Щупальца гнева. Глава 17

               



         Мстислав очнулся, когда стал мерзнуть. Он уже два дня ничего не ел и не знал, где раздобыть хоть немного еды. Вокруг – поваленные деревья, с торчащими в разные стороны ветвями. Ненадежное убежище он себе выбрал. Может быть, попробовать построить шалаш?
Обрывать ветки быстро надоело, но деваться было некуда. Сделать так, чтобы соединенные у концов они стояли, получалось не с первого раза. Достраивая шалаш, Мстислав неосторожно задел его рукой. Собранный с таким трудом, он был разрушен моментально. Всхлипывая, мальчик начал строить заново.
-  Надо подбирать строительный материал по высоте, - на Мстислава смотрел незнакомый человек. Сосредоточенное лицо его хранило следы усталости, а во взгляде не было и намека на дружелюбность. Это мальчик почувствовал сразу. Смахнув слезы, он продолжал сооружать шалаш, краем глаза присматриваясь к незнакомцу. Воспользовавшись его советом, Мстислав достиг определенных успехов. Конусообразное сооружение было почти готово. Оставалось скрепить постройку у вершины короткими ветвями, так всегда поступал дядя Генрих, но Мстислав не стал этого делать. Укрыться в построенном Мстиславу не удалось. Незнакомец, молча, вытащил из шалаша несколько веток, и он рассыпался, как карточный домик.
-  Зачем вы так? -  от обиды и возмущения одновременно, Мстислав был готов наброситься на незнакомца.
Тот не ответил, занятый строительством. Вместо конуса внимательному взгляду Мстислава предстала усеченная пирамида. Последним штрихом созданного оказался свитый из веток каркас, укрепляющий новое жилище.
-  Залезай, теперь мы оба поместимся.
Мстислав не сразу откликнулся на приглашение. Присматриваясь к мужчине, мальчик старался  отгадать: что ему напоминает энергичное поглаживание подбородка? Мужчина более не повторял своего приглашения. Казалось, он, вообще, позабыл о присутствии Мстислава. Сидя под навесом, он что-то беззвучно шептал.
-  Кто вы?
-  Человек. Все мы в какой-то степени создания природы, ее дети, а люди забыли об этом.
-  Дядя, а как вас зовут?
-  Петр. Людям еще многое предстоит перенести. Нас может спасти антиматерия, свойства которой еще до конца не изучены.
-  Дядя Петр, а вы давно потерялись?
Опять те же монотонные движения и неразличимые бормотания себе под нос. Мстислав дернул Петра за рукав, - А мы будем сегодня кушать?
Петр взглянул на вопрошающего, уставившись на него так, будто видел впервые. - Что ты сказал?
-  Я хочу есть.
-  Я тоже, - тихий вздох служил подтверждение сказанному.
-  Интересно, а сколько времени человек может обходиться без еды?
-  Месяц, примерно. Человек – часть природы. Земля – его дом. Надо знать и беречь дом, в котором вы живем. Человеческое общество в процессе своего развития длительное время безрассудно пользовалось природными ресурсами планеты. Человек …
-  Может, мы поищем еду?
-  Где? Скажи мне: где, и я буду искать, - после короткого молчания дядя Петр добавил, - Слушай, пойдем со мной. Ты мне поможешь.
-  Холодно, - Мстислав поежился и придвинулся ближе к дяде Петру.
-  Будем ходить, согреешься.
Мстиславу очень не хотелось покидать шалаш, но гораздо сильнее ему не хотелось оставаться в одиночестве. Дядя Петр шел, уткнув сосредоточенный взгляд себе под ноги. Мстиславу, копирующему его движения, приходилось торопиться, чтобы не отстать.
-  Дядя Петр, а разве еда лежит на земле?
Дядя Петр не ответил, отмахнувшись от мальчика.
