Человек из ниоткуда. Глава 18. На пути к истине

               



         Слова, которыми встретила ее миссис Картер, хотелось забыть навсегда. Зубайдат давно не было так больно и обидно. Ее не просто терпели, ей дали понять, что она достойна жалости.
-  Клайд, мисс Кэрри знает, как пользоваться домофоном, санузлом и водопроводом?
-  Мама, мисс Кэрри – дочь достойных родителей и  выросла в цивилизованных условиях.
Пожилая женщина ничего не ответила, лишь поджав губы, пристально взглянула в глаза сына.  Кого он хотел обмануть этим объяснением: ее или себя, или, быть может, эту дурочку, которая только и делает, что глупо улыбается? Маргарет Картер не узнавала своего сына. Он, которым она вправе была гордиться, с материнским тщеславием перечисляя соседкам его заслуги, разочаровал ее. Маргарет не желала делить его с самозванкой, это миссис Картер ясно дала понять с того самого дня, когда неизвестная девушка переступила порог их дома. Она объявила ей негласную войну.
-  Не обращайте внимания на мою маму, мисс Кэрри. Она слишком любит меня.
«Слишком любит», разве любовью можно ранить? Любовь, особенно взаимная, та, что существует между сыном и матерью, делает обоих счастливыми. Чувство, которое испытывала миссис Картер по отношению к сыну, связывало его по рукам и ногам. Зубайдат находилась в замешательстве, она вторгалась в чужую жизнь, она всегда будет лишней. Ей остается только ждать, скоро вернутся ее родители. Зубайдат считала дни до встречи с ними. Родители для любого человека – самые близкие люди, но почему-то она ничего не помнила о них. Спросить о близких у доктора Картера ей было неловко. Единственное существо, которое выиграло от появления нового жильца в доме, собака Флоренс – любимица миссис Картер. Если ранее с ней занимались только на прогулках, то теперь Зубайдат развлекала Фло в промежутках между ними. Собака сразу же приняла ее и не делала разницы между хозяйкой и Зубайдат. Конечно же, это не могло понравиться первой. Как хорошо, что собаки не умеют говорить, но все понимают, в этом Зубайдат была уверена. Милая Флоренс не беспокоила  ее каверзными вопросами, не ворчала вслед. Ее привычка подсовывать голову под руку, не оставляла гостью равнодушной к ее ласкам. Больше всего им обеим нравилось играть в саду. Неутомимой шелти не надоедало бегать по припорошенным садовым дорожкам, приносить пущенную Зубайдат тарелку. В свободные от дежурства дни доктор Картер занимался с Зубайдат, заново обучая ее грамоте. Всякий раз, когда ей удавалось выполнить предложенное Клайдом задание, они тихо радовались, каждый про себя. Но одновременно, Клайда огорчало такие быстрые успехи его пациентки, от страха потерять ее, иногда он без причины бросал занятия. Замечая, как сильно это огорчает прилежную ученицу, он еще больше привязывался к ней. Непоправимое может случиться в любой момент, как только к ней вернется память.
-  Мистер Клайд, я вам благодарна за заботу обо мне, - Зубайдат замялась, смущение мешало ей говорить.
Клайд Картер не без сожаления отвел глаза от черноволосой головки, обратив свой печальный взор на снежное великолепие за окном. Он любит ее, сильно любит, и мисс Кэрри не могла не догадаться об этом.
-  Смогу ли я вам отплатить за все то, что вы для меня сделали?
Вот сейчас наступил самый подходящий момент, для того, чтобы открыть мисс Кэрри свое сердце. Она не сводит с него ласкового взгляда, чувство благодарности обяжет ее ответить Клайду взаимностью.
 -  Мисс Кэрри, я давно хотел вам сказать о… том, что вы – самая красивая девушка.
Тюфяк, опять испугался, боялся получить отказ.
-  Мистер Клайд, расскажите, пожалуйста, о моей прошлой жизни.
Придется напрячь свою фантазию, и сочинить красивую историю, самое главное, чтобы мисс Кэрри поверила в нее.
-  Тебя зовут Кэрри Стрингфилд. Смотри веселей, Кэрри, двадцать лет не возраст для грусти. Когда-то ты была лучшей ученицей в школе искусств при Оксфордском университете. Этот университет считается, наравне с Кембриджским, самым старым по времени своего открытия. Ежегодно несколько тысяч студентов входят в его аудитории, привлеченные духом познания…
-  Мистер Клайд, извините, но вы, кажется, отвлеклись.
-  Да, простите меня, мисс Кэрри. Это ностальгия пробудила к жизни воспоминания. Конечно, мы будем говорить о вас. Игра на фортепьяно, пение, рисование с детства являются вашими любимыми занятиями. В искусстве игры на музыкальном инструменте вы, мисс Кэрри, добились совершенного мастерства, о чем свидетельствуют многочисленные премии и награды, полученные вами из рук самой королевы.
Зубайдат слушала и с трудом верила словам доктора Клайда. Она, и вдруг - известная пианистка. Да у нее и слуха-то вовсе никакого нет. Оказывается, она еще и петь умеет.
-  Мистер Клайд, а что я рисовала?
-  Что? Ну, как чело… собачек, кошечек, цветы, деревья…
-  Пейзажи, значит?
-  Да, именно пейзажи.
Стоило над, чем поразмыслить. Зубайдат растерялась, как тут не ударить в грязь лицом, ведь доктор Клайд и ее собственные родители вправе ожидать от нее новых успехов и достижений на ниве искусства, а еще миссис Картер. Зубайдат непременно надо добиться ее расположения.
-  Доктор Клайд, мне неловко обращаться к вам с подобной просьбой, но не могли бы вы показать мне дом, где я жила.
-  Обязательно покажу, но сейчас он временно занят другой семьей. Последние два года вы проживали в студенческом общежитии, а родители работали и жили заграницей. Давайте лучше решим, где проведем будущие выходные, может быть, сходим в кино или в театр?
И то и другое было заманчивым, но повсюду на себе Зубайдат будет ловить недоуменные взгляды, которым она пока ничего не сможет противопоставить.
-  Мистер Клайд, я хотела бы продолжить обучение в колледже искусств.
- Только не сейчас. Интенсивные занятия утомят вас, к тому же, вам нелегко будет вновь войти в ритм привычной жизни.
Уходя на дежурство, Клайд не находил себе места. Кэрри ни за что не должна выходить на улицу одна, если ее кто-нибудь узнает, всем его планам наступит конец. Что-то надо придумать для того, чтобы препятствовать самостоятельному передвижению Кэрри по Оксфорду.  Память слишком быстро стала к ней возвращаться. Ко всем его тревогам прибавилось беспокойство после повторного звонка комиссара полиции. Он вновь желал побеседовать с Клайдом. Подсознательно он чувствовал, что для его с Кэрри отношений эти беседы и встречи не сулят ничего хорошего. Миссис Картер придерживалась на этот счет иного мнения.   
