Маклауд. История вторая. Уход героя

1.

        Среди бескрайних Техасских прерий тянулась длинной лентой пыльная дорога. Кругом торчали лишь выжженные под солнцем кактусы, ощетинившиеся иглами, словно ежи, да клочки мелкого чахлого кустарника. Но большей частью земля выглядела просто мертвой: глубокие трещины вгрызались далеко в ее толщу, и редкая ящерица, рыскающая в поисках влаги, осмеливалась показаться между камней.
По дороге медленно двигалась небольшая повозка, крытая плотной стершейся тканью. Серая лошадь неспешно тянула ее. Морда кобылы последнее время все чаще клонилась к земле. Видно было, что одолела она уже большой переход и крепко устала. Вожжи в руках возницы – старика ковбоя в широкополой шляпе, временами подергивались, но сам он и не думал дремать. Его большие темные глаза напряженно и зорко смотрели вперед.
Вскоре, не более чем через десяток миль, дорога эта пройдет между скал, нависших над нею с обеих сторон, образуя некое подобие небольшого и узкого каньона. И вот это самое место особенно и заботило старика.
Время от времени порывами налетал сухой и горячий ветер, швыряя кучи песка в повозку. Тогда старик тотчас же поднимал руку и опускал на лицо нижний край шляпы. При этом слегка приоткрывалось его пончо, так что становился виден широкий кожаный ремень с выглядывающей из-под него деревянной рукояткой большого револьвера.
- Скоро подъедем, пока вроде все чисто, - старик заговорил внезапно, обращаясь, по-видимому, к кому-то, кто был все это время в повозке. После его слов послышалась возня, и, наконец, наружу высунулся человек. На вид ему не более сорока лет. Его длинные черные волосы были завязаны сзади. Похоже, он только что пробудился: заспанный вид и торчавшая во все стороны солома, делали его смешным. Но отнюдь не улыбку могли вызвать огромные револьверы, висевшие на ремнях по обеим сторонам его крупного торса. Мгновенно стряхнув остатки сна, мужчина был уже готов к действию.
- Да, я тебя понял. Отлично, Дик.
- Ты подожди. Как подъедем, вот и увидим, что будет, – старик по имени Дик нервно передернул плечами. – Может и пронесет, а может быть и нет.
- Так сколько, ты говоришь, их может быть? – человек из повозки вылез наружу и уселся  на козлах рядом со стариком. При этом свою шляпу он тоже надвинул чуть ниже на лицо, а рот повязал платком.
- Точно сказать нельзя. Люди говорят, что их человек тридцать, а может быть и все пятьдесят. Но думаю, что те, кто по-настоящему видел людей Билли Свиное Рыло, уже не сидят в баре за кружкой пива. А может быть их и меньше. Народ ведь склонен преувеличивать, сам знаешь.
- И как давно уже орудует эта банда?
- Знаешь, Джон, мне было тогда еще лет двадцать, не больше, а Билли этот, он же младше меня, получается. И вот тогда уже все начиналось. Тогда уже он сколачивал свою шайку. Правда, состав ее постоянно менялся. Всегда находились охотники за легкой добычей, а Билли Свиное Рыло чуть ли не в каждом видел предателя и самолично с ним разбирался.
- Понятно, - Джон положил руку на деревянную рукоять своего револьвера, несильно сжав ее. – А почему его все так называют? Что это еще за прозвище такое?
- Почему его все так называют? Да все просто. В одной из перестрелок пуля шерифа разворотила ему челюсть. Рана была страшная, но он выжил и с того времени стал настоящим уродцем. С тех пор его и стали называть – Свиное Рыло. Но лицо свое у него всегда спрятано под платком. Так что никто, думаю, точно и не видел, что у него там такое. Хотя поговаривают. И это тоже легенда, будто у Билли там находится железная челюсть.
Джон посмотрел в глаза старику. Тот кивнул.
- Да, так говорят. А от шерифа того только память осталась, кончил его Билли. Как и двух других, прежних шерифов.
При этих словах Дика Джон вздрогнул, и только крепче сжал в руке револьвер.
- Вот так вот! – Старик словно почувствовал его настроение. – Быть шерифом в наших краях – незавидная участь. Неспокойно у нас. А ты, что же.. Не передумал еще? А то ведь я возьму, да и разверну лошаденку. Плюнем мы на этого Билли и на его чертову команду, да и поедем назад на станцию. Пива в баре возьмем, хоть горло с дороги промочим.
- Нет. Не передумал, – ответил Джон. – Шерифом округа меня высокое начальство поставило. Отказываться я просто не имел права. Долг это, понимаешь? Служба.
- Да я-то понимаю, что уж тут говорить, - вздохнул Дик. – Только бродит в этих краях еще одна легенда. Будто все тот же Билли звездочки шерифские собирает, ну, для коллекции, что ли. И что каждая звездочка сама к нему на грудь и просится.
- Послушай-ка, заканчивай ты тут со своими легендами! – огрызнулся Джон. – Не мути воду. И без того я как струна взвинчен, а еще тут..
- Ладно, ладно. Не сердись на старого ковбоя. Я же просто так, к слову. Уж и пошутить нельзя. Шутки-то понимать надо. – Дик дернул вожжи покрепче. Кобыла немного прибавила ходу. Скалы заметно приблизились.
- А почему именно здесь их ожидать можно? – Джон вновь повернулся к Дику.
- Да потому что им тут самое место. Во-первых, дорога эта единственная в округе. Это для них самое то. А потом, и укрыться ведь есть где. Да и скалы, что лежат вдоль дороги, называются здесь Чертовыми Камнями. Я, конечно же, никому не сказал, что на станцию еду, - тут старик приложил руку к сердцу и истово побожился. – Но, думаю, что кто следует, уже узнал и доложил тоже куда следует. Слух ведь здесь быстрее ветра летит. А такой слух, что новый шериф в округ приезжает, - может всю банду на уши поставить. Это уж будь уверен.
- Да уж. Гостеприимные здесь у вас люди, как посмотрю, – проговорил вполголоса Джон, обращаясь скорее к себе, нежели к Дику. Слишком уж искренним показался ему этот старик, так вот и лез со своими заботами.
В это время особенно сильный порыв ветра взметнул огромную тучу песка и ударил в повозку. Мужчины прикрыли лица руками, защищая глаза. До Чертовых Камней оставалось не так уж и много.

2.

- Джонни! Не смей! - раздалось совсем рядом, где-то у него за спиной. Маленький Джон оглянулся и увидел, что это кричит его мать. Она стояла на крыльце их небольшого домика в лесу. В руках ее была полная корзина выстиранного белья. - Не смей, Джонни! Ты поранишься! - повторила она.
Джон опустил голову и вдруг заметил, что он стоит на вершине сваленных во дворе досок. А внизу на земле что-то поблескивает. Похоже, что это битое стекло.
- Не смей прыгать! - раздался очередной крик матери. Однако Джон ее не послушал. Тут же согнул ноги в коленках, присел, улыбнулся и прыгнул. Устоять на земле он не смог и сразу упал, почувствовав, что в колени ему впилось что-то острое. Он глянул вниз и увидел, что по коленкам у него бегут тоненькие ручейки крови. Он закричал и.. проснулся.
Оказывается, Джон Маклауд задремал, сидя на самом краю повозки, рядом со стариком Диком. Задремал в такой решительный и важный момент. Когда же он посмотрел вперед на дорогу, то увидел, что до скал оставалось не более какой-то сотни ярдов.
- Что будем делать? - спросил он у Дика.
- Я думаю так, - ответил старик и внезапно его глаза хитро блеснули. - Как окажемся ярдах в пятнадцати, я стану хлестать Марго изо всех сил, а ты смотри в оба. Думаю, если что, проскочить нам все равно удастся. Вроде бы тут все спокойно. Никакой банды тут нет.
- Хорошо, Дик. Очень надеюсь на это.
Когда же случилось то, что случилось дальше, Джон непрестанно корил себя за то, что не сумел почувствовать вовремя и разглядеть опасность, когда все признаки ее были налицо. Каким же он оказался тогда идиотом! Ведь он мог так скоро распрощаться с жизнью и совсем не думал об этом. Но мы все-таки по большей части не пророки, и склонны принимать все как должное.
Вначале Джон даже не понял, что именно произошло. Как такое вообще могло случиться? Он замешкался, и потому потерял пару драгоценных секунд, а расплачиваться ему пришлось собственной кровью.
Рука старика Дика неожиданно нырнула под пончо, и в ту же секунду грянул оглушительный выстрел. Голова Марго тут же метнулась в сторону, а потом вдруг сама лошадь оказалась под колесами тяжелой повозки. Повозка резко остановилась, а сам Джон полетел вперед на горячую землю. Дик еще до этого успел легко отскочить в сторону. Джон едва смог поднять гудящую голову от земли, как вдруг почувствовал, что ему в висок уперлось еще дымящееся, горячее дуло револьвера.

3.