Странно, что можно найти в грязном месиве? Рассеянный лунный свет многое скрывал. Пригорки, скрытые под ворохом веток, сменялись неглубокими ямами, в одну из которых, Мстислав ненароком угодил. Звать на помощь дядю Петю было бесполезно. Выбравшись, мальчик бежал за удаляющимся, не разбирая дороги. Пытаясь заглушить голод, Мстислав отправил себе в рот горсточку хвоинок. Иголки оказались горькими, но не противными. Мстислав ободрал сосновую веточку полностью, прежде, чем насытился. Когда голод был заглушен, о себе напомнила жажда. На языке ощущалась горечь от терпкого угощения. Петр поменял направление, похоже, что на обратное. Он часто останавливался, озираясь по сторонам. Что он хотел разглядеть в темноте, Мстислав спросить не отважился. Идти было тяжело, сказывалась усталость. Дядя Петя отчего-то заглядывал во встреченные на пути ямы. В какой-то момент Мстислав выпустил из вида впередиидущего. Каково было удивление мальчика, когда тот, взмахнув руками, исчез. -  Дядя Петр! – в испуге позвал Мстислав.
В ответ послышалось негромкое, - Я тут.
- Где вы?
-  Я провалился в яму. – Прежде, чем Мстислав определил в какую, Петр предупредил, - Смотри под ноги.
Совет подоспел во время, мальчик едва не повторил судьбу Петра. -  Я вас не вижу, - в отчаяние закричал Мстислав.
-  Здесь темно. Брось мне длинную палку.
Исполнив просьбу, Мстислав склонился над ямой, но ничего разглядеть ему не удалось. Темнота надежно скрывала очутившегося по неосторожности в западне. -  А вы когда выберетесь?
Ответ последовал через минуту, - У меня не получается вылезти. Земля пока влажная, расползается под ногами.
-  А палка? Может, вам бросить еще одну?
-  Нет. Наверное, придется ждать до утра. Рассветет, что-нибудь придумаем.
- Дядя Петр, вылезайте лучше сейчас. Мы будем искать еду, - с мольбой в голосе просил Мстислав. Не услышав в ответ ни звука, он испугался, - Дядя Петр …дядя
Петр, мне страшно.
-  Ложись спать.
Послушно собрав в охапку ветки, Мстислав устроился на жестком ложе, - Лежать было неудобно, как Мстислав не пытался уснуть, у него ничего не получалось. Похолодало. Он никак не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. -  Дядя Петр, а вы уже спите? -  Мстислав прислушался, в яме царило безмолвие, - Дядя Петр, а после того, как мы отыщем еду, что мы станем искать?  Дядя Петр, вы меня слышите?
Поблизости хрустнула ветка, Мстислав моментально обернулся. Из-за поваленного дерева виднелась чья-то макушка. Сейчас он узнает: кто это?
Передвигаться на четвереньках было неудобно: торчащие в разные стороны ветки нещадно хлестали по лицу, но цель была уже близка. Перед решающим броском Мстислав замер. В следующие мгновения события разворачивались совсем не так, как представлял себе мальчик. Темный силуэт метнулся в сторону, но Мстислав успел разглядеть, что убегающий – ребенок. Преследование продолжалось недолго. Наконец, мальчик схватил свою жертву за воротник куртки. – Ты кто?
Длинные волосы, тонкая, как у гусенка шея, Мстислав развернул пойманную так, чтобы лунный свет падал на ее лицо, и с удивлением узнал в ней Ингу. -  Ты?! Одна по лесу ходишь? И не боишься?
И чего он на нее накинулся? Девчонка дрожит, согнулась в три погибели. Мстислав улыбнулся, - Теперь мы будем вдвоем, и тебе нечего будет бояться.
Инга усмехнулась. Мстиславу показалось, что она собиралась что-то сказать ему, но ограничилась тем, что оттолкнула его. – Ты зачем так? Я говорю, что думаю. Мне одному тоже страшно. Я могу шалаш построить, я умею. Почему ты все время молчишь?
Инга, сидя на дереве, снизу вверх смотрела на него с любопытством, - Инга, ну, пожалуйста, скажи хоть слово.
-  Сказала, доволен? – у девчонки был звучный голос, на красоту которого она не обращала внимание.
Мстислав не обиделся на злость, которая читалась в ответе старой приятельницы, - Ты – смелая, а я один боюсь, - он ни за что не признался в собственных страхах, если бы не задался целью разговорить Ингу. Та молчала, но в ее взгляде, обращенном на него, Мстислав прочел сочувствие. – Мой знакомый, дядя Петя провалился в яму. Он сейчас сидит в темноте.
