10. Попытки властей узнать автора письма

В НГУ и институтах на заседаниях партбюро и на собраниях всё время сбивались с вопросов на допросы Некоторым людям хотелось знать, кто инициатор и автор письма, кто активный сборщик подписей. И тех, и других они считали «врагами народа», идеологическими диверсантами. Не удержался и секретарь райкома КПСС по идеологии Р.Г. Яновский.  Вот он обращается к своему коллеге по кафедре подписанту И.С. Алексееву:

– Кто обращался с предложением подписать письмо?

Алексеев знает всё, поскольку он стоял у истоков письма. но он не хочет называть Хохлушкина, которого могут снова посадить. Видимо. Алексеев договорился с Мариной Михайловной Громыко, она ничего и никого не боялась, как мы увидим вскоре, когда будет рассказано о том, как разбирали подписантов на собраниях в институтах. и поэтому называет её фамилию:

Алексеев И. С. Мне предложила Громыко.

В институте математики секретарь партбюро С.А. Терсенов проинформировал членов партбюро, что сотрудники Института, подписавшие письмо, Г.П. Акилов, Н.Ф. Борисов, А.В. Гладкий, А.И. Фет, назвать первоисточники отказались. Он сообщил также, что в беседе с одним Акиловым тот сказал, что может рассказать, кто собирал подписи, только органам, если это будет нужно.

На общем собрании сотрудников Института геологии и геофизики доктор наук, зав. лабораторией, впоследствии член-корр. АН СССР, И.В Лучицкий спросил Л.А. Лозовского:

– Я хочу знать, кто написал это письмо?

Ответ Л.А. Лозовского:

– Группа авторов.

Зав. лабораторией Института цитологии и генетики, д.б.н, профессор Р.Л. Берг:

«Свою подпись под письмом сорока шести я поставила одной из последних».

И далее:

«Авторам письма я сказала…, что ставлю свою подпись, потому что лучше хоть что-то делать, чем не делать ничего.

Наша акция содержит элемент лжи. Мы делаем вид, что верим, будто нам есть к кому обращаться за помощью, в то время как мы отлично знаем, что обращаемся с жалобой на нечистую силу к нечистой силе».

Мы не знаем, кто ей дал подписать это письмо, кого Раиса Львовна Берг посчитала авторами письма.

Она пишет далее:

«В письме сотрудники институтов и преподаватели университета выражали протест против отсутствия гласности суда над политическими преступниками и требовали пересмотра дела при открытых дверях. Защищали они Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашкову.

Будь я автором, я выразила бы протест в более дипломатичной форме, но подписи уже стояли. Я поставила свою».

Светлана Павловна Рожнова тоже не стала называть фамилии человека, который дал ей письмо на подпись. Она ответила так:

«Письмо дал человек, которого знаю по комсомольской работе».

В октябре 2016 года дочь С.П. Рожновой Анастасия Германовна Близнюк передала мне слова своей мамы: «Мне предложил подписать письмо Борис Лисенкер». Он работал в ИФП СО АН. Это же она рассказала в интервью С И.С. Кузнецовым .

Вот краткий пересказ этого интервью:

Письмо ей (Рожновой) предложили подписать накануне её отъезда в командировку, и, поскольку она не считала возможным уклониться под предлогом отъезда, то подписала чистый лист бумаги. Говоря о своих мотивах, она ещё раз подчёркивает, что у неё не было никаких антисоветских стремлений, – имелось горячее стремление к улучшению существующей системы.

Удивительно, но Лисенкер сегодня утверждает, что письма на подпись С.П. Рожновой он не давал.

Кто забыл? Чья память выкинула эти сведения из мозга? Уверен, что Рожнова такое забыть не могла.

Эсфирь Сергеевна Косицына, отвечая на собрании на вопрос, кто ей предложил подписать письмо, сообщила, что она увидела письмо у Найдорфа и сама предложила подписать его.

Юлию Виллиевну Лихачёву не разбирали на собрании в Институте катализа, где она тогда работала, потому что её инициалы были перевраны.

На мой вопрос, заданный при подготовке этого очерка, она быстро ответила» 

«Предложил Захаров». Правда, потом написала подробнее, что «письмо 46» она подписала по предложению Хохлушкина, а Захарову подписала первое, неотправленное письмо.

Много лет подписанты скрывали имена сборщиков подписей. Григорий Яблонский при разборе его персонального дела, прекрасно понимая, чем ему это грозит, не назвал имени Хохлушкина:

– Мне на подпись это письмо дал товарищ. Я с духом письма согласен, поэтому согласился поставить свою подпись. Об остальных не знаю. Знаю, что круг людей, которые смотрели это письмо, был шире. Гриша не назвал Хохлушкина. При очередном разбирательстве он сказал, что ему предложил подписать Андреев, и что он говорит об этом с его разрешения.

Хохлушкина как автора письма не назвал никто.

По-видимому, соблюдалась стратегия, выработанная, скорее всего, Андреевым, - беречь Хохлушкина, предохраняя его от следующей посадки.

И только спустя почти 50 лет, в 2016 году, Гриша Яблонский в разговоре с автором на вопрос о том, кто предложил ему подписать письмо, ответил коротко и чётко:  – «Предложил Хохлушкин».

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/12/06/568