Может быть, опытный офицер полиции, наконец, откроет глаза ее сыну на прошлое незваной гостьи. Пусть, она оказалась на редкость смирной, но уже одно ее присутствие  в  доме делало жизнь миссис Картер невыносимой. От этой тихони всего можно было ожидать. Сначала она прибрала к рукам ее сына, приручила любимую собаку, затем примется и за саму хозяйку. От подобной мысли миссис Картер всю передернуло. Этому не бывать. Она вынудит самозванку убраться восвояси. Сейчас Клайд в больнице, и эта мисс сидит, закрывшись в комнате наверху. Затаилась, словно мышь. Мозг миссис Картер лихорадочно соображал,  чтобы такое придумать, что побудило бы тихоню совершить ошибку, скомпрометировать себя? Надо победить ее хитростью. К обеду она пригласила соседку, одинокую мисс Джоанну. Пожилая женщина страдала от одиночества, мечтая, чтобы хотя бы время от времени о ней вспоминали. Сегодня к полудню это случилось.
Любезная соседка обещала не только угостить мисс Джоанну обедом, но и усладить ее слух игрой на фортепьяно. Оно стояло в гостиной и молчало с тех самых пор, когда погиб его владелец, Александр Картер. Счастье, что он не дожил до встречи с девицей, которую привел их сын. Ну, ничего, не долго ей радоваться.
-  Мисс Кэрри, - Маргарет Картер негромко постучала в дверь ее комнаты. Зубайдат вздрогнула, она лишний раз боялась покинуть пределы комнаты на втором этаже, которая стала для нее спасительным оазисом и камерой заточения одновременно. Может быть, стук ей только послышался? Лучше промолчать, Зубайдат погрузилась в чтение.   
Безобразие, чем она занимается, почему молчит? Миссис Картер повторила свою попытку. Надо любой ценой побудить самозванку спуститься к обеду. Эта лицемерка лжет Клайду, рассказывая, что с ней, миссис Картер у нее прекрасные отношения. Но обе-то они знают, что это не так, самозванка избегает ее. Миссис Картер постучала еще раз, более настойчиво. Зубайдат ничто не оставалось, как открыть дверь.
-  Извините, миссис Картер, я не слышала, как вы стучали.
Лгунья, скоро ты получишь по заслугам. Рот Маргарет Картер расплылся в хищной улыбке. -  Конечно, дорогая. Я и мисс Джоанна ждем тебя к столу.
-  Спасибо. Я сейчас спущусь.
Когда дверь за Маргарет Картер закрылась, Зубайдат застыла перед зеркалом. Как бы ей хотелось верить в то, что хозяйка дома искренна в своих желаниях, это было не так, из зеркала на Зубайдат смотрело испуганное лицо, она лишняя в этом доме. Несмотря на заботы доктора Клайда, она не чувствовала себя защищенной в его отсутствие. И это имя, которым все называли ее, было как будто бы не ее. От длительного взгляда в одну точку, у Зубайдат зарябило в глазах. Овальное личико ее приняло незнакомые очертания, нос и скулы словно заострились, а темно красный рубец на шее стал менее заметным. Зубайдат с трудом верила собственным глазам, иначе, как мистическими эти перевоплощения назвать трудно было. Ватной рукой она медленно провела по ставшему плоским лбу. Он был таким же холодным, как и зеркальная поверхность. «Спаси, Аллах», - шептала она несвязно. Что-то белое мелькнуло из-за ее головы. Незнакомая птица взмахнула белыми крыльями, и изображение в зеркале приняло первоначальные очертания. Зубайдат гадала, что все это значит? В задумчивости она села за обеденный стол. Напротив нее расположилась сухонькая, маленькая старушка. Она постоянно улыбалась и трясла головой. Улыбку пожилой женщины снискали искусно приготовленные блюда: мясной рулет с фаршированными грибами и  шпинатом, телятина, жаренная в гриле, фасолевый салат. Изыскано смотрелся салат из торталлини с артишоками и перцем. Обещанный пирог преобразился в красивый лимонный торт. Глядя на все это великолепие, Зубайдат ощутила голод. Но под прожигающим взглядом миссис Картер у нее кусок в горло не лез.
-  Кушайте на здоровье, милочка.
Кажется, это было сказано не ей.  Гостеприимная хозяйка потчевала мисс Джоанну.
Старушка смаковала каждый кусочек, не каждый день ей приходилось угощаться.
Зубайдат с полной тарелкой чувствовала себя за столом неловко. Испытание голодом – не единственное из испытаний, которые предстояло вынести ей сегодняшним вечером.
-  Познакомьтесь, мисс Джоанна, Мисс Кэрри – знакомая моего сына и прекрасная музыкантша. Если пожелаете, она исполнит нам несколько произведений на фортепьяно или что-нибудь споет.
Старушка была немного глуховата, но миссис Картер говорила очень громко, и пожилая женщина не замедлила ответить, - Я очень люблю музыку, и с удовольствием послушаю, как вы сказали..
-  …мисс Кэрри.
-  Да, мисс Кэрри.
Выразительный взгляд Зубайдат попал прямо в цель, жаль, что наслаждалась триумфом она одна. – Я не умею играть на фортепьяно и петь арии я то же не буду.
-  Что сказала эта мисс? – старушка продолжала улыбаться и трясти седой головой.
Ее растерянностью воспользовалась Маргарет Картер, - Мисс Кэрри говорит, что у нее болит горло и сводит судорогой пальцы.
-  Да, мисс Джоанна, - Зубайдат старалась произносить слова, как можно громче, - А еще миссис Картер забыла вам сказать, что я больна сифилисом и туберкулезом в активной форме.
За столом повисла тишина, было слышно, как дожевывает очередной кусок мясного рулета мисс Джоанна. Зубайдат набралась смелости и положила себе на тарелку кусок телятины с фасолевым салатом. В следующие минуты ножом о тарелку задевала лишь Зубайдат, до гостьи, кажется, дошел смысл сказанного.
-  Ужин окончен, - миссис Картер демонстративно вышла из-за стола. Глубокий вздох сожаления реквием прозвучал напоследок.
-  Мисс Джоанна, я хотела бы показать вам семейный альбом с фотографиями, он недавно пополнился новыми.
Старушка медленно прошествовала в спальню Маргарет Картер. Зубайдат осталась в одиночестве. Наконец, настало время, когда она смогла, не опасаясь за последствия, насладиться обедом. Что-то было сказано за столом, какое-то случайное слово или фраза, которые пробудили у Зубайдат неясные воспоминания о своем прошлом. Фортепьяно и арии здесь ни при чем. Она старательно перебирала в уме весь разговор, нет, что-то тут не так. Зубайдат отвлеклась от мучительных размышлений, когда зазвонил телефон. Ей не возбранялось подходить к нему, когда мистер Клайд был дома, даже сейчас, в его отсутствие она решила рискнуть.
-  Слушаю вас.
-  У телефона комиссар Фарнон, с кем я имею честь разговаривать?
-  Мисс Кэрри Стрингфилд. Я – дальняя родственница мистера Клайда Картера.
Позже, она не могла объяснить самой себе, зачем она назвалась родственницей семьи Картеров? Выгодное родство, как выяснилось после разговора, сыграло ей на руку. 