Инга кивнула головой. Что означало ее согласие, Мстиславу еще только предстояло разгадать. -  Не знаю, как мы будем жить дальше? Если пойдет снег, в шалаше будет холодно. Очень хочется кушать. Я сегодня жевал иголки с дерева, они невкусные, но больше мне ничего не удалось найти.
Инга усмехнулась, - Чего их искать? Они повсюду валяются.
-  А ты что ела?
-  Ничего. Я больше недели голодала.
-  Дядя Петя говорит, что человек может жить без еды месяц. А ты очень хочешь есть?
Инга вновь кивнула головой.
-  Давай охотится … на животных.
-  Где ты их видел?
Мстислав пожал плечами, - Я так предложил, - он зевнул, - Спать хочется. А тебе?
-  Нет.
-  А что ты станешь делать?
-  Не знаю.
Мстислав обрывая с деревьев ветви, собирался строить новое убежище. Инга наблюдала за ним.
-  А почему ты не желаешь разговаривать?
Она пожала плечами.
-  Не уходи, пожалуйста.
-  Мне некуда идти.
-  А где твоя тетка?
-  Не знаю, я убежала от нее.
-  Почему?
-  Надоели ее нравоучения.
-  Инга, а ты чего-нибудь боишься?
-  Не знаю.
-  А я много чего боюсь, - простодушно признался юный строитель. Он попробовал по примеру дяди Пети укрепить постройку, но длинный прут неожиданно сломался. -  Хочешь? – Мстислав махнул головой на шалаш.
Она все-таки залезла в убежище. Наверное, ей много плохого пришлось пережить, о чем она не хочет вспоминать, подумал Мстислав. Прищурив глаза, он разглядывал девочку. Она стала какая-то другая, злая и хитрая. Неужели Инга сможет просидеть всю ночь? – А ты совсем спать не хочешь? – в который раз спросил Мстислав.
Вместо ответа девочка, свернувшись калачиком, расположилась рядом. Инга лежала с закрытыми глазами, но Мстиславу казалось, что она лишь изображает спящую. Перед тем, как уснуть, он размышлял: как сделать так, чтобы застать Ингу врасплох, если та задумает удрать? Решение пришло быстро, потому, что очень хотелось спать. Расслабившись, Мстислав, наконец, задремал, с зажатой в кулачке прядью длинных волос. Снилось ему, как они втроем с Иветтой и Мирославой шли по подземному лабиринту. Исчерченные иероглифами стены были похожи одна на другую. Лишь Мирослава внимательно разглядывала таинственные знаки, Мстислав и Иветта послушно ждали пока та налюбуется увиденным. На одной из стен Мстислав заметил знакомые очертания загадочного существа с очень длинной шеей и звериной головой. Иветта, как загипнотизированная смотрела на изображенное. Под проникновенным взглядом та ожила. Вездесущая голова поворачивалась, озираясь по сторонам, а когда Мстислав дотронулся до нее, ощутил пальцами тепло. Странное существо тянулось к нему. Мальчик чувствовал его дыхание все ближе и ближе. Ему не было страшно, когда чудовище заглянуло ему в самые глаза, но Мстиславу показалось, что у него чего-то желают отнять. Затем он вторично за весь вечер ощутил во рту вязкий вкус сосновых иголок. Более он ничего не помнил.
Сон закончился с рассветом. Инги в шалаше не оказалось, а в кулаке Мстислава по-прежнему была зажата прядь ее длинных волос. Мальчик недоумевал, отчего к губам прилипли хвоинки, а главное: почему он очутился в шалаше?
-  Мстислав, просыпайся!
Его кто-то звал, но кто именно, мальчик не мог припомнить. Случившееся вчера казалось надуманным. Может, ничего и не было, кроме землетрясения? 
- Брось мне что-нибудь подлиннее.
В яме, из которой раздавались крики, стоял незнакомый Мстиславу человек.
-  Мне нужен шест не менее двух с половиной метров длинной.
Наблюдая за тем, как он пытается выбраться и раз за разом терпит неудачи, Мстислав прозрел. Дядя Петя делает все не так! Вместо того, чтобы ухватиться за шею странного существа, он рассчитывает на палку. – Не бойтесь его, дядя Петя и он вас вытащит.
-  Кого? 
