Помощница антиквара. Часть 1. Браслет

 
 Анна провела детство в сиротском приюте, и взрослая жизнь не дала шансов на достойное существование в рамках уголовного кодекса. К счастью, судьба свела ее со стариком антикваром. Теперь она помогает ему в магазине и иногда выполняет особые заказы для клиентов, которые не смогли договориться о покупке старинных драгоценностей - проще говоря, крадет их. О ее талантах уважительно перешептываются коллекционеры далеко за пределами города. Однажды к ней в руки попадает некий древний артефакт, с помощью которого можно перемещаться в другие миры. За ней в погоню отправлены двое полицейских. С этого дня эти трое неразлучны. Вспыхнувшая вначале неприязнь перерастает в крепкую дружбу и не только... Героев ждет пленение и рабство,  полет на драконе и разгадка тайны появления Анны в нашем мире.

  Часть 1. Браслет.

 1.
 Два сверкающих колеса рассекали оставленные ночным дождем лужи, в которых горделиво отражался залитый солнцем город. Девушка соскочила с велосипеда и, одной рукой прижимая к себе пакет, аппетитно пахнущий свежесмолотым кофе и выпечкой, другой выудила из кармана джинсов ключ. Абрахама еще нет, ну и хорошо. Сегодня Анне не хочется слушать его нравоучения. Когда он приедет, кофе будет уже сварен, и у него пропадет желание высказывать свое недовольство ее регулярными опозданиями и непрезентабельным внешним видом.
 - Всем привет! - звонко провозгласила Анна, заходя в полутемное помещение. Привет предназначался итальянской фарфоровой кукле-мальчику ростом почти с Анну, обглоданному молью чучелу бурого медведя и единственному живому обитателю антикварного магазина - белому попугаю Киру, чья золоченая кованая клетка стоила многократно дороже птицы.
 - Пррривет, крррошка! - фамильярно ответил попугай.
 - Кир, я тебе шею сверну за наглость, - тоном доброй учительницы пригрозила Анна.
 - Кррошка! Что пррринесла? Кррошка, крррошка! - издевался попугай, - что принесла?
 - Хренушки! - ответила Анна. Кир послушно повторил за ней, приплясывая на жердочке и беспокойно поглядывая на заманчивый пакет. - Ладно, держи, попрошайка, - птице достался кусок печенья.
 Когда Абрахам припарковал свой древний, но содержащийся в превосходном состоянии "понтиак" перед магазином, аромат кофе уже победил застарелый запах пыли и нафталина, а Анна начала беспокоиться. Старик редко опаздывал, обычно он приезжал раньше девушки, чтобы попенять ей за непунктуальность, хотя она неизменно появлялась за пять минут до открытия.
 - Пррривет, кррошка, - выдал попугай.
 - Кир, ты ничего не перепутал? - приподнял седую бровь Абрахам.
 - Хррренушки!
 - Анна! - ахнул он. - Это ты его научила?!
 - Привет, Абрахам, как самочувствие? - как ни в чем не бывало осведомилась Анна, ставя перед ним чашку кофе.
 - Опять ты в этих гнусных штанах, - антиквар с укором окинул взглядом ее ладную фигурку. - Здесь не какая-то лавочка, здесь ты должна выглядеть как истинная леди!
 - Истинные леди не лазят на стремянки и не стирают пыль с верхних полок, - с улыбкой парировала Анна и поцеловала старика в лысую макушку, покрытую старческими пятнами.
 Ну как на нее сердиться? Больше половины жизни Абрахам прожил один, Анна - круглая сирота, и с тех пор как она появилась в его жизни и его магазине, между ними установились почти родственные отношения. Да, он частенько ворчал на нее - а если не он, то кто же заложит основы светского воспитания в эту неотесанную приютскую девицу? Его помощница должна обладать аристократическими манерами и безупречным вкусом, чтобы за нее не было стыдно перед клиентами.

 Они познакомились три года назад при весьма пикантных обстоятельствах: ее рука в его кармане. Только что убранный туда кошелек казался такой легкой добычей! Обычно ловкая и аккуратная, Анна не знала, что его послевоенное жестокое детство развило у него звериное чутье и отменную реакцию.
 - Ну что, детка, поговорим? - ласково улыбнулся Абрахам, крепко держа ее руку там, где и поймал. - Или полицию позовем?
 Она догадывалась, вернее, думала, что догадывается, о чем с ней хочет поговорить этот подозрительный старик, поэтому без колебаний выбрала полицию. Услышав это, Абрахам от души расхохотался:
 - А я еще мужчина хоть куда, если девушки подозревают меня в греховных намерениях! - а отсмеявшись, компанейски поинтересовался: - Есть хочешь?
 - Я не голодна, - дерзко задрала нос Анна, исподтишка оценивая возможность врезать ему с ноги в промежность и сбежать.
 - Ладно, но я думаю, нам будет удобнее разговаривать за чашечкой кофе. Вон в том кафе через дорогу. Сейчас я тебя отпущу, и ты возьмешь меня под руку. И без глупостей! - казалось, он прочел ее мысли по глазам, и в голосе "добренького дедушки" звякнул металл, - или сразу сдам тебя первому же полисмену.
 Никогда еще Анна не чувствовала себя такой дурой! А чтобы унизить ее максимально, Абрахам в последний момент остановил официанта и к уже заказанному кофе прибавил пиццу.
 - Я же сказала, что не голодна, - фыркнула Анна, надеясь, что старик не слышит урчания у нее в животе.
 - Как хочешь, - ухмыльнулся старик. А спустя несколько минут, наблюдая, как девушка, наплевав на все приличия, уплетает пиццу за обе щеки, он окончательно убедился, что не ошибся в выборе. "Да, случай запущенный, но не безнадежный, - думал Абрахам, пряча торжествующую улыбку, - как раз то, что нужно!"
 - Предложение заманчивое. Где подвох? - вопросила Анна, высушав Абрахама.
 - А никакого подвоха нет, - обезоруживающе улыбнулся он, - ты выполняешь несложную работу в моем магазине, я плачу тебе скромное, но честное жалование. И никакого непотребства, если ты все еще об этом. После испытательного срока, если мы сработаемся, обсудим дальнейшие перспективы нашего сотрудничества.
 - Хорошо, но почему я? Нет, не так. Почему вы решили, что я вам подхожу? Я же ни черта не смыслю в антиквариате.
 Абрахам был готов к этому вопросу. Он ждал его и знал на него ответ... ровно до того момента, когда встретился с Анной взглядом. Внезапно он осознал, что заготовленная ложь не прокатит. Правду сказать он тоже не мог. Пока не мог. Он выбрал ложь, но под прицелом карих глаз смешался и растерял всю свою убедительность.
 - Моя прежняя помощница вышла замуж и ждет ребенка. Вы с ней чем-то похожи...
 Анна продолжала пристально смотреть ему в глаза, не веря ни единому слову. Повисла неловкая пауза.
 - Продолжайте, я вся внимание, - нахально предложила девушка.
 - Может, тебе больше по душе шарить по карманам честных граждан? - перешел в атаку Абрахам.
 "Если я сейчас встану и уйду, он не сможет меня остановить", - подумала Анна. "Она никуда от меня не денется", - подумал Абрахам. Анна поставила чашку на стол, манерно промокнула губы салфеткой и объявила:
 - Спасибо за пиццу и за прекрасно проведенный вечер. Провожать не нужно. - И, будучи в полной уверенности, что видит этого странного человека в последний раз, не удержалась от ехидства и добавила с самой очаровательной из своих улыбок: - Милый.
 - Надумаешь - позвони, - Абрахам протянул ей визитку с золотым тиснением и вдруг молодецки подмигнул: - Дорогая.
 Конечно же, она позвонила на следующий день. Что заставило ее изменить свое решение? Она и сама не знала. Может быть, намек на "дальнейшие перспективы", а может, пустой холодильник и угроза выселения за неуплату...

