Преподаватель Пал Палыч

            

Этот рассказ - отрывок из моей книги  "Любовь в конверте"  о коллективе авиационного  техникума
                4.
Пал Палыч почувствовал, как осунулось вниз его лицо, а глаза увлажнились и были готовы заплакать. Но он сдержался, стараясь успокоить  дробную частоту  сердца.
        Неожиданно он вспомнил фамилии и имена этих девчонок. На уроке при первом знакомстве Юля - она сидела с правой стороны от подруги -  неожиданно спросила его:
-Павел Павлович,  а вы женаты?
Во всех группах его вначале величают по  полной выкладке. И лишь потом переходят на душевное для него «Пал Палыч».  К человеку относятся, как ему нравится и как он позволяет окружающим  его людям.
Он ответил:
        - Сорок лет.
-  Вам сорок лет? - удивленно спросила ее подруга Валя.
И когда он сказал, что прожил с женой столько, Юля  воскликнула: «Так скучно!» -  и зевнула.
- Тебе зубы жмут, дура?  Или аист тебя ронял по дороге? – спросил парнишка, сидевший за Юлей.
Та  развернулась и книжкой ловко ударила парня по голове.
- У тебя не все дома, получил Ерема?

Парня звали Васей, а Ерема так, для  рифмы. Но молодец дивчина. На нее он лично не обижается. Они ведь еще такие дети!  За десятиминутный  перерыв между уроками  о чем только не вспомнишь. О чем только не передумаешь. Семинар, что проводил Шавров с группами самолетчиков и мотористов  по истории отечественной авиации,  собственные полеты на  чехословацком самолете, любовно прозванном летчиками «Элкой» и тут же о первом родительском собрании и матери Янченко, поразившей его смуглым красивым лицом, напомнившим внешностью  безвременно ушедшую жену.  Мелькали  знакомые лица, события, мысли о возрасте и еще какие-то неосознанные, почти болезненные былые или будущие впечатления. Он усмехнулся: разве может  являться  будущее?

           Пал Палыч неуютно почувствовал себя после перемены. Подобное состояние  у него случалось и раньше. И потому он не уделил этому серьезного внимания. Он спросил для повторения ту самую девчушку Юлю, что «врезала» Васе. К его удивлению,  девушка ответила, почти дословно повторив его объяснение. Ответила, как бальзам на душу пролила.
Ощутив  неуютность своего состояния, он подумал, что засиделся и отошел к доске. Взяв в руки ограненный кусок мела, он только и успел написать формулу: Е = мс2

Это была формула полета к звездам.  Энергия равна произведению массы на скорость света в квадрате. Но тут же, утратив  ориентировку и устойчивость, он стал сползать вдоль классной доски.
         Он оседал согбенно и некрасиво. Его руки еще не успели отключиться.  Изогнутые,  в темных трещинках въевшегося масла  пальцы прочерчивали  на темной  классной доске светлые меловые полосы. Четыре полосы  витиевато и наклонно отслеживали следы цепляющихся  за жизнь рук.
Он падал вслед за выпавшим из рук кусочком  мела. Мел давно стерся  о шершавую поверхность классной доски и стал многогранником. Согласно законам физики, которым  преподаватель обучал студентов  многие годы, скорости падения падающих тел приближенно равны. Без учета сопротивления тел о воздух. Но мел уже стукнулся о деревянный пол  кабинета физики, и, расколовшись на  три бесформенных  кусочка, замер.А  живое человеческое тело  даже с отстраненным сознанием продолжало жить.   

          Падая, преподаватель, казалось, старался уцепиться за спасительную  формулу созидания. Она на черном фоне сознания высвечивалась  в  участке мозга,  продолжающем  жить и  удерживать в памяти формулу - энергия прямо пропорциональна  квадрату скорости полета. Если полет со скоростью света.
Полет стал частью его жизни. Пусть не к звездам, пусть не со скоростью света.
 Но свет был даже сейчас в его затемненном мозгу. Светлый и яркий пламень ракетного сопла.
Он часто видел во сне эту тугую ревущую струю. Реактивная авиация вошла в его жизнь еще в годы обучения в военном училище. Первый полет на спарке МИГ-15 запомнился на всю жизнь. Перегрузки и невесомость. Напряжение тела  и релаксация. Взаимосвязь разума и тела. А в целом – ощущение свободы.

        - Пацаны, Пал Палыч прикидывается, – засмеялся  студент Андрей   Охрименко. На его взрослом, но по-детски  наивном лице   едва заметно  подковкой пробивался юношеский пушок над верхней губой. Он втянул голову в плечи и зябко поежился. Отец студента Николай Охрименко работал  начальником снабжения на заводе авиационных двигателей. Фигурой, да и лицом,  он схож был со знаменитым  штангистом Власовым, чем немало гордился. Про него говорили, что он мог перенести токарный станок  16К20, если положить на спину.
Глаза Охрименко - сына,  которые  сквозь  наигранно  застывшую улыбку,  источали легкий испуг и  определенную степень замешательства, свойственного  натурам его возраста.

Студентка с тонкой осиновой талией,  как  синичка, выпорхнула через приоткрытую деревянную дверь,  обитую оцинкованным листовым железом.
И теперь уже несколько человек  стояли вокруг упавшего   преподавателя, ожидая «скорую» и мучая друг друга советами, которые никто и не собирался выполнять.

(Как выяснится позднее, преподаватель был незаметно для него отравлен на уроке)

Виктор