Награда. Глава 16. Дело всей его жизни

               
               

       Домой Владислав попал поздно вечером, на собственном внедорожнике. Повезло, машину он обнаружил на том же месте, где и оставлял. Оформленные документы шеф забрал собой, однако, Владислав не сомневался, что в ближайшие дни на его счету появится лишних восемьсот тысяч. Сколько получат другие, Владислав мог лишь предполагать. Ватсон, вероятно, имеет вполовину меньше его, вышибалы – тысяч по двести. Стоило ему только повернуть ключ в замке, как в коридоре его уже встречали: супруга Аннушка и кот Тимофей. В знак приветствия он поставил пушистый хвост трубой.
- Наконец-то, - обняв Владислава, Анна нежно поцеловала его, - Мы очень скучали.
Всякий раз попадая в свою квартиру, Владислав с удовольствием, и не без тщеславия обходил трехкомнатные апартаменты, приобретенные на собственные доходы, без чьей-либо помощи. Смежные комнаты не портили общего впечатления. Одна из них, гостиная, обставленная дорогой мебелью, огромным телевизором, антиквариатом, представляла особую гордость хозяина. В соседней спаленке имелось все необходимое для комфортного времяпровождения. Рядом – маленькая комнатка, обставленная по классическим канонам, являлась рабочим кабинетом, но не его, а Аннушки. Любимая женушка, не желая сидеть на шее у супруга, трудилась внештатным корреспондентом одной из столичных газет. Анна в свои двадцать три смотрелась настоящей красавицей, кто бы мог поспорить – длинные светлые волосы с золотистым отливом ниспадали на статные плечи, тонкие черты лица ненавязчиво свидетельствовали о благородном происхождении. Стоило Анне улыбнуться, и мужчины провожали ее восхищенными взглядами, такая, несомненно, заслуживала поклонения. Анна не замечала никого вокруг, кроме любимого мужа, и считала себя самой счастливой женщиной. Владислав помнил, что лучшие друзья женщин – бриллианты, и регулярно одаривал супругу дорогими безделушками.
Свой обход Владислав завершил на кухне, - Чем угощать будешь?
На столе его дожидался столовый набор, а из-под сковородки  по кухне разлетался стойкий пряный аромат, - На ужин сегодня плов. Салат будешь?
- Нет. Выпить есть?
Без лишних расспросов, Анна поставила перед ним два бокала и початую бутылку белого виноградного вина, - Извини, другого нет. Я попробовала, честно говоря, мне не понравилось.
Пока он пил, Анна не отрывала от супруга внимательных глаз. Ей показалось, или Славик сегодня чем-то озабочен? Его правильный профиль, ровный контур рук, гордая осанка уверенного в себе человека, разглядеть которую не мешала даже поза седока – внешняя привлекательность избранника была неоспорима. Но ни за мужскую красоту она его полюбила. До встречи с Владиславом у нее была пара романов, окончившихся быстро и без последствий, мнение о мужчинах, перенесенное предательство изменило не в лучшую сторону. Эгоистичные, самоуверенные, зачастую лишенные практичности, со временем современные представители сильного пола все больше походили на женщин. И вдруг, среди безликой, однообразной массы она увидела его и полюбила с первого взгляда. Как позже выяснилось, Славик также моментально и безвозвратно влюбился в нее. У них было много общего. Анна родилась на двенадцать лет позже, в тот же день и месяц. Она имела юридическое образование, журналистика, скорее, была ее хобби. У супругов нашлось немало общих интересов, от литературы до кулинарии. «Вам можно безошибочно открывать филиал районной библиотеки», посмеиваясь, отмечали их друзья. Книг в их доме было, действительно, много. Предпочитали супруги классику, научные издания, немного было в их обширной коллекции беллетристики. Сложнее было с кулинарией. Готовить любили и умели оба, но, если Анна, в силу своей частичной занятости на работе могла уделять кулинарии больше времени, то Владислав посвящал одному из своих любимых занятий лишь выходные. Владислав хвалил и ценил супружескую стряпню. Вот и сейчас, он с аппетитом расправлялся с предложенным ужином, - Отлично приготовлено, на пять с плюсом.
- Господи, Славик, впервые за весь вечер, улыбнулся. Что с тобой?
Прежде, чем ответить, Владислав хорошо подумал. Анна догадливая, ложь сразу же распознает, - На работе много дел скопилось.    