- Приехали, Маклауд! - раздался вдруг над самым ухом шерифа резкий голос старика Дика. - Тебе помочь или сам встанешь? Только смотри у меня, без фокусов! - Ствол сильнее уперся Маклауду в висок. Джон поднял глаза, увидел стоявшего над ним Дика, и решил, что пришла пора действовать. Каждое мгновение стало вдруг дороже самого чистого золота на свете. Маклауд резко метнулся в сторону, - старик не отставал. Его револьвер выстрелил снова, на этот раз взорвав песок в дюйме от головы Джона. Но тот успел вовремя увернуться, прыгнул и схватил Дика за руки. Теперь они стояли друг перед другом. Револьвер в их переплетенных и сжатых руках смотрел дулом в небо. Старик Дик оказался на удивление сильным: он практически не уступал более молодому Маклауду.
- Я вижу, что роли немного переменились, - Джон хрипло дышал и смотрел прямо в глаза старику.
- Мы с самого начала играли предназначенные нам роли, - голос старика Дика слегка подрагивал, было заметно, что он нервничает все сильнее и сильнее. И тут вдруг он выкрикнул, собрав всю свою силу: - Кобра, ко мне! Шериф здесь, на месте! – и как мог с силой толкнул своего противника. Джон, однако же, не отвел взгляда, револьвер старика едва не упирался ему в грудь, но он успел ударить по руке Дика, и вот в этот самый миг грянул выстрел. Сквозь застилающий глаза пороховой дым Джон увидел, что на груди Дика расплывается большое ярко-алое пятно. А потом просто толкнул его.
- Предатель, - процедил сквозь зубы Маклауд. - Чертов предатель.
Вдруг он обернулся, почувствовав какое-то движение у себя за спиной. Впереди, совсем рядом, между нависшими над дорогой скалами, стояли люди. На первый взгляд шестеро. Нет, теперь их было уже девять человек. Было видно, что все они вооружены револьверами, у двоих были в руках карабины, а один держал большой ручной пулемет. Черные платки прикрывали их лица, а головы закрывали широкополые шляпы. Они приближались.
Джон мгновенно оценил ситуацию: впереди – противник, по бокам – скалы, сзади – повозка. Он резко отпрыгнул в сторону, упал, быстро перекатился, а когда воздух сотряс мощный залп выстрелов, он был уже за повозкой. Оба револьвера уже сверкали в его руках, мощные курки были взведены. Джон приник к земле между колесами повозки и начал стрелять с обеих рук. Двое бандитов тут же отлетели назад, отброшенные меткими выстрелами. Остальные бросились в разные стороны, высматривая наглого стрелка. Тот, что был с пулеметом, оказался намного шустрее остальных. Он круто взял вправо и пустил длинную очередь. Обод деревянного колеса, тот, что находился ближе к самому лицу Маклауда, разлетелся на мелкие щепки. Одна из щепок пропорола щеку шерифа. Почти одновременно он почувствовал жгучую боль в правом предплечье: его зацепила пуля шустрого пулеметчика. Джон, невзирая на боль, все же успел выбросить руку вперед, с которой уже капала кровь, и выстрелил наугад. Пулеметчик мгновенно затих. Повозка тем временем накренилась на бок, и Джон успел нырнуть внутрь. Плотную ткань пробивали горячие пули, они летели во все стороны, словно взбешенные осы. Джон лежал, пригнув голову, понимая, что еще ни разу в жизни не попадался так крепко. Когда же кто-то из бандитов прервал стрельбу, чтобы видимо перезарядить свое оружие, он собрался духом и выставил обе руки из повозки наружу.
Троих он уложил сразу, потом срезал еще одного особенно прыткого, который уже бежал к пулемету, однако, оставалось еще двое. Из своего укрытия Джон их не видел. Они или спрятались, или же пошли за подмогой. Так или иначе, раздумывать времени больше не было. Прижав окровавленную руку к груди, он поспешно выбрался из повозки, прошел пару шагов и тут же услышал хрип.
- Маклауд.. – это стонал старик по имени Дик. Похоже, он был еще жив. Джон тут же приблизился к нему.
- Почему ты так меня называешь? Откуда тебе известно мое настоящее имя?
Дик умирал. Алая пена выступила у него на губах, воздух резкими хрипами вырывался из его пробитой грудной клетки.
- Я знаю твое настоящее имя. Билли обещал мне много золота в награду, если я доставлю тебя целым и невредимым.
- Зачем же ты с самого начала предупреждал меня об опасности?
- Язык развязался. Думал, что ты никуда ты уже не денешься. Куда уж тебе, одному-то. А ты вот видишь, как все повернул. Комар носа не подточит. Вижу, что зацепили тебя маленько. Но ничего, скоро и другие появятся. Хана тебе, шериф. Все равно тебе хана в нашем городе..
Джон выстрелил. – Пусть тебя жрут койоты, предатель, - зло прошептал он, а затем, подойдя к повозке, достал оттуда полотняный мешок и пошел собирать брошенное оружие. Это дело Джон считал самым подлым, какое только можно было себе представить. Но ничего другого ему не оставалось: в жизненной практике зачастую приходится делать и не такую грязную работу, если того потребуют жесткие обстоятельства. Маклауд снимал с убитых бандитов пояса с револьверами и патронташами, а напоследок, захватил и ручной пулемет, с большой коробкой под ленту. Все добро он сложил в мешок, закинул за плечи и зашагал по дороге. И только спустя несколько минут он вдруг почувствовал, как же сильно у него болит простреленная рука. В горячке боя он совсем позабыл про рану и не ощущал никакой боли. А вот теперь.. Он остановился, и, оторвав от своей рубахи порядочный кусок, стиснув зубы, перевязал свою рану.
Маклауд шел прямо к городу, очертания которого пока еще смутно проглядывали сквозь поднятую в прерии пыль. Он шел в зловещей тишине, не боясь пули, которая неожиданно могла найти его спину. Мешок тяжелым грузом давил на его плечи. Он шел, а потом вдруг где-то далеко-далеко стал слышен вой койотов. Видимо, кровожадные хищники решили сегодня устроить себе настоящий пир.

4.

Огненный закат живыми потоками струй плавил запыленные окна. Последние жаркие лучи касались лица Джона Маклауда, так что он щурил глаза от этого яркого света. Он сидел на плетеном стуле, положив ноги в сапогах прямо на перекошенный дощатый стол. Во рту у него была сигара, дым густыми клубами поднимался вверх к закопченному потолку. Эта комната была почти что пуста. В другой, соседней, стояла железная кровать, а в углу, на крючьях, висела грязная одежда. Маклауд курил, вспоминая подробности этого нескончаемого дня.
Приняли его в городке невесело. Джон шел по одной из пыльных немощеных улиц, окруженной небольшими домами, и то и дело натыкался на откровенное презрение в глазах и лицах проходивших мимо него горожан. Одни из них смотрели довольно сумрачно, исподлобья, другие – просто насмешливо. Все знали кто он такой. «Вот идет горе-шериф» - было написано на всех лицах, прикрытых шляпами и платками. И правда. Вид он являл собой просто ужасный. Весь в песке и дорожной пыли, с глубоким свежим шрамом на лице, рукой, перевязанной окровавленной тряпкой. Было видно, что ему здорово досталось.  И это еще до того, как он попал в городок. Что же ждало его впереди? «Ничего хорошего» - читалось на тех же лицах.
Женщин на улице было мало, в основном – фермеры и ковбои. Правда, особо вооруженных горожан он не заметил. Если, конечно, не считать оружием вилы и лопаты в руках горожан. Но одна женщина смотрела на него совсем по-другому. В ее больших и черных глазах не было и намека на презрение или усмешку. Глаза ее были полны печали и сочувствия. Женщина эта находилась в проходе между двумя домами. Она стояла, прижимая руки к груди. На ней было надето простое коричневое платье. А голову ее укрывал черный платок. Джон, когда проходил мимо, едва заметил ее. Но зато женщина не отрывала от него своего взгляда.
- Что тебе здесь, чужеземец? – раздался вдруг позади Маклауда чей-то язвительный голос. – Чего потерял в нашем Богом забытом городишке?
Джон остановился. Горячие струйки пота текли по его вискам. Он спокойно повернулся назад и посмотрел на говорившего. Это оказался довольно высокий, усатый ковбой. Плащ полностью закрывал его бедра, однако под ним ясно просматривались очертания револьверов. Джон молча продолжал смотреть в глаза незнакомца.
- Ага, я понял! – усатый внезапно повеселел. – К нам прибыл шериф! Шериф! – закричал он, обращавшись к проходившим мимо него людям, и одновременно сделал широкий жест рукой. – Будете защищать нас? – с наигранным сочувствием проговорил усатый. – И как, позвольте узнать?
- Прекратите, пожалуйста! – это кричала женщина в черном платке. Джон повернул голову и увидел ее. Совсем еще молодая женщина. Но, судя по всему, уже успевшая повидать многое в жизни, и страсть и горе. – Замолчите, Майкл! И перестаньте издеваться. Разве не видите – ему самому нужна помощь.
Майкл, тот, что был в плаще и с усами, гневно взглянул на нее, а затем вдруг расхохотался: - Помощь! Ну да, конечно! Нашему шерифу уже нужна помощь. Скажи по секрету, шериф! - (тут он приложил руку ко рту) – Тебя что, кошки драли? – Тут же со всех сторон послышался оживленный смех. Джон еще пару мгновений безотрывно смотрел на него, а потом развернулся и пошел дальше. Еще он успел заметить, что та женщина вдруг исчезла. Видимо, убежала в какой-то проулок. Сзади еще раздавались неодобрительные возгласы и едкие смешки, но Джон их уже не слушал. Шел и шел, пока, наконец, не наткнулся на здания Управления шерифа, - маленький невзрачный приземистый домик. Здесь ему предстояло жить какое-то время, а затем.. Джон толкнул дверь и вошел в пыльное помещение.

5.

Маклауд все еще сидел у стола, пуская дымные облака, когда неожиданно раздался стук в дверь. Это показалось ему настолько внезапным в окутывающей его тишине, что он чуть было не полетел со стула. Но, спустя мгновение, Джон уже стоял на ногах, а из его рук выглядывали стволы обоих «кольтов». Он смотрел на дверь, внутренне готовясь ко всему. На хорошее он уже не привык рассчитывать. Какое-то слишком долгое мгновение в его голове стучали гулкие молоточки: Раз, два, три!
Наконец, он проговорил, словно отрезал: - Войдите!
После этого дверь тихонько приоткрылась и внутрь вошла женщина. Та самая, что тогда днем встретилась ему на улице. Она была немного испугана: ее выдавали широко раскрытые глаза и дрожащие руки, которые держали прикрытый полотенцем дымящийся чугунок. Женщину, возможно, еще перепугали револьверы Маклауда, которые он по-прежнему продолжал держать на вытянутых руках. Сообразив, наконец, что все в порядке, он поскорее убрал оружие в кобуру.
- Можно к вам? – тихо пролепетала женщина, замерев на пороге. Чугунок в ее руках заметно подрагивал.
- Да, конечно. Раз уж зашли, тогда, пожалуйста, проходите. Вот, к столу. – Сказав это Джон посмотрел на свой стол и заметив следы грязи, отвалившейся от сапог, тут же подошел и смахнул все рукой на пол.
- А тут у вас не очень уютно, - проговорила женщина, осторожно ставя чугунок на стол. Затем развернула полотенце, и из чугунка сразу же повалил густой пар. Вмиг запахло вкусным обедом. – Я имею ввиду, что у вас здесь грязно.
- Да, я знаю, - ответил Джон. Он не спускал глаз с дымящегося чугунка, чувствуя одновременно безмерно овладевший им голод, и страшную неловкость перед этой неожиданно появившейся женщиной.
- Грязно, а не убираетесь, - с легким укором проговорила она.
- Я только сегодня прибыл в ваш город.
- Я вас видела. Над вами смеялись. Они все здесь такие. Наглые и насмешливые.
- Здесь я по долгу службы.  Я не собираюсь волноваться из-за какой-то неприязни местных жителей. Мне это видеть, знаете ли, не впервой.
- Да? А ведь вы волнуетесь. Это очень заметно. Кстати, меня зовут Мэри. – и с этими словами женщина протянула шерифу свою маленькую и лёгкую руку. Ее испуг прошел окончательно, теперь она казалась более уверенной в себе.
 - А я – Джон Маклауд, – и он сжал ее кисть в своих сухих пальцах.
- Послушайте меня, Джон. Вы пропадете здесь. Вас непременно убьют, -с тяжелой грустью пробормотала Мэри. Эта банда.. Они ведь никого не щадят.
- Для этого я и здесь. Не стоит меня запугивать. Мне не впервые приходится иметь дело с бандой.
- А я вас и не запугиваю. Просто предупреждаю. На всякий случай. Чтоб быть более осторожным. А еще, я вам вот поесть принесла. Это картошка, горячая.
- Не стоит, Мэри. Я совсем не голоден.
А вот перечить мне не стоит. Этого я не люблю, - сказала Мэри и слегка улыбнулась.  –Давайте сейчас ешьте садитесь, а потом я вам рану посмотрю.
- Но…
- Никаких «но». Садитесь. А я пока что комнату приберу. А то ведь беспорядок ужасный. Смотреть тяжело.