-  Хорошо, пусть будет так. Если хозяев нет дома, я буду говорить с вами. Скажите, кроме вас, доктора Клайда Картера и миссис Маргарет Картер в доме кто-нибудь проживает?
И вновь ей пришлось солгать, да, простит ей это прегрешение Аллах. Из разговора с комиссаром полиции Зубайдат узнала, что его интересовала вполне конкретная особа, двадцати трех лет, черноволосая, неевропейского происхождения. Словесный портрет, умело написанный комиссаром, очень напоминал Зубайдат ее собственный. То ли комиссар в чем-то засомневался в последний момент, но они так и не договорили. Не сказав главного, он извинился и положил трубку. Миссис Картер и мисс Джоанна, видимо, увлеклись просмотром фотографий, поэтому Зубайдат успела не только пообедать, но и убрать со стола. Расставляя в полке вымытую посуду, она поймала на себе недоброжелательный взгляд. Даже не оборачиваясь, Зубайдат была уверена, что это миссис Картер. Что ж, за сегодняшний день она не раз проявляла смелость, не спасовала она и сейчас. В уме проговаривая все то, что она хотела ей сказать, Зубайдат обернулась, но увидела лишь исчезающую в ближайшем дверном проеме тень Маргарет Картер. Брови Зубайдат от удивления приподнялись вверх. Неужели суровая миссис стала избегать ее? Девушка прислушалась, привычная уже тишина стала тяготить ее, хотелось теплого человеческого слова. В доме стало пусто, как и на душе у нее.
Часы с кукушкой отсчитывали секунды, что-то бубнил забытый мистером Клайдом радиоприемник, цокала по паркету когтями Флоренс. Зубайдат поднялась наверх, к себе в комнату. Наступал вечер, и на город опускалась темнота. Зимнее затишье наводило на Зубайдат тоску. Ей  казалось, что природа заснула навсегда, и разбудить ее сможет лишь зажигательная музыка. От нечего делать, она включила телевизор. Щелкая по пульту управления, Зубайдат нашла то, что искала. Быстрый ритм, отбиваемый кастаньетами, не оставил ее равнодушной. Она отбивала ритм ладонями, не хуже заправского музыканта, не удержалась Зубайдат и от танца. Плечи, руки, ноги, бедра, все быстрее и быстрее двигались под музыку. Сначала неумело,  так, что несколько раз она останавливалась, приноравливаясь к танцовщице с экрана, после все лучше повторяя непростые па. Исполнение незнакомого танца поглотило ее, она была страстной и неуверенной, привлекательной и робкой, одновременно. Движения ее то ускорялись, то замедлялись, и лишь еле заметный поворот головы указывал на то, что фламенко все еще держит Зубайдат в своей власти. 
Хлопнула дверь, и танец завершился сам собой. Зубайдат в изнеможении бросилась на кровать. Интересно, а ранее она умела танцевать? Единственный человек, кто знал ответ на этот вопрос, был доктор Клайд, и конечно, ее родители. Почему она ничего не помнит о них? Общепринятое мнение гласит, что дети часто даже в привычках похожи на своих родителей. Мистер Клайд сказал ей, что родители Зубайдат архитекторы, значит, ей самой должна быть интересна эта область человеческой деятельности. Вспомнила, от радости Зубайдат захлопала в ладоши. Мисс Джоанна, как только пришла, говорила о телефонной книге. Оксфорд – небольшой городок, по спискам можно без труда отыскать нужного его жителя. В гостиной на журнальном столике Зубайдат видела позабытую доктором Клайдом телефонную книгу. Наконец, она узнает, кем является на самом деле? Листая одну за другой страницы книги, Зубайдат несколько раз пробежала глазами страницы, где были напечатаны фамилии, начинающие на букву «S»: Somners, Spaces, Staring,  Strits, Stringfild… Есть, список насчитывал около ста сорока фамилий, начинающихся на букву «S», поэтому не удивительно, что она не сразу же заметила собственную фамилию. Позвонить? Рядом с номером телефона стоял адрес: Hilary-street, 24 b. Нет, пожалуй, лучше будет все увидеть своими глазами. В холле, к счастью, она никого не встретила, путь был свободен. Легкое демисезонное пальто, в котором ее доставили в больницу около месяца назад, вряд ли защитит ее от запоздавших февральских морозов, таких непривычных для Англии. Любопытство взяло вверх, и, надев теплый свитер Клайда, Зубайдат решила отправиться по записанному адресу. Крадучись передвигаясь по коридору первого этажа, Зубайдат чувствовала, как ей в спину упирался настороженный взгляд, но не он разоблачил ее, а шелти, которая очень не вовремя залаяла. Зубайдат пришлось спешно ретироваться. Улочки в Оксфорде были, как две капли воды похожи одна на другую, те же двух, трех, четырехэтажные дома, с аккуратными глазницами окон и нарядными вывесками на фасадах. Ей нелегко было ориентироваться в бесконечном лабиринте улиц. Странно? Наверное, да, ведь, по словам доктора Клайда, Оксфорд – ее родной город. Хилари-стрит оказалась в двадцати минутах ходьбы от дома Картеров. Не решаясь, сразу заявить о себе, Зубайдат прошла из конца в конец тесную улочку, пытаясь воскресить в памяти время, проведенное здесь, любые воспоминания из детства радостные и не очень, тщетно. Место это было явно ей незнакомо. Вот он -  нужный дом. Красная, черепичная крыша, викторианский фасад, как дань традиции старейшего академического центра. Зубайдат ждала, притоптывая от холода, она пыталась найти нужные слова, что она скажет своим родным? Обрадуются ли они ее возвращению?
Из дома вышла маленькая девочка. Следом за ней, закрывая дверь, появилась пожилая женщина. Слова, которыми она желала встретить их, так и  остались у нее в мыслях. Зубайдат удерживал страх разочарования. Однако, нерешительности ее был положен конец, на нее начали коситься прохожие. Наконец, решилась. Мелодичный звонок возвестил о ее визите. Вскоре на пороге возник юноша-подросток.
-  Привет, - Зубайдат старалась говорить непринужденнее, но сказывалось волнение. Она с трудом дождалась ответа юноши.
-  Здравствуйте, вам кого?
-  Я из компании «Джонсон и Джонсон». Провожу опросы потребителей нашей продукции. Хотелось бы узнать ваше мнение о новом детском шампуне.
-  Вы пришли не по адресу.
Парень уже собрался закрыть дверь, но Зубайдат воспрепятствовала этому.
-  Это дом по Хилари-стрит, 24 б, - получив утвердительный ответ, она спросила, - Скажите, а Кэрри Стрингфилд здесь не проживает?
Зубайдат была в растерянности. Парень так быстро захлопнул дверь, что она не успела кое-что уточнить у него, хотя того, что ей удалось узнать, было достаточно. Медленно брела она обратно, размышляя над тем, зачем мистеру Клайду потребовалось вводить ее в заблуждение? Повод для раздумий у нее нашелся давно, ее пребывание в доме Картеров было более чем двусмысленно. Иметь собственный дом и проживать у малознакомых людей, этому Зубайдат никак не могла найти объяснение. Завтра она непременно спросит об этом у самого доктора. Но желаемому суждено было сбыться гораздо ранее. Как только она переоделась, и собиралась спуститься вниз, попить чаю, в дверь ее комнаты постучали. Зубайдат долго не желала себя обнаруживать, да и зачем, нанести ей поздний вечерний визит могла только подозрительная миссис Картер.