 - Между прочим, я звонил тебе вечером, - сообщил Абрахам, отпивая кофе из фарфоровой чашечки, - хотел сказать, что сегодня ты должна выглядеть на все сто. А ты не ответила. Где ты была?
 Анна вздрогнула и замерла на миг, как зверь, почуявший добычу: если Абрахам велит ей "выглядеть на все сто", это может означать только одно...
 - Я обязана отчитываться? - резко спросила Анна. Пожалуй, чуть резче, чем следовало бы.
 - Нет, конечно, но могла бы и перезвонить, - мягко упрекнул он. От его внимательного взгляда не укрылись ее сузившиеся зрачки и ставшие резкими движения.
 - Ладно, рассказывай, - Анна уселась напротив Абрахама, подперев кулаком подбородок и  серьезно глядя в глаза.
 - А что рассказывать? Встреча назначена на девять. Имени он не назвал. Еще он хотел, чтобы ты пришла одна.
 - Абрахам, ты же не согласился на это? - заволновалась Анна.
 - И никогда бы не согласился, - успокоил ее старик. - Во-первых, где гарантия, что он не подослан полицией или похуже? И во-вторых, не забывай, что ты работаешь на меня, а я тебя прикрываю.
 - Ах ты хитрый старый еврей, - благодарно улыбнулась девушка.
 - Значит, так, - подытожил Абрахам, - до шести работаешь как обычно, затем бежишь в салон красоты, маникюр-педикюр и все дела, оттуда пулей домой, переодеваешься в то серое платье, в пол-девятого я пришлю за тобой такси, и ты должна блистать, как звезда.
 - Я же не успею!
 - Ладно, в пол-шестого.
 - В пять.
 - Вот лентяйка! Черт с тобой, в пять так в пять. Принимайся за работу, а я звоню в салон и записываю тебя к Ирен и Питеру.

 2.
 Городская достопримечательность - часы на фасаде гостиницы "Континенталь" - показывали без пяти девять, когда на парковку въехали три машины: черный бронированный мерседес, темно-зеленый понтиак и желтое такси. Из мерседеса вышел респектабельного вида мужчина лет шестидесяти с тщательно уложенными седыми волосами и усами. Костюм сидел на его высокой худощавой фигуре безупречно, а туфли начищены так, что если бы их владелец вздумал наклониться, отразили бы его холеное и надменное лицо до мельчайшей черточки.
 Из открывшейся дверцы такси ступила на асфальт изящная женская ножка, обутая в замшевую бордовую туфлю на шпильке. Мужчина, собравшийся было прошествовать ко входу в гостиницу, замедлил шаг. Вид девушки, вышедшей из такси, не обманул его эстетического чувства: точеная фигура, стройные ноги, каштановые волосы красиво заколоты на затылке, мягкая рассеянная улыбка на пухлых губах. Мужчина пропустил девушку вперед, чтобы полюбоваться ее грациозной походкой, и был вознагражден коротким кивком и мимолетным взглядом карих глаз, обжигающим подобно глотку хорошего коньяка.
 А обладатель зеленого понтиака был известен всему городу - это Абрахам Коэн, почетный член Национальной Гильдии Антикваров. Горожане поговаривали, что недавно он разменял вторую сотню лет, а особо впечатлительные домохозяйки шептались, что он умудряется еще ходить по земле и при этом неплохо выглядеть благодаря то ли покровительству некоего тайного ордена, то ли черной магии, которую практикует в подвале своего дома. Помилуйте, что за чушь!
 В холле гостиницы Абрахам догнал девушку и, взяв под руку, сказал вполголоса:
 - Браво, Анна, ты восхитительна! Питер постарался на славу.
 Анна деловито кивнула, стараясь не показать, как приятна и важна для нее похвала старика. Он же откровенно гордился ею: сколько сил, средств и нервов потрачено, чтобы сделать из дикого шиповника роскошную садовую розу!
 Пассажир мерседеса направился к лифтам, а Анна и Абрахам - к гостевой стойке.
 - Госпожа Миллер, господин Коэн, - неторопливо полистав свои записи, равнодушно произнес портье, - вас ждут. Девятый этаж, номер 919.
 Номер оказался представительским люксом, состоящим из гостиной, кабинета и спальни. Туфли Анны утопали в пышном ворсе ковра, который так и хотелось погладить, как кота. Две двери были открыты, одна закрыта. Абрахам деликатно кашлянул, а в ответ донеслось:
 - Проходите в кабинет, я сейчас закажу нам чего-нибудь выпить.
 - Минералки, если можно, - ответила Анна, заглядывая в одну из комнат. Это и был кабинет, просторный, с массивным дубовым столом, кожаными креслами и таким же диваном в углу. На столе - телефон и кожаная папка. Садясь в одно из кресел, Анна почему-то вспомнила кабинет директора в приюте, куда приводили провинившихся воспитанников для душеспасительных бесед и избрания мер пресечения. Там также стоял стол, немного поменьше размером и в разы дешевле, и два кресла, правда, не кожаные, а клеенчатые, и сам господин директор возвышался над заваленным бумагами столом на фоне окна. С нарушителями порядка он всегда разговаривал стоя и упираясь кулаками в потертую столешницу. Позже Анна узнала, что причиной этому было не стремление выглядеть внушительнее, а геморрой, но тогда она уже на своей шкуре усвоила, что боль и страдания - это не смешно... От раздумий ее отвлекло появление хозяина. Им оказался встреченный на парковке импозантный седовласый мужчина из мерседеса.
 - Рад вас видеть, господин Абрахам Коэн, - крепкое, немного агрессивное рукопожатие, - госпожа Джулия Миллер, - галантный поцелуй запечатлен на руке Анны, - позвольте представиться, Даниэль Стоун.
 Произнося свою приветственную речь, Стоун энергичной поступью обошел стол и занял место во главе, спиной к окну.
 - А я вас иначе себе представлял, Джулия, - он с сомнением смотрел на Анну. Ее немного смущало и раздражало это имя. Абрахам для каждого очередного заказа придумывал ей новый псевдоним.
 - Мне жаль, если я вас разочаровала. - Девушка улыбнулась одними губами, с вызовом глядя прямо в глаза Стоуну. Так говорили при первой встрече почти все заказчики, и это уже не казалось забавным.
 - Нет, что вы, я ничуть не разочарован, - Стоун смотрел на Анну оценивающе, как на товар, - но то, что мне о вас рассказывали, не очень соответствует тому, что видят мои глаза.
 - Вы, наверное, представили себе этакого терминатора в юбке? - усмехнулся Абрахам. - Но не стоит недооценивать этого ангела. Помните историю с колье госпожи Якобсон? А часы заезжего миллионера, как там его, Шаповалова? - Абрахам перечислил еще несколько имен и дат, после чего Стоун уже не смотрел на Анну свысока.
 - Что ж, я думаю, люди зря говорить не станут. Поэтому перейдем к делу. - Стоун придвинул к себе папку и достал из нее пачку фотографий.
 - Как вам, господин Коэн, известно, в галерее Рейнера проходит выставка старинных драгоценностей из частных коллекций. Лицо, пожелавшее остаться неизвестным, впервые представило одну занятную вещицу, - Стоун передал фотографии Абрахаму.
 - Какой необычный браслет, - вскинул бровь антиквар, - вы уверены, что он старинный?
 - Я знаю это совершенно точно, - заверил его Стоун.
 - Я спросил потому, что затрудняюсь с определением страны и эпохи, когда была изготовлена эта вещь, - задумчиво сказал старик. - А мои знания и опыт...
 Предвидя долгие разглагольствования на нудные темы, Анна взяла у Абрахама из рук фотографии и разложила на столе перед собой.
 - Какая красота! - невольно вырвался у нее восхищенный выдох.
 - Вы так считаете? - заинтересованно посмотрел на нее Стоун.
 - Никогда не видела таких, - призналась Анна. Она всегда была равнодушна к украшениям вне зависимости от их ювелирной и коллекционной ценности, но этот браслет вызвал у нее странное чувство... Нет, это не было желание обладать им и носить его, но Анне почему-то показалось, что она уже его видела и даже держала в руках. Да нет, этого не может быть! Сирота из приюта не могла даже помыслить о том, чтобы иметь такую вещь! Тогда откуда в ней с каждой секундой крепнет уверенность, что этот браслет сыграл определенную роль в ее жизни? Или... или сыграет в будущем? Так или иначе, но для себя Анна уже решила: она берется за этот заказ. После того как мужчины обсудили браслет с коммерческой точки зрения и Стоун назвал сумму гонорара, настала очередь для вопросов, которые Анна задавала всем заказчикам и от ответов на которые, а главное - от реакции на них, зависело ее окончательное решение.
 - Господин Стоун, мне нужно знать: вы пытались договориться с владельцем браслета?
 - Поверьте, милая Джулия, я сделал все, что мог, чтобы получить его законным путем.
 - Вы предлагали честную цену?
 - Скажем так, я не мелочился.
 - Вы хотите иметь эту вещь как коллекционер или она имеет для вас иную ценность?
 - Не вдаваясь в подробности, скажу, что это старинная реликвия, принадлежащая моему роду, и в данный момент я являюсь его старейшим представителем. Браслет должен храниться у меня.
 - И последний вопрос. Вы сказали "лицо, пожелавшее остаться неизвестным", но мне необходимо знать его имя.
 - Я сообщу вам его, когда вы дадите свое согласие, прелестная Джулия.