6.

Картошка оказалась на удивление вкусной. Джон уплетал ее за обе щеки, и она вдруг напомнила ему вкус той картошки, что когда-то готовила для него его мать. Нежный, приятный, домашний вкус. Как же давно у него не было своего дома! Все прошлое было словно застлано густым непроницаемым туманом, Маклауд ушел слишком далеко, чтобы помнить. Но сейчас он что-то почувствовал снова, еще не решаясь признаться себе, что все дело и не в картошке вовсе, а в женщине, так нежданно пришедшей к нему.
Джон слышал, как она сейчас убиралась в соседней комнате, что-то видимо мыла там тряпкой, терла. Его, если честно признаться, слегка нервировала эта ее навязчивость. Но в глубине души он все же был очень рад ей.
- Мэри! – обратился он к женщине, когда уже заканчивал есть картошку. – Перестаньте, в этом нет необходимости. Я и сам как-нибудь потом приберусь. Да и в общем, ни к чему все это.
Открыв дверь, Мэри посмотрела на него. Она довольно сильно раскраснелась, волосы торчали из-под повязанного на лоб платка. Рукава ее платья были закатаны до локтей. В руках она держала мокрую тряпку.
- Спасибо вам, Мэри, - повторил Маклауд. – Я очень вам благодарен, но, право, оставьте. Я справлюсь сам.
Хорошо, как хотите. Но у вас тут столько мусора и даже паутина по углам. Такое ощущение, что в этом Управлении не убирались по меньшей мере полвека. – и Мэри махнула рукой.
- Вы лучше присядьте сейчас, отдохните, - Джон пододвинул ей стул.
- Как скажете. Но потом обязательно все домойте, - и она бросила тряпку в пыльный и темный угол.

***

- Зажгите свечу, - попросила она. – У вас здесь есть свечи?
- Да, кажется должны быть. Я сейчас принесу. Подождите. – Джон ушел в соседнюю комнату, нагнулся и стал рыться в своем дорожном мешке. Наконец-то, после долгих усилий, он отыскал в мешке небольшой огарок и спички. Когда же комната озарилась приятным, трепещущим огоньком, Мэри промолвила:
- Вы не будете против, Джон. Если мы перейдем на «ты»?
- Конечно, нет, Мэри, я не против, - немного смутился Маклауд.
- Хорошо. Тогда.. Ты, наверное, догадываешься. Отчего я все время хожу в черном платке?
- Кажется, догадываюсь. У тебя умер кто-нибудь из родных?
- Муж, - ответила Мэри и опустила глаза.
- Я сожалею.
- Вчера как раз был сороковой день по нему, а я так платок и не сняла. Привыкла уже. – Мэри слабо усмехнулась. – А вот завтра сниму. Или нет. Лучшей этой ночью, – с этими словами Мэри посмотрела в окно. К тому времени стало уже совершенно темно. Было видно, что кто-то из прохожих еще шатался по улицам, словно безликие тени, откуда-то издалека пыльный ветер приносил отголоски пьяного смеха и грубых песен.
- Вот ведь судьба, - продолжала она, взглянув на Джона. – Муж мой ведь тоже был шерифом.
Джон уже почувствовал что-то подобное, но все равно при этих ее словах у него слегка перехватило горло. Однако, он ничем не выдал своего волнения, продолжал стоять у стены, глядя на сидевшую у стола Мэри.
- Его звали Стив Петерсон. Он был отчаянным человеком и сам полез на рожон. Хотел в одиночку решить все проблемы округа. Люди Билли наведываются в наш городок каждые три месяца, Джон. Берут, что хотят, в основном это продукты, но бывает, и наших женщин. В тот раз я чуть было не угодила им в лапы. Почти. Но для моего Стива и этого было достаточно. Он захотел отомстить и в одиночку пошел на них. Надо ли говорить, что они сделали с ним? – Мэри тяжело вздохнула. – Теперь его звезда шерифа висит на груди этого проклятого Свиного Рыла! – и Мэри ударила кулаком по столу. Свеча подпрыгнула, но не потухла. – Тебе, Джон, с ними не справиться. – она с глубокой нежностью взглянула ему в глаза. – Почему тебя послали к нам одного?
- Так решило командование, не я. Обещали где-то через месяц переправить сюда свежее армейское подразделение, так что у нас будет помощь.
- Через месяц? Ты что же, не понимаешь ничего? Да теперь они могут заявиться в любой день! Сказать тебе, что они с тобой сделают? Господи! Я же совсем забыла про твою рану. Ее же нужно промыть и перевязать.
- Мэри, не стоит. Я уже сам перевязал.
- Нет-нет, я должна осмотреть сама. – и она взяла его руку в свои. Осторожно развязала пропитанную кровью повязку, развернула и ахнула:
- Рана воспалена! Кто же так перевязывает? Хотя, тебе повезло, ковбой. Пуля задела лишь мышцу. Кость осталась цела. Но промыть и обработать надо обязательно.
- Да ты просто молодец, - проговорил Джон, когда Мэри затягивала последний узелок новой и чистой повязки. Она в ответ очень ласково улыбнулась ему:
- Мне не раз приходилось перевязывать раны своему мужу, так что мне все привычно.
Джон нежно коснулся ее щеки. Мэри вновь на него посмотрела.
- Свеча почти догорела, - прошептала она. – Я как раз успею закончить.
Затем она приготовила новую чистую тряпицу, смочила ее в виски, что стояло в старой пыльной бутылке. Приложила к ране на щеке Джона. Маклауд поморщился, но потом улыбнулся. Мэри тут же улыбнулась в ответ.
- Вот и все, - сказала она, и в этот самый момент свеча догорела и погасла. Комната погрузилась в темноту. Вдруг Маклауд почувствовал на своих губах ее мягкие и влажные губы.
- Бери меня, - шептала она ему нежно. – Возможно, что другой такой ночи больше не будет.
И следом за этим Мэри стянула с головы черный платок. Он упал на пол, прямо им под ноги. Но Джон уже взял Мэри на руки и понес ее на кровать.
Следующие несколько часов были часами любви и простого человеческого счастья.

7.

- Ты знаешь, - проговорила Мэри, положив голову на грудь Джону, - в первые дни, после того как убили Стива, я думала, что просто с ума сойду. Так тяжело мне было и одиноко. Казалось, что весь мир рухнул. Я перестала работать у себя в огороде, перестала кормить скотину. Все это делал за меня мой младший брат Ральф. А я все больше лежала, да плакала. Ненавижу себя за свою слабость! – и она резко тряхнула головой, так что волосы ее развеялись во все стороны.
 - Не надо так говорить, - вымолвил Джон. – Все, что случилось тогда, теперь уже позади. Ты очень сильная женщина, Мэри. Я чувствую это. – он погладил ее по голове. – Только сейчас нам нужно держаться вместе.
- Да, я тоже самое только что хотела сказать, - оживилась Мэри. – Послушай меня, Джон. Мой брат очень хорошо умеет стрелять. Стив одно время его обучал. Я, правду сказать, тоже стреляю, но вовсе не так хорошо как он. Так вот. Ты просто обязан принять нашу помощь. Взять нас в свою команду, если так тебе больше нравится. Тебе в этом городе больше никто не подаст руки, я это точно знаю. А вот на меня и на Ральфа ты можешь смело рассчитывать. Это правда. Ты должен мне верить.
- Приходится верить, - произнес Маклауд. – У меня просто иного выхода нет, а лишняя пара надежных рук даже очень не помешает. Да, пусть твой брат завтра зайдет ко мне. Посмотрю, как он управляется с оружием. Пусть ничего не боится, так ему и скажи. Только знаешь что Мэри, - и Джон чуть сильнее приобнял ее за оголенные плечи. – Мне очень не хочется, чтобы ты вмешивалась во все это. Это смертельно опасно, Мэри. Ты можешь погибнуть. Мы все можем погибнуть. Нужно смотреть правде в глаза. Нужно учиться тому, чтобы воевать. И нет никакого смысла..
- Нет, - прервала его Мэри. – Есть смысл. Смерть любимого человека, жизнь ради другого. Нет, ради этого стоит бороться. Бороться и мстить. – и она вновь прильнула к его губам.

***

Где-то часа за два до рассвета, когда сон особенно глубок и кругом в еще густой темноте разливается блаженная тишина, раздался вдруг громкий стук. Вдребезги разлетелось оконное стекло, а потом что-то глухо упало на пол.
Джон мгновенно поднялся, сбросив с себя руки Мэри, обнимающие его. И тут же схватился за «кольт».
- Что случилось? Почему ты поднялся? – забормотала полусонная женщина, но мгновенно все поняла и крепко схватилась за рукав Джона.
- Не ходи туда, ради Господа Бога прошу, не ходи! Это они, они!
- Подожди, - Джон мягко отстранил ее руки. – Мне кажется, что здесь никого уже нет, – и он вышел за дверь.
В разбитое окно врывался свежий ночной воздух, на полу были разбросаны осколки битого стекла, а примерно в центре самой комнаты лежал какой-то предмет. Джон нагнулся и увидел, что это был камень. Он был обернут плотной бумагой. Сзади послышались мягкие шаги. Это полураздетая Мэри пришла посмотреть, что случилось. Выглянув из-за плеча Джона, она обомлела.
- Это их камень, – прошептала она. – Это их знак.
Тем временем Маклауд развернул бумагу. Ему пришлось зажечь спичку: на бумаге было что-то написано, и он решил прочесть это. Джон поднес горящую спичку поближе к листу и увидел следующее. Кривыми, черными буквами на внутренней стороне смятого листа было нацарапано:
Шериф! Бойся нового дня. Скоро мы придем за тобой.
И подпись. Одно лишь слово.
Cobra.

8.