-  Мисс Кэрри, откройте мне, пожалуйста.
Она вздохнула, это был доктор Клайд. -  Проходите.
Все обидные слова, которые она заготавливала заранее, были позабыты. Как бы то ни было, этому человеку она была обязана жизнью. Зубайдат встретила его взглядом, полным немого укора.
Доктор Клайд обо всем догадался. – Извините меня, я был не прав, когда решил скрыть от вас правду. Этому было оправдание. Мисс Кэрри, вы не могли не заметить, как я отношусь к вам. Когда я увидал вас впервые, беспомощную, покалеченную, в состоянии, близком к критическому, во мне проснулось не только чувство долга и сострадания, но и преклонения. Для меня вы – живое божество, не считайте меня богохульником или сумасшедшим. В ваших силах сделать меня счастливым уже одним только своим присутствием. Я очень боюсь потерять вас. Однажды вы приснились мне во сне, это было примерно семь лет назад. Я помог избежать вам плена и бесчестия. Люди, которые собирались вас обидеть, были наказаны, это то же было во сне.
Нет, Зубайдат до боли сжала кулаки, все это происходило на самом деле. Семь лет назад ей чудом удалось спастись от плена бедуинов. Трудно было поверить, в то, что ей, удалось пережить, испытав много унижений от соотечественников. Лишь пустыня Сахара была на ее стороне и… Рассказ доктора Клайда пробудил в ней былое, значит, никакая она не Кэрри.
-  Мистер Клайд, скажите, умоляю вас, кто я такая?
-  Не знаю, мисс. Я искренне желал вам помочь, но…
Клайд не решился рассказать Зубайдат, что ею интересуется комиссар столичной полиции.
-  Неужели нельзя дать объявление в газету? – она умоляюще смотрела на своего обожателя.
Что он мог ей ответить, разве мог он сказать лучше, чем уже это сделал? Он пойдет на все, только бы не расставаться с ней. -  Вашей доверчивостью могут воспользоваться непорядочные люди. Мисс Кэрри, я обещаю вам, что разыщу ваших родных, но надо подождать.
Ждать, ждать и опять ждать, как ей надоело это слово, она только и делала всю жизнь, что ждала. Ждала, пока вырастет, выучиться, станет взрослой и начнет принимать решения самостоятельно. Теперь она должна вновь набраться терпения в ожидании, пока мистер Клайд соблаговолит отпустить ее. Чем он лучше остальных, которые пользовались ее неопытностью? Придется заканчивать с этим ее протестом, без ужина остаться – не беда, но вот голодовку объявлять она не собиралась. Безвыходных ситуаций не бывает, а она такая изобретательная, что-нибудь придумает. Ночь пролетела, как одна минута, из-за чувства голода она долго засыпала. Утром в дверь ее комнаты постучали, она не откликнулась.
-  Мисс Кэрри, доброе утро. Как вы себя чувствуете?
Она молчала. Мистер Клайд ничем не отличается от своей мамы.
-  Я понимаю, вы обиделись, но подумайте о своем здоровье, оно, прежде всего. В гостиной вас ждет горячий завтрак.
Зубайдат выжидала, пока ее оставят в покое. Лежа  в постели, она раздумывала, как ей поступить. Пускай мистер Клайд благополучно отправляется по своим делам, а миссис Картер займет удобную позицию около телевизора, вместе с дремлющей рядом Флоренс. Одевшись, Зубайдат спустилась вниз, так тихо, что ее не услышала даже чуткая шелти. На кухне Зубайдат обследовала содержимое шкафов, где-то здесь должно лежать что-нибудь съестное. Как назло ничего кроме галет, которыми Маргарет Картер потчевала Флоренс, ей не попадалось. На верхней полке Зубайдат нащупала упаковки с макаронами и банки с крупой. Спаси Аллах, ну где же хлеб или фрукты, неужели закончились? Обследовать холодильник ей помешала миссис Картер. Значит, придется отправляться на поиски истины голодной, ничего, Зубайдат вынесет и это испытание. Сейчас она отправиться в Оксфорд, может быть, ей удастся что-нибудь разузнать? Учебный семестр уже начался, и студенческий городок вновь ожил. Она решила побродить по аллеям парка, если получиться, проникнуть в какой-нибудь учебный корпус, лучше, если это будет факультет журналистики. Двое, из проходящей мимо группы студентов, пристально посмотрели на нее. Зубайдат показалось, что во взгляде их скользнула жалость. Неужели у нее столь несчастный вид, похоже, что выглядит она неприглядно: старые джинсы, куртка, которая казалась на два размера больше, капюшон на голове и шарф на шее скрывали последствия аварии. Наверное, скоро она сама себя начнет жалеть.  Чья-то рука бросила рядом с тем местом, где стояла Зубайдат, пятифунтовую банкноту. В смущении она  обернулась, так и есть, благодетелями были те двое из студенческой компании. Более происходящее не выглядело забавным. Ей захотелось поскорее убежать долой с людских глаз. Ближайшим для Зубайдат оказался колледж естественных наук и окружающей среды. При входе ее остановил охранник. На его просьбу, предъявить документы, Зубайдат лишь вздохнула, но уговаривать его не стала. Пришлось уходить не с чем. Но на этом неожиданности не закончились. Очутившись на лестнице, она едва не столкнулась с незнакомой девушкой.
-  Поаккуратней, бродяга!
Она могла бы высказать пожелание в более вежливой форме. В ответ Зубайдат улыбнулась, - Извините.
-  С тобой все в порядке, Ида?
Зубайдат остановилась, как вкопанная, не веря в свою удачу. Вслед за простушкой шел высокий долговязый парень в очках. Она узнала его по оттопыренным ушам, где же Зубайдат встречала ранее их обладателя?
Чувствуя на себе давление взгляда, парень обернулся, - Зубайдат!
Силы небесные, благодарение Аллаху, она теперь знает, как ее зовут. Она улыбнулась вновь и обняла юношу за плечи.
-  Ну, ты, оставь моего парня в покое.
-  Я не хотела вас огорчать. Мы не виделись с ним много лет, - Зубайдат рассчитывала, что ее слова не будут восприняты, как заурядное оправдание.
-  Исаак, что она такое говорит? Кто она? -  Ирида перевела недовольный взгляд с незнакомки на своего жениха.
-  Эй, проходите, что встали на выходе?
-  Не мешайте.
 Троица невольно стала центром внимания спешивших на лекцию студентов, что совсем не входило в планы нерасположенного к уличным разборкам Исаака.
-  Ирида, мы можем подняться к тебе вместе с Зубайдат.