- Не договариваешь.
Ну как она распознает его отговорки? Голос, когда он лгал, не изменился, выражение лица тоже. А от ее пронизывающего взгляда ничего не скроешь. – Понимаешь… ты все понимаешь.
Вздохнув, Анна покачала головой, - Что ты уставился в пустую тарелку? Хочешь знать, как я распознаю твою неправду? Просто ты отводишь глаза, пытаешься перевести разговор на другую тему. Слава! Я не обвиняю тебя…
- Спасибо и на этом, только я ни в чем не виноват.
Расправившись с грязной тарелкой, Анна разлила по чашкам свежезаваренный чай. – Слава, ты стал нервным. Раньше мы как-то реже выясняли отношения.
Владислав перебил, - Выходит, сейчас выяснение отношений, а я думал ссора. Аня, чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я разболтал тебе все тайны о работе?
- А ты и так уже все разболтал. Слава, ночами ты часто стонешь, спрашиваешь шефа: «может, не надо?», плачешь, пытаешься защититься от невидимого врага. Слава, кто этот шеф?
Чай давно выпит. Прятать взгляд на дне пустой чашки глупо. – Анна, ты ничего не выдумываешь?
- Зачем? – подперев подбородок рукой, Анна глядела на любимого мужа. Она испытывала к нему сочувствие, смешанное с жалостью. Да, она жалела его, как ребенка, несправедливо обиженного. Но разве любовь уживается с жалостью? – Славик, как бы я желала ошибиться, но ты кого-то смертельно боишься. Не нужна такая работа, из-за которой люди по ночам спать перестают.
Анна права, хотелось добавить, как всегда. Но выйти из игры не в его силах, об этом заранее предупреждал шеф. Такие, как он, не бросают угроз понапрасну. – Я не могу, - ответил Владислав, и тут же поймал на себе изумление жены.
- Ты о чем?
- Я не могу уйти из этой конторы.
Анна перебила, - Ты боишься другой своей работы.
Испытующий взгляд вынудил его отвернуться. – Сейчас мне кажется, что я на сеансе у экстрасенса. Аня, скажи, зачем тебе знать
 … правду?
- Не из-за любопытства. Слава, тебе угрожают?
Закрыв и открыв глаза, он, безмолвно ответил. В серых глазах супруги мелькнул неподдельный ужас. Чего добился? Не помог себе и напугал Аннушку. Он сделает свой выбор в пользу молчания. – Пойдем спать.
Тикали часы, или это в голове у него велся обратный отчет. Боится ли он? Очень. Угроза настолько реальна, что он ни на минуту не может забыть о ней. Сегодня он не ответил на ласки жены, претворился спящим. Ворочаясь с боку на бок, он пытался отрешиться от текущих проблем, но безуспешно. Стоило ему закрыть глаза, как мерзкие сцены из прошлого всплывали снова. Жертвами их банды становились одинокие, доверчивые и не всегда пожилые люди. Беда их заключалась в том, что все жертвы были слишком погружены в себя, обособлены от окружающего мира. Увлеченные своим делом, ученые, всю жизнь изучающие тайны материи, но так и не познавшие себя. Тщеславные литераторы, художники, так и не получившие признания, но не желающие почить в безвестности. Инвалиды также очутились в черном списке. В ушах до сих пор стоял приглушенный вопль глухонемого парня, которому вырывали ноги. Сцены из фильма ужасов не идут ни в какое сравнение с пережитой болью. Лужицы крови, смешанные с человеческими испражнениями были повсюду – в ванной комнате, пыльных закутках, туалете, темных шкафах из-за чего Владислав стал избегать темноты. Однажды, оставшись один в квартире, он не выключал света всю ночь. Но более всего он опасался новых встреч с приговоренными. Ему казалось, что за ним подглядывают, буквально, повсюду. Сейчас на него смотрят сразу двое. Он или она, наверное, ругалась, чего-то невнятное бормоча ему над ухом. С другой стороны на него уставился яркий лик ночного светила. Не видеть более никого – вот чего он желал. Куда бы он ни поворачивался, повсюду он был в центре внимания.
- Славик, зачем ты зарываешься в подушку?
Протерев глаза, Владислав обнаружил рядом любимую супругу. – Не знаю. У меня не получается заснуть.
Бретелька ночной рубашки съехала на плечо Анны, обнажая женские прелести. Неужели он не в состоянии оценить их?
