Девочка и котик

               Как только родители свалили на работу, маленькая Ната открыла свой любимый томик маркиза Де Сада и продолжила чтение романа «Голый с топором».  На кухне не переставая работало радио, транслировали какой-то футбольный матч.  Ната не обращала на него никакого внимания, просто лень было выключить.  Как вдруг ее внимание привлекла странная фраза из репродуктора: «Девочка, девочка, лица без определенного места жительства ловят твоего котика – Барсика на улице».

                - Это еще чозахрень, - подумала девочка, оторвавшись от рассказа в том месте, где голый с топором пригласил хозяйку замка на менуэт.  Ната прислушалась, но трансляция футбольного матча продолжалась.

                - Глюки от вишневого компота, - подумала Ната, - перестоял наверно, - и продолжила чтение.  Но в том месте, где голый с топором пригласил на менуэт дочку хозяйки замка, Ната опять услышала: «Девочка, девочка, лица без определенного места жительства поймали твоего котика – Барсика на улице».

                - Ну и чо с того, - непринужденно вслух сказала Ната, - поиграют, отпустят.  Однако стало как-то не по себе.  По радио продолжалась трансляция футбольного матча.  Посидев некоторое время молча, Ната успокоилась и продолжила чтение.  Однако, в том месте, где мать и дочь привязали голого с топором к кровати, и уже было собирались отрубить ему яйца его же топором, Ната услышала: «Девочка, девочка, лица без определенного места жительства варят из твоего котика – Барсика суп».  Ната, вдруг, вспомнила как живущее у них во дворе лицо без определенного места жительства – Гоша кого-то передразнивал со словами: «Что потом? Что потом? А суп с котом, вот что потом».

                Ната отложила томик маркиза Де Сада и спустилась во двор. Во дворе на лавочке с довольным видом сидело лицо без определенного места жительства – Гоша, ковырялось пластиковой зубочисткой в зубах и цыкало.

                - Слышь, ты, урод, Барсика моего не видал, - обратилась она к Гоше.

                - Не имел удовольствия лицезреть вашего котика, сударыня, - вежливо ответил Гоша, продолжая ковырять в зубах.

                - Врет, сука, - подумала девочка, - ладно, зайдем с другой стороны.  – Слышь, Гога, харэ выпендриваться, - сказала она миролюбиво, - ты поди не жравши, я знаю, где батя от мамки заначку прячет, посиди, я сбегаю свисну для тебя немного капусты.

                - Премного благодарен, однако не извольте беспокоиться, сударыня, я ей-богу совсем недавно отлично пообедал, да-с, мясным бульоном, да-с.

                - Ну и хренстобой, - сказала девочка, повернулась и пошла в сторону дома.

                Но как только скрылась из вида, она подошла к металлической ограде детского сада и выдернула оттуда металлический дрын.  Зашла девочка к Гоше сзади да и как звезданет ему металлическим дрыном по голове. Гоша упал, кровь полилась, а девочка давай молотить без устали этим дрыном по Гошиной голове.  Брызги крови полетели в разные стороны, девочкино белое платье стало в мелкий красный горошек.  Наконец она устала и остановилась перевести дух.  Подняв голову, она обнаружила, что все соседи их двора вышли и молча смотрят на нее, образовав большой полукруг.

       - Ну чо уставились, суки, он съел моего котика – Барсика, - пояснила она соседям и бросила на асфальт уже не нужный металлический дрын, который покатился со звоном.

       - Ах, вон оно что-ооо, - протянул дворник Кузьмич, - ну тогда понятно, нешто можно котиков по дворам ловить и есть, а ну как все этой гадостью займутся, что тогда? – Задавал гипотетический вопрос Кузьмич и сам же отвечал, - рестораны опустеют, фермерам тоже туго придется, государству убыток, оно нам зачем? – говорил он, повернувшись и как бы ища поддержки у самой красивой женщины двора – Венеры Матвеевны.

       - Иди домой, - сказала Венера Матвеевна, не обращая внимания на реплику Кузьмича - родители уже наверно с ног сбились – ищут.

       - Заложит сука, - подумала девочка, - настучит родителям, что я Гошку убила, стукачка долбаная, саму б ее тем же дрыном, жаль что не за что.

                Девочка повернулась и пошла к себе домой, но в подъезде несколько замешкалась возле почтового ящика, проверяя почту, как раз на то время, необходимое, чтоб вместе с Венерой Матвеевной войти в лифт.  Лифт двинулся вверх.  Противоположная от двери стенка была декорирована большим зеркалом.  Венера Матвеевна начала поправлять прическу, глядя в зеркало, а Ната кокетливо поправляла платьице, примериваясь, как ей красный горошек.  Их взгляды встретились в зеркале.

                - Не вздумай настучать, дырка старая, - сказала Ната улыбаясь, - зафигачу дрыном как Гошку.

                - Господи, - со вздохом произнесла Венера Матвеевна, - ну что за воспитание, никакого уважения к старшим, что будет, когда вы вырастите.

                Лифт остановился, Ната вышла.  Дверь лифта уже закрывалась, когда Ната прокричала, - а муж то твой с Нинкой из шестой квартиры сношаицца.

                - Ах, ты ж, маленькая…

                Но тут двери закрылись, и Ната так и не услышала, что сказала Венера Матвеевна.

           Открывает она дверь, а ее котик – Барсик сладко спит в ее детской кроватке, свернувшись клубком. – Ах ты моя кисенька, - радостно закричала девочка, - живой, Барсинька, живой!!!  Она подняла его за передние лапки, так чтобы задние опирались на кроватку и начала водить вперед и назад так, что котику приходилось переступать задними лапками, как будто он танцует.

                - Гри-ца-цульки, гри-ца-ца, - в такт напевала Ната, - моя кисенька жива.  У ти мой морда усатенький, - нежно щебетала Ната, - у ти мой сладенький, у ти моя лапочка, а пойдем в кохоньку, я тебе чего-нить вкусненькое дам.  Она подняла еще сонного котика, нежно прижала его к груди, и покачивая как маленького ребенка, понесла его в кухню.  А он обнял ее лапками за шейку и терся своей мохнатой усатой щекой о гладкую розовую щечку девочки.