Он просил, такого уже давно не было, разве, что во время постельных баталий.  Ирида заглушила в себе ревность и согласилась. Оставалось надеяться, что ей не придется  жалеть о принятом решении. Им повезло, соседка Ириды по комнате отсутствовала, значит, разговор останется между ними. Ирида  с не меньшим интересом, чем Зубайдат, слушала Исаака. Он – хороший рассказчик, Зубайдат заново знакомилась со своей прошлой жизнью, перед ее глазами, будто кадры из кино проходили картины их забавных, и сейчас уже казавшихся невероятными приключений в пустыне Сахара. Постепенно она вспоминала тех, кого знала ранее, но в результате травмы, успела позабыть. О низком поступке доктора Клайда Зубайдат решила Исааку не рассказывать. Единственное, что оправдывало Клайда, это – любовь. Светлое чувство сделало его эгоистом. Ларри  - вот кого, она действительно любила все эти годы, проведенные в разлуке с ним.
-  Что с ним, где он сейчас?
Она любит его, странно, что он, Исаак, раньше не обращал на это внимание. Сейчас, когда все у них с Иридой наладилось, ему очень хотелось, чтобы и другие, наконец, обрели свое счастье.
-  Моя невеста, Ирида может рассказать тебе о Ларри.
-  Мы расстались с ним более трех месяцев назад, за это время я о нем  ничего не знаю, - Ирида все еще с недоверием относилась к новой знакомой. Она не без неприязни вынуждена была признать, что лишенное косметики лицо Зубайдат обращало на себя внимание своей одухотворенностью. Сравнивая ее с Патти Мал,Истфайе, Ирида, не раздумывая отдала пальму первенства смуглянке.
-  Перед аварией мне позвонил неизвестный и сообщил, что Ларри просил меня срочно приехать в Оксфорд. В это день был сильный снегопад, я не справилась с управлением, и машину занесло. Дальше я ничего не помню.
-  Все это грустно, но я не понимаю, какое отношение авария имеет к вашему теперешнему положению? Если вы, мисс Зубайдат, подожди, Исаак, - Ирида не обращала внимания на знаки, которые ей делал жених, - не могли вспомнить, кем являетесь на самом деле, то почему  не обратились в полицию?
Все-таки она правильно сделала, что скрыла все подробности своего пребывания в доме Картеров. Вероятно, мисс Кроуни, как и полиция, осталась недовольна объяснениями Зубайдат.
-  Вам нельзя оставаться на ночь в студенческом городке. Старшая по этажу будет поставлена охранником в известность и, конечно, предпримет попытку выставить вас за дверь.
Ни Исааку, ни Ириде не приходило в голову, предложить Зубайдат вернуться в дом Картеров, но остановиться на ночь ей где-то надо было.
-  Я, кажется, придумал. Ирида, помнишь, как миссис Лакстон говорила тебе о том, что здесь, в Оксфорде проживает профессор Снегс?
-  Помню, но, по-моему, Исаак, это – не самый подходящий вариант для Зубайдат.
Упомянутая искоса наблюдала за говорящими. Законы ее родной страны предписывали ей выйти из комнаты или заткнуть уши, чтобы не мешать постороннему разговору, но ни то, ни другое казалось Зубайдат малоподходящим. Египтяне по своей природе не в меру любопытны, за что Аллах может сурово покарать их. Но Всевышний милостив, он более не допустит, чтобы с ней обращались, как с вещью. Судя по лицу мисс Кроуни, тот, о ком они упоминали только что с Исааком, не очень хороший человек. Предположение это Зубайдат вскоре предстояло проверить. Итак, было решено, сегодняшний вечер, и ночь ей придется провести в квартире незнакомого ей человека. В последний момент перед расставанием Исаак Монморенси уверял ее, что их давний знакомый будет рад встрече со столичной журналисткой. Мисс Кроуни малоубедительно поддакивала Исааку, в смущении отводя глаза в сторону. Веским аргументом, который окончательно склонил Зубайдат к согласию, послужил факт признания Ларри одним из любимых учеников профессора Снегса. Замечательно, в таком случае, будет лишний повод для разговоров. Lilac-street находилась на окраине Оксфорда. Зубайдат добралась туда за чуть более, чем  полчаса, благодаря тому, что ей повезло с такси и с его водителем. У нее создалось впечатление, что ранее они могли встречаться, водитель, видимо, считал так же. Во время пути он не переставал сыпать шутками, не всегда остроумными. Зубайдат собиралась посоветовать ему почаще смотреть на дорогу и поменьше улыбаться малознакомым девушкам, как автомобиль плавно притормозил у дома номер тринадцать. Зубайдат расплатилась, напоследок шофер бросил ей на ходу, - До свидания, мисс Зубайдат. Передайте от меня привет мистеру Ларри.
Чудеса, сегодня просто день неожиданных встреч. Гадать, кто это, у нее не было времени. Ее ждет встреча и новое знакомство, она рассчитывала, что оно окажется обоюдно  приятным. После звонка в дверь, она распахнулась и, на пороге возник высокий черноволосый мужчина, одетый во все черное.
Зубайдат оробела, профессор Снегс показался ей слишком мрачным, - Добрый вечер, меня зовут Бэтти Хиллсайд.
Вместо ответного приветствия профессор Снегс кивнул головой, - Проходите.
Он был заядлым холостяком, об этом Зубайдат успели рассказать его бывшие ученики, поэтому гостья не удивилась бы, если обнаружила в квартире беспорядок. Не исключено, что в знак благодарности она смогла оказать хозяину квартиры посильную помощь в ее уборке. Профессор провел ее по длинному коридору, к дверям самой дальней комнаты. Распахнув ее, он жестом пригласил Зубайдат войти. Комната была небольшая, но опрятно убранная. Здесь было все необходимое для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Как только гостья закрыла дверь с внутренней стороны, она почувствовала себя свободнее. Эта маленькая, неприступная крепость защищала Зубайдат от странностей хозяина. У каждого человека есть свои причуды, таким образом, пояснил свое сумасшедшее увлечение фотографией ее бывший супруг. У профессора Снегса пристрастия были более необычными. Все его жилище было окрашено в различные оттенки черного цвета, даже потолок был серым, на полу лежал ковер бело-черный, как шахматная доска, обивка мебели выглядела, как велюр, испачканный золой. Причудливый узор на шторах обращал на себя внимание, клубок из змей, вряд ли, мог, кому понравиться, но хозяину, похоже, это было безразлично. Зубайдат показалось, что она очутилась в подземелье. Хорошо, что это всего на одну ночь. Если ей и спать еще придется на черных простынях, то легче было бы представить себя сразу же в гробу. Под впечатлением от первого знакомства с чудным профессором и его владениями, Зубайдат ощутила сильный голод, кажется, она сегодня, вообще, не кушала. По телевизору крутили сериалы, в которых, точно искушая ее, герои только и делали, что завтракали, обедали и ужинали, а в перерывах аппетитно закусывали. Зубайдат оставалось лишь сглатывать слюнки. Щелкнув выключателем, она решила отвлечь себя от мыслей о голоде чтением. Все-таки этот профессор Снегс не окончательно чокнутый, переплеты книг отличались разнообразием. Большинство из них были старинными, такие, как «Химические новеллы» Луиса Лукаса,  «Церковные истории» Сазолина, «История философии» Фабра Д,Оливье, «Практическая Магия» Папюса, все эти имена и названия произведений были известны Зубайдат. Все они, как и остальные издания с книжных полок, были специфическими книгами, судя по их подбору, профессора Снегса, вряд ли, можно было назвать заядлым книголюбом. Книги он, скорее всего, использовал в работе, значит, профессор Снегс – человек увлеченный, у него есть внутренний стрежень, цель в жизни, это характеризует его с положительной стороны.