С рассветом Мэри ушла. Джон долго смотрел ей вслед через приоткрытую дверь и думал: - Не ошибусь ли, доверившись ей? Вон как ведь вышло тогда со стариком Диком. Она сама же говорила, что никому здесь верить нельзя. Но у меня просто нет другого выхода, кроме как положиться на нее и ее брата. Если вдруг что-то пойдет не так, я приму меры. А пока.. Черт! Я просто уже не могу не думать о ней! – в сердцах бросил Маклауд и принялся убирать стекло с пола. После этого он выбил из рамы торчащие острые куски, убрал все остальное и тщательно вымыл полы. Надо будет поставить новое, решил он. А потом, более не раздумывая, направился прямо к стекольщику.
Придя к стекольщику Маклауд увидел, как у того в доме тесно и душно. Помещение довольно большое, но сплошь уставленное рамами и стеклами разных размеров. Сам стекольщик был довольно малого роста, но с большой лысиной на круглой как арбуз голове.
- Присматриваете себе стеклышко? – мгновенно подскочил он к Джону, едва завидев того на пороге. – Выбирайте. Вам какое? На туалет или..
- Не болтай! – оборвал его Маклауд. – Я сам сейчас посмотрю.
В конце концов, после длительных поисков, конечно же не без помощи то и дело крутящегося за спиной стекольщика, Маклауд нашел наиболее на его взгляд подходящее стекло. Затем он обернулся к стекольщику.
- Сколько? – спросил он.
- О-о! – протянул стекольщик, блаженно улыбаясь и поблескивая лысиной. – За это милое стеклышко всего только парочка золотых. Но для вас, шериф, есть специальная цена. Три золотых! – выпалил он, вытянувшись во струнке.
- Не паясничай, шут! – проговорил Джон. – Держи свои деньги. – и с этими словами он бросил стекольщику прямо в руки три монеты, что были у него в кармане. Обернув купленное стекло бумагой, Маклауд вышел на улицу. Он даже слышал, как стекольщик крадется следом и шепчет что-то вроде: - Завтра, вот увидите, вы снова придете… – Но не стал обращать на это внимания. С тем и ушел.
Когда до Управления оставалось совсем немного, Джон вдруг услышал внезапный топот копыт, а затем увидел и саму лошадь с телегой, вынырнувшей из-за угла. Он успел отскочить в сторону в самый последний момент. Телега пронеслась совсем рядом, едва не зацепив его за одежду. Весь окутанный облаком пыли, Маклауд стоял, глядя вслед уносящейся вдаль телеге. Видел ли он возницу? Нет, возницу он точно не успел разглядеть. В телеге сидел кто-то, накрытый черным плащом. Но кто именно это был: он не смог бы сказать наверняка. Джон повернулся и пошел своей дорогой. Что это было? Покушение среди бела дня или чья-то очередная грубая шутка? Долго гадать ему не приходилось. Случайностью это явно не было.

9.

Когда к шерифу зашел Ральф, брат Мэри, тот уже заканчивал устанавливать новое стекло в раму. Забив последний гвоздь, Маклауд отложил молоток в сторону и тут вдруг увидел стоявшего в дверях молодого человека. Очень молодого, подумалось ему. На вид парню было не более двадцати лет.
- Я Ральф, – произнес парень и протянул руку.
- Маклауд. Джон Маклауд, - ответил шериф и пожал руку Ральфа. Он почувствовал какая у парня крепкая и мозолистая ладонь. Можно ли доверять такому парню? Скорее да, чем нет.
- А вы, Джон, уже закончили, как я понимаю, - утвердительно произнес Ральф и указал на новое стекло в раме. – Мэри мне рассказала о ночном нападении.
- Да и не нападение это было, - Маклауд смотрел прямо в глаза Ральфу. – Скорее предупреждение. Можно сказать, первый шаг.
- Вы разрешите, я присяду?
- Да, разумеется, садитесь.
Ральф сел на стул, шумно выдохнул.
- По городу ходят слухи, - начал он. – О том как вы расправились с теми семерыми. Из «Кобры».
- Что такое «Кобра»?
- Это банда Билли Свиное Рыло. Они так себя называют. «Кобра».
- Понятно.
- С вами ведь был еще тот старик Дик О’Келли?
- Да, - шериф не отрываясь смотрел на Ральфа. – Мы ехали в повозке вместе с ним. Он вызвался подвезти меня со станции до городка. А у самых Чертовых Камней мы попали в засаду. («Пусть тебя жрут койоты, предатель!» - вспыхнуло в его голове. Маклауд даже услышал выстрел, прозвучавший сразу же после тех слов).
Джон проглотил вязкий комок, внезапно подступивший к горлу, и добавил:
- Он погиб геройски, Ральф. Можешь не сомневаться в этом.
- Да, я тоже так думал. Передам ваши слова его жене.
- А у него была семья?
- Осталась старуха-вдова. – тут Ральф опустил голову.
- Что-нибудь не так? – спросил его Джон.
- У него было двое сыновей. Среди тех семерых.
- Вот оно как! – вымолвил Джон, а про себя подумал: - «Куда отец, туда и дети». – Ладно! У тебя есть еще, что рассказать мне?
- Да, еще кое-что. Очень важное.
- Хорошо, Ральф. Но давай мы пока отложим дальнейший разговор. Ты мне все обязательно расскажешь, но позже. А сейчас мне нужно посмотреть как ты владеешь оружием.
Маклауд подошел к дальней стене. Ровная, обшитая доской стена и ничего больше. Обычный, посредственный глаз не уловил бы на ней ничего лишнего и примечательного. Но Джон на что-то нажал, повернул и глазам изумленного Ральфа открылся тайник. Он было довольно большой, примерно в целую четверть стены. Джон достал с одной полки пару револьверов и карабин. Затем передал оружие Ральфу. Нагнувшись, извлек откуда-то снизу несколько коробок с патронами и закрыл тайник. Теперь это была снова обычная стена, ничего больше.
Задний двор позади Управления шерифа представлял собой огороженный забором пустырь. Здесь валялся кое-какой мусор, под солнцем вяла пожухлая трава.
Маклауд остановил Ральфа где-то посередине этого пустыря, а сам направился к забору, что был шагах в сорока. Порылся у себя в кармане, вытащил оттуда сморщенное яблоко размером не больше грецкого ореха, положил его на столбушку забора. Отошел в сторону и повернулся к Ральфу.
- Теперь стреляй, - молвил он.
Ральф медленно поднял револьвер. Было заметно, что ствол слегка подрагивает. На висках парня выступили крупные капли пота. Он целился долго, прищурив один глаз и слегка прикусив губу. А затем он спустил курок. Грянул оглушительный выстрел, но яблоко осталось лежать где и лежало. Ральф снова прицелился и выстрелил еще раз. Яблоко разлетелось на мелкие кусочки.
- Неплохо для первого раза, - произнес Джон. – Но ты должен, понимаешь, должен поражать цель с первого выстрела. Иначе ты можешь потерять единственный шанс.
- Понимаю, - отозвался Ральф. – Но вы ведь возьмете меня в свою команду?
- Я возьму тебя в свою команду, но только тебе нужно еще поучиться.
Джон вновь подошел к забору. Вытащил из другого кармана еще с десяток маленьких яблочек и разложил их на столбах. На этот раз он посоветовал Ральфу отойти подальше от забора, и стрелять уже с обеих рук. Непрерывным огнем. Ральф немного смутился от предложения Маклауда, но все равно Джон чувствовал железную выдержку парня. И ему это нравилось. Ральф извлек из кобуры второй револьвер. Поднял оба ствола на уровень глаз, прицелился. Держать тяжелые, с длинными стволами револьверы, было нелегким занятием. Но парень справился. Воздух буквально взорвался оглушительными выстрелами. Ральф стрелял не останавливаясь. Во все стороны летели кусочки яблок, щепки и пыль. Дымное облако с ног до головы окутывало Ральфа. Наконец, стрельба завершилась, и он, шумно выдохнув, опустил обе руки с тяжелыми «кольтами».  Маклауд взглянул на забор. Из десяти поставленных им яблочек, целыми остались только два.
- Можешь считать, что ты выдержал этот экзамен практически на «отлично», - похвалил его Джон. – Но я повторюсь: ты должен стрелять так, чтобы каждая пуля сразу же попадала в свою цель.
- Да, я понимаю это, - ответил Ральф.
- И еще. У тебя ведь было двенадцать патронов, по шесть на каждый револьвер. Ты их расстрелял все. Яблок было ровно десяток. А вот «в живых» осталось только два. Получается, ты сделал лишних четыре выстрела. В реальном бою, Ральф, это просто недопустимо. Запомни это. Особенно при нашем соотношении сил.
- Мы ведь пойдем вместе?
- А для чего тогда ты сюда пришел? Пока еще не поздно, ты можешь свободно уйти домой, чтобы не ввязываться больше. Насильно я тебя не держу.
- Никуда я не пойду. Я пришел сюда только ради сестры и не нужно меня укорять.
- Я и не думал этого делать. Но если обиделся – извини. Теперь пойдем в дом. Ты обещал что-то еще рассказать.

10.

Маленькое селение под названием Сухие Ручьи, располагалось милях в семи к северу от города. Большинство домов селения были скособочены и стояли пустыми. Здесь ранним утром не кричат петухи, не лают по подворотням собаки. Здесь никогда не слышно детского смеха. От этого места веет лишь одним запахом: дыханием самой смерти. Это всего лишь бандитская ставка, их лежбище. Ковбои с черными платками на угрюмых лицах бродят по улицам, взметая пыль тяжелыми сапогами, разрывая горячий воздух оглушительными выстрелами. Они бросают на столах кости и пьют огненный виски. Они бьются на кулаках насмерть и вызывают друг друга на дуэли из-за полупьяных продажных красоток.
Ближе к самому центру селения стоит дом чуть более приличного вида, чем все остальные. Потому что именно здесь выкладываются самые большие ставки, здесь составляются самые дерзкие планы налетов на близлежащие селения, именно здесь обретается банда Билли Свиное Рыло.
В комнате царил полумрак от нависшего сигарного дыма. Лишь едко время от времени мерцают огоньки огромных сигар. За столом сидел сам Билли. Шляпу он снял, но черный платок по-прежнему закрывал нижнюю часть его лица. Прямо перед ним на столе лежала карта и стоял стакан с виски. Но сейчас Билли не пил и даже не затягивался сигарой. В настоящий момент он усиленно что-то обдумывал. Рядом за столом сидели еще двое. Один в плаще и с усами, это уже знакомый нам Майкл, другой – Роб Стоун. Роб кажется гораздо здоровее Майкла, на столе лежат его огромные волосатые кулаки. На их лицах сейчас нет никаких эмоций, все сосредоточенно вдыхают дым.
- Так! – произнес Билли и ткнул пальцем в карту. – Поезд придет со станции через два дня. Отбывает рано утром и по железке приходит в город к самому вечеру. Золото будет… – тут Билли взглянул на сидящих рядом бандитов. – в последнем вагоне.
- Откуда такая уверенность? – спросил Майкл.
- Страус на хвосте принес! – огрызнулся Билли, а Роб по-дурацки заржал. – Тихо! – Билли хлопнул ладонью по столу. Смех тут же оборвался. – Значит, берем его где-то между городом и станцией.
- А почему это нельзя сделать в самом городе? – спросил Майкл. – Большинство жителей города – это наши люди. Так было бы куда проще, чем брать поезд с налета.
- Вот именно! – указал на него пальцем Билли. – Большинство! А нам это ни к чему. Я не собираюсь делиться с целым городом, особенно когда такой фарт наклевывается. Судя по слухам, золотишка в этом поезде поедет лимонов на десять. Такой шанс только один раз в жизни дается. И мы будем идиотами, если упустим его.
- Это же надо. – прошептал Роб. – Десять лимонов!
- Да. Может быть меньше, но все равно – много. На этот раз мы должны поработать отлично и без помарок. – Билли возвысил голос и взглянул на Роба. – Чтобы не вышло снова как тогда у этих Чертовых Камней, когда какай-то шериф в одиночку семерых наших положил! А вы его лишь слегка зацепили. Так не годится. Койоты вы недорезанные! – и он снова хлопнул рукой по столу.
- Да ты бы его видел, Билл, - начал оправдываться Роб. – Видел бы как он стреляет сразу с двух рук. Считай, всех одним махом положил. Мы с Ромеро едва ноги смогли унести.
- К черту все это! Заткнись! – заорал Билли, а затем посмотрел на Майкла. – Записку шерифу подкинули?
- Все сделали, босс, как и было говорено, - ответил Майкл. – Он с бабой связался, ну этой, как ее, женой Петерсона, чтоб ему гнить в земле! – и он зло сплюнул.
- Баба что… Шерифа надо кончать. И как можно скорее. Этой же ночью. Вот вы двое и пойдете. И чтобы от него только мокрое место осталось, слышите?
- Слышим! – отозвались бандиты и кивнули головами.
- А то мне этот шериф как кость в горле, как шило в заднице, как… Не хватало еще, чтобы он нам испортил план с этим золотом. А без него можно будет спокойно брать поезд… Чего расселись? – прикрикнул вдруг на них Билли. – Вечер скоро, подготовиться еще надо. И чтобы все было в чистом виде!  - вновь повторил билли. – Иначе с каждого по три шкуры спущу, уж будьте уверены!
- Да, босс, все сделаем! – Майкл и Роб встали из-за стола и направились к выходу.