-  Протяните ему две руки и закройте глаза.
Дядя Петя оказался сговорчивым, и через несколько секунд уже отряхивался от налипшей грязи. -  Как тебе удалось вытащить меня? – недоумевал он. То была единственная фраза, которой он удостоил Мстислава. Вскоре спасенный перестал обращать на него всякое внимание. Он бродил кругами, попеременно заглядывая в каждую встреченную им на пути яму.
-  Дядя Петя, а что вы ищите?
Ему не ответили. Между тем, Мстислав с тревогой заметил, что дядя Петя удаляется от него. Перешагивая через поваленные деревья, мальчик торопился за ним. Как жаль, что Инга ушла. Может быть, ей повезет, и она встретит кого-нибудь из спасателей и расскажет им о нем, Мстиславе? Мечтательный взгляд, скользнув, остановился на дяде Пете. Кажется, ему что-то удалось обнаружить. Длинной палкой он пытался выудить находку из ямы. Получилось. На свет была извлечена чья-то вымазанная грязью куртка. Наблюдая, как дядя Петя обследует карманы куртки, Мстислав ждал, что скажет его старший приятель. Когда дядя Петр извлек маленький сверток, Мстислав незаметно приблизился. В  сером от грязи платке хранился сухарь. На глазах у обрадованного мальчика, дядя Петр впился в него зубами.
-  Дядя Петя, оставьте немного мне, - мальчик, затаив дыхание, смотрел, как заплесневелый кусок белого хлеба исчезает во рту Петра. Он не оставил ему ни кусочка. От обиды Мстислав заплакал.
Я больше не пойду за ним, он жадный и не любит детей. Слезы продолжали струиться по впалым щекам мальчика. Он некому не нужен, даже Инге. Зачем ждать целый месяц, пусть он умрет сейчас. Вот сейчас он вернется в шалаш, свернется калачиком, как Инга и уснет навсегда. Вдруг под ногами мальчик приметил нечто блестящее. Присмотревшись, он разглядел два металлических шарика. Положив их себе на ладонь, Мстислав почти не ощущал их веса. Опустив шарики в карман куртки, мальчик тут же позабыл о них. А все-таки, что хуже: жить одному или погибнуть со всеми вместе? Одному скучно. Придумаешь что-нибудь интересное, а показать некому. И никто тебя не похвалит. Так хочется услышать при пробуждении «доброе утро», а вечером пожелания «спокойной ночи».
-  Ой, Инга! Как здорово, что ты вернулась! – Мстислав смотрел на девочку и улыбался.
Она в ответ тоже улыбнулась ему, вот только улыбка у нее вышла виноватой. Правая рука Инги была спрятана за спину. Мстислав ждал в нетерпении. Наконец, Инга решилась и протянула ему кулачок. – Отгадай, что там?
-  Сухарь! – радостно закричал Мстислав.
Девочка усмехнулась. Она раскрыла ладонь, и взору Мстислава открылось настоящее богатство: две шоколадные конфеты в блестящей обертке.
Не проронив ни слова, Мстислав схватил конфеты.
-  А мне? – удивленно спросила Инга.
Вздохнув, Мстислав вернул ей одну конфету. Вторую он скорее отправил себе в рот. Шоколад таял, оставляя на языке сливочно-сладкий вкус. -  А где ты их взяла?
-  Неважно. Ты хочешь есть? – дождавшись утвердительного ответа, Инга добавила, - Я знаю, где имеются запасы еды.
Дорога, которой вела его девочка, была Мстиславу знакома. Это именно она привела его и Ивана к реке, в которой последний едва не утонул. Мстислав помнил парня, который спас Ваню, и малышку Агату. Почему она больше не дарит ему разноцветных камушков?
Пустынная местность нагоняла на него тоску. Поверженные вековые исполины казались ненастоящими, теперь все это не назовешь лесом. Для Мстислава лес всегда был живым и вечным, несмотря на времена года: радостным, шумным весной, когда яркое солнышко будило его после долгого сна, наполненный многоголосьем, окруженный тайнами летом, грустный и по-хозяйски щедрый осенью, а зимой молчаливо-сонный. А теперь редкое февральское солнышко напомнит о себе и растопит снежные шапки, какая-нибудь из лесных красавиц зазвенит, под музыку порывистого ветра заиндевелыми иголками.          
