Заходите на чай

       История, которая произошла со мной несколько лет назад в один из январских вечеров, до сих пор не дает мне покоя. И дело вовсе не в стыде или злости на самого себя. Случившееся нанесло моему сердцу рану более глубокую и менее излечимую, чем могла бы это сделать стрела Амура, наконечник которой задорные чертенята незаметно смазали ядом. Если бы меня спросили об этой истории лет через двадцать, я твердо убежден, что в процессе повествования не упустил бы ни единой детали, запечатленной в моей памяти в тот день, когда ко мне за помощью обратилась она – девушка с длинными рыжими, немного вьющимися волосами, зелеными глазами такого оттенка, который, наверное, может вызвать зависть у большинства кошек и грустной, но обаятельной улыбкой. Она была одета просто: клетчатое пальто из кашемира, закрывающее колени, бежевый шарф, черные сапоги и перчатки. В одной руке девушка держала пакет, который распирало в разные стороны от количества продуктов, купленных в супермаркете, а за другую ее дергал малыш на вид лет пяти.

       Я обратил внимание на молодую мать не сразу, так как был занят важным разговором о предстоящей сделке купли-продажи квартиры. Риелтор агентства недвижимости «Чернов и Ко», с которым я говорил по телефону, согласился встретиться со мной для заключительного показа. Объект покупки находился в доме, где и был расположен вышеупомянутый супермаркет. До начала встречи оставалось чуть больше часа, и я решил перекусить в кафе на противоположной стороне улицы, но, подходя к светофору, заметил рыжеволосую девушку, которая пристально смотрела на меня, явно ожидая ответной реакции. Я уставился на незнакомку, словно под действием гипноза. Поймав на себе застывший от любопытства взгляд (его все никак не получалось оторвать от ее облика), она приветливо улыбнулась и подошла.

       – Мы знакомы? – спросила девушка не без интереса и быстрым оценивающим движением глаз пробежала по моей наружности. Ее щеки (не то от холода, не то от робости) вспыхнули легким румянцем.

       – Пока еще нет, – ответил я, – но это легко исправить.

       Подняв на корабле, именуемом «Интерес», паруса удачи, я отчалил от берегов обыденности на поиски новых земель, где, возможно, растут более сочные фрукты и ярче светит солнце.

       – Светлана, – учтиво кивнув головой, представилась зеленоглазка и вопросительно посмотрела на меня.

       – Артем, – негромкий звук произнесенного имени, сопровождающийся легким выдохом, быстро растворился в морозном вечернем воздухе.

       – Мне очень неловко, Артем, но все же отважусь попросить вас о помощи. Дело в том, что я, кажется, переборщила с покупками. Уж очень тяжелый пакет. – Красавица наклонилась и схватила за рукав малыша-непоседу. – Богданчик, держи маму за руку, прошу тебя! Постой спокойно, не убегай! – Потом повернула голову, и наши глаза встретились снова. – Я живу в пяти минутах ходьбы отсюда, – сказала она и, улыбнувшись, иронично добавила: – Ну как, поможете слабой женщине решить ее небольшую бытовую трудность?

       – Конечно! – ответил я. – Рад быть полезным такой красивой девушке, как вы. Это – самое меньшее, что я мог бы для вас сделать.

       Радостный и романтически настроенный, я буквально выхватил из ее руки этот пакет (провались он пропадом!), и мы, не торопясь, пошли в направлении, указанном моей спутницей. Наше общение было непринужденным, и, казалось, мы нарочно шли медленно, чтобы успеть произвести друг на друга впечатление. Тогда я еще не знал, что случится двадцатью минутами позже.

       – Удивительно, как вас вообще муж отпускает вместе с ребенком в поход за «кирпичами»? – спросил я с улыбкой. – Его совесть не мучает?

       Несмотря на нарастающее внутреннее волнение, вызванное интересным знакомством с привлекательной зеленоглазкой, я старался вести себя раскованно.

       – Да нет у меня больше мужа.

       – Простите, Светлана, я не хотел... Мои соболезнования…

       – Да я совсем не это имела в виду, – засмеялась девушка и показалась мне еще очаровательнее. – Бросил он нас с Богдашей. Еще до родов сбежал. – Потом она пристально посмотрела на меня и серьезным тоном продолжила: – За два года, которые мы прожили вместе, наши отношения сильно испортились – замучило постоянное безденежье, мы все чаще ссорились, все дольше не разговаривали. Вот и живу с тех пор без мужика, кручусь, как могу, работаю, как проклятая, еще и родителям-пенсионерам периодически стараюсь деньги высылать.

