141. Хуторская чертовщина. Бутылка белоголовки

         - Ваше благородь!
                - Вы б этого, револьвер убрали бы.
                - У нас туточки спокойно, волки стороной обегают.
             - Вон, каких выкормил громадин, вмиг растерзают любого волка, волю только дай.
        Поясняя обстановку на правах хозяина хутора, Назар  уверял урядника, что он гарантирует ему полную безопасность и не только.

          -  Действительно, чего это я.
                - Дурацкая ситуация получается.
                - Опасность давно  миновала, а я всё револьвером размахиваю, хотя по честности скажу, не хотелось мне с этими волками встречаться.
                Засовывая револьвер в кобуру, словно оправдываясь, говорил Иван Лукич.
         
           Ему выросшему в станице, не совсем была понятно жизнь на хуторе, ладно ещё, когда  имелось несколько дворов, а так жить одному, подобно  бирюку, тоска зелёная, случись чего помощи не откуда ждать.
         Недаром же в народе таких хуторян, куркулями прозвали, сидит сиднем на одном месте, уцепившись обеими руками в своё хозяйство, копит из года в год богатства, а для чего спрашивается и сам толком не знает.
        Что происходит вокруг и понятия не имеет, да и не очень интересуется, вон даже в церковь забывает заглянуть.

          Скукота, а не жизнь, Иван Лукич бы ни за какие ковриги не захотел бы такой жизни, загнулся бы безвыездно торчать на  одном месте.

          Но Назар Нихай о жизни на хуторе имел совершенно иное мнение, ему скучать здесь не приходилось, помимо жены у него здесь имелся надёжный работник Пахом, которого он присмотрел на городском рынке.
          Сам Пахом появился в этих краях, откуда – то из средней полосы России, когда там после засухи начался голод, он с семьёй примкнул к таким же бедологам  бежавшим от голода.
        Скитания по чужбинам только усугубила ситуацию, из всей его семьи выжил только он один.

         Чем понравился хозяину хутора Пахом, так это исполнительностью, сообразительностью, с полуслова понимать, что  в данную минуту  нужно хозяину, ну и преданностью, на него смело оставляли хутор, если срочно требовалось на время уехать.

             Назар подсвечивая фонарём, отворил дверь в хату, пригнув голову, вошёл первым в сенцы, пригласил урядника:
           - Проходите, проходите, в наше скромное жильё.
                - Милости просим.
                - У нас тут всё по - простому, без всяких излишеств, но тепло и уютно.

         Иван Лукич, пригнувшись переступил порог, имея прекрасное представление об устройстве местных жилищ, опускает ногу на ступеньку ниже,  прошли несколько шагов по земляному полу в сенцах, хозяин отворяет дверь в  комнату и с ходу, на кавказский манер, подаёт команду:
                -  Женщина!
                - Накрывай стол!
                - У нас важный гость.
                - Выставляй всё самое лучшее.
              - Не жалей ни чего, такие гости у нас большая редкость.
      - Пошевеливайся, не заставляй гостя ждать, человек устал и проголодался.               
               Назар отдавал распоряжение своей  жене, а сам проводил Иван Лукича, во вторую комнату хаты:
                - Располагайтесь ваше благородие.
                - Не стесняйтесь, будьте как дома.
        -  А я сейчас намётом, отдам распоряжения работникам и обратно.

              Урядник отметил, что хата довольно просторная, хотя со двора смотрелась приниженной, вросшей в землю.
       Состояла из двух комнат, первой – проходной, одновременно служившей и кухней, где на печи хозяйка стряпала обеды и спальней для хозяев.

          И второй, светлицы, для торжественного приёма гостей, с деревянным полом.
        Стояли две железные кровати с причудливыми спинками у противоположных стен, с пирамидами подушек, покрытых прозрачными накидками.

        У двух окошек с восточный стороны стоял большой стол с мягкими стульями, в правом углу икона Казанской божьей матери с резной позолотой по периметру.