На часах было восемь вечера, спать ложиться было еще рано, голод все больше терзал Зубайдат.  Была, ни была, стоит потревожить хозяина, может быть, он сам никак не рискнет решиться пригласить ее к ужину? Путешествие по квартире было коротким, все двери, ведущие в комнаты, оказались запертыми, свет в коридоре не горел. Сейчас она наберется смелости и постучит в каждую из них. Ей повезло почти сразу же, за второй дверью раздался беспристрастный голос профессора, - Что вам нужно, мисс?
 -  Извините, профессор, за излишнее беспокойство. Хотелось бы узнать, а ужина сегодня не ожидается?
Она прислушалась, пытаясь уловить ответ. За дверью послышался шум падающего стекла и зловещее  шипение, затем раздался возглас: «Fulgur cidum font» (молния убила источник), и чуть тише прозвучало ругательство. Презрев неприятие, она собиралась повторить свой вопрос, когда нежданно прозвучал ответ профессора,
-  На кухне имеется все необходимое, можете приготовить себе ужин. Прошу вас, меня более не тревожить.
Спасибо и на том, не больно-то и надо, подумала Зубайдат. Ожидать, что здесь в берлоге холостяка будет богатый выбор продуктов, Зубайдат не приходило в голову. Кухня не удивляла разнообразием, она так же была выдержана в темных тонах, что ж, гостья постепенно свыкалась и с этим. В холодильнике было достаточно полуфабрикатов от порционного мяса до замороженных овощей. Обнаружила она фарш, только бы он оказался ни кошачьим и ни собачьим, взмолилась Зубайдат. Приятно поразил ее богатый выбор всевозможных сыров, она была большой его любительницей. В кухонных полках она обнаружила много специй, крупы, макаронные изделия. Воодушевление преобразило ее, готовить Зубайдат всегда любила. Сейчас она изобразит именно то, на что уходит немного времени. Ничего, рассуждала она, нарезая ломтиками помидоры, рокфор, грибы, мясо, как только этот неприветливый медведь попробует филе, он станет более разговорчивым. Салатами его не удивишь, а вот на аппетитный пастуший пирог, который она научилась готовить еще у себя на родине, в Египте, Зубайдат времени не пожалела.
На это чудо, состоящее из самых обычных продуктов, и выигрывающее при обязательном выполнении нескольких условий, она потратила почти час, еще десять минут на сервировку стола. Теперь, необходимо было заняться собой, как говорила подруга Зубайдат, «женщина всегда должна оставаться женщиной». В ванной комнате Зубайдат не без боязни взглянула в зеркало. Лишенная настоящего своего имени, она почти перестала ухаживать за собой, неудивительно, что профессор Снегс был с ней так неучтив. Она расчесала густые волосы и уложила их. Кусая полные губы, она добилась того, что они стали ярче. Кажется, получилось неплохо. Пора к столу, осталось пригласить хозяина. К нему нужен особый подход, и Зубайдат решилась на небольшую хитрость.
-  Профессор, по-моему, у вас в квартире произошла утечка газа. Что делать?
Она, на случай, если профессор, все-таки, отважится покинуть свою берлогу, изобразила недомогание, голову она повязала мокрым полотенцем. -  Господин профессор, вы же не желаете, чтобы к  утру в квартире вас ожидал труп молодой женщины? Пожалейте ее красоту, сэр. - Это уже было слишком, давно она подобного себе не позволяла. Придется смириться и ужинать в одиночестве.
Замок щелкнул в тот самый момент, когда Зубайдат потеряла всякую надежду, профессор Снегс вышел в коридор. -  Где газ? Я ничего не чувствую, - в ту же секунду что-то белое очутилось на его лице.
-  Вы не чувствуете, потому, что дышите через мокрое полотенце.
Святой Салазар! Что за наваждение! Севирус Снегс направился на кухню, но, не дойдя двух ярдов, остановился, как вкопанный, - Постойте, какой газ? У меня электрическая плита.
-  Что я могу ответить на это? Ругайте меня, я просто хотела угостить вас ужином.
Изысканный аромат жаренного в белом вине стейка и аппетитный вид золотистой корочки пирога, который профессор Снегс увидел краем глаза, убедил его лучше всех остальных аргументов.
-  А вам разве не доложили, мисс, что я питаюсь исключительно молоденькими  девушками, реже, их ухажерами?
Зубайдат улыбнулась, она знала, что улыбка делает ее неотразимой. – Видимо, несколько из них оказались вам не по зубам.
Профессор Снегс вынужден был сам себе признаться, что гостья уже не казалась ему столь назойливой и бесцеремонной. Она весьма мила, но красавицей ее можно назвать с натягом.
-  Мистер Ланкастер просил пожелать вам приятного аппетита.
Зубайдат заметила, как изменился в лице профессор Снегс. Наверное, переживает за Ларри, за что гостья прониклась к нему симпатией.
-  Ну, что ж, мисс Бэтти, позвольте и мне вам пожелать «приятного аппетита».
За ужином профессор Снегс разговорился. Это мадера развязала ему язык, предположила Зубайдат. Она терпеливо ждала, пока он насытится. Ел он с аппетитом, что было высшей похвалой ее кулинарному искусству. Она смаковала красное вино и наслаждалась любимым пастушьим пирогом. Братья Зубайдат – Хусрай и Аббас всегда хвалили это сытное кушанье.
-  Вам нравиться, мистер Снегс?
-  Мисс Бэтти, я затрудняюсь сказать, что мне нравиться более ваша внешняя привлекательность или стоящее на столе восхитительное яство. Как оно называется?
-  Пастуший пирог. Я могу научить вас, его готовить, это несложно.
-  Спасибо, мисс. Боюсь, что искусство кулинарии мне не осилить, вот если отравить  кого-нибудь требуется, тогда, пожалуйста,  - профессор Снегс заразительно захохотал.
-  Вы не обидитесь на меня, если я поинтересуюсь, почему вы живете один?
Профессор Снегс потянулся за третьим куском пирога. Медленно пережевывая, он тянул время. Зубайдат поняла это, - Вы такой замечательный, судя по рассказам ваших учеников. Мне вы тоже симпатичны. - Сейчас потянется за четвертым, мелькнуло в голове у Зубайдат, как бы плохо ему не стало.
Рука профессора, вопреки ожиданиям Зубайдат, подняла бокал вина, - Давайте выпьем, мисс. Долой грусть, да здравствует забота о ближнем и те, кто следует этому правилу!
Кого он желал убедить в состоятельности, Зубайдат тихо вздохнула.
-  Веселее, мисс. Вы сами ответили на вопрос, почему я до сих пор один?