       Пакет, казавшийся возле магазина по силам тренированным мужским рукам, теперь заставлял ладони потеть, к тому же начинала ныть давно забытая травма плеча. Пришлось (как бы невзначай) переложить ношу в другую руку.

       – Когда-то я прочел книгу одного писателя (Масановца, кажется) и запомнил из нее фразу: «Деньги, помимо всего прочего, нужны еще и для того, чтобы созданные жизнью бытовые проблемы своей возможной неразрешенностью не мешали сердцам друг друга любить».

       Я решил сумничать, показав свою эрудированность, но желаемого результата не достиг. Светлана лишь слегка ухмыльнулась, остановилась, поправила мальцу шапку и сменила тему:

       – А вы женаты? – спросила она, и в ее глазах и улыбке, на время исчезнувшей из-за не очень приятного разговора, появились искорки кокетства. – Такой симпатичный и внимательный молодой человек просто не может быть один.

       – Нет, Светлана, не сложилось пока…

       – А что ж так-то?

       – Одиночество – болезнь нашего времени, – вздохнул я, пытаясь таким странным ответом уйти от заданного вопроса. – Оно – повсюду… И что удивительно: чем больше людей тебя окружают, тем острее ощущаешь его беспредельность.

       Пакет сильно изрезал своей тонкой, как лезвие, ручкой мои ладони, но я не подавал виду. Сам не понимаю, почему, но мне очень хотелось произвести приятное впечатление на Светлану.

       Мы продолжали идти по заснеженной, ярко освещенной улице, разговор ни на секунду не прерывался, а лишь перетекал из одной темы в другую, словно незримый бармен использовал наши слова в качестве ингредиентов для приготовления особого коктейля, заставляющего испытывать состояние влюбленности и удваивать интерес к собеседнику.

       – Не думала, что скажу это, но не понимаю, хоть убей, не понимаю весь женский пол! – вдруг заявила зеленоглазка. – Скорее всего, вокруг очень много бестолковых девушек, раз они до сих пор не взяли в оборот такого мужчину, как вы.

       О, как же быстро я растаял от этих приторно-хвалебных речей, так мастерски вливаемых в мои уши и убаюкивающих сознание!

       – Светлана, вы заставляете меня краснеть, – сказал я. – Уж слишком меня расхваливаете, а, в сущности, ведь не знаете обо мне совершенно ничего. Может, я без второй половинки потому, что выпиваю, например, или у меня скверный характер.

       – Ну, о характере говорить не стану (для правильного вывода мы с вами еще недостаточно знакомы), но вы – точно не алкоголик. Поверьте, это я определить могу.

       Светлана задумалась, и по выражению лица можно было догадаться, что ее голову внезапно посетила хорошая мысль. Остановившись, девушка что-то прошептала мальчугану на ухо, поцеловала его в розовую от мороза щечку, и тот, кивнув ей, скрылся за углом. Потом она резко обернулась и практически вплотную приблизилась ко мне. Я снова погрузился в глубину ее зеленых глаз.

       – Послушайте, – сказала она, – мы почти пришли, но просто так отпустить я вас не могу. Зайдете ко мне на чай? Очень хочется отблагодарить вас за помощь!

       Я глянул на часы – до встречи оставалось около получаса, то есть море времени. Несмотря на давно разыгравшийся аппетит, в кафе уже хотелось намного меньше, чем продолжить общение с рыжеволосой красоткой у нее дома. И я согласился. Светлана коснулась рукой моего плеча и указала пальцем на арку, служившую проходом во двор.

       – Нужно идти вон к той двери, – игриво прошептала она мне на ухо, и мы направились к неосвещенному арочному проему.

       Дойдя до середины арки, я почувствовал два резких и сильных удара (по затылку и спине) и свалился на промерзший асфальт. Последнее, что я увидел перед тем, как закрылись мои глаза – взволнованное лицо Светланы.

       Очнулся я в больничной палате. За окном ярко светило солнце. Собрав все свои силы, я охрипшим голосом позвал врача и расспросил его о том, сколько времени нахожусь в больнице и где моя одежда. Оказалось, что меня, лежащего без сознания, обнаружили работники почтового отделения, разносившие письма. Они и позвонили в скорую помощь. По моему требованию медсестра принесла одежду и выложила на стол содержимое карманов брюк и пальто.

