Верить и ждать

    "Объект " шел навстречу , медленно переставляя  тупоносые , широкие ботинки на высокой подошве.  Он низко опустил голову и, казалось, с интересом разглядывал что-то под ногами, сквозь толстые линзы массивных роговых очков. Когда они встретились, мужчина, почувствовав стоящего напротив человека, поднял голову и посмотрел на  Артура.Чуть задержав на нем рассеянный взгляд, он слегка улыбнулся и отошел  в сторону, глубоко при этом засунув руки в карманы длинного, широкого  кашемирового пальто  серого цвета. Артур с трудом сдержав ответную, ставшую бы в этом момент изуверски циничной улыбку, тоже шагнул вправо и, пройдя несколько шагов, сел на стоящую вдоль неширокой, покрытой брусчаткой дорожки, скамью.
    Сдвинув вперед висевшую на боку  кожаную сумку, он резким движением, выдавшим то, что эта мимолетная улыбка все же нарушила его душевный баланс, открыл блестящую молнию. Вынув тонкие лайковые перчатки, бывший офицер, а ныне безработный, натянул их на озябшие руки и вынул из сумки пистолет. Привычным движением он ввинтил  в ствол глушитель, прикрыв глаза сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Медленно выдохнув он вернулся в свое рабочее, как он его  называл, состояние  духа и тела. Теперь Артур был готов действовать и ничто не смогло бы уже вывести его из себя.
  " Объект " гулял своим привычным, ежедневным маршрутом. Сейчас он дойдет до последней скамейки, присядет на нее и, спустя минут пять, двинется назад, к своему дому.
   Артур прикурил, задумчиво  смотря на  мутные воды вольной когда-то горной речки, здесь же,  в городе, закованной  в неприветливый, грязный бетон, и мысли его, пожалев сначала пленницу, унеслись куда- то вдаль. Поплутав  по своим, неведомо как и кем определяемым маршрутам,  достигли они и того дня, когда все это началось.

     Его восьмилетняя дочь, спокойно и даже как-то мудро приняла известие о том, что в школу она пока ходить не будет, потому что нет у ней теплой одежды. Она только низко опустила голову и сказала тихонько:
   - Ладно... Наверное, скоро станет теплей.  В горном Алтае, где зима длится по пять месяцев, теплей скоро не станет. Видимо, она это хорошо понимала, а говорила так, чтобы хоть немного успокоить своего папу. Понимал тогда  это  и Артур, сидящий  теперь один за столом, накрытым грязной скатертью дешевого кафе, которых немало открылось в этом промышленном районе одного из крупнейших городов страны. Артур приехал сюда, в свой родной город, несколько дней тому назад в надежде найти хоть какую- нибудь работу. А его малышка осталась там, в хмуром, промерзшем насквозь,городе,куда забросила когда-то армейская судьба дружную тогда семью.
 
     - Стакан водки и что-нибудь закусить, - бросил он сквозь зубы ярко накрашенной, надменно задумчивой официантке,подошедшей к нему.
     Та молча ушла, недовольно фыркнув и деланно  завиляв обтянутыми узкой черной юбкой бедрами и через пару минут принесла граненый  стакан,графин, заполненный на треть и тарелку с крупно нарезанными кусками помидор.
    - Все? -  хрипловатым голосом спросила она.
     Артур промямлил невнятно что-то, означавшее, наверное, среднее между подтверждающим ответом и пожеланием идти этой официантке куда подальше. Смирившись с неприветливым и к тому же безденежным клиентом, официантка торжественно понесла свое драгоценное тело к следующему столу.
      Когда приятное тепло растеклось по телу и обстановка этой грязной забегаловки стала казаться не такой уж и угнетающей, напротив захмелевшего Артура беспардонно уселся лысый мужик примерно пятидесяти лет, с непримечательной  внешностью начальника ЖЭКа.
     С минуту он помолчал, внимательно рассматривая Артура.
     -Кури, - произнес он затем жестким, низким голосом, который никак не вязался с его простецкой внешностью  и протянул Артуру пачку дорогих американских сигарет.
     Не ответив, и никак на это не отреагировав, тот вытянул из кармана своей куртки  дешевое курево, и только теперь взглянул на своего незваного гостя.
    Взглянул и невольно  содрогнулся. Глаза его визави неприятно блестели  холодным колючим светом, который противно вонзился в  почти пьяного уже Артура.
   - Здесь деньги, пять тысяч долларов северо- американских штатов, - отчеканил "начальник ЖЭКа", как успел назвать его про себя Артур, указав глазами на бумажный пакет, который он бросил перед собой,усаживаясь за стол.
    Затем он полез во внутренний карман черного пальто и вынул оттуда слегка помятую фотографию.
    -Это фото "объекта,"- сказал лысый и положил его  рядом с пакетом.
    