  - Не нравится мне этот Даниэль Стоун, - признался Абрахам, везя Анну домой. - Пыль в глаза пускает мастерски, но что-то темнит.
 - Напыщенный павлин, - добавила девушка и, кривляясь, передразнила Стоуна: - Милая Джулия, прелестная Джулия, ручку чмок... Фу! - она брезгливо вытерла руку об обивку сиденья. - Кстати, имя ты мне в этот раз выбрал дурацкое.
 - Да что ты так разнервничалась-то? - удивился Абрахам.
 - Ничего. Не обращай внимания.
 - Тебе тоже не нравится это дело? - допытывался старик.
 - Какая разница, Абрахам? - буркнула Анна. - Нравится мне или нет, это моя работа, и я сделаю все, что должна сделать.
 - Анна, - мягко возразил антиквар, - я знаю, что ты добросовестно относишься к работе, но я также склонен доверять твоей интуиции. Поэтому если ты считаешь, что дело мутное, лучше давай откажемся от него. Я не хочу рисковать тобой.
 - Если мне не нравится заказчик, это еще ничего не означает. Ни к одному из них я не испытывала симпатии. Все они зажравшиеся хапуги. Тем не менее я была готова дать согласие уже в его кабинете, хотя это против наших правил. Однако тебе этот Стоун не внушает доверия.
 - Анна, но мы же ничего о нем не знаем!
 - А о других заказчиках мы много знали? Сам понимаешь, этим людям известность не нужна.
 - Он не назвал владельца.
 - Да... Это и меня напрягает...
 - Но ты по-прежнему хочешь выполнить заказ?
 - Черт тебя дери, Абрахам, ты заставил меня усомниться!
 - Хорошо, у нас еще есть время подумать. И не чертыхайся! Ты же девушка!
 
 3.
 Далеко за полночь Анна сидела в постели и рассматривала снимки, отданные Стоуном. Фотограф запечатлел украшение с разных ракурсов, при различном освещении и на фоне всевозможных предметов: на бархатной подушке, в выставочной витрине, на мраморной руке античной статуи... Браслет был круглый, неразъемный. Золотой или позолоченный - по фото определить невозможно, но Стоун уверял, что отлит из золота высшей пробы. Это не имело для Анны никакого значения. Девушка пыталась рассмотреть то ли узоры, то ли знаки, нанесенные на внешнюю поверхность. Они были заключены в пять овалов, размером примерно с оливку, расположенных на равном расстоянии по окружности браслета. Затейливые переплетения стеблей, листьев и геометрических линий завораживали, заставляли всматриваться до потемнения в глазах.
 Анна отложила фотографии и выключила свет. На грани сна и яви вдруг пришла в голову странная фантазия: когда ей удастся расшифровать эти замысловатые рисунки, тогда будет разгадана загадка, которая волновала ее с самого раннего детства... Эту загадку безуспешно пытаются решить все без исключения брошенные дети: кто их родители и почему они оставили их. Большинство таких детей перестают думать об этом, выходя из стен приюта во взрослую жизнь. У Анны было по-другому. В четырнадцать лет пережив предательство и унижение от людей, которым доверяла, она навсегда уяснила, что никому в этом мире не нужна и, следовательно, никому ничего не должна. Когда пришло время покинуть приют, директор пригласил ее в свой кабинет, достал из шкафа бумажный пакет и вытряхнул его содержимое на стол перед ней: стандартная процедура для всех выпускников.
 - Это вещи, которые были при тебе, когда тебя нашли монахини у врат обители, - пояснил он. Ей рассказывали, что она младенцем была подброшена в монастырь недалеко от города, в ивовой корзине, как в старых сентиментальных мелодрамах. И теперь перед ней лежало шелковое стеганое одеяло с вышитыми вензелями, крохотное белое платье и... небольшой золотой медальон.
 - Да, и это тоже, - кивнул директор в ответ на ее недоумевающий взгляд. - Возьми. Открой. Не бойся.
 Пальцы, внезапно ставшие холодными и будто чужими, потянули со стола тонкую цепочку - и вот медальон лежит у нее на ладони. Она нажала ногтем на маленький замок, и створки открылись, как книжка. Внутри - два миниатюрных портрета, выполненные эмалью. Мужчина и женщина с красивыми, величавыми лицами, на головах короны, на плечах отделанные мехом мантии. Король и королева.
 - Это мои... - начала было Анна - и не смогла закончить вопрос. Спустя несколько секунд, справившись с волнением, она решила спросить иначе: - Кто эти люди?
 - Не знаю, - безразлично пожал плечами директор. - Все, что я могу сказать об этом медальоне - он был проверен по полицейской базе и в розыске не числится. Ты можешь продать его, это будет хорошее вложение в начало самостоятельной жизни. Если хочешь, я помогу найти покупателя.
 - Нет! - не раздумывая ответила Анна и сжала медальон в кулаке. В этот момент она поняла, что теперь у нее есть идея, мечта, священный долг, да называйте как угодно: узнать, кто изображен на портретах.
 Позже она много думала об этом и пришла к заключению, что это не могут быть ее родители: на исходе двадцатого века едва ли нашелся бы мастер, способный создать такой ювелирный шедевр, да и тщательно прорисованные лица и детали одежды тоже говорят о том, что медальон сделан значительно раньше. Но может быть, это более отдаленные предки... Или совершенно посторонние люди. Так или иначе, но с медальоном она не расставалась даже в самые безнадежные времена.
 Анна открыла глаза и включила лампу. Нащупав на шее цепочку, вытянула из выреза майки медальон и открыла его. В мягком приглушенном свете ночника лица монаршей четы не казались такими горделивыми, они смотрели на нее ласково и грустно. Когда Анна сталкивалась с трудностями или сомнениями, она всегда советовалась с "их величествами". Ей нравилось считать, что они помогают ей принять непростое решение. "Ну что, уважаемые, - мысленно обратилась она к портретам, - беремся за браслет или отказываемся?" - больше по привычке, чем по необходимости. Она уже знала, что завтра скажет Абрахаму и Даниэлю Стоуну.

