9. Организаторы подписания письма 46

Я переписывался с Лёшей Лозовским и задавал ему вопросы, на которые он терпеливо отвечал. Иногда он отвечал прямо по тексту моего письма, иногда его ответы были связным рассказом о событиях.

Из ответов Лёши мне стало ясно, что не он принимал решения, но был близок к человеку, который определял и содержание письма, и время его отсылки. Вот, посмотрите:

– Скажи, пожалуйста, Лёша, а на какой почве вы сдружились с Хохлушкиным, Андреевым и Захаровым?

– Серёжа был очень дружен с Хохлушкиными. И даже предупреждал о возможной трагедии с сыном Игоря от первого брака – Мишей.

А Игорь был заметной личностью – не так много было людей в Академгородке, отсидевших в сталинских лагерях.

У Игоря на кухне собиралось довольно много людей, хлебосольная Фая кормила всех обедами, пока Серёжа не посоветовал перейти на чай с сухарями. Очень правильно посоветовал – люди приходили не есть, а общаться. Да и накладно это было – Фая – старший, а Игорь – младший научные сотрудники. Да двое детей, Олежка был совсем маленький, лет 3-х, 4-х.

– Что связало и продолжало связывать вас?

– Наверное, общее понимание и отношение к действительности.

– Я не спрашиваю относительно Валеры (1). Я понимаю, что здесь, вероятно, связь через интеграл, не так ли?

– Валеру совсем не помню по Академгородку – мы связались по интернету совсем недавно – лет 5-7 назад».

Л.А. Лозовский уверенно говорит только о трёх-четырёх, «плотно занимавшихся письмом»: это Хохлушкин, Андреев, Захаров. Четвёртого Лозовский не называет. Но, может быть, он имеет в виду себя.

По воспоминаниям Гавриловой, четвёртый – это её муж И.С. Алексеев.

Без ложной скромности академик В.Е. Захаров рассказывает: «Вообще, конечно, мы были в центре такой диссидентской жизни. Мы организовали подписание письма в защиту Гинзбурга и Галанскова».

И уточняет:

«Академгородок – довольно маленькое место, было 7 человек, собиравших подписи. Собирались у меня дома и практически мы с Андреевым этим всем руководили».

Он пишет и более детально:

 «Насколько я помню, было 9 «подписантских листов», из них я контролировал 8. Один лист «гуманитарный», контролировал Хохлушкин… Остальных восемь человек я могу попытаться вспомнить.

Среди них были, конечно, Андреев, Яблонский, Лозовский, Самуил Хейфец (2). Ну и я сам. Я думаю, что вместе с Гришей [Яблонским. –МК] мы сможем восстановить весь список.

Всё-таки это было 37 лет назад.

Как я понял, В.Е. Захаров раздал восемь подписных листов, но вспомнил только пятерых людей, которым он раздал листы.

«Поскольку я все факты проверяю и перепроверяю, я послал текст интервью В.Е. Захарова Григорию Семёновичу Яблонскому и спросил о подписном листе, который передал ему В.Е. Захаров. И вот его ответ:

«Насколько я помню, никакого подписного листа я не контролировал. А сам я подписал  письмо, которое мне дал Игорь Хохлушкин.

Было это в феврале или марте на улице Ильича, где я встретил Хохлушкина.

Подписал я «на ходу» и определил этим течение своей жизни на долгие годы»

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/12/06/550
------------------------------------------------
   1.  Речь идёт о Валерии Меньщикове.
   2.  Хейфец Самуил Абрамович (род. 1938) – канд. физ.-мат. наук, сотрудник ИЯФа, доц. НГУ, зам. декана физфака. Видимо, сыграл большую роль в сборе подписей «письма сорока шести», хотя сам его не подписывал. С 1982 г. работает в США.