    Артур затянулся сигареткой и нагло пустил дым в лицо говорящего, дурашливо при этом улыбнувшись. Тот слегка поморщился, замер на секунду , но затем продолжил:
     - Здесь пистолет с глушителем, в обойме три патрона. Там же карта города с указанием адреса, - из бездонных карманов пальто была извлечена на свет потертая кожаная барсетка.
   - Времени ровно одна неделя. Приедешь сюда в следующий четверг в это же время. Вот здесь, - он провел рукой по углу стола, - под скатертью будет еще пять тысяч. Они твои.
   Хмель улетучился также быстро, как и появился. Натужно заболела голова. Пересохло в горле. Тревожно придавило в груди.
    Лысый  разлил в принесенные той же важной официанткой рюмки остатки водки из графина и прорычал:
   - Если же ты решишь, что пять косых тоже хорошие бабки и надумаешь дернуть с авансом, то поверь,твое фото мне есть кому передать.
   - Мое фото? -  сделал вид, что не понял Артур.
    - Не валяй  дурака! Ты здесь уже неделю в долг бухаешь, у нас было много времени.И неужели ты до сих пор не узнал меня?
    -Нет.  Кто ты? - искренне удивился Артур.
    -Эх ты, Артур, Артур... Ладно, не узнал, так не узнал. Это не так важно. Контракт не разовый, на десять недель, соответственно на сто тысяч долларов. Будешь каждый четверг приходить сюда. Патроны, деньги и фото с адресами будут готовы. Если все же не согласишься, можешь все оставить и уйти. Тогда больше сюда не приходи. А долг твой здешний я закрою, по старой памяти, - лысый ухмыльнулся ,медленно встал и еще раз обдав растерянного Артура ледяным взглядом,ушел не прощаясь.

    И вот в этот четверг все должно закончиться. Он почти отработал весь контракт. Остался последний объект, десятый. И все. Артур уже купил билет на самолет. Его дочь пойдет теперь в школу, у ней будут и теплые вещи и все, что она захочет, а скорее всего, он заберет ее и они уедут туда, где нет этой бесконечно холодной,колючей  зимы.

     Дойдя до последней, в длинном ряду скамеек, расположенных вдоль дорожки набережной, немного посидев на ней, "объект",  как он делал этот при каждой из своих ежедневных прогулок, пошел в обратном направлении. Не дойдя до Артура шагов пять, он поднял голову и посмотрел на сидящего на скамье парня.
     - Я его сегодня уже видел, - вспомнил он.  Больше ни о чем подумать он не успел. Артур быстро встал, держа пистолет в руке, сделал шаг навстречу своей жертве и выстрелил тому  прямо в сердце.