 Засыпая, Анна снова вспомнила детство. Самое раннее воспоминание - ей три года или около того, монахиня ведет ее и еще одну девочку к машине. Это ее первая поездка, первый раз, когда она покидает стены обители, и последний - когда она видит доброе, мудрое лицо настоятельницы и та осеняет детей крестным знамением. Она что-то говорила, но Анна этого не помнит. Потом она во все глаза таращилась в окно машины. Затем девочки сидели вдвоем в одном кресле, дисциплинированно сложив ручонки на коленях, пока монахиня передавала их документы и вещи директрисе приюта. И потянулись серые, однообразные дни...
 Больше всего маленькой Анне нравились музыкальные занятия, особенно она полюбила танцевать. Она была подвижной, пластичной, с хорошим чувством ритма. Воспитательницы называли Анну "нашей балериной" и в один голос твердили, что у нее талант. Подруги тайком завидовали. Анна же мечтала связать свою жизнь с танцем. Препятствие для осуществления этой мечты было одно, но серьезное: деньги. Ведь одно дело быть победительницей всевозможных конкурсов юных талантов и гордостью приюта, и совсем другое - заниматься с профессиональными хореографами, покупать специальную одежду, обувь и так далее.
 Все же Анну заметила одна дама из попечительского совета, потеребила спонсоров, журналистов, и вскоре о способной девочке знал весь город. Также эта дама договорилась со своей приятельницей, директрисой хореографической школы, чтобы Анна занималась у нее. Та отнеслась к девочке как к выгодному приобретению и взялась за  нее всерьез. Измученная муштрой наставницы, но счастливая Анна не ходила, а будто летала на крыльях. Никогда еще мечта не казалась ей настолько достижимой! Ее готовили к конкурсу, главным призом которого было оплаченное обучение в лучшей танцевальной школе в столице. Но в один прекрасный... нет, ужасный... нет, обычный день все рухнуло, разбилось, рассыпалось в пыль...
 Сверху доносится шум льющейся воды. Перед глазами - пол в душевой для девочек, выложенный желтым кафелем. Анна отчетливо видит песчинки цемента между плитками. Ей четырнадцать. Она, обнаженная, лежит на мокром, холодном полу в позе эмбриона. Нужно встать, но она не может себя заставить. Все болит. Плакать она тоже больше не может: слезы иссякли. Холод, боль, стыд...
 Анна резко села на кровати, слыша, как кровь пульсирует в висках. Снова этот сон. Ей бы хотелось забыть его навсегда, но сны о детстве неизменно возвращают ее в этот день, разделивший ее жизнь на "до" и "после". Она, дрожа, обхватила себя за плечи. Сердцебиение понемногу приходило в норму, но свой собственный голос в предрассветной тишине показался ей дрожащим и жалким:
 - Успокойся, Анна. Это всего лишь сон. Всего лишь...
 Девушка вздохнула и расслабленно откинулась на подушки. Накрылась одеялом до самых глаз, но это не помогло ей справиться с холодом, пришедшим из сна. Каждый раз, вырываясь из видений прошлого, она вновь чувствовала себя юной девчонкой, избитой, униженной... использованной. Ей казалось, сейчас войдет приютская медсестра и, заглушая шум воды, гаркнет генеральским басом: "Шульц, что разлеглась? Быстро встала и в кабинет на осмотр!"
 Анна знала, что уснуть ей уже не удастся, и лежала на спине, глядя в светлеющий потолок. Запретить себе думать о той истории у нее не получалось, и каждый раз, когда видела этот сон, она до утра лежала и прокручивала тот день в голове снова и снова. Она думала об участниках того позорного инцидента и о том, как хорошо, что она их больше никогда не увидит. После месяца, проведенного в больнице, ее отвезли в другой приют в другом городе. Двоих мальчишек отправили в интернат для малолетних преступников, третий попал в больницу с серьезной травмой глаза - Анна защищалась как могла, имея в арсенале только ногти. Две девочки, бывшие ее лучшими подругами и предавшие ее, остались в старом приюте. Они приходили к ней в больницу, плакали и просили прощения, говорили, что это выглядело как шутка, что они не знали, как далеко все зайдет, что парни просто попросили покараулить за дверью. Анна накрывалась одеялом с головой и лежала так, пока девочки не уходили. Она не сказала им ни одного слова. Ее не убедили ни их мольбы, ни их проклятия.
 В новом приюте Анна увлеклась боевыми искусствами и забросила танцы. Нет, она не собиралась мстить, она лишь хотела уметь защищаться. Новых друзей она не завела. Ее считали дикаркой, но никто не рискнул бы сказать ей это в лицо. Она и после приюта осталась одиночкой, хотя и перестала избегать общения и кидаться в драку по любому мало-мальски уважительному поводу.

 Прежде чем стать помощницей Абрахама, Анна танцевала для съемок в рекламе, выступала в полуэротическом танцевальном шоу, даже, было дело, попробовала свои силы в стриптизе. Долго не выдержала: нет, она не из стеснительных, но похотливые лица и потные руки вызывали отвращение. Девушки, выступавшие вместе с ней, зарабатывали в несколько раз больше, потому что были сговорчивы и не столь брезгливы. Анна же, чтобы сводить концы с концами, вела занятия по самообороне для женщин. Там она и встретила Лили, которая пригласила ее в закрытый клуб на женские бои без правил. Для начала - в качестве зрителя. Анну увиденное шокировало, особенно миловидные девичьи лица, изуродованные синяками и ссадинами. И в то же время она испытала гордость за этих девушек. Конечно, дубасить друг дружку на потеху толпе - чести мало, но как они сильны и бесстрашны! Эх, ей бы хоть чуть-чуть их отваги, тогда, в душевой... Лили, видя ее интерес, назвала сумму гонорара проигравшей девушки. После этого уговорить Анну на участие в боях труда не составило. Лили стала ее агентом.
 Спустя несколько месяцев Анна стала звездой клуба. Она привыкла во всем достигать совершенства и выкладывалась на тренировках без остатка, полностью. Правда, с танцами пришлось расстаться окончательно: гримеры без конца жаловались менеджеру, что им надоело маскировать ее синяки. Чашу терпения менеджера переполнило явление Анны на выступление с пластырем на скуле и с забинтованной рукой. Ладно бы еще на репетицию, но на выступление! Менеджер орал как потерпевший, а она смотрела на него и снисходительно улыбалась. Ее не сильно огорчил уход из шоу.
 Анне нравилось то, чем она теперь занималась. В это же время она пересмотрела свое отношение к жизни и к людям. Ей были симпатичны девушки-бойцы, со многими из них она могла бы подружиться. Какими бы ожесточенными ни были схватки на ринге, в жизни девушки были открыты и дружелюбны и после боев вместе шли в бар чествовать победительниц и утешать побежденных. По-настоящему озлобленных среди них было мало. Все они попали в этот бизнес не от хорошей жизни: были здесь и нелегальные мигрантки, и матери-одиночки, и жертвы различных обстоятельств. Общаясь с ними, Анна снова стала живой, улыбчивой, задорной девчонкой, такой, как когда-то давно.
 Однако дружба дружбой, а бизнес бизнесом. Кому-то очень не нравилась эта выскочка, в одночасье ставшая фавориткой среди болельщиков. И однажды поздно вечером во дворе своего дома Анне здорово досталось. У нее даже не было шансов защититься: ее ударили сзади по голове и спокойно, методично избили до полусмерти. Доктора сделали невозможное, чтобы поставить ее на ноги. Ей пришлось заново учиться ходить.
 Лили оплатила ее лечение, но на этом ее участие в жизни Анны закончилось. На длительный восстановительный процесс ушли все личные сбережения. Надо было на что-то жить, а она ничего не умела, только драться и танцевать. Навыки, бесспорно, полезные, но при условии, что твое тело беспрекословно тебе подчиняется и не подведет в нужную минуту. А пока приходилось перебиваться случайными заработками. Анна с трудом устроилась официанткой в кафе и проработала там всего три дня: когда нахальный клиент втихаря ущипнул ее за бедро, инстинкт сработал быстрее мозга, и любитель тактильных ощущений получил по зубам. Как она впервые залезла в чужой карман - вспоминать стыдно и мерзко, но все когда-то происходит впервые... Ну, а вскоре состоялась встреча со старым антикваром, круто изменившая ее жизнь.