-  Инга, ты любишь лес?
-  Как можно любить то, чего не существует?
-  А ты, вообще, хоть кого-нибудь любишь?
-  Нет, - ответила девочка, не раздумывая.
-  Разве так можно жить, не кого не любя?
Инга резко остановилась, так, что ни о чем неподозревающий Мстислав налетел на нее, - Можно, когда живешь в прошлом. Я больше ничего не скажу.
Она сдержала свое слово. Мстислав рассказывал ей об Агате, о странном существе, о недавнем землетрясении. Бесполезно. Инга ко всему оставалась безучастной.
-  А если я был твоим братом, ты смогла бы полюбить меня?
Она открыла рот для ответа, но тут же спохватилась, и промолчала.
-  Инга, иногда мне кажется, что ты -  моя сестра. Она относилась ко мне так, как ты сейчас.
Вредная, даже не поинтересовалась, как именно. Хотя бы взглянула на него, и Мстислав ответил.
-  Когда Иветта считала, что я не прав, она могла меня ударить.
Сработало, обратила внимание. Посмотрела так, будто Мстислав в чем-то виноват перед ней.
-  А у тебя есть брат или сестра?
-  Отстань. Вон, видишь впереди надломанное дерево?
-  Сказала! Их здесь навалом. Ты о каком говоришь?
-  Надломанное посередине одно, - Инга показала пальцем на сосну, лежащую в метрах пятнадцати от них. -  За ней вход в подземелье.
-  А ты со мной не пойдешь? – получив отрицательный ответ, Мстислав растерялся. А вдруг Инга хочет заманить его в ловушку?
-  Почему ты не хочешь идти со мной?
-  Ты - уже взрослый мальчик.
-  Инга, прошу тебя, пойдем вместе. Я … один боюсь, - признался Мстислав после короткой паузы.
Он впервые поступил по-рыцарски, пропустил девочку вперед. В ответ на этот знак внимания Инга вновь усмехнулась. В полумраке бетонного коридора от Мстислава не укрылось, как по недоброму сверкнули ее глаза. Он готов был поклясться, они светились желто-зелеными огоньками.
-  Инга, у тебя есть спички?
-  Мне они не нужны, я хорошо вижу в темноте.
Ему отчего-то стало страшно. В неясных очертаниях, распростертых на полу, угадывалось присутствие неких лиц. Инга шла уверенно, через едва приметное препятствие она перешагнула, не глядя. Мстислав, не отрывающий тревожного взгляда от впередиидущей, споткнулся. – Ой, что это?
-  Перешагни и иди сюда. Ну, скорее, мешок с провизией здесь.
Его глаза после дневного света не успели привыкнуть к полутьме, но известие о еде придало Мстиславу решимости. За обыкновенным сухариком он готов был спуститься на самую глубину. Ему казалось, он ощущал его вкус на языке. Это ничего, если сухарик будет покрыт плесенью, Мстислав все равно не откажется от него.
Инга не обманула. В полиэтиленовом мешке Мстислав нащупал что-то твердое. Он разорвал упаковку. Так и есть: аккуратно уложенные в металлической коробке лежали сухари. Прежде, чем вонзить в сухарь зубы, Мстислав поднес его к носу, с удовольствием вдыхая знакомый аромат ванили.
-  Пить, - прозвучало еле слышно.      
Мстислав в спешке откусил кусок сухаря и, почти не жуя, проглотил его. Он озирался по сторонам, пытаясь разглядеть, откуда раздается голос, но больше ему не удалось уловить ни звука. Сухарь показался ему восхитительным. Вслед за первым он прикончил еще два, и никак не мог насытиться. Инги не было ни слышно, ни видно. За сухарями Мстислав накинулся на сухофрукты. Дольки яблок оказались сильно высушенными, и лишь инжир пришелся Мстиславу по вкусу.
-  Пить.
Он более не торопился запихнуть себе в рот все, что казалось более или мене съедобным. Вглядываясь в окружающее, Мстислав задержал свой взгляд на препятствии, с которым он столкнулся на пути к заветному полиэтиленовому мешку. Пальцами он коснулся чего-то большого, - Кто это?
-  Воды, - невнятно попросил незнакомый голос.