-  Человеку для счастья нужны друзья и крепкая семья.
-  Да, пожалуй, и это тоже. Но вы не забывайте, мисс, что все люди разные. Есть увлеченные до фанатизма люди, которые с точки зрения окружающих, в ущерб себе, посвящают свою жизнь науке, искусству. Понятие «счастья» относительно. Это вовсе не значит, что люди целеустремленные, заведомо ограничивая себя в контактах со всем остальным миром, несчастливы.
-  Может быть, вы и правы, мистер Снегс. А что будет с вами, когда, наконец, вы добьетесь своей цели?
-  Поставлю перед собой новую. Человек несовершенен, а мир безграничен в своем познании.
Зубайдат все подмывало спросить о Ларри, что профессор Снегс думает о его произведениях, но пока она искала повод, для расспросов, собеседник опередил ее.
-  Вы журналистка, мисс Бэтти, и не замужем. До сих пор ищете свой идеал?
-  Я очень люблю одного человека, и, кажется, в этом наши пристрастия совпадают.
Брови профессора Снегса взлетели вверх, что имеет в виду эта чаровница?
-  Вам я могу открыться, в силу своего возраста, - Зубайдат старательно подбирала слова, для того, чтобы ненароком не обидеть профессора Снегса, - Ну, вообщем, мы с вами слишком разные. Я люблю Ларри Ланкастера, очень сильно люблю….
Зубайдат замолчала. Чувства переполняли ее. Может быть, после ей придется пожалеть о своей откровенности, но не сейчас, когда образ Ларри стоит у нее перед глазами.
-  Вы предполагаете, что я испытываю те же пламенные чувства к нашему общему знакомому?  Вы ошибаетесь, мисс. Я ненавижу мистера Ланкастера.
Бокал вина едва не выпал из ее руки. Первым ее побуждением было вскочить и бежать из этого мрачного логова. Здесь еще хуже, чем в доме Картеров. Но, не взирая ни на что, профессор демонстрировал невозмутимость. Он благополучно прикончил последний кусок пирога и встал из-за стола. -  Спасибо, мисс. Я думаю, на этом нашу задушевную беседу, равно, как и затянувшийся ужин можно считать оконченным.
Она ничего не ответила, лишь проводила профессора Снегса неприязненным взглядом. Наводя на кухне порядок, она негодовала, за что можно испытывать к человеку столь непримиримое чувство? С Ларри она была знакома короткое время, хотя долго не решалась даже самой себе признаться, что любила его все эти годы, проведенные в разлуке. Знала она о нем только хорошее.  Пусть считается, что идеальных людей не бывает, но для нее он – самый лучший. А вот профессор Снегс ей был знаком около трех часов. Ничего плохого Зубайдат о нем подумать не могла, постепенно неприязнь уступила место недоумению. Севирус Снегс заблуждается, и ее обязанность указать ему на это.
-  Профессор Снегс, - Зубайдат постучала в дверь его комнаты. Подобного и надо было ожидать, но она не оставит его в покое. – Профессор, я буду стучать, пока вы не откроете мне дверь.
По другую сторону дверей слышалось невнятное бормотание. Похоже, он даже не обратил внимания на стук. Придется выманивать профессора, отрывая его от любимого занятия, конечно, ему это не понравиться, но иного выхода нет. Зубайдат повторила попытку, - Профессор Снегс, если вы не выйдите, то потом всю жизнь будете винить себя в том, что бросили человека в беде.
Зубайдат отдавала себя отчет в опасности предпринимаемого, но отказываться от своего намерения не собиралась. Человеку свойственно совершать глупости, а после винить в них окружающих. Предоставить возможность экспериментатору спасти ее, за глупость Зубайдат не считала, и даже, после того, как она, не удержавшись на мокром подоконнике, повисла, держась одной рукой за карниз. Кричать профессору с расстояния почти шестнадцать ярдов, соперничая в силе с завываниями ветра, было бесполезно. Но, похоже, что прохожие с Lilac-street так не считали. Краем глаза Зубайдат видела, что кто-то бросился к телефону-автомату, а несколько человек не придумали ничего лучше, как во всю мощь своих легких кричать: «помогите!» Этот вопль отчаяния был повторен многократно. Хлопнула дверь, Зубайдат из последних сил ухватилась за карниз, пальцев от холода и страха она почти не чувствовала. Неужели этот затворник Снегс даст ей погибнуть? «Аллах всемогущий, прости меня, умоляю. Я не хочу умирать», - теперь она почти кричала.
Дьявол, ему нет покоя даже в собственной комнате, Севирус Снегс был в бешенстве. Он выбежал из лаборатории и сразу же почувствовал неладное. Струя морозного воздуха ударила ему в лицо. Черт возьми, да, по квартире ветер гуляет! Скорее на кухню. Он успел как раз во время, еще мгновение, и Зубайдат сорвалась. Профессор подхватил ее подмышки и втянул ее обратно. Ощутив под ногами твердый пол, покачиваясь от пережитого волнения, Зубайдат продолжала держать профессора Снегса за шею.
-  Мисс, отпустите, вы сейчас задушите меня.
Только что она по-настоящему испугалась. Она сидела в гостевой комнате в накинутой на плечи куртке и не могла согреться. Профессор Снегс сидел напротив и не сводил с нее непроницаемого взгляда. Чтобы вызвать у него сочувствие, Зубайдат опустила голову на грудь, но даже это движение не уняло стук зубами. Севирус Снегс протянул ей рюмку шотландского виски.
-  Я не употребляю таких крепких напитков. Спасибо.
-  А я уже было  решил, что сумасшедшей, которая любит шокировать публику, все по плечу.
-  Профессор, вы не правы, как вы не правы… - Зубайдат взяла рюмку из рук профессора и выпила ее залпом.
На губах Севируса Снегса заиграла ироническая улыбка, - Так то лучше, мисс Сорвиголова.
Потеплело, то ли алкоголь ударил ей в голову, то ли Зубайдат почувствовала изменения в отношении к себе профессора Снегса, ей стало легче на душе.
-  Может, вы изволите лечь спать, мисс?
Она отрицательно покачала головой. А он все-таки испугался за нее, значит, и к этому невозмутимому сфинксу можно найти подход.
-  По-вашему, я похож на сфинкса?
Зубайдат вздрогнула, профессор Снегс прочел ее мысли, - Да, я так считаю. Своей мудростью, профессор. «Моя голова советует тебе знать», - так, кажется, говорил Леви в «Фабуле символов»?
-  Благодарю, мисс. Позвольте сделать вам комплемент, вы не только привлекательны, вы умны и обходительны.
Дальше произошло невероятное, с точки зрения стеснительной Зубайдат. Севирус Снегс низко склонился и поцеловал ей руку. Если бы не смуглый оттенок кожи, краска смущения выступила бы на ее лице. Ей никто и никогда не оказывал подобные знаки внимания.
Профессор Снегс не нашел ничего лучше, как предложить, - Может быть, вы еще что-нибудь замечательное приготовите?
-  Иными словами, вы требуете продолжения банкета?
-  Учтите, если вы мне откажите, я заточу вас в этой комнате и буду выпускать только к плите, три раза в день.