11.

- В городе есть бар с вывеской «У Фредди», - произнес Ральф. – Так вот. Я в этот бар захаживаю частенько, а это как раз то самое место, где плодятся и расходятся слухи. Там бывают и люди Билли Свиное рыло. У них у всех есть отличительный знак, только так их можно отличить от остального народа: вытатуированная голова кобры на руке. Вчера, Джон. Вы встретили здесь одного. Это был Майкл. Он один из них. Мэри мне рассказала об этом.
- Ага, мне он тоже показался на редкость подозрительным., - отозвался Маклауд.
- И вот как-то на днях, за кружкой пива под разговор, я услышал от одного бродяги, что через наш городок в самое ближайшее время повезут золото. Много золота. Со станции должен будет отправиться груженый состав, будет полно охраны. Золото наверняка будет лежать в одном из вагонов. Мне кажется, что бандиты не захотят упустить такую возможность.
- Это мне ясно. – прервал его шериф. – И вот, что я тебе скажу, Ральф. Если бандиты действительно все это затеют, то скорее всего они пожелают взять поезд где-нибудь в пустоши, в прериях. Это примерно на полдороги между станцией и городком. Город для этого не самое подходящее место, Ральф. Здесь для них слишком тесно, развернуться не получится, а им ведь, понимаешь, размах всегда нужен.
- Откуда вы это знаете? – недоуменно вымолвил Ральф.
- Понимаешь, в таких случаях бывает очень полезно смотреть на ситуацию глазами противника. Тогда все становится по-другому. И проще, конечно. Но что именно ты хотел мне предложить? С поездом мне все понятно.
- Я думаю, что это шанс.
- Да? Тогда изложи, пожалуйста, мне свой план, - посоветовал Джон.
- Ладно. Вот, что я думаю. Поезд пойдет рано утром. Мы должны будем пробраться на него так, чтобы нас не заметили. Нужно будет только вначале узнать, в каком из вагонов находится золото. Затем мы должны попытаться перехватить его раньше бандитов, а когда они, наконец, появятся, - взять и отцепить вагоны. После этого быстро сваливаем прямо к Чертовым Камням. Вот и все.
- Подожди-подожди, дай-ка подумать. – шериф приложил руку к виску.- Не торопись. А то мы так только дров с тобой наломаем. В целом я, конечно, понял тебя, но кое-что необходимо поменять в твоем плане. Ты смог бы достать динамит и пару бочонков с порохом?
- С этим здесь нет проблем, – ответил Ральф. – только лишь нужны деньги. Я богат как навозный жук.
- Ты получишь деньги. Далее, как ты и говорил, нужно пробраться на поезд и отыскать вагон, в котором лежит золото. Только вот в этот вагон мы и заложим взрывчатку. Когда же бандиты появятся – рванем все к чертовой матери!
- И золото тоже? – Ральф был просто ошеломлен.
- И золото. Затем, как ты и предложил, нужно будет очень быстро перебраться к Чертовым Камням. И на подходе к ним тоже заложить взрывчатку. Черт! Слишком сложно! – хлопнул себя по бедру Маклауд. – Слишком много деталей, где не все ясно. Обязательно что-нибудь не так выйдет.
- Но у нас нет другого выхода, - прошептал Ральф.
- Ты прав. Выхода у нас нет. А это реальная возможность покончить со всей бандой сразу и целиком. Так когда точно, ты говоришь, отправляется поезд?
- Через два дня.
- Значит, в пятницу. В несчастливый день, в несчастливое число. Придется рисковать, Ральф и действовать на удачу.
- Да другого нам и не остается.
Маклауд посмотрел в окно: солнце еще стояло в зените. А потом вдруг сказал:
- Скажи Мэри, чтобы сегодня она ко мне не приходила.
Ральф тут же вскочил со стула.
- Так у вас с ней, значит…
- Ты меня понял, что я тебе сказал? – грубо оборвал его Джон. И тут же, словно бы извиняясь, добавил. – Прости. Это я так.
- Да. Я понял.
- Тогда еще одна просьба, Ральф. У вас есть огородное пугало?
Ральф буквально опешил от такого вопроса Маклауда. Он стоял, во все глаза глядя на шерифа, и открыв от изумления рот.
- Есть, – наконец вымолвил он.
- Тогда, если не трудно, попытайся как-нибудь скрытно принести его сюда ближе к вечеру. Сделаешь?
- Но зачем вам огородное пугало? Что вы задумали?
- Ты все понял, что я сказал? Тогда выполняй.

12.

Необъятная ночь нахлынула на маленький городок, затерянный где-то среди бескрайних техасских прерий. Тихо стало на темных и узких улочках. Двое высоких мужчин в длинных плащах и шляпах привязали своих лошадей у коновязи бара «У Фредди». Затем быстро, но осторожно и тихо они прошли несколько кварталов, пока не оказались на улице, где и располагалось Управление шерифа. Наконец, мужчины остановились. От оконного проема, с установленным в него новым стеклом, их отделяло всего лишь несколько футов.
Двое в плащах еще какое-то время стояли и смотрели в окно. Им была отчетливо видна вся комната, озаренная тусклым светом свечи. Им также хорошо была видна спина человека, сидящего у окна на стуле. Они знали, что это новый шериф Джон Маклауд. Они узнали его по форменной одежде и по широкополой шляпе, надвинутой на лицо. Бандиты даже видели дым от сигары, которую шериф курил непрерывно, не вынимая изо рта. Так что им даже не пришлось долго думать о том, что же делать дальше.
А дальше, двое в плащах в мгновение ока как по команде выхватили из-за поясов длинноствольные револьверы и начали стрелять. Новенькое оконное стекло, еще совсем недавно установленное шерифом, разлетелось вдребезги. Практически все пули, выпущенные бандитами, попали в цель. Они видели, что шерифа просто отбросило к дальней стене. Пламя свечи заколебалось и, дрогнув, потухло. Управление шерифа погрузилось в темноту.
- Пошли-ка, надо бы проверить, - прошептал один, у которого были усы, другому, тот, что был поздоровее и ухватил его за рукав.
- Да чего проверять-то? – взъярился тот. – мы же всадили в него не меньше десятка пуль! Он уже чистый жмурик. После такого никто бы не смог выжить.
- Не пыли! – проговорил усатый. – Вдруг, что не так. А боссу всегда нужны доказательства, – и с этими словами они направились к двери. Войдя в Управление, они в первую очередь увидели тело, лежащее у стены. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Но тело они увидели сразу. Оно не двигалось, и кажется, не дышало.
- Пошли отсюда, все кончено! Ты что, не видишь? – голос бандита подрагивал от волнения.
- Да нет, вижу, - медленно произнес усатый. И тут его взгляд упал на платок, лежащий рядом с телом. Усатый нагнулся к полу, поднял платок и поднес к глазам. Платок был белого цвета. На нем, вышитыми красными нитками, были написаны слова: Любимому сыну Джонни от мамы.
- То, что нужно. Самое верное доказательство, - прошептал усатый, а затем положил платок себе в карман. После этого оба бандиты растворились в темноте ночи. Словно их здесь и не было.

13.

Как только бандиты исчезли, из окна неприметного дома напротив выскочили двое. Один был одет как истинный фермер, другой же был в потертом дорожном плаще без шляпы. До, из которого они вышли, стоял пустым и как нельзя лучше подошел им для временного укрытия. Они быстро перебежали через дорогу, а затем вошли в Управление. Стоило двери закрыться за их спинами, как тут же возбужденно и быстро заговорил тот, что был одет как фермер.
- Почему, ну почему мы их упустили? – тараторил он. – Ведь мы же могли положить их всего лишь парой выстрелов!  Это же были двое подручных Билли. Я узнал их.
- Ты что, разве еще не понял, Ральф? – заговорил другой, в плаще, голосом Маклауда. – Бандиты ушли, думая, что пристрелили меня, и теперь они должны передать эту радостную весть своему главарю.
Ральф замолчал. Затем, спустя какое-то время он снова заговорил.
- Но неужели же они ничего не заметили? Ведь невооруженным взглядом видно, что это пугало, а никакой не шериф!
- Скорее всего, они действительно ничего не заметили, - проговорил Маклауд.  – Иначе не ушли бы отсюда такие веселые. И, кроме того, ведь на пугале надета моя одежда. Как видишь, для этого розыгрыша мне пришлось пожертвовать своей шляпой и единственной хорошей рубахой. И еще мой носовой платок, память о матери. Я не нашел ничего другого. Но это ведь небольшая жертва, самое главное, чтобы они были убеждены в том, что прикончили меня этой ночью. Теперь они успокоятся, а значит, расслабятся, и не будут ожидать удара исподтишка.
Маклауд наклонился, поднял с пола простреленную во многих местах шляпу. Пнул ногой раскрошенную тыквенную голову, стянул с пугала свою рубаху.
- Погляди-ка, - сказал он. – Настоящее решето. – и показал Ральфу рубаху со множеством дырок.
- Да-а, - протянул тот. – Стреляли они на убой. Теперь вам, главное, не показываться на улице, чтобы они не убедились в обратном.
- Знаю, - ответил Джон. – В ближайшие сутки мне лучше всего сидеть тихо. Тебе придется на это время стать моими глазами и ушами. Кстати, Ральф, вот тебе деньги. – и шериф протянул парню туго завязанный тяжелый мешочек. – Завтра ближе к вечеру вы с Мэри принесете сюда сколько сможете динамитных шашек и пороха. И не забудьте захватить еще лошадей. Справишься?
- Я думаю, да, - Ральф смотрел в глаза Маклауду. – Но мне кажется, что Мэри…
- Не надо об этом, - Джон подошел к окну. В пробитую оконную раму с улицы задувал прохладный ночной ветер и слегка шевелил его плащ и волосы.  – Не надо, - повторил он. – Ты иди, Ральф, иди, а я тут пока уберусь немного.