      Падал мокрый, тяжелый снег. Темнело. По широкому шоссе, вдоль которого стремительно шел Артур, неслись , торопясь скорее укрыться от непогоды  сотни машин. Белый снег, превратившийся в грязное месиво, вылетал из-под стремительно вращающихся колес  на обочину, по которой ничего и никого не замечая почти бежал человек.
   - У каждого на этой земле своя дорога,свой удел. Разве кто-то, когда-то думал о нем, интересовался его проблемами? Нет, он остался совсем один после того страшного ранения, брошенный на произвол судьбы, как использованная, отработавшая свое деталь сложного механизма, который , не заметив этой маленькой потери, продолжал свою работу. Кто подсказал ему нужные слова,когда он пытался объяснить дочери то, что ее мама больше не вернется. Ведь она тогда еще не знала, что люди умирают, и всякий вечер смотрела на Артура глазами полными слез,в который уже раз спрашивая:
 - А мы завтра пойдем к маме в больницу? Я соскучилась... 
   Или кому-то было дело до его маленькой дочурки, доверчиво прижавшейся к теплой батарее отопления детского дома, как к единственному остающемуся источнику тепла в этом мире, когда он уходил, вынужденный  бросить ее в этом неприветливом пристанище одиноких детей. И этот взгляд, робкий, непонимающий, почему ее сильный и добрый папа, оставляет ее здесь, как его вынести? Никому они не нужны на этом свете!
    Так и он, не должен, не обязан думать о других. У каждого своя работа,своя судьба, каждый устраивает свою жизнь так, как может, и никто не в праве его обвинить в том,  что он пошел по этому пути, это только его выбор,  его жизнь. Я прав, и никому ничем не обязан. А мои жертвы...? Так я не виноват, это не мое решение, если бы не я это сделал, то нашелся бы другой, - заляпанный серыми брызгами, Артур теперь уже бежал, пытаясь  оторваться подальше от этих страшных мыслей, но они его не отпускали. Они были с ним, не отставали,как бы быстро он не двигался.
     Можно ли убежать от себя? Вероятно это было бы слишком просто - взять и просто убежать, оставив позади все то, что заставляет тебя жить не так, как бы ты хотел, забыть то, о чем и вспоминать то не хочется. Просто убежать... Можно ли?

     Артур не замечал ничего и никого вокруг, но ребенка, лежащего на дороге, среди этого страшного, смертоносного потока ревущих монстров ,он увидел. Увидел и замер. Крохотный совсем, завернутый во что-то красное, он лежал на дороге. Голые его руки и ноги, поднятые вверх, неестественно белели среди этого серо- грязного окружения.
    Подумать о чем -нибудь, например о том, откуда взяться грудному ребенку здесь, посреди непрерывного потока машин, он не успел. Он просто рванул туда, к попавшему в бедствие, к тому, кто в данный момент нуждался в помощи! И помочь ему мог только он!    
    Когда он почти достиг своей цели, водитель небольшого автобуса, тоже увидевший лежащего на пути ребенка, резко взял вправо и вдруг, в ужасе осознал, что избежать столкновения с этим бегущим по дороге парнем он уже не успеет.
      Ни боли, ни страха Артур не почувствовал, он просто провалился куда-то вдаль, ему стало легко и спокойно , и он отчетливо запомнил все - и летящий на него автобус, даже номера успел разглядеть, крупные белые снежинки и искаженное в ужасе лицо бородатого водителя. Он даже услышал металлический голос своего детского тренера по стрельбе:
    - Артур! Держи руку! Следи за дыханием! Он просто стал лысым,похожим на начальника ЖЭКа, взгляд изменился,стал жестким и злым, поэтому я его и не узнал,- успела мелькнуть мысль.
   
     Когда он открыл глаза, то увидел человека с густой, рыжей бородой, склонившегося над ним.
    - Он жив?  Ребенок..., - простонал распростертый на грязной дороге Артур.
     Водитель автобуса взглянул на лежащую чуть в стороне, удивительно похожую на ребенка резиновую куклу, завернутую в красную тряпку и, грустно вздохнув ответил:
   - Да,он жив, ты его спас.
  Обрадоваться или даже просто   подумать  о том, что он помог уберечь от смерти человека, Артур не успел. Да и слов водителя он тоже не расслышал. Да так ли это важно было для него?
    Ведь самое главное для себя он уже совершил - он смог, наконец, убежать от себя и стал пусть и на свои последние мгновения, тем, кем он хотел быть всегда. Наверное поэтому, он широко улыбнулся и легко вздохнул,покидая навсегда этот сложный и противоречивый  мир.

    Зимнее солнце нагрело оконное стекло, девочка прижала тоненькие пальчики к нему и, ощутив приятное тепло, подумала:
  -Совсем скоро придет весна, вернется папа и мы будем всегда вместе.
   Ведь он добрый и сильный и он знает , что я его жду...и я верю... Верю...

   И это правда, любые, даже  самые лютые зимы заканчиваются  и приходит тепло. И папы, они все добрые  и сильные. И они обязательно возвращаются к своим любящим дочерям, надо только сильно в это верить и ждать.