Любит пошутить, я то же в долгу не останусь, она широко улыбнулась, обнажая ровные ряды белоснежных зубов. -  Тогда я приведу сюда мистера Ланкастера. Кстати, коль мы о нем вспомнили. Скажите, профессор Снегс, за что вы его не любите?
На этот раз профессор не утратил своего благодушия. Церемонно предложив ей руку, он повел ее в свою комнату. Первое, на что Зубайдат обратила внимание, преступив ее чертоги, слепящий свет, который щедро лился с потолка. Хозяину, видимо, это не мешало. Комната была гораздо больших размеров, чем та, которую он предоставил в ее распоряжение. По периметру комнаты стояли рабочие столы, уставленные  всевозможными колбами, пробирками, склянками разного калибра. Чуть левее окна располагался вытяжной шкаф. Камин занимал почетное место, казалось, что по мановению волшебной палочки в очаге ярко запылает огонь.
-  Вот это – мое жилище, остальное в квартире служит его дополнением. Наука, которой я занимаюсь, вам, скорее всего, неизвестна. Приготовление зелий – одна из разновидностей оккультной науки. Это – прикладная наука, можно долго и в подробностях говорить о секретах волшебных снадобий, без практических занятий овладеть ими очень трудно. Зелья могут быть в виде отваров, мазей, экстрактов, ядов. Прошу вас, не пугайтесь этого слова. Люди научились бороться с гриппом, его возбудитель относится к вирусам, что в переводе с латыни означает «яд». Зелья могут быть использованы с целью достижения как позитивных, так и негативных целей.
-  Ваши занятия сродни работе химика?
-   Можно сказать и так. Но в отличие от меня, химик часто не догадывается, чего можно ожидать в результате осуществления той или иной реакции. Я должен точно знать рецепты изготовляемых снадобий. Вы представить себе не можете, сколько существует разных рецептов. Используется практически все: растения, минералы, различные части тела животных.      
Профессор увлекся, ему было безразлично, слушают его или нет, он оседлал любимого конька. Зубайдат с интересом внимала ему. Перед ней приоткрылся  занавес  волшебного мира. Может, это позволит ей лучше понять Ларри.
-  Получается, что от любого недомогания существует снадобья, изготовленные, по-вашему рецепту.
-  Авторство рецептов не всегда принадлежит мне, - Севирус Снегс замялся, преодолеть неловкость ему помогла деликатность Зубайдат.
-  А существует ли сыворотка правды?  - вопрос немного отвлечет его от наболевшего, решила Зубайдат.
-  Много чего существует, непосвященные порой не догадываются об этом. Я поторопился с рассказом о своей работе. Завтра вы уедете, и надеюсь, забудете о том, что здесь услышали.
-  Разве об этом запрещено говорить, профессор?
-  Строжайше, мисс, все сверхъестественное находится вне закона. Если при встрече с незнакомым обывателем, вы хотя бы заикнетесь, о том, что были в гостях у волшебника, вас могут счесть за сумасшедшую.
-  Все зависит от того, как об этом поведать.
-  Не согласен. Все, что имеет отношение к невероятному, не укладывается в понимание людей, склонных верить лишь в очевидное.
-  «Процесс познания безграничен», - кажется, это ваши слова? По мере развития цивилизации перед людьми будут возникать все новые неразрешенные тайны и загадки.
-  … и они вновь будут сомневаться, это ли не в природе человеческой? Я бы мог продемонстрировать вам какое-либо из этих снадобий в действии.
-  На мне, профессор? – Зубайдат не сводила настороженного взгляда с собеседника. Его увлечения казались ей опасными, но не станет же он проделывать их против ее воли?
Испугалась, отметил про себя не без удовольствия, Севирус Снегс. В руке он держал две пробирки с бесцветной жидкостью, напоминающие по внешнему виду две одинаковые мерки воды. -  Перед вами, мисс Бэтти, возможность проверить мои слова. Это – два раствора, один из которых -  обычная вода, другой – вода с добавлением экстракта наперстянки, сердечного стимулятора, здесь он присутствует в смертельной дозе. Пусть вашу судьбу решит случай.
-  Я должна это выпить? Мне страшно, вы это желали услышать, профессор Снегс?
-  Страх тут ни при чем. Воспользуйтесь интуицией, она присутствует у любого человека. О шестом чувстве люди часто забывают, вы – не как все, я бы назвал вас рассудительной, а поэтому, исключительно подходящей для моего эксперимента. Вперед, мисс Бэтти.
Зубайдат протянула дрожавшую руку к правой пробирке, но шепот, прозвучавший в  голове, остановил ее. Кажется, он советовал Зубайдат этого не делать. Она выбрала левую. Профессор молча наблюдал за испытуемой, не делая ей никаких знаков. Осторожно, будто при контакте с ядом, Зубайдат приблизила пробирку к носу. Ничего. Закрыв глаза, она залпом выпила ее содержимое, и теперь жизнь сосредоточилась для нее в собственных ощущениях. Она застыла в напряжении, если жидкость, все же содержала яд, о котором говорил профессор Снегс, то он уже должен был начать действовать. Вздохнув глубоко, она ощутила тупую боль в области сердца. Какая-то неведомая сила сжала его, препятствуя нормальному сокращению. У Зубайдат закружилась голова. Для того, чтобы не упасть, она положила руку на плечо профессора. Все поплыло у нее перед глазами, она не заметила, как очутилась на диване.
-   Мне плохо,….кажется, я умираю.
Сквозь полусомкнутые ресницы она заметила кривую ухмылку  на губах у Севируса Снегса. Зачем он так, он же ученый, а не убийца… Пробуждение ее было похоже на воскрешение. Знакомая уже обстановка гостевой комнаты в робких лучах зимнего солнца показалась Зубайдат не настолько мрачной, как вчера. Она лежала живая и невредимая, не испытывая боли, свободная от страхов. Можно сказать, что после всего пережитого, она была счастлива. Интуиция не подвела ее, замечательно, теперь Зубайдат будет чаще пользоваться ею.
-  И вы всерьез решили, что я заставил вас выбирать между жизнью и смертью?
К чему этот вопрос, все закончилось хорошо. На прощание Зубайдат пожала руку профессора Снегса. Его черные глаза, утопающие в сеточках морщин, искрились от смеха. – В пробирках была обыкновенная вода, и в первой, и во второй.
Возвращаясь, домой, в Лондон, Зубайдат негодовала на себя, позволить одурачить себя – это верх глупости. С самого начала было ясно, что профессор – заядлый любитель пошутить. Ученики в Школе волшебства, наверное, были от него в восторге.
За окном электропоезда мелькали деревья, они уже успели сбросить белые наряды, и теперь смотрелись, как неживые. Поля и холмы из-за ошибок неумелого художника стыдливо прикрывались островками не растаявшего снега. Конец февраля был похож на раннюю весну. Было грустно на душе, и похоже, что природа разделяла ее уныние. Так может, обе они станут скучать, каждая о своем? И все-таки, один вопрос так и остался нерешенным, за что профессор Снегс ненавидит Ларри?