14.

Джон Маклауд проснулся оттого, что кто-то усиленно стучал. Дверь он забаррикадировал достаточно хорошо еще с вечера, а оружие из тайника перенес в ту же комнату, где и спал. Он сел рывком на кровати, не шевелясь, почти не дыша.
- Джон, откройте. Это мы. Ничего не бойтесь. Со мной Мэри, - послышался из-за двери голос Ральфа.
Маклауд мгновенно пришел в себя, направился к двери и стал убирать закрепленные крест-накрест доски, удерживающие дверь. Помедлив еще какое-то мгновение, он открыл.
- Вот мы и пришли, - весело проговорил Ральф, входя в комнату. В обеих руках он держал по небольшому деревянному бочонку. Позади него стояла Мэри. Она молча смотрела на Джона. В руках у нее был деревянный ящик среднего объема.
- Здравствуй, Джон, - сказала она после небольшого молчания.
- Здравствуй, - Маклауд взял у нее из рук ящик. Заметил как сильно она похудела за последнюю пару дней. И хотя под глазами ее были большие круги черноты, распущенные волосы удивительно прелестно ее украшали. – Как ты, Мэри?
- Отлично. Как всегда. А вот ты, я вижу, не очень хорошо, - она вновь на него посмотрела. – Вы влезаете в очень опасное дело, Джон. Брат рассказал мне о вашем плане.
Ральф в это самое время пристраивал на полу бочонки, одновременно разглядывая разложенное на полу оружие.
- Тебе что-то в этом плане не нравится, я правильно понимаю? – спросил Джон, дотронувшись до руки Мэри.
- Да, всего лишь один момент. – Мэри убрала руку. – Вы должны взять меня с собой.
- Это исключено, - Джон покачал головой. – Тебе нельзя. А если мы погибнем? Но ведь ты, Мэри, женщина, понимаешь?
- И что из того, что я – женщина? – вспыхнула Мэри и уперла руки в бока. – Я что, не умею стрелять? Да ты вон брата спроси. А хочешь, мы сейчас пойдем, и я покажу как стреляю, так же как Ральф, по яблокам?
- Дело не в этом, Мэри, - оборвал ее Джон. – Ты – женщина, и не имеешь права так рисковать. И ты должна будешь остаться в живых в любом случае. Потому что ты можешь, да и должна рожать. Это твой долг, понимаешь меня?
У Мэри после этих слов Маклауда на глазах выступили слезы, губы ее беззвучно стали трястись.
- Хорошо, я скажу тебе, - прошептала она. – Конечно, ты же еще очень многого не знаешь. У нас со Стивом никогда не было и не могло быть детей. Я бесплодна!
- Это ничего не меняет, - нахмурился Джон. – Даже если это и правда, это ничего не меняет. И ты не пойдешь с нами. Я так решил.
- Да прекратите вы препираться! – вдруг вскочил молчавший до этого Ральф. – Маклауд! Перестаньте, наконец, поучать мою сестру! Мэри! Ты не должна идти с нами, правда! Я тебя очень прошу. Как брат. Хорошо?
Но Мэри ничего ему не ответила. Она лишь молча вытерла слезы.

15.

- Значит, все просто в ажуре, - пробормотал Билли Свиное Рыло после того, как появившиеся Майкл и Роб в самых ярких красках пересказали ему о своем ночном подвиге, и об удачном его завершении. В руках Билли держал белый платок Маклауда.
- Можешь не сомневаться, босс, - сказал Майкл.
- Но вы видели? Вы точно видели, что шериф мертв? – Билли поднял на них свои страшные глаза. Он все еще сомневался и не хотел верить этим бандитам.
- Да он дергался как последний червяк, и сдох как собака1 – разгорячился Роб. – Какие еще нужны доказательства?
- Заткнись. – задумчиво бросил Билли. – Ну, раз все так вышло, то мы можем быть спокойны. Теперь никто нам мешать не будет. Золото почти в наших руках! Завтра мы сорвем большой куш, бандиты! – прокричал он. Затем он выхватил из-за пояса револьвер и трижды выстрели в потолок, окутав оторопевших подручных облаком густого сизого дыма.

16.

Джон почти закончил привязывать к седлу своей лошади переметные сумы. Они были достаточно тяжелы, потому что в них находились динамитные шашки. Часть оружия и порох были у Ральфа. Парень был уже в седле, его кобыла нетерпеливо переступала копытами, предчувствуя скорую скачку.
- Уже собрались, - это был голос Мэри. Джон повернул голову: она стояла рядом.
- Да, ответил он. – Нам уже пора ехать. – Он убрал руки с сумы, когда почувствовал прикосновение ее пальцев: отчаянное, нежное, но и такое холодное. – Не волнуйся, - сказал она Мэри. – Надеюсь, удача на нашей стороне. Оставайся и жди нас. Все будет в порядке. Мы справимся.
- Только бы тебя не убили, - шептала она, то и дело протягивая к Маклауду руки, все еще пытаясь коснуться его.
- Верь в нас и жди! – Джон тряхнул головой и ударил сапогами в бока своей лошади. – Вперед! – и тут же сорвался с места и грянул галопом. Мэри еще успела пожать руку брата, а затем и Ральф вместе с Маклаудом скрылись в густой темноте. Мэри еще какое-то время продолжала стоять на пустынной дороге, глядя им вслед. Ветер трепал ее волосы, а руки то и дело сжимались в кулаки у самой груди. Наконец, она повернулась назад и быстро пошла в город.

17.

Они скакали под покровом все быстро сгущающейся ночи. Им приходилось выбирать дорогу почти наугад, но лошади, по всей видимости, куда лучше ориентировались в темноте, и они не могли так просто сбиться с пути. Чертовым Камни были уже почти близко, когда вдруг Маклауд решил попридержать удила и пустил свою лошадь легкой рысью. Все же лишняя осторожность еще никому не мешала, а рисковать очертя голову было поистине глупо. Маклауд и Ральф отчаянно всматривались в темноту, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, что-то услышать. Но в прерии по-прежнему гулял один только ветер-бродяга, а у самих Чертовых Камней тоже пока ничего не было видно.
- Нам нужно выбрать место для закладки динамита, - сказал Джон, когда они, наконец, спешились. – Разложим его по одной линии в небольшой вырытой канавке. Возьмем половину взрывчатки и один бочонок с порохом. Он послужит отправной точкой для всего остального. За дело.
Они нашли подходящее место примерно в полусотне ярдов к северо-западу от Чертовых Камней. С помощью пары лопат, взятых из города, они вырыли в песке канавку, заложили в не часть динамитных шашек и присыпали сверху. Бочонок с порохом они решили установить примерно посередине этой линии, так, чтобы верх бочонка возвышался над уровнем земли. Затем Маклауд и Ральф сложили все оружие, какое привезли с собой, вблизи самых Чертовых Камней: трофейный ручной пулемет, несколько карабинов и револьверы. Себе они оставили лишь по паре стареньких «кольтов», а все остальное укрыли мешковиной и присыпали сверху песком. После того, не медля ни минуты, они вскочили на лошадей и поскакали строго на запад. До станции, куда прибывал поезд, было не менее тридцати миль, так что им нужно было успеть оказаться там до рассвета. Успеть к самому прибытию поезда. Они скакали молча, то и дело прикрывая рукой глаза от ветра, который нес с собой тучи песка. Похоже по всему, что начинала разыгрываться нешуточная буря. Небо по-прежнему оставалось непроницаемо черным.

18.

Рассвет еще не занялся, а Маклауд и Ральф уже приближались к станции. Это было сравнительно небольшое здание, соединенное с ветхим вокзалом. Не смотря на столь ранний час здесь было сравнительно оживленно: наши всадники еще издали успели заметить множество снующих туда-сюда людей. А прямо перед самым зданием вокзала, шипя и выбрасывая пар, словно огромное черное чудовище, стоял массивного вида локомотив. Судя по всему, в настоящее время там шла ускоренная погрузка: похоже, что грузили мешки с мукой и какие-то доски. Рядом с вагонами стояло несколько солдат в форме, в руках у всех были длинноствольные ружья.
Не смотря на предутренний холод всадники взмокли от пота. Их лошади были уже на пределе: они шли, разбрызгивая своими мордами пену, и все время мотали головами, словно просили, чтобы им дали, наконец, отдохнуть.
- Лошадей нам придется оставить! – прокричал Маклауд сквозь дувший в лицо ветер.
- А как мы вообще проберемся на поезд? – отозвался Ральф.
Ночная скачка все же вымотала этого крепкого парня. Было видно, что он уже не так надежно держится в седле.
- Воспользуемся моим правом шерифа. Должен же я, наконец, использовать это право.
- А если вдруг не получится?
- Вряд ли. Там же солдаты знакомого мне армейского подразделения. Они должны подчиняться. Надеюсь, что они увидят мою звезду.
Всадники остановились прямо перед вокзалом. Оставили лошадей у коновязи, и как только Ральф перевесил на себя сумку с динамитными шашками и бочонком, как вдруг к ним подскочил один из солдат. Выставив перед собой ружье с примкнутым к нему длинным штыком, он довольно громко прикрикнул:
- Всем стоять! На территории вокзала находиться посторонним строго запрещено! Кто такие?
- Тихо, не шуми! Не разводи паники, - произнес Маклауд и указал на свою звезду. – Видишь? Я шериф, а это мой помощник. Нам нужно пройти и переговорить с начальником этого поезда.
Солдат оторопело смотрел то на одного, то на другого еще какое-то время. Затем он повернулся к шерифу, резко вытянулся в струнку, козырнул и быстро побежал к своим.
- Видишь, как надо? – Джон неотрывно смотрел на вагоны. Их было всего шесть, обычные неприметные вагоны такого же обычного товарняка. Шериф все смотрел на них, и тут вдруг ему бросились в глаза два коричневых кожаных портфеля одного и того же вида. Их кто-то вносил в предпоследний вагон. Кто именно это был, он разглядеть не успел. Он видел только портфели. Портфели появились и тут же исчезли. Словно их и не было секунду назад.
- Ральф, - проговорил Маклауд, почти не раскрывая рта. – Нам круто везет. Золото в предпоследнем вагоне. Два портфеля.
- Откуда вы знаете? – недоуменно вопросил Ральф и принялся усиленно вертеть головой.
- Все, пошли, - Джон крепко сжал плечо парня, и они направились к первому вагону.

