылку? Лежащая начала громко вздыхать, после раздались ее стоны, которые больше были похожи на причитания. Мужик, что трудился над ней, молчал. Движения его были учащенными, но то ли спиртное оказывало действие, то ли заявляла о себе импотенция, мужик начал уставать.
-  Хватит уже, Васек, притомился.
Тот, что был, сверху не ответил. Он медленно продолжал. Ирину от увиденного выворачивало, самое светлое чувство было опошлено, пусть даже низкой платой. Сергей, не отрываясь, смотрел за происходящим.  В темноте не было заметно выражения его лица. Она пыталась разгадать его мысли, может, ему не хватает ее любви? Но в постели, он мало, чем отличается от этого алкаша, который уже выдохся. Вот, он встает и медленно застегивает штаны. Покачиваясь, он падает, но поднимается вновь и уходит. Что же будет дальше? Участница этого действия, восседая с раздвинутыми ногами, как есть потянулась к бутылке.
Ирина отвела взгляд, а когда опять посмотрела туда, то увидела подходящего к женщине Сергея. Громко икнув, особа не пошевелилась, продолжая пить. Заметив Сергея, она, заплетающимся языком произнесла, - Я сегодня больше не работаю, приходи завтра.
Ирина увидела, как рука Сергея скользнула в карман и застыла там. Поднявшись на четвереньки, особа бросала на него взгляды. Наверное, они такие же, мутные, как и ее пропитая жизнь, подумала Ирина. Рука Сергея держала купюру, так, чтобы она была хорошо различима.
-  А вот это другое дело, голубь. Это подойдет, а то, кобели бутылкой все хотят расплатиться. Деньги давай, я на них сама себе хоть бутылку, хоть сигареты куплю.
-  Раздевайся, - тихо произнес Сергей.
Ирина с трудом уловила его требование, но та, к кому оно было обращено, продолжала стоять на четвереньках. Лишь дрожащая рука ее потянулась за бумажкой. Сергей повторил свое требование.
-  Да, что ты голубь, в самом деле. Я и так хороша, сейчас лягу, и ты справишь удовольствие.
-  Раздевайся, гнида, - громко сказал он.
Ирина с ужасом смотрела за происходящим. На этот раз бомжиха не посмела ослушаться. Перед ней блеснуло лезвие ножа. Она начала сбрасывать с себя тряпье. По мере того, как на землю падали старые вещи, она чувствовала себя все более неуверенно. Еще никто не требовал от нее этого. Но лучше оголиться, чем получить ножом в живот.
Как ей должно быть холодно, Ирина поежилась на пронизывающем ветру. Вокруг по-прежнему никого не было. Он не станет с нею …нет, Ирина не желала даже произносить это животное слово. Он медленно подошел к голой и замер.
Ее тощее тело выглядело жалко, это в бесформенных одеждах она казалась теткой в летах, сейчас Ирина рассмотрела, что это молодая еще женщина, может быть, даже ее ровесница.
- А теперь, тварь, целуй мне ноги, потому, что после ты умрешь.
Ирина ниже пригнулась к земле, ей показалось, что Сергей смотрит в ее сторону, но внимание его было приковано к коленопреклонной женщине. Она целовала его сапоги или  делала вид, что целует, это было неважно, гораздо серьезнее то, что обещал ей Сергей. В следующий момент он ногой оттолкнул ее. Женщина не упала, а лишь пошатнулась.
-  Чего тебе? Не хочешь трахаться, так и скажи.
-  Перед смертью ты имеешь право на последнее слово. Говори.
-  Ты что, чокнутый? Во, мужики пошли. Не умеют, а лезут, стоящая на коленях потянулась за одеждой.
Но одеться ей было, уже не суждено. Он повторил  удары ногами, только теперь они стали сильнее. Женщина вскочила на ноги и, позабыв о куче своего тряпья, побежала. Этого Сергей и ждал. Вот, она – добыча, он не даст ей ускользнуть. В темноте было трудно выбрать правильное направление. Ирина поняла, что преследуемая торопиться к домам. Не разбирая дороги, она падала, но быстро поднималась и продолжала свой бег. Развязка наступила неожиданно. В пустоте позднего мартовского вечера раздался душераздирающий крик.
- Помоги…те!
О происходящем Ирина могла лишь догадываться. По тому, как мелькали руки Сергея, сжимающие нож, Ирина заметила, что удары сыпались один за другим. Жертва уже не кричала, она хрипела, лежа на земле. После все смолкло. Ирина побежала, со страха ей казалось, что она бежит не в ту сторону. Господи, помоги, проносилось в ее голове. За кого она молилась, то ли за ту, что валялась, истекая кровью, в весенней грязи, то ли за себя, за Сергея или за всех сразу, ей было без разницы. Кошмар хотелось поскорее забыть. Ноги не слушались, но голова четко знала, домой к Сергею она не вернется. Нет, лучше смерть, так и с ним ее именно это  и ожидает. Ирина не плакала, лишь судорожно вздыхала. Дома моргали ей                одинокими глазницами горящих окон. Она уже не бежала, а шла, пока навстречу ей не попалась милицейская машина.
-  Вы не слышали, откуда раздавались крики? – обратился к ней один из сидящих в автомобиле.
-  Нет, я иду с соседнего дома, и ничего не слышала, - Ирина старалась говорить, как можно непринужденнее, но это ей не удалось, голос предательски дрожал.
-  Девушка, вам самой помощь не требуется?
- Нет, спасибо, я уже дошла до своего дома, - Ирина стояла у подъезда дома, где она проживала с Сергеем.
Из автомобиля за ней наблюдали. Ей ничего не оставалось, как войти в подъезд.
Лишь мысль, что милиционеры могут на этом не остановиться, и последуют за ней, вынудила ее, подняться на шестой этаж. Постояв с минуту у закрытой двери, она вошла в квартиру. Дома никого не было. Вопрос, что делать, отпал сам собой.
У нее не было выбора, и она решила остаться. Горячий душ немного успокоил ее.
Она смогла заварить себе чай, но пить его не стала. В пустой квартире было неуютно, жаль, что у нее больше нет димедрола, Ирина сейчас выпила бы его, и уснула. Лежать  с закрытыми глазами в темноте было страшно. Скоро может вернуться он. При мысли о том, что длинные пальцы Сергея вновь будут гладить ее тело, тошнота подкатила к горлу. Своим поведением она может выдать себя, и  тогда не долго ей жить останется. Но почему он не возвращается? Неизвестность пугала ее больше, чем соседство с убийцей. Так она сама убийца, как бы ей не хотелось позабыть тот дикий случай с убийством сына, но он имел место в ее жизни. Два сапога пара, двое преступников разделят все, и жизнь, полную опасностей, и незавидную судьбу, и клеймо, одно на двоих.