Китай. Афганистан

Коммунистическая идея дала трещину не только в нашей стране, но и в «мире социализма»

                Китай. Афганистан.
Вопреки «международной солидарности трудящихся», по-настоящему серьезно обострились отношения с «братским» Китаем. Конечно, между Китаем и Россией еще в XIX веке было заложено неразрешимое противоречие – в Китае громадное количество людей, а рядом малонаселенная громадная территория, которую русские успели захватить раньше китайцев. Китай в те времена сам являлся объектом колониальных поползновений других европейских захватчиков. После смерти Сталина, на это наложились  амбиции наших и китайских руководителей. Мао Цзэдун решил, что теперь его должны признать вождем всего коммунистического движения, а наши руководители резонно считали, что положение руководителей им обеспечивает наша экономическая мощь.
 Как глупо устроен мир, в котором из-за амбиций руководителей гибнут люди.

Теперь Китай откровенно претендовал на наши дальневосточные и среднеазиатские территории, не останавливаясь перед вооруженными столкновениями в Уссурийском крае и Семипалатинской области.  Нас же с Приморским краем связывала только одна железная дорога, которая шла вдоль границы. Не было даже автомобильной.
Вообще, ни какой, кроме железнодорожной в единственном числе! Даже знаменитые Чехословацкие путешественники, объездившие на своих Татрах весь мир, только один участок в мире между Хабаровском и Читой не могли преодолеть. В 1969 году мы поняли, что надо возобновить начатое Сталиным строительство еще одной ветки подальше от границы. Началось строительство БАМа. Был экономный вариант протянуть ее через плотину Зейской ГЭС, но тогда она теряла свое стратегическое значение, т.к. ложилась рядом со старой магистралью, и новую повели подальше от границы через водохранилище и многочисленные речки Зейского бассейна.  Предполагалось, что попутно БАМ даст толчок к развитию новых промышленных районов и увеличению населения в Забайкалье.

В 1978-м году в Афганистане молодой офицер романтик Тараки совершил переворот. Перевороты там совершались регулярно: Тараки сверг Дауда, Дауд сверг Шафика, Шафик сверг Захира, Захир сверг Эттемади и т.д. – только за десятилетие четыре переворота. Новым было то, что Тараки провозгласил власть трудового народа под водительством мифического пролетариата, а это уже означало экспроприацию собственности и антиклерикализм по нашим рецептам построения счастливого будущего. Таким образом, Тараки восстановил против себя и правящую верхушку и поголовно набожных трудящихся.

Нам бы не восторгаться такой «революцией» и оставаться нейтральными, как к предыдущим переворотам, сохраняя традиционную дружбу с антиколониальной направленностью, а мы приняли одну сторону. Нашим политикам, при полном очевидном провале строительства коммунизма у себя, не способным этого понять, уж очень захотелось увидеть в СВОЕМ лагере еще одну полностью подвластную страну. Господи, они это восприняли, как «победную поступь». Через год с небольшим Тараки был свергнут Амином, приверженцем и последователем китайских методов вершения революции. Из Китая в Афганистан потекло оружие, появились политические и военные инструкторы. Перед нами появился третий китайский плацдарм.

Страх притупил осторожность, и мы совершили очередную агрессию, когда у себя в стране уже вводили талоны на дешевую колбасу. Наши горе стратеги полагали, что они заменят руководителя и всё, а втянулись в многолетнюю партизанскую войну, потерпели полное поражение и разбудили религиозный экстремизм «талибама». Горбачев вывел войска, но рана, нанесенная Афганскому народу Тараки и нашим вмешательством, кровоточит и отдается болью во всем мире до сих пор.

Руководство назвало наших солдат, положивших свои и чужие тела в Венгрии, Чехословакии и Афганистане «воинами интернационалистами». Если бы была у меня неограниченная власть ставить памятники, поставил бы я скульптуру солдата, который вынул из груди свое сердце и протянул его к Кремлю с вопросом: «Ради чего?».  Рана в груди светится огнем незаживающим, а с сердца капает лампадное масло, как кровь, и вспыхивает на раскаленной добела плите, на которой выбиты слова: «Воинам интернационалистам и жертвам необъявленных войн в горячих точках».