 4.
 Рик Торн и Ник Лозовский, напарники по службе в полиции и лучшие друзья с юности, сели в машину и отправились на ночное патрулирование. Ник был весел и болтлив, а Рик молчал, смотрел на дорогу и отвечал невпопад.
 - Рик, ты что такой смурной сегодня? - спросил Ник, когда все попытки расшевелить товарища с треском провалились.
 - Да так... Все нормально.
 - Опять с Лизой поцапались? Тоже мне беда. Сегодня ссоритесь, завтра помиритесь!
 - Нет! - неожиданно рявкнул Рик и, взяв себя в руки, сдержанно объяснил: - Не помиримся. Мы расстались.
 - Да ладно! - не поверил Ник. - Вы брешетесь по несколько раз за день.
 - Понимаешь, Ник, надоело. Ее талант устраивать скандал на ровном месте меня уже порядком вымотал.
 - Да, характер у Лизы склочный, зато какие ножки! - мечтательно закатил глаза Ник.
 - А ты знаешь, сколько денег требуют эти ножки? У нее обуви больше, чем в магазине. Приходя домой, я на мысочках лавирую между ее туфлями, выискивая место для своих ботинок. А она просит денег на новые. "Ну, милый, они же такие красивенькие!" - смешно пропищал Рик.
 - Никогда бы не подумал, что ты такой жмот, - хохотнул Ник.
 - Да не жмот я, и предложил ей выкинуть половину обуви, чтобы было куда новую ставить. Знаешь, сколько в ответ было слез, визга и оскорблений?
 - Догадываюсь.
 - То-то же. Понимаешь, устал я от всего этого.
 - Да, тяжелый случай, - посочувствовал Ник и ободряюще добавил: - Ну и черт с ней, с Лизой. У тебя таких Лиз будет сколько хочешь.
 - Мне так много не нужно, - рассмеялся Рик и вдруг серьезно добавил: - Достаточно одной, но чтобы навсегда.
 - Ого! Это что-то новенькое! - присвистнул Ник. - Малыш Рик повзрослел и решил найти спутницу жизни?
 - Ничего я не решил, - смутился Рик, радуясь, что в темноте салона машины не видно, как он густо покраснел.
 - А что ты застеснялся, как девица? Дело нужное.
 - Если нужное, почему бы тебе не жениться на Хелен? У вас вроде все серьезно?
 - Да какое там! Стерва почище твоей. Да и не создан я для этого. Сам посуди, ну какой из меня семьянин?
 - Представляю тебя лет через десять, - оживился Рик. - Солидный толстый дядька, окруженный оравой детворы, а самый мелкий сидит у тебя на плечах и ладошками отбивает на твоей лысине имперский марш из "Звездных войн".
 - Эй, почему это я лысый и толстый? - возмутился Ник. Он действительно был склонен к полноте и поэтому много времени проводил в спортзале.
 - Ну так семейная жизнь - это тебе не кабаки и бабы!
 - И чего ради я должен терпеть такое?
 - А я еще не закончил, - хитро подмигнул Рик. - Слушай дальше. Из кухни выходит сногсшибательная красотка и, прижимаясь к тебе шикарным бюстом, игриво спрашивает: не пора ли нам уложить этих спиногрызов спать, а потом... - и многообещающе смотрит в глаза. И ты плавишься, как воск, под ее взглядом.
 - Да ты сказочник! Красотка, говоришь?
 Парни дружно расхохотались.
 - Когда-то и я мечтал, чтобы одна - и навсегда, - вздохнул Ник. - Только таких девчонок, с которыми хотелось бы провести не то что остаток жизни, но хотя бы год, я что-то не встречал. Или встречал, но не узнал... О, Рик, хочешь, я тебя с девушкой познакомлю?
 - Нет, спасибо, я как-нибудь сам... Ты куда сворачиваешь?
 - Смотри, какая куколка на велике едет, - Ник повернул к обочине и преградил путь велосипедистке.
 - Ник! Не валяй дурака, поехали! - но Ник уже вышел и направился к девушке.
 - Барышня, ваши родители знают, что вы ездите так поздно одна?
 Рик тоже вышел из машины и встал рядом с другом, исподтишка рассматривая девушку. Обыкновенная девчонка, курносая, с тонкой шеей, торчащей из ворота наглухо застегнутой ветровки, глаза дерзко сверкают из-под надвинутой на лоб черной спортивной шапки.
 - Я совершеннолетняя и имею право ездить в любое время, - ответила девушка.
 - Предъявите документы, - официальным тоном потребовал Ник. Девушка сняла с плеч рюкзак, достала паспорт и небрежным жестом протянула его полицейским.
 - Что в рюкзаке? - спросил Рик, заметив, что в нем что-то шевелится и скребется.
 - Кот, - ответила девушка. - Возила его к ветеринару на прививку, он немного напуган и был бы счастлив поскорее оказаться дома. Я могу ехать?
 - Анна Шульц, - вслух прочел Ник, закрыл паспорт и вернул девушке. - Конечно, можете. А на кота позволите взглянуть?
 - Говорю же, он напуган и может убежать, - в подтверждение ее слов рюкзак издал злобный вопль. - Вы что, котов никогда не видели?
 - Ветеринары не работают так поздно, - сказал Рик.
 - Это частник, он принимает на дому, - терпеливо объяснила Анна.
 - Где вы живете? - не отставал Рик.
 - За городом. Так что извините, приятно было поболтать, но...
 - Может, вас подвезти? - предложил Ник.
 - Нет, спасибо, - Анна вскинула на спину рюкзак, отозвавшийся возмущенным "мяу", оседлала велосипед и помахала рукой: - Удачной ночи без происшествий!
 - Внимательнее на дороге, Анна Шульц! - крикнул вслед Ник и повернулся к Рику: - Ты тормоз! Вместо того чтобы спросить номер телефона, ты начал нести какую-то чушь!
 - Да нет, Ник, не чушь. Странно все это! Ночь, ветеринар, живет за городом...
 - Ничего странного, может, она и сама работает допоздна.
 Рик лишь неопределенно пожал плечами.
 