Обхватив колени руками, Анна уселась на постели. Она не станет жалеть супруга. Жалость унижает. Правильнее всего не замечать ошибок мужа. Напрасно он отвергает ее нежность, боится показаться слабым. Но отдает ли он себе в том отчет?  - Владик, мы с тобой два года женаты, а наследников нет. Ты хотел бы иметь детей?
- Нет. А ты?
Тихий вздох можно было расценивать по-разному. Свои желания Анюта обычно не скрывала. Так почему сейчас она предлагает ему догадаться обо всем самому? – Аня, тебе Тимофея мало?
- Если честно, то я больше всех люблю тебя.
Владислав горько усмехнулся, - А к чему тогда заводить разговор?
- Понимаешь, если бы люди были деликатными, и не лезли в чужие дела, можно было бы проигнорировать сплетни. Но кроме них существует общественное мнение, которое осуждает семьи, где нет детей. Слав, ты прислушиваешься к общественному мнению?
- Нет. Я прислушиваюсь к мнению людей, которых уважаю, - после короткой паузы Владислав добавил, - В первую очередь, тебя, милая.
На лице Анны появилась нежная улыбка. – Я опасалась, что ты будешь меня осуждать.
Настала очередь удивляться Владиславу, - За что?
- За то, что я не стремлюсь завести ребенка. Но я в детстве уже нанянчилась с младшей сестрой. У нас с Надей восемь лет разницы. Родители мои вечно пропадали на работе, с сестрой приходилось заниматься мне. Только представь себе, после школы хочется отдохнуть, сходить к подружкам в гости, а меня сажали перед детской кроватью, и книги любимые приходилось читать, периодически отвлекаясь, когда Надьке надо было сменить памперсы. С того времени я не люблю маленьких детей.
- Справедливо. Я тоже их не люблю, и даже немного брезгую.
- Вот, Слава. Ты верно подметил. Мне тоже свойственная брезгливость. Три года назад, когда мы с тобой еще не были знакомы, я подрабатывала в одном офисе, оператором на телефоне. Девчонки, которые сидели рядом, примерно мои ровесницы, отвечая на звонки оппонентов, в свободное время делились друг с другом впечатлениями о своих похождениях. Сегодня у них Паша, вчера – Саша, завтра еще кто-нибудь. Неужели им непротивно спать со всеми подряд?! – В своем негодовании молодая женщина была восхитительна. Эмоции превратили ее из прекрасной Терпсихоры в страстную в своем неприятии Багиру. Владислав с удовольствием любовался женой, никто ему не был нужен, кроме нее. Преданность супруге он выразил поцелуем.
- Слава, лет через пятьдесят традиционная семья будет непопулярна. По-моему, влюбленных людей, в первую очередь, объединяет духовное начало.
- Совершенно с тобой согласен, но полюбил я тебя, не зная о тебе ничего. По поводу традиционной семьи я с тобой согласен. Ребенок не может объединять, иногда он наоборот, провоцирует супругов на ссоры. Нам они не нужны.
- В старости, говорят, некому будет стакан воды подать, - горько усмехаясь, помолвила Анна.
- В жизни надо рассчитывать лишь на себя. Извини, но я даже на твою помощь не рассчитываю, потому, что собираюсь решать свои проблемы самостоятельно, и некому не быть в тягость.
- Вот за это я тебя и полюбила. Ты – не эгоист. Чего улыбаешься?
- Вообще-то, я сам считал себя эгоистом.
- Не верю. Если нам обоим понадобиться помощь, ты станешь спасать себя?
- Я начну с тебя. Я люблю тебя так сильно, что мне никто не нужен, ни ребенок, ни родители, ни друзья, если они где-то имеются.
- Даже, если бы ты проигнорировал меня, я не перестану тебя любить. Детей, если ты вдруг передумаешь…
- Не передумаю, - заметив, что Анна надула губы, Владислав поспешил поправиться, - Давай, предлагай свой вариант.
- Детей можно взять из детдома. Не нравиться? – прочитав порицание на лице мужа, молодая женщина произнесла, - Мне тоже такой вариант кажется сомнительным. Неизвестная наследственность, ребенок может оказаться из семьи алкоголиков. Я слышала. Когда наша команда посещала Ассамблею «Здоровье», один из докладчиков, профессор говорил, что детей, исходя из желания супружеских пар, будут выращивать из пробирки, и первые шесть-девять месяцев они будут проводить в инкубаторах, далее попадут в ясли. Меня такой вариант устраивает. Скоро появиться такая специальность: «производитель». У женщины-производителя будут забирать яйцеклетки, а доноры-мужчины будут делиться своими сперматозоидами. На роль производителей будут отбирать абсолютно здоровых людей, соответственно, и дети от них будут получаться здоровыми.