       В приемное отделение больницы я поступил двое суток тому назад. Но данное обстоятельство и то, что на руке больше не красовались часы, и пропал мобильный телефон, не волновали меня так сильно, как пропажа барсетки, которую я носил на ремне под пальто, а точнее, ее содержимого – суммы в семьдесят две тысячи американских долларов. Ими я должен был расплатиться со строительной фирмой и получить на руки документы, удостоверяющие право собственности на купленную мной квартиру.

       Истерический смех, чередующийся с болезненным хрипом, вырывавшимся из моей груди в течение десяти минут, приводил в ужас других пациентов в отделении и заставил врачей принимать неотложные меры по стабилизации моего состояния.

       С момента нападения деньги мог забрать кто угодно: проходящие мимо зеваки, почтальоны, вызвавшие скорую помощь, врачи... Да мало ли кто мог это сделать! Но самыми страшными мыслями, посещающими мою больную голову, были мысли о том, что Светлана являлась соучастницей преступления. Правда, надолго они не задерживались. Я не хотел даже предполагать, что такое возможно. Какое-то время я думал, что зеленоглазка тоже могла стать жертвой грабителей, но потом отыскал в своей памяти среди миллионов ящичков один, хранящий картинки событий, произошедших перед отключкой. Перелистывая их в памяти, я четко увидел Светлану вместе с каким-то мужчиной. Они быстро удалялись от меня.

       На следующий день ко мне в палату пришли следователи и стали задавать вопросы, повторяя их в несколько иной форме после каждого ответа; составили протокол и после его прочтения попросили написать на нем «с моих слов записано верно» и расписаться; долго показывали фотографии представителей разного рода «профессий», глубоко уважаемых в преступной среде нашего города. На одном из многочисленных снимков я узнал лицо, которое меньше всего хотел там увидеть. Это была Светлана. Другая прическа, другой стиль одежды, но это, несомненно, была она. Я указал на фотографию и закрыл лицо руками, недоумевая, каким образом я попался на такую аферу?! Ведь все было так естественно с самого начала знакомства. Почему я обратил внимание именно на эту девушку? Почему подошел? Или она сама подошла? В голове все перепуталось, я уже ничего не понимал.

       – Как она может «работать» вместе со своим малолетним сыном? – спросил я полицейских. – Это же опасно – подвергать ребенка такому риску.

       – Сына? – следователь скривил рот в злорадной усмешке. – Поверьте мне, у таких, как она, нет времени на детей. Пацаненок – лишь часть продуманного плана. Так больше жалости, меньше подозрений, да и вторая рука всегда занята. Нужно же как-нибудь оправдать неспособность донести тяжелый пакет домой. – Потом, немного помолчав, добавил: – Вы, молодой человек, не случайная жертва. За вами следили, выжидали подходящий момент. Такие аферы с бухты-барахты не совершаются. Кто-то из ваших знакомых знал, что при вас большая сумма, и слил информацию. В первую очередь нужно остерегаться приближенных, тех, кому вы доверяете секреты и с кем делитесь жизненными радостями. Часто предатель – тот, на кого меньше всего падает подозрение. Хочу дать вам один специфический совет, хотя вы и не просили об этом. – Представитель закона сделал небольшую паузу и вскоре продолжил, делая акцент на каждом слове: – Дружите с людьми, радуйтесь жизни вместе с ними и делайте общий бизнес, но никогда, повторяю, никогда не забывайте, что лучше расценивать каждого человека изначально, как потенциального врага или вредителя. Тогда не будет так противно и больно, если кто-то из ближайшего окружения внезапно окажется по другую сторону баррикад. Будьте всегда начеку.

       – Боже мой, как это цинично! – простонал я, глядя на снимок с изображением рыжеволосой девушки. – Невероятно жестоко и цинично!

       – Это еще не цинично, – сказал полицейский и усмехнулся. – Как-то я расследовал одно дело об убийстве конченым наркоманом своих родителей. Так вот, в судебном заседании перед удалением судей в совещательную комнату этому психу хватило наглости просить коллегию учесть в качестве смягчающего обстоятельства при назначении наказания тот факт, что он является сиротой. Вот это настоящий цинизм! А вас еще пожалели. Вы могли бы сейчас лежать не здесь.

       После выписки из больницы я еще неделю не выходил из квартиры – долечивался, собирался с мыслями, «оплакивал» потерю материальных ценностей. Но хуже всего было то, что Светлана, а точнее (по словам следователей) преступница-рецидивистка Татьяна Сергеевна Орлова, мне действительно очень понравилась. Возможно, при других жизненных обстоятельствах у нас могло бы что-нибудь получиться.

       До сих пор не могу понять, как я мог так опростоволоситься?

В. Масановец 2016 г.