 Анна сидела на высоком бетонном заборе, а внизу, нетерпеливо подпрыгивая, лаяли четыре добермана. Их выпускали ровно в полночь, и если бы ее не остановили дураки полицейские, она бы успела перелезть, избежав встречи с собаками.
 - Ну, Блохастый, настал твой звездный час, - тихо и торжественно произнесла девушка, расстегивая рюкзак. Оттуда тотчас же показалась взъерошенная черная голова с подрагивающими ушами. Кот нервно облизнулся и дернулся, пытаясь освободиться, но Анна удержала его, поглаживая и приговаривая: - Потерпи, еще рано.
 Прислонившись спиной к дереву, по которому она залезла на забор и которое скрывало ее от камер наблюдения, она взяла зверя за шкирку и, держа на вытянутой руке, извлекла наружу. Кот принялся вырываться и брыкаться, но Анна крепко держала его. Внизу собаки уже охрипли от лая. Еще немного - и их поведение заинтересует охранника.
 - Удачи, Блохастый! - прошептала девушка и, перехватив поудобнее, швырнула кота в сторону, подальше от собак и от себя. Мгновенно оценив ситуацию, кот включил такую скорость, что из-под его когтей полетели пучки травы. Псы - за ним, а Анна, подождав, пока они отбегут на безопасное для нее расстояние, спрыгнула вниз. Держась в тени деревьев, она преодолела с десяток метров до стены здания. Кровь стучала в висках, заглушая все звуки. Здесь, в кустах, она перевела дух и прислушалась. В отдалении раздавался лай, но кошачьих воплей она не услышала. Анна выглянула из-за кустов и увидела доберманов, кружащих у дерева с задранными вверх головами. "Молодец, Блохастый, - мысленно порадовалась она, - я не зря верила в тебя!"
  Подпрыгнув, Анна уцепилась за перекладину пожарной лестницы, подтянулась на руках и взобралась на уровень второго этажа. Еще сидя на заборе, она заметила, что в нужном окне горит свет и открыта форточка. Оставалось только ждать, когда человек устанет и уйдет спать. Томительно-медленно потекли минуты. Ей казалось, что прошло около получаса, прежде чем прямоугольник желтого света, отражавшийся на траве внизу, погас. Сердце вновь забилось с бешеной силой. Выждав еще несколько минут, Анна осторожно перебралась с пожарной лестницы на неширокий выступ и, распластавшись по стене, как паук, сделала несколько шагов, отделяющих ее от окна. Через форточку она дотянулась до шпингалета и повернула его. Издав пугающе-громкий скрип, окно открылось. С подоконника девушка шагнула на письменный стол, спустилась на пол и осмотрелась.
 Небольшой кабинет был освещен только светом уличных фонарей. А вот и сейф. Анна сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы стук ее сердца не разбудил обитателей дома. Лишь окончательно справившись с волнением, она включила налобный фонарик на резинке, надетый поверх шапки, и достала связку отмычек. Эти отмычки давно подарил ей парень по прозвищу Дьявол, нанятый для нее Абрахамом в качестве учителя. Анна оказалась способной ученицей: через несколько минут сейф был благополучно вскрыт. Хах, контрольная для первоклашек! Внутри маняще сиял вожделенный браслет.
 Анна открыла рюкзак, чтобы спрятать добычу. Теперь, согласно ее плану, следовало выбраться на пожарную лестницу, по ней - на крышу и там дождаться утра, когда доберманов посадят в загон.
 Дом, где временно жил владелец браслета, относился к дворцово-парковому комплексу, хоть и стоял отдельно и являлся резиденцией хозяина этого поместья. Тот уехал за границу, а в доме временно поселил своего старинного друга по имени Отто Гейдрих (так сказал Даниэль Стоун). Три центральных здания работали как музеи, а огромный парк, окружавший их, с тенистыми тропами, беседками и фонтанами, был любимым местом отдыха горожан. Утром Анна спустится с крыши и затеряется среди посетителей. До утра там можно даже неплохо выспаться. А сейчас здесь нужно навести порядок, чтобы пропажу обнаружили как можно позже.
 Внезапно резкий скрежещущий звук заставил девушку замереть на месте. Несомненно, это ключ поворачивается в замочной скважине! Простите, тут уж не до уборки! Анна вскочила на стол, шагнула на подоконник - и ахнула: внизу все четыре добермана, встав полукругом, выжидающе смотрели на нее. Чтобы попасть на пожарную лестницу, нужно сделать несколько точных и аккуратных шагов по выступу стены, а для этого необходимо полное спокойствие и сосредоточенность. Иначе она может не рассчитать и сорваться вниз, на радость псам.
 - Еще шаг - и я стреляю на поражение! - раздалось из открытой двери. - Вам лучше вернуть то, что вам не принадлежит. В этом случае вас отпустят.
 На фоне ярко освещенного проема выделялся огромный черный силуэт человека с пистолетом в руке. Анна снова бросила взгляд в окно и, адекватно оценив свои силы, спрыгнула на пол. Браслет все еще был у нее в руке.
 - Убери пушку, Ганс, девочка и так напугана до полусмерти, - раздался тихий и смутно знакомый голос. Рядом с огромной фигурой возникла еще одна, нормальных пропорций. - Я ждал тебя, Анна, но твое появление было эффектным. Браво!
 - Господин Гейдрих, не так ли? - Анна быстро справилась с дрожью в голосе и решила действовать по обстоятельствам. Если ему нужен только браслет - что ж, она вернет его. Провалы в ее ремесле неизбежны, а жизнь и свобода дороже золотой безделушки.
 - Большинство знает меня под этим именем, - ответил мужчина и включил свет. Анна зажмурилась на несколько секунд, а когда смогла видеть, то просто но поверила своим глазам!
 - Даниэль Стоун? - удивленно воскликнула она. - Но... почему? Зачем вы меня в это втянули? Я... не понимаю!
 - Скоро поймешь, - усмехнулся тот. Анна присмотрелась повнимательнее. Ее визави был очень похож на Стоуна, но в то же время чем-то неуловимо от него отличался! Хотя... очень даже уловимо. Его стрижка была далека от идеальной, седые космы неопрятно лежали на вороте рубашки. Усы были не такими щегольскими, как при первой встрече, но более солидными и пышными, спускаясь по впалым щекам почти до подбородка. И ни капли высокомерия во взгляде. Но черты лица точь-в-точь повторяли Даниэля Стоуна! Кем бы он ни был, Анна передумала отдавать браслет прежде, чем разберется, что от нее нужно этому человеку.
 - Дай мне браслет, и я научу тебя, как им пользоваться, - мягко сказал Даниэль Стоун (ну, пусть пока будет Даниэль).
 - Нет, господин Стоун, мы так не договаривались. Я выполнила ваш заказ и теперь справедливо рассчитываю на честно заработанный гонорар. Стоп. Что значит пользоваться?
 - Давай покажу, - предложил Стоун и протянул руку, но Анна отскочила от него, пряча браслет за спину.
 - Босс, полиция прибыла, - объявил тощий молодой человек с порога кабинета.
 - Подожди, Давид, мы почти договорились, - ответил Стоун, не сводя глаз с Анны. - Ну же, девочка, не глупи! Только у тебя есть ключ к замку!
 Эти слова озадачили Анну. Что еще за ключ, что за замок? Он вообще нормальный? В это время, отодвинув Давида в коридор, вошли двое полицейских.
 - Мы получили сигнал о незаконном проникновении на частную территорию, - сказал один из них, крупный и рыжий.
 - Ник, да это же Анна Шульц! - воскликнул с наигранным удивлением второй, высокий брюнет. - Как поживает ваш кот?
 - Кто здесь хозяин? Что произошло? - спросил рыжий.
 - Я Отто Гейдрих, живу у своего друга. Эта девушка - моя гостья. Прошу простить за ложный вызов.
 - Он Даниэль Стоун, а я нарушительница, - заявила Анна, решив, что тугодумы-полицейские безопаснее сумасшедшего.
 - А я балерина, - издевательски усмехнулся рыжий.
 - Анна, отдай браслет, мы отпустим полицию и спокойно поговорим. - Стоун шагнул к девушке, она отступила назад и оказалась прижатой к столу.
 - Что за браслет? - требовательно вопросил брюнет. - Господа, давайте все успокоимся и составим акт.
 Несмотря на призыв к спокойствию, обстановка в кабинете стремительно накалялась. Невозмутимым отавался лишь Ганс, опустивший, но не убравший пистолет.
 - Возьмите, - Анна с вызовом посмотрела на Стоуна и засунула браслет в вырез своей футболки. Она уселась на край стола и с победной улыбкой качала ногой.
 - Вот бесстыжая! - задохнулся от возмущения Стоун. - Давид, иди помоги мне.
 - Что? - нервно расхохоталась Анна. - Неужели вы думаете, что я позволю этому щенку прикоснуться ко мне?
 - Спокойно, никто к вам не прикоснется, - рыжий полицейский встал рядом с Анной, одарив Стоуна неприязненным взглядом. Его товарищ занял место с другой стороны от девушки.
 - Босс, смотрите! - вдруг взвизгнул Давид. Все посмотрели туда, куда был устремлен обезумевший взгляд секретаря.
 - Что за черт! Что за хрень! - хором воскликнули служители закона. Ганс молча задвинул босса за свою широкую спину. Давид был на грани обморока. Анна перестала качать ногой и удивленно рассматривала возникшее в воздухе посреди комнаты небольшое белое облако, внутри которого происходило непрерывное вращение. Движение ускорялось, образуя в центре разрастающуюся воронку и разбрасывая обрывки облака по краям. Постепенно завихрения также сместились к краю и замедлили, а затем прекратили движение. В окружении белесых клочков, оставшихся от первоначального облака, образовалось что-то вроде овального окна, в которое легко мог пройти человек. Все заняло не больше двух минут, на протяжении которых никто не пошевелился и не произнес ни слова. Первой пришла в себя Анна. В "окне" были день, песок, кактусы и блеклое от зноя небо. С возгласом "Ух ты!" она спрыгнула со стола и заглянула в... это.
 - Стой! Не вздумай! - крикнул из-за спины телохранителя Стоун. Края "окна" дрогнули и начали движение в противоположную сторону, к сокращению. Решение пришло спонтанно, но в этой непонятной ситуации казалось Анне единственно верным.
 - Пока, неудачники! - с этими словами девушка шагнула из кабинета в знойную пустыню.
 - Что вы стоите, олухи? За ней! - послышался где-то в отдалении голос Даниэля Стоуна.