19.

Когда поезд тронулся с места, Ральф покачнулся и ткнулся спиной в мешок с мукой. Слегка выругался и стряхнул с себя белую пыль.
- Сколько нам еще ждать? – спросил он у Джона. Тот сидел, прислонившись к дощатой стене, сквозь щели которой уже начал проникать слабый утренний свет.
- Подожди, - ответил Маклауд. – Мы еще только отъехали.
Начальник поезда, довольно высокий мужчина в костюме и форменной фуражке, по фамилии Нортон, принял шерифа тепло и радушно. Но при этом он страшно удивился тому, что шериф и его помощник хотят проехаться на его поезде.
- Извините, но у нас нет пассажирских мест, – горячо оправдывался начальник. На что Джон, отведя его в сторонку, ответил:
- Видите ли, мы загнали своих лошадей, путь наш был очень долог и труден, а нам нужно сейчас же добраться до города. Обязательно нужно. Служба ведь, сами понимаете. А проехаться мы можем и в обычном вагоне, не так ли, Ральф? Люди мы неприхотливые. Но, если вас не затруднит, распорядитесь принести нам, пожалуйста, чаю. Хорошо? И покажите нам наш вагон.
Спустя какое-то время один из солдат в форме капрала принес им чай в маленьком жестяном чайнике и сказал, что если они еще не передумали, то могут свободно занять третий вагон, в котором размещалось больше всего мешков с мукой. Так они и сделали, стоило лишь солдату уйти. Прошли в третий вагон, где сверху донизу были навалены пузатые мешки в белой мучной пыли, и постарались кое-как разместиться в свободном проходе.
Ехали они уже около часа. Вагон почти все время трясло и покачивало, вокруг пока все было тихо и спокойно. Ральф уже начал было задремывать, когда вдруг почувствовал легкий толчок в плечо. Он открыл глаза и тут же увидел стоявшего рядом с ним шерифа.
- Поднимайся, пора начинать, - сказал Маклауд и пошел к выходу. Они прошли через весь четвертый вагон, заставленный какими-то ящиками с торчащей из-под досок соломой. У дверей, на самом выходе из вагона, Маклауд остановился. – Останешься здесь, Ральф, на случай прикрытия. И жди пока. Не высовывайся.
- Я понял, - проговорил парень и вытащил из кобуры револьвер. Затем Джон открыл дверь и перешел в предпоследний вагон.
На скамьях, укрепленных вдоль стен, сидело трое молодых солдат. Все они, разморенные жарой, просто дремали, покачивая опущенными головами. Но стоило лишь шерифу войти в вагон, как они все вдруг вскочили со своих мест. Их, вероятно, смутила его огромная шерифская звезда. Ребята просто оцепенели. Потому, они почти и не поняли, что же дальше произошло.
Первый солдат отлетел к стене, отброшенный руками Маклауда, второй повалился на пол, вниз головой. Третий успел-таки схватиться за свое ружье, но его тут же выбили у него из рук, а сам он был оглушен. Джон слегка перевел дух: руки болели от резких и сильных ударов. Давненько он так резво не упражнялся. Маклауд огляделся и заметил стоявший в вагоне железный ящик с замком. Ключей он искать не стал. Лишь поднял с пола ружье и одним ударом приклада сбил замок со стальных петель. После этого он открыл ящик. Как он и предполагал, в ящике лежало два кожаных портфеля. Маклауд отщелкнул застежки-замки и увидев золотые слитки, лежащие внутри портфелей, тут же снова закрыл их, взял оба портфеля и направился к Ральфу.
- Господи, - прошептал Ральф, когда увидел в руках у шерифа кожаные портфели. – Вы нашли золото? Мы возьмем его? Оставим себе? Ну, хоть один слиток, пожалуйста! – в его голосе проскальзывали нотки алчности, которые, правда, тут же пропали, когда его встретил взгляд Маклауда.
- Нет, - ответил Джон. – Мы оставим золото здесь, в этом вагоне. – и положил оба портфеля на один из деревянных ящиков. – Пошли. Надо еще перетащить этих ребят. Они же ни в чем не виноваты.
Молодые охранники оказались на редкость тяжеленькими. Нашим героям потребовалось достаточно много времени и сил, чтобы перенести их в вагон, туда, где теперь лежало в портфелях золото.
- Пусть теперь охраняют, - проговорил с иронией Маклауд, и принялся тут же вязать солдатам руки. После этого они с Ральфом вновь перешли в пустой уже вагон.
- Думаю, что наши бандиты уже нацелились именно на этот вагончик. Кто-нибудь из них обязательно был на станции. Тот, у кого глаза поострее наших. Однако, времени у нас мало, день уже занялся. Так что доставай свой динамит, Ральф.
Парень снял с плеча сумку и начал вытаскивать из нее динамитные шашки. Джон тем временем складывать динамит в пустой железный ящик. Туда, где совсем недавно еще лежало в портфелях золото. Заполнив ящик полностью, он закрыл его. Затем с помощью веревки они укрепили бочонок с порохом прямо в дверном проеме, отставив в сторону дверь. После этого перешли обратно в вагон к связанным солдатам. Те еще не пришли в себя и даже не шевелились.
- Бандиты должны появиться где-то на середине пути, - сказал Джон, садясь на один из ящиков. – Примерно во второй половине дня. Мы должны будем подпустить их как можно ближе, к самому вагону. Как можно ближе, понимаешь меня? После этого ты Ральф отцепляешь вагон, а я стреляю. Затем мы с тобой прыгаем с поезда, берем пару лошадей и валим отсюда. Бандиты пойдут за нами как миленькие, тут и к гадалке не ходи, все ясно. Будет шумно и весело как на осенней ярмарке.
- Да уж, весело. – только и смог ответить Ральф. Он выглядел бледным и уставшим.

20.

Разморенные удушающей жарой и долгой тряской в вагоне, Маклауд и Ральф не сразу услышали то, что ожидали услышать. А когда шериф все-таки вскочил с места и выглянул в окошко, что было под самым потолком, - бандиты были уже совсем рядом. С воплями и гиканьем они неслись по пустынной прерии, готовые к самой страшной и яростной атаке. Маклауд заметил, что самых первых, в авангарде, было совсем немного: человек десять от силы. «Значит, остальные малость отстали и появятся позже», - решил Джон. И тут же он крикнул прямо к ухо полусонному Ральфу:
- Начинается! Оружие к бою!
Парень вдруг встрепенулся, он и вправду крепко успел задремать, и глянув в окно он спросил: - Нам нужно ждать, когда они залезут в вагон?
- Да, - ответил шериф. – Иди к выходу. Я дам тебе знать.
Ральф уже было пошел, но тут же споткнулся и чуть не упал. Оказалось, что его ударил один из пришедших в себя солдат. Руки у него были связаны, но, лежа на полу, он довольно-таки лихо управлялся свободными ногами. Но Ральф устоял, и, размахнувшись от всей души кулаком, одним ударом пристукнул надоеду. Пробудившийся было солдат, теперь снова отключился.
Маклауд все смотрел в окно, сжимая до боли в руках деревянные рукоятки своих револьверов. Вот с лошади на полном скаку на стену вагона перескочил один из бандитов, затем другой, третий. И наконец, шестой. Тот, что был первым, мгновенно выбил ногами окно и тут же принялся протискиваться внутрь. И вот тогда-то Маклауд и прокричал Ральфу: - Отцепляй!
Ральф как услышал, так сразу стал отсоединять с помощью железного лома сомкнутые звенья сцепления вагонов. С лязгом вагон отцепился, поезд мгновенно ушел от него на добрый десяток ярдов, а сам вагон все еще продолжал катиться по инерции. И в этот самый момент над головой Ральфа грянули выстрелы: это стрелял Маклауд. Последовавший за этим оглушительный взрыв, казалось, разорвет барабанные перепонки. Вместе с порохом в бочонке взорвался и весь динамит, соединенный с бочонком веревкой-фитилем. Вагон мгновенно разлетелся горящими осколками и кусками железа, словно какая-нибудь перезрелая тыква от удара о землю. Только здесь бушевал огонь самой преисподней: горело и дерево и железо.
Рядом с вагоном, в котором находились Маклауд и Ральф, каким-то чудом оказалась живая лошадь. От невероятного шума она подалась было в сторону, так как большой кусок деревянной обшивки вонзился в ее бедро, но убежать она не успела: на нее уже прыгнул шериф, поддерживая одной рукой оглушенного Ральфа. Как они оказались в седле – Джон даже не понял этого. Он только почувствовал, что они уже скачут, удила были в его руках, вот только Ральф еще болтался в воздухе. Маклауду пришлось рывком усадить парня позади себя, чтобы он не свалился с лошадиного крупа.
- Держись! – только и успел крикнуть он, и тут же погнал лошадь прямиком туда, где вдалеке за густой пеленой тумана и пыли стояли большие Чертовы Камни.

21.