Инга, наверное, выбралась наверх, подумал Мстислав. Поднимаясь по ступеням, он бросил задумчивый взгляд на смутно виднеющийся мешок, из-за внушительных размеров Мстиславу, вряд ли, одному удастся сдвинуть его с места.
-  Инга, - позвал он, выбравшись из подземелья.
Она даже не обернулась в его сторону.
-  Инга, - повторил Мстислав, - А ты не знаешь, где раздобыть воду?
-  Знаю.
-  Где?
-  Пить захотел?
Обмен вопросами можно было бы расценить, в качестве забавной игры, если бы не страдающий от жажды, чей образ неотступно преследовал Мстислава. Чтобы скорее добиться желаемого, Мстислав присел рядом с Ингой на дерево, - Там внизу кто-то просит дать ему напиться.
-  Ну и что.
Он возмутился, - Нельзя быть такой равнодушной.
-  Я тебе говорила, что никого не люблю.
-  Тебе жалко воды?
-  Жалко.
-  Где все-таки находится вода?
-  В реке,  здесь неподалеку.
-  А если человек умрет от жажды?
-  Это естественно. Кто-то живет, кто-то умирает. Ты его знаешь, того внизу?
-  Нет, но ему плохо.
-  Это он тебе сказал?
-  Нет. Инга, дай, пожалуйста, воды.
-  Возьми, если найдешь, - кроме безразличия в ее ответе сквозила усмешка.
Мстислав направился к реке, которая, со слов девочки, находилась где-то рядом. Отойдя метров на сто, он обернулся. Инги не было видно. Вероятно, она скрылась в подземелье. Любопытство побудило Мстислава последовать за ней. Вторично скрывшись под землей, он быстро сориентировался. Так и есть, Инга подбиралась к мешку. Мстислав видел, как она что-то вытащила оттуда, моментально спрятав приобретенное за спину. Когда Мстислав засунул руку в мешок, Инга спросила, - А что ты будешь пить, если захочешь?
Он поступил по ее примеру, промолчав. Из-за спины Инги появилось нечто похожее на сосуд. -  Вот термос с чаем, но учти, что больше никакой жидкости нет.
Чая оказалось немного, а Мстиславу, как назло, захотелось пить. Жажда разыгралась ни на шутку, за одной крышкой он выпил вторую, и уже подумывал о третьей, но его опередила Инга. – Осталась еще одна, последняя.
Он был волен распоряжаться ею по собственному смотрению. Голос умирающего более не донимал его, а Инга не требовала от него немедленного решения. Крышка заняла свое привычное место.
-  А ты далее по коридору не ходила?
-  Ходила. Если тебя станут умолять поделиться едой, подумай хорошенько, а что останется тебе?
Раздать все другим, обделив себя, подобное не приходило Мстиславу в голову. Еды много, но и нуждающихся в ней не меньше. Он насчитал шесть человек, лежавших без движения. Некоторые из них не сводили с него умоляющего взгляда.
-  Слава.
Кто-то назвал его по имени. Голос показался Мстиславу знакомым.
-  Слава! – повторно прозвучало сзади.
Он вспомнил, так ласково к нему обращалась Яра. Она может попросить есть или пить, а он не откажет ей, и тогда останется голодным сам.
«Подойди ко мне», - прочитал он по ее губам. Рядом с ней зашевелились. Сейчас они станут просить его о чем-нибудь. Не дожидаясь, пока к нему обратятся еще раз, Мстислав направился к лестнице. Выбравшись на поверхность, он растерялся. Инга, кажется, спряталась от него.
-  Хочешь, покажу тебе кое-что?
Он никак не мог привыкнуть к ее внезапным появлениям, и не сразу разглядел ее среди частокола веток. – Хочу.
«Кое-что» оказалось огромным, почти с него самого размером, черным шаром. На его гладкой глянцевой поверхности были хорошо различимы частые голубые вкрапления.
-  Что это? – удивленно спросил Мстислав.
-  Разве не видишь? Шар.
-  А зачем он тебе?
-  Чтобы научиться летать. Я случайно увидела, как он висел в воздухе, а после плавно опустился.   
-  Летать! – на сытый желудок Мстислав почувствовал себя увереннее, - Зачем тебе летать?