 Анна отбежала в сторону, чтобы стать невидимой для этого сборища идиотов, и осмотрелась вокруг. Фрагмент кабинета Стоуна, выглядевший темным пятном на фоне залитого солнцем дня, неумолимо сужался. Внезапно оттуда показалась голова в фуражке, затем плечи и, наконец, полицейский-брюнет явился полностью, двумя руками сжимая пистолет.
 - Стоять! Вы арестованы! - выкрикнул он, водя стволом из стороны в сторону. Следом за ним в почти закрывшийся портал кубарем вылетел его рыжий напарник и, совершив головокружительное сальто, плашмя плюхнулся в песок. Анна, присев на корточки за большим кактусом, зажимала ладонью рот, чтобы не расхохотаться в голос.
 - Где она? - спросил Ник, отряхиваясь и выплевывая песок.
 - Где мы - вот вопрос, - Рик пистолетом почесал лоб под фуражкой. Портал закрылся.

 5.
 - Ты вообще соображаешь своей головой? Ну хоть чуть-чуть? - угрожающе нависая над Анной, в очередной раз вопрошал Ник. Выследить и схватить девушку двум молодым крепким мужчинам не составило труда, и теперь, за активное сопротивление закованная в наручники, она сидела на песке и исподлобья взирала на полицейских.
 - За каким, прости, чертом ты сюда полезла? - присоединился Рик, - И как нам теперь отсюда выбираться?
 - Я вас за собой не звала, - огрызнулась Анна. - Снимите с меня эту дрянь, - она взмахнула скованными руками, - и катитесь куда подальше. Выбирайтесь как хотите.
 - Ну уж нет, - Рик наклонился и, жестко взяв Анну за подбородок, заставил смотреть в глаза, - по твоей вине мы здесь оказались, и ты вернешь нас назад. Поняла?
 - Ха, и эти люди обвиняют меня в отсутствии ума! - возмутилась Анна, - а у самих мозгов как у тех доберманов, которые только и умеют выполнять приказы! Вам что, должностная инструкция предписывает лезть куда попало? Или от этого зависела национальная безопасность? Или чья-то жизнь? Или команда "фас" затмила вам разум? - с каждой фразой в ней сильнее разгоралась обида за незаслуженное обвинение, и последние слова она бросила в лицо Рику, уже не считая необходимым сдерживать свои эмоции. - И убери от меня свои руки, психопат!
 - В самом деле, Рик, не дави на нее! - Ник отстранил его руку от лица девушки. - Смотри, она сейчас заплачет! - издевательски-ласково сказал он.
 - Нос вытри, у тебя кровь, - презрительно усмехнулась Анна. Да, это она разбила Нику нос при задержании.
 - Извини, погорячился, - устыдился Рик. - И все-таки, как ты это сделала?
 - Что я сделала? - устало спросила Анна, прекрасно зная, что он имеет в виду. Разговор шел по кругу.
 - Ну это... это... - Не зная, как назвать странное явление, забросившее их в неведомые земли, Рик беспомощно посмотрел на Ника.
 - Ну... это, - словарный запас Ника также не помог обозначить произошедшее, и он рукой и свистом изобразил вращение по спирали.
 - Да не делала я ничего такого, сколько можно повторять? Не понимаю, почему вы решили, что это моих рук дело?
 - Потому что все переполошились, и только ты спокойно наблюдала за этим, - Ник снова покрутил рукой, - а потом просто встала и ушла.
 - На какой ферме выращивают таких тупых баранов?! - воскликнула Анна. - Да клянусь вам чем хотите, я такое видела впервые в жизни!
 - Я тебе не верю, - заявил Ник. - Для человека, видящего такое впервые, ты выглядела слишком... уверенной.
 - Я устала вам объяснять, что просто хотела сбежать. И от сумасшедшего Стоуна, и от его громилы-телохранителя, который, между прочим, угрожал мне оружием. И от вас.
 - Что ты взяла у Стоуна? - вдруг свернул с заезженной темы Рик. - Что ты спрятала под одеждой?
 - Не ваше дело, - дерзко ответила Анна.
 - Ошибаешься, - оскалился Рик, вновь угрожающе приблизившись к ней.
 Анна на всякий случай встала на ноги: если этот грубиян опять позволит себе распускать руки, так будет удобнее заставить его пожалеть о содеянном.
 - Вам же сказали, что вызов был по ошибке, - принялась юлить Анна, - вероятно, нервному секретарю приснился кошмар.
 - Но я сам видел, как ты спрятала что-то за пазуху, - сказал Ник. - И слышал, как этот Стоун - или Гейдрих? - требовал вернуть браслет. Что ты об этом скажешь?
 - Это мой браслет, пока мне за него не заплатили.
 - Опять врешь? - начал выходить из себя Ник.
 - Парни, вы мне надоели, - вздохнула Анна. - Забирайте свои дурацкие наручники, и я, пожалуй, пойду.
 - Куда? - полицейские одновременно повернулись к ней.
 - Ну, не сидеть же здесь, на солнцепеке! В одном вы правы: надо отсюда выбираться.
 - А ты знаешь, куда идти? - с ухмылкой спросил Рик.
 - Куда угодно, лишь бы подальше от вас!
 - Нет, так дело не пойдет, - решительно сказал Ник. - Самое логичное в нашей ситуации - попытаться найти людей и узнать хотя бы, где мы находимся. И лучше нам держаться вместе. - Предвидя возражения со стороны Анны, он добавил: - Во-первых, я очень сомневаюсь, что у тебя есть навыки выживания вне города. И во-вторых, не теряю надежды, что ты нас отсюда вытащишь.
 