        Проходя из сенцев через первую комнату, Иван Лукич невольно бросил взгляд на хозяйку, про себя отметил, что по своему виду и одежде она ничем не отличалась от зажиточных казачек из станиц.

            Что можно отметить по обстановке в хате, хуторянин жил в полном достатке, мог себе позволить немножко роскоши.

             Назар за дверями сенцев, делово отдавал распоряжения Пахому:       
                - Одного работника отправишь по следам урядника, пусть проверит, действительно ли он пришёл сюда случайно.
         - Другого отправь, пусть обойдёт вокруг хутор, посмотрит – послушает, нет ли посторонних людей поблизости.
            - На бога надейся, а сам не прошляпь.
                - Если ни чего подозрительного не выявите, то выберите самого жирного валушка, из тех самых в скирде, да смотрите не наследите, не меня тебя учить, сенца подразбросайте вокруг.
          - Гость у нас,  важная птица, а с какой целью прибыл к нам, ещё предстоит узнать.
                - Так, давай, давай, действуй.
                - Как всё разузнаешь, дай мне знать.

            Хозяин, потирая руки, вошёл в комнату.
                - Ваше благородь, снимайте шинелку, не стесняйтесь.
                - Если нужно сапоги просушить, так эт мы мигом.
                - Как вас по батюшке величать?

            - Иван Лукич.

       -  А меня зовите Назаром.
                - Глашка!
                - Неси на стол, не задерживай гостя.

             Глафира понимая, что у них в гостях важный чин,  успела подчепуриться, приготовила посуду для очень важных торжеств, которая вынималась в очень редких случаях, из соседней комнаты подала голос, звонкий и чистый:
                - Уже несу - у! 

         Появилась в проёме дверей в цветастом переднике, неся на рушнике в  глубокой тарелке дымящийся борщ:
                - Сегодня у меня борщец наваристый, с мясцом, огненный.


          Хозяйка бегала из комнаты в комнату, выставляя на стол угощения, вскоре стол изобилиеровал посудой и столовыми приборами.

         - Назар, у меня к тебе будет важный разговор,
                обратился к хозяину урядник. 

          - Иван Лукич, вначале подзакусим, так сказать пополним силы, а после чего и поговорим, на сытый желудок оно и беседу вести веселей.
          - Глаш!
                - Давай белоголовку.
                - Заждались.

           Хозяйка, с важностью протирая бутылку водки двойной очистки, водрузила её в центр стола, словно поставила точку, давая понять, что после этого можно садиться за стол.

       - Иван Лукич, вам как будет сподручнее присесть, с левой или правой стороны?

      - Да мне всё равно, человек я не прихотливый, из станичных буду.

        - Тогда милости прошу присесть под иконой, так сказать в красный угол.

              Назар на правах хозяина берёт бутылку со стола, открывает:
                - Вам в рюмку или по простому в стакан?

          - Давай по простому, так привычнее.

          Назар жадный до работы, а кто хорошо работает, тот и хорошо должен есть, а чтобы иметь зверский аппетит, следует хорошо выпить, разливает в стаканы грамм по сто пятьдесят водки.
              Поднимает стакан, жадно поглядывая на его содержимое:
                - Давайте Иван Лукич выпьем за наше знакомство.
                - Ведь сам Господь велел нам встретиться.

          Стаканы ударяются друг о дружку с глухим звоном, Назар просто вливает в себя водку, запрокинув голову назад, затем наклонившись слегка вперёд  держа стакан в руке, глубоко втягивая в себя воздух, занюхивая большой палец, а потом через открытый рот выдыхает воздух:
                - Хороша зараза!

           Хватает солёный огурчик, и хрустя им присаживается на стул.

          Иван Лукич  поступил по скромнее, водку выпил в несколько глотков, взял в щепотку квашенной капустки и загрузил её в открытый рот, после чего уселся за стол.

          Водка приятно согрела желудок и побежала по организму с приятной отдачей во всех органах.

           Уставший организм требовал пополнения калорий потраченных на поиски лошади с санями.

4 – 5 дек 2016 г.