-  Чтобы увидеть то, что некому недоступно. Разве тебе никогда не хотелось стать отличным от других?
Мстислав задумался. Если никто не увидит, как он будет висеть в воздухе, то ему это ни к чему. – Я не знаю, чего я хочу, - немного погодя, спохватившись, он добавил, - Покажи, как он летает.
Инга освободила шар от веток. Теперь он казался Мстиславу еще больше. -  Помоги.
Шар было нелегко сдвинуть с места. Мстислав старался изо всех сил, упираясь в скользкую поверхность исполина. – А зачем мы толкаем его, он же может летать.
Не отвечая, Инга продолжала толкать шар.
Мстислав решил по-другому задать вопрос, - А если он может летать, зачем нам напрягаться?   
-  Помоги.
-  Уж лучше я дождусь, пока он полетит сам. – Отойдя в сторону, Мстислав наблюдал за происходящим. Затея Инги казалась ему глупой и неосуществимой. Разве может такой тяжелый шар летать? -  А где ты его откопала?
-  Неважно.
-  А если он не взлетит?
-  Тогда полетишь ты.
-  А я не хочу. Теперь знаю точно, что не хочу. Пусть я лучше останусь таким, как все.
Чтобы Инга не злилась на него, он отошел еще дальше. Инга с такой твердой уверенностью твердила, что шар обязательно взлетит, что Мстислав отложил свой визит в подземелье на потом. А если Инга улетит на шаре? Может быть, она 
хочет улететь далеко-далеко, где нет землетрясений, не падают метеориты, и не умирают от жажды и голода люди? 
Он прикрыл глаза, так легче было представить Ингу летящей. В лучах искрилось озеро, мутная поверхность его была вся в золотистых заплатках. Хотелось коснуться его, и тут же отдернуть руку, поеживаясь от надоевшего холода. К нему за долгие месяцы затянувшейся осени Мстислав так и не успел привыкнуть. Он подставлял солнечным лучам посиневшие от мороза пальцы, и чувствовал тепло. Оно наступало, Мстислав с наслаждением тянулся к нему. Раскинул руки, поднялся на цыпочках и оттолкнулся от земли. Прекрасный сон. Мстислав ощущал легкость во всем теле, он парил, повинуясь ветру, и боялся открыть глаза. Это чудо когда-то кончится, «все хорошее когда-нибудь кончается», любила повторять Яра. Вслед за приятным теплом, он ощутил дрожь во всем теле. Пересохли губы, на языке сосредоточилась горечь, кружилась голова. Он открыл глаза. Ни слепящего солнца, ни озера, вместо этого холодный полумрак и неясные очертания покоящихся тел. – Яра, - негромко позвал Мстислав. – Шаг за шагом он приближался к лежавшим, - Яра! – повторил он громче. Ему придется подходить к каждому из них. Он не мог себя заставить посмотреть им в глаза. Почему мертвые глядят так пронзительно, словно оценивающе?
Ему преградили дорогу сплетенные в рукопожатие пальцы. Перешагнув, Мстислав оглянулся. Эти двое, умирая, не пожелали расставаться. Сильная слабость мешала ему идти дальше. Сейчас он посидит немного и достанет из мешка с провизией остаток сухофруктов. В воображении возникли сморщенные комочки    
сахарного инжира, спрессованные дольки груш, вперемежку с рубиновыми камушками. Рядом с ним послышался мелодичный детский голосок. Мстислав скорее почувствовал, чем услышал: «уходи». Агата! Это она бросала в него самоцветами. Под ногами хрустнуло стекло, присмотревшись, он разглядел очки.      
Скорее наверх, подгонял он сам себя. Глоток свежего воздуха, и он расстался с безразличием. Смерть сообща страшнее одиночества. Эти двое, державшие друг друга за руки уже никогда не смогут научиться летать и даже просто есть сладкий инжир.
Раздавшийся неподалеку крик о помощи не оставил Мстислава равнодушным. Сначала он шел, а когда крик прозвучал вновь, мальчик бросился вперед. Тревожный, нарастающий гул он принял за шум в ушах. Очки из всех знакомых ему людей были у Никиты. Значит, это он лежал в подземелье. – Ой! – сорвалось с губ Мстислава прежде, чем нечто огромное накрыло его с головой.