- Все это не для меня. Последнее время я задумываюсь все чаще: к чему мне стремиться? У меня все имеется. Аня, а тебе всего хватает?
- Вроде, да. Хотелось бы тебя видеть чаще.
- Мне тоже. Мы с тобой уже давно болтаем. Спать хочешь?
- Только с тобой.
- Мне пока не хочется спать. Аня, а твой профессор не говорил о том, что дети, рожденные от одной пары производителей, будут похожи на них, как две капли воды. Представляешь, ты выходишь на улицу, а перед тобой клоны, среди которых кассиры, продавцы – это самые востребованные сейчас рабочие специальности, менеджеры, управленцы, а кто же будет делать черную работу?
- Осужденные. Именно они будут привлекаться для уборки территорий, ремонта и других неквалифицированных занятий.
- Тогда к ним надо будет приставлять полицейских для контроля, а это – лишние хлопоты.
- Но не для нас с тобой. Клоны кассиров, продавцов и даже стражей правопорядка с трудом, но можно себе представить. Но люди творческих специальностей? Они неповторимы в своем таланте, их невозможно клонировать.
- Согласен. А что говорит наука по этому поводу?
- Она беспощадна. Через каких-нибудь тридцать лет в кино будут сниматься роботы, они же будут сочинять романы, не исключено, что в железных лапах робота окажется кисть художника, вообщем, творчество у людей будущего не в почете.
- Не представляю себе подобного. Зато в науке роботы давно обскакали человека, и в спорте роботы могут скакать на лошади.
- Лучше пусть будет робот-лошадь.  Знаешь, у роботов имеется ряд преимуществ, - отвечая на вопросительный взгляд супруга, Аня пояснила, - Они не собирают сплетен, не прикидываются умными…
- Зачем? Они и так умные, - согласился Владислав. – Но я предпочитаю жить среди людей, какими бы плохими они не были. А ты?
И тут молодая жена допустила оплошность, - Ты же их боишься, сам рассказывал.
Лицо Владислава помрачнело, взгляд уставился в пустоту. Его оглушающее молчание еще больше ранило Аннушку. А ведь она сама виновата. Нельзя обижать любимых. Положив супругу руку на плечо, Анна извиняющее улыбнулась, - Я не должна была напоминать тебе …об этом. Прости.
Кто-то в семье должен быть прозорливее. На этот раз догадливее оказался он, - Ничего. Я боюсь ни людей, а …
Обиделся. Отвернулся от нее и уставился в окно. А еще говорят, что мужчины – сильный пол. Выдумывают или ищут им оправдание. – Славик, я люблю тебя больше жизни. Ты всегда можешь рассчитывать на меня.
Обещания даются часто, но, если бы они также часто исполнялись… Люди добровольно берут на себя обязательства, реализовывать которые не в их власти. Кто-то любит больше жизни аппетитные бургеры, другие – истязать себя в фитнес-клубе, и первые и вторые делают это во благе себе, но результат, порой, превосходит ожидание. За недолгие свои тридцать пять лет Владислав привык пропускать обещания мимо ушей. Люди эгоистичны, и он – не исключение. В момент реальной опасности героизм отступает на второй план.
Любуясь спящей супругой, Владислав не удержался от того, чтобы поцеловать ее в плечо. Отвечая на его ласку, Анна улыбнулась. Между ними уже несколько ночей не было интимной близости, но это, скорее, его оплошность. Бывший друг делился с Владиславом опытом: «чтобы жена не ушла к другому, не забывай ублажать ее». Может, он и прав, друг-то бывший, но только Аннушка – особенная, по отношению к ней эти советы неприемлемы. А полюбил он ее, все-таки, за красоту, а потом уже в человеке разглядел душу. Анна польстилась ни на его внешнюю привлекательность, ничего броского в нем не было, разве, что денежки имелись и не малые, вот, что невеста сразу же подметила. Пожалуй, он эксперимент устроит, скажет, что разорился, задолжал, и теперь им придется начинать с нуля. А захочет ли этого Анюта?