Счастье познаётся в горе

Аксинья Анатольевна, серенькая, тихая женщина с печальным затуманенным взглядом, добрым, милым лицом и простой, скромной внешностью, жила в одном доме с Романом Терентьевичем, высоким стройным мужчиной, плечистым и крепким, с тёмными волосами и шальной загадочностью во взгляде. Герой был бесконечно симпатичен ей и являлся объектом наивных, несбыточных грёз, существуя при этом своей жизнью, в которой не было и места даже для мысли о серьёзном восприятии Аксиньи Анатольевны. Так шли годы, преданная своим мечтам женщина оставалась одна, а герой неустанно гулял, меняя одну пассию за другой и проводя время за увеселением и праздностью. Удачная должность позволяла поддерживать эту сложившуюся беззаботность, а отсутствие планов и целей никак не сковывали ни сознание, ни совесть. Дама же медленно старела, удручаемая обречённостью и отсутствием какой-либо надежды и позволяя себе лишь со стороны любоваться героем, совершенно чужим и индифферентным.
И вдруг безвыходная для одной и беспечная для другого жизнь была нарушена внезапно ворвавшимся горем - возвращаясь после очередной гулянки, мужчина не справился с управлением и попал в аварию, едва выжив и сделавшись инвалидом. Лишившись здоровья и работы, герой в раз перестал быть нужен прежним женщинам и остался один. Аксинья Анатольевна, узнав о случившейся трагедии, стала навещать мужчину, всячески помогая ему и все вечера просиживая у его изголовья. Роман Терентьевич, всё более ощущая её заботу, начал привыкать к своей доброй гостье и даже ждать очередного появления последней. Внезапно обретённое понимание грело душу и наполняло покоем и разделённостью. Дама, оказавшись так близко к объекту своего обожания, всецело отдавалась уходу и ласкам и всё своё свободное время посвящала герою, живя исключительно им и пытаясь максимально скрасить его быт. Совместные будни медленно тянулись вдаль, сглаживая углы и постепенно меняя и сознание, и сердце. Роман Терентьевич вдруг осознал себя впервые столь счастливым и нужным. Нужным душе, а не для статусности, нужным навсегда, а не ради короткой страсти, просто нужным, беззаветно желанным и понимаемым. Встрепенувшийся разум в раз перевернулся с ног на голову, избавившись от прежнего безразличия и амбиций и открыв глаза на истинные ценности и значимость искренности и любви. Вспоминая прошлое, герой уже не видел в нём ни смысла, ни отрады, смиряясь с выпавшим исходом и принимая его неизбежность. "Мне так хорошо с тобой. Так хочется никогда больше не разлучаться и быть исключительно рядом." - произнёс однажды Роман Терентьевич, прижавшись к Аксинье Анатольевне: "Так беззаботно мне, так легко, почему мы раньше друг друга не знали?"
"Ты никогда не замечал меня раньше, не мог даже помыслить о такой, как я. А я привыкала быть никем и ничего не ждать."
"Я был ничтожен, меня и не было то по сути до тебя." - проронил герой и опустил взор.
Они жадно прильнули друг к другу, отдаваясь трепетности объятий.
Построенное из пустоты счастье, сделавшееся с того дня неотъемлемым для каждого из них, постепенно росло и крепло, радуя совместными вечерами и одаривая взаимными ласками и заботой, приносящими сладостную удовлетворённость и негу, полную безмятежности и тепла. Время текло вдаль чередою неспешных будней и выходных, одинаково безоблачных и желанных. Мир, оставшийся тем же самым, вдруг обрёл для двоих и смысл, и отраду, принеся беззаветную любовь и надежду.
Однако последней так и не было дано осуществиться - ближе к осени мужчина заболел, не успевшее ещё восстановиться здоровье снова пошло на спад. Непомерное тяжкое горе удручающе повисло над едва отогревшимися душами, таки разразившись к зиме трагедией. Перед смертью Роман Терентьевич взял Аксинью Анатольевну за руку и зарыдал, виня себя за прошлое, за несвоевременность осознания и невозможность остаться рядом.
Его только нашедшая верный путь судьба безвозвратно ушла в пустоту.
Привыкшая за годы быть никем Аксинья Анатольевна снова осталась в одиночестве, наполнив одну уже закончившуюся жизнь смыслом и окончательно лишив последнего свою собственную.