Спустя некоторое время сзади послышались крики, затем раздались первые выстрелы. Бандиты крайне быстро пришли в себя и теперь припустили в погоню. Пули свистели уже совсем близко от спин беглецов. Как назло уже начала сдавать раненая в бедро лошадь.
 - Стреляй! – проревел Маклауд. – Держись за меня, парень, и стреляй, черт бы тебя побрал!
Ральф выхватил свой револьвер и повернулся в седле. Держаться одной рукой за Маклауда и стрелять другой, было не очень удобно, но он попытался. Выстрелил раз, другой, третий. За ними гналось, по меньшей мере, человек пятьдесят. Все ошалелые, будто свора гончих, несущаяся за убегающим зверем. Несколько бандитов свалились с лошадей, сраженные меткими выстрелами Ральфа, но у него уже закончились в барабане патроны. Ему нужно было срочно перезарядить револьвер или заменить его на другой, висящий на левом бедре. Ральф быстро засунул «кольт» в правую кобуру, потянулся к тому, что был слева, и вот в этот самый момент чья-то дерзкая пуля, решившая его судьбу, пробила его спину. Ральф мгновенно застыл, уставившись ничего не понимающим взглядом Маклауду в спину. Тот сразу понял, в чем дело, и отбросил правую руку назад, пытаясь удержать парня.
- Держись, Ральфи! Держись, прошу тебя! – прошептал он, чувствуя, что лошадь под ним вот-вот упадет. Кобыла уже вовсю хрипела, а из ее бедра по ветру летели алые капли. Если лошадь падет сейчас, то тогда они окажутся посреди прерии. Шериф не исключал такую возможность, он был уже готов ко всему. Многое повидал он в своей долгой жизни, не раз ходил и под смертью, так что такой исход – остаться одному и повернуться лицом к лицу навстречу своей погибели, - его не сильно страшил. Но ему было очень жаль парня. И вот когда уже Маклауд было решил, что лошадь их сбросит, и они вдвоем полетят на горячий песок, впереди показались злосчастные Чертовы Камни. Они словно колыхались в мареве жаркого послеполуденного солнца, блестя угольной чернотой.
- Милая, ну давай, ну еще немного, - шептал Джон, а сам все сильнее упирал сапоги в шумно дышащие лошадиные бока, и только еще сильнее подгонял лошадь. Пена белыми клочьями летела прочь с ее морды, она уже едва бежала. Джону этого делать вовсе не хотелось, но по-другому он просто не мог поступить.
И когда уже вконец обессилевшая лошадь зацепилась ногой о камень, - Маклауд был готов к падению. Он полетел вперед, все еще пытаясь удержать Ральфа у себя за спиной. Оба тяжело ударились оземь, и мир на несколько мгновений завертелся вокруг Маклауда жаркой адовой каруселью.
И в этот самый, казалось бы, последний миг, раскаленный воздух прорезала пулеметная очередь. Джон поднял голову от земли, глаза его застилал алый туман. Да, он не ошибся: стреляли со стороны Чертовых Камней. По звуку было слышно, что это ручной пулемет. Он видел, что бандиты, которые так отчаянно преследовали их, теперь валились один за другим, словно скошенные невидимой, но острой как бритва косой. Лошади хрипели и ржали, многие просто рассыпались в разные стороны. Шум в пустынной прерии стоял поистине невообразимый.
Теперь Маклауд уже не думал, он действовал. Поднялся на ноги, невзирая на страшную боль во всем теле, подхватил на руки неподвижного Ральфа, взмокшего от пролитой крови, и как мог побежал прямо к Чертовым Камням. По пути шериф чуть было не задел ногой бочонок с порохом, им же самим врытый в том месте. Он бежал и бежал, а кругом него все свистели пули: сзади стреляли бандиты, а спереди бил пулемет. Маклауд попытался еще раз как можно внимательнее разглядеть того, кто стрелял с пулемета. Было видно, что он лежит на земле. Нет, он не ошибся: смелый взгляд, ловкие руки, темные волосы, разбросанные в разные стороны, которые вовсю трепал неутихающий ветер. И в самом деле: буря была совсем уже рядом, горизонт уже скрылся за надвигающимися со всех сторон тучами песка.
- Мэри! – проорал Джон, силясь перекричать вой ветра. – Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе ждать нас дома! Давай, уходи! Беги прочь отсюда!
Мэри, а это была действительно она, увидела, наконец, своего брата, который лежал рядом с Маклаудом, вскочила и побежала прямо к ним. Отброшенный ею пулемет теперь лежал на песке. Из огромного черного ствола продолжал выходить пороховой дым.
- Боже, мой! Ральф! – кричала Мэри, продолжая бежать.
- Уходи, уходи отсюда! – надрывался Маклауд, но женщина была уже рядом. Опустившись на колени, Мэри нагнулась к брату и схватила его за плечи.
- Ну, что же ты делаешь? – уже тише проговорил Джон. Повернув лицо к Ральфу, он увидел, что тот уже давно мертв. Пуля, попавшая ему в спину, возможно и не казалась бы смертельной, но у парня была сломана шея. Вероятно, что это несчастье произошло при падении с лошади. А Мэри все обнимала и обнимала брата, прижимая его к груди, словно ребенка. А из глаз ее лились слезы, которые буквально заливали бледное лицо Ральфа.
Джон бросился к пулемету, поднял его и встал во весь рост, не боясь пуль, что свистели совсем рядом. Завидев приближающихся к ним всадников, Маклауд дал длинную очередь, стараясь стрелять при этом больше по врытому в песок бочонку с порохом.
Прогремел оглушительный взрыв. Казалось, он был куда сильнее того, что разорвал вагон поезда. При этом между ними и всадниками, которые уже заметно приблизились, возникла огненная стена сплошного пламени, дыма и песка. Те, что скакали впереди, сгорели заживо вместе с лошадьми, других попросту раскидало в стороны. Джон бил и бил по ним из пулемета, сжав губы, израненный, страшный, он стрелял до тех пор, пока не закончилась лента. Он видел, что многие из бандитов просто бежали. Не выдержав этого огненного ада, они бросались врассыпную, напрочь забыв обо всем остальном кроме собственной шкуры.
Маклауд отбросил в сторону теперь уже бесполезный пулемет и выхватил револьверы, продолжая сосредоточенно и прицельно отстреливать беглецов. Он все стрелял и стрелял, даже когда уже никого не было видно: все застилала собой обрушившаяся на землю пылевая буря.
Чьи-то руки неожиданно схватили его за рубаху, стали трясти.
- Прекрати! Хватит! – раздался совсем рядом с ним голос Мэри. – Хватит смертей!
Маклауд, наконец-то, остановился, перевел дух и опустил руки. Прямо на него смотрели глаза женщины, потерявшей своего мужа, и только что лишившейся брата. Что еще можно было сказать? Лицо Мэри теперь совсем почернело от горя, было видно, что сама она была на пределе сил и чувств. Джон было подумал, что она сейчас упадет в обморок, но Мэри сумела взять себя в руки. Вздохнув, она тихо спросила:
- Как он умер? Скажи мне.
Джон рассказал. Сильные рыдания сотрясли тело Мэри. Шерифу пришлось прижать ее к себе и поддержать, чтобы она не упала. Он чувствовал сквозь платье ее мягкое, потное тело, слышал удары сердца, бьющегося в ее груди. Он даже успел подумать: - Господи! Неужели мы живы? Неужели у нас теперь все будет хорошо? Ведь Мэри рядом и мы же любим друг друга».
И в этот самый миг прогремел выстрел. В наступившей было тишине, он прозвучал особенно громко и неожиданно. Мэри в его руках вдруг дернулась, пошатнулась. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Джона. Он вдруг почувствовал, что по его рукам потекло что-то очень вязкое и липкое. Мэри как-то криво ему улыбнулась, попыталась было что-то сказать, но ее глаза внезапно закатились, так что она обмякла в его руках. Джон стоял, смотрел, не в силах ни понять, ни поверить. Ведь этого просто не могло быть! Неужели судьба может быть такой жестокой, что позволит разрушиться в сему в самый, казалось бы, счастливый момент?
- Нет, Мэри! Нет! – закричал Маклауд страшным голосом.  И в этом его крике прозвучала вся боль, все безумие случившегося и совершенное его отчаяние. Он осторожно опустил Мэри на песок и тут вдруг увидел, стоявшего в завесе дыма и песка человека.
Вся правая сторона его тела сгорела под пламенем, одежда висела кровавыми лоскутами, а нижняя челюсть была почти полностью изуродована. Однако, эта рана не было свежей, на ней проглядывали застарелые рубцы, делающие его похожим на… В дыму и чаду перед Джоном Маклаудом стоял Билли Свиное Рыло собственной персоной.

22.

Билли едва держался на ногах, но его рука по-прежнему продолжала удерживать тяжелый револьвер, ствол которого еще дымился.
- Живой! – прорычал он, глядя на Маклауда. – Вернулся! И все мне спутал! Лишил меня золота! Ты – сущий дьявол, шериф. Но теперь тебе все одно, конец, - и он вновь наставил револьвер на Маклауда.
- Нет, Билли, – ответил Джон. – Я не дьявол, а простой человек. А вот ты убил всех моих друзей, уничтожил мое сердце, и за все это я дарую тебе награду. Получи свою долю свинца, ублюдок! – и с этими словами Маклауд выпустил в него все шесть пуль, одна за другой, без перерыва. Билли после этого еще какое-то время стоял, с удивлением глядя на свою грудь, из которой обильно хлестала темная кровь, а потом повалился на землю.

23.

Когда Джон опустился на колени перед Мэри и приподнял ее голову, она была еще жива. Медленно подняв тяжелые веки, она нежно на него посмотрела. Губы ее беззвучно шевелились, было заметно, что женщине очень тяжело дышать. Джон не мог больше сдерживаться. Из его глаз потекли слезы. Он не помнил, когда в последний раз плакал. Наверное, это было тысячу лет назад.
- Ты храбро сражалась, Мэри, - хрипло проговорил Маклауд. Без тебя бы у нас ничего не получилось. Не послушалась меня, моя девочка. Я же велел тебе оставаться в городе и ждать, а ты спасла мою никчемную жизнь.
- Не говори так, - сумела прошептать Мэри. – Я сделала свое дело. Я отомстила. Должна была отомстить, - Мэри тяжело вздохнула, закашлялась. Затем она заговорила вновь. – Я могла бы любить тебя, Джон. Но видимо не в этой жизни. Помни, пожалуйста, нашу с тобой ту единственную сладкую ночь. Мы ведь были счастливее всех на свете, ты и я, - она попыталась приподняться на локте, и Джону пришлось ее поддержать. – Помни меня. И борись. Не смей никогда опускать рук и сдаваться, - Мэри бессильно откинулась назад. – Живи за меня, - прошептала она уже едва различимо.
- Нет, нет! – с криком Джон повалился на землю, вбивая в нее кулаки. – Я принес, слышишь?! Я принес это чертово золото! – и с этими словами Маклауд выхватил из кармана два больших слитка. – Да будь оно трижды неладно, это золото! – он размахнулся и швырнул оба слитка в гущу песка, где уже ничего не было видно за сплошной пыльной завесой. – Я спасу тебя! Да, спасу! – бормотал он безумно. – Перевяжу, ладно? Ты потерпи только, - и он принялся рвать на себе рубаху на длинные полосы. Зажал несколько оторванных полос и перевернул на живот Мэри. Затем попробовал приложить полосы к ране. Кровь уже почти остановилась, но лоскуты еще продолжали пропитываться красным. Джон продолжал прижимать их к ране, а потом просто отбросил в сторону. Маклауд поднял женщину на руки и пошел, шатаясь, в сгущающиеся сумерки.

24.

Спустя несколько дней после этого, местные жители видели в окрестностях городка одного человека. Поговаривали, будто он весь израненный и почти без одежды. Видели, что обычно он бродит днем, словно ищет кого-то, но никак не может найти. А по ночам он поет, и песни эти все больше напоминают леденящий вой одинокого волка. Говорили еще, что он носит с собой на руках одно тело. Судя по платью, и длинным распущенным волосам, оно напоминало женское. Нянчится с ним как ребенок, гладит руками и разговаривает, словно оно живое. И ничего при этом вокруг себя не видит и не слышит. Только одно знает: бродить да петь. Пытались однажды к нему подойти, но уж больно он страшен. Не человек вовсе, а зверь лютый. Так что, если кто-то видел его поблизости, то сразу же прочь бежал. А еще говорили, будто на его черных глазах слезы стоят и не катятся.
А впрочем, всякое люди скажут. Может, и врут все. Только, однажды, действительно видели этого человека одним поздним вечером: уходил он во тьму. Ушел, скрылся, а вот назад и не вышел вовсе. Больше никто в тех краях его и не видел.