 Три человека медленно брели по пустыне. Садилось солнце. Они шли около полутора часов и не обнаружили никаких следов людей или животных. Но вдали они заметили стаю птиц, кружащих над деревьями. Это внушало надежду: там может быть какой-никакой водоем, а если повезет, то и человеческое жилище.
 - Ребят, ну отпустите меня! - упрашивала Анна. Ее правая рука была теперь пристегнута наручниками к левой руке Рика. - Я не убегу, обещаю. Мне просто некуда бежать, понимаете?! Да не дергай так, мне же больно!
 - Не ной, - с садистским спокойствием отвечал Рик, - береги силы. Будешь идти рядом - не буду дергать.
 - Мстишь за доберманов и баранов, - предположила Анна, но все же постаралась не отставать, несмотря на усталость.
 Среди бесконечных песков под ногами все чаще стали попадаться островки пожелтевшей травы. Когда путники добрались до небольшой рощи, беспощадное солнце почти касалось горизонта. На невысоких деревьях с кривыми стволами и плоскими кронами птицы устраивались на ночлег в своих широких, растрепанных гнездах. Ожидаемый водоем оказался почти пересохшим маленьким озерком с заросшими высокой травой берегами и непригодной для питья бурой водой. Рик сел на землю, увлекая за собой Анну, Ник расположился рядом. По его вискам стекали ручейки пота, рыжие волосы намокли и потемнели.
 - Мы тут сдохнем, - обреченно простонал он. Анна молча сняла с левого плеча лямку рюкзака, достала бутылку воды и протянула Нику.
 - О! Спасительница! - воскликнул он, прежде чем сделать большой жадный глоток.
 - Эй, не увлекайся! - напомнил Рик, протягивая руку к бутылке. - Спасибо, - сдержанно сказал он, утолив жажду. Анна бросила косой взгляд на своего мучителя. Такое впечатление, будто он не шел под палящим солнцем, а только заступил на смену! Ни следа усталости на лице, взгляд серьезный и невозмутимый. Как ему это удается?
 - А может, в твоем рюкзаке и поесть что-нибудь найдется? - невинно спросил Ник.
 - А может, тебе и виски налить? Не наглей! - возмущенно фыркнула Анна. - Хотя, вроде, должна была остаться половина шоколадки. Но, наверное, вся растаяла.
 - Шоколадка? Это замечательно, - воспрянул духом Ник, - давай!
 - Имей совесть, - приструнил друга Рик.
 - А что я за это получу? - решила поторговаться Анна и выразительно кивнула на ненавистные наручники.
 - Даже не знаю, чем смогу расплатиться, - Ник сделал вид, что не понял намека. - О, придумал. Хочешь, я тебя поцелую?
 - Да пошел ты, - усмехнулась Анна.
 - Ладно, тогда Рик тебя поцелует, - подмигнул Ник.
 - Нет! - опережая друг друга, выкрикнули Рик и Анна.
 - Не надо вовлекать меня в свои глупые игры, - буркнул Рик.
 - Поцелуй - это слишком много за кусок шоколада, - философски изрекла Анна и снова тряхнула наручниками, - но моя свобода была бы правильной ценой.
 - Рик, ну отпусти ты ее, - попросил Ник. - Сам подумай, куда она убежит на ночь глядя? А если и убежит - значит, сама себе враг. Может, хищникам на ужин достанется.
 - Значит, она - хищникам на ужин, а мы - на завтрак? - хмуро уточнил Рик.
 - Рик, не будь ты таким вредным! - взмолилась Анна. - Мне еще жить не надоело, но кандалами греметь - удовольствие сомнительное.
 - Я сказал, нет! - отрезал Рик. - А ты, Лозовский, позор полиции! За еду готов душу продать!
 - Подождем часок, и ты продашь не только душу, но и тело на органы, - пробурчал Ник.
 Строго говоря, Рик уже и сам сомневался в целесообразности таких суровых мер, но еще не решил, как лучше освободить эту дерзкую девчонку без ущерба для своего задетого самолюбия. Разговор о еде только усугубил ситуацию.
 - Обещаешь вести себя разумно? - строго спросил он Анну.
 - Черт побери, обещаю! Снимай скорее, не могу больше терпеть!
 - Ах, вот оно в чем дело, - рассмеялся Рик, мысленно предвкушая реванш, - Что же ты раньше не сказала? Мы с Ником отвернулись бы...
 - Ты больной придурок! - вознегодовала Анна.
 - Ладно-ладно, не нервничай, - Рик начал не спеша шарить по карманам, - сейчас найду ключ. Сейчас... Не могу найти... Ник, у тебя его нет?
 - Нет, он точно был у тебя. А может, ты его потерял? - подыграл другу Ник.
 - Может, и потерял, - согласился Рик, сдерживая мстительный смешок, - придется возвращаться.
 - Теперь уже нет смысла, в песке мы его не найдем, - театрально развел руками Ник. - Да и стемнеет скоро...
 - Вы над всеми задержанными так издеваетесь или только я удостоилась столь великой чести? - прошипела Анна.
 - Ну, не сердись, мы не будем подглядывать, - уже не сдерживаясь, ухмылялся Рик.
 - Честно-честно, - подтвердил с серьезной миной Ник.
 - Парни, это уже не смешно, - разозлилась Анна.
 - Скучная ты, шуток не понимаешь, - упрекнул ее Рик и "наконец-то нашел" злосчастный ключ. Освобожденная Анна с быстротой молнии скрылась в высокой траве, на бегу расстегивая ремень. "Ладно же, теперь моя очередь шутить", - злорадно подумала она.
 - Ну, где шоколадка? - нетерпеливо спросил Ник, когда она вернулась.
 - Какая шоколадка? - изобразила удивление Анна.
 - Ты обещала мне шоколадку, - напомнил Ник.
 - Я? Когда? - она сделала круглые глаза.
 - Да вот только что! Обманула? Ах ты...
 - Не обманула, а пошутила, - лучезарно улыбнулась Анна.
 - Злая шутка, - насупился Ник. Рик сидел на земле, жевал травинку и насмешливо смотрел на друга.
 - Не более чем ваша, - язвительно заметила Анна. - Ой, только не плачь, малыш. Жизнь вообще жестокая штука.
 Немного понаблюдав за бурей эмоций на его веснушчатом лице и выслушав набор нелестных эпитетов в свой адрес, Анна все же смягчилась и полезла в рюкзак за шоколадом. Ей было немного стыдно оттого, что Рик, который в полной мере заслужил ее месть, ехидно лыбится, а Нику досталось за двоих.
 - Так и слопаешь все один? - поинтересовался Рик.
 - Я тебе оставлю, - шурша фольгой, пообещал Ник.
 - Да я не о себе! Ей оставь.
 - Я не хочу, - отозвалась Анна.

 Она села на землю, прислонившись спиной к дереву, и достала браслет, чтобы наконец-то рассмотреть его, подержать в руках и - почему бы и нет - примерить, пока на пустыню не опустилась ночь. Желтый металл мягко блестнул, поймав луч уходящего солнца. Пальцы скользнули по гладкой поверхности и запнулись на овальном резном орнаменте. Так же, как и той ночью, когда рассматривала фотографии, Анна подумала о том, что рисунок кажется ей странно знакомым, а его разгадка - не далее чем в двух шагах. "Нет, не может быть!", - твердил разум, а рука уже тянулась к заветному медальону на шее. "Вот теперь - точно, не может быть!" - ошеломленно подумала девушка: орнамент на браслете пятикратно копировал резную поверхность медальона, как оттиск печати. Выпуклые листья и стебли вьющихся растений на медальоне были вдавленными на браслете, а тонкие линии решеток повторялись в зеркальном отображении. Почему она раньше не заметила этого сходства? Наверное, дело в том, что снимки были не очень четкие. В памяти всплыли слова Стоуна: "Я научу тебя, как им пользоваться... у тебя есть ключ к замку..." Ключ. Замок. Что она открыла? И как ей это закрыть?.. Когда в кабинете Стоуна она спрятала браслет под футболку, медальон (ключ?) соединился с одним из резных овалов (замком), и... И снова - не может быть! Так не бывает! Никакая наука этого не объяснит! Но это произошло. И сейчас она попробует это повторить.

 6.
 - Парни, я была неправа, - объявила Анна. Она изо всех сил старалась скрыть свое смущение, поэтому слова прозвучали излишне пафосно.
 Полицейские растянулись на земле, закинув руки за головы, и негромко переговариваясь, смотрели, как заходящее солнце раскрашивает небо в невероятные оттенки оранжевого и пурпурного. Похоже, они морально готовились заночевать здесь. Они одновременно приподнялись и пристально посмотрели на девушку. Анна некстати отметила про себя, что они часто говорят или делают что-либо одновременно. Наверное, они дружат так давно, что стали роднее, чем братья...
 - Я была неправа. Это действительно сделала я.
 - Что ты сделала? - насторожился Рик.
 - Ну... это, - она покрутила рукой, как это делал Ник.
 - И как же ты это сделала? - заинтересованно посмотрел на нее Ник. - Только не говори, что не знаешь.
 - Знаю. Я поняла. И теперь буду все исправлять. Вернее, попытаюсь. Только...
 - Что только? - полицейские встали на ноги.
 - Только пообещайте, если вдруг ничего не получится...
 - Рассказывай, что ты намерена делать, - перебил Рик.
 Краснея и запинаясь, как школьница, Анна поведала им о своем открытии.
 - Понимаю, звучит неправдоподобно, но иначе это случиться просто не могло, - упавшим голосом заключила девушка.
 - Этого не может быть, - заявил Ник, повторив вслух ее недавние мысли.
 - Согласна. Ну что, попробуем? - ее голос дрожал, но был полон решимости.
 Еще не до конца поверив в версию Анны, мужчины все же напряженно следили за ее руками. В их глазах смешались надежда, удивление и недоверие, как будто перед ними выступал ловкач-фокусник. Анна глубоко вдохнула, медленно выдохнула, посмотрела на своих спутников и, увидев в их взглядах безмолвную поддержку, плотно прижала медальон к одному из рисунков на браслете. Через пальцы передалось ощущение, что все выпуклости совпали со своими впадинками. И все. Ничего не произошло. "Как? - пронеслось в голове, - неужели я ошиблась?" Боясь встретиться взглядом с мужчинами, она опустила руку с медальоном. В ту же секунду резной овал-замок засветился зеленоватым светом, и в его бледных лучах появилось маленькое белесое облачко, внутри которого зарождался вихрь. Все замерли, даже на несколько секунд перестали дышать... Все происходило точно так же, как и в кабинете Стоуна. Когда вращение остановилось, Анна, а за ней Ник и Рик приблизились к порталу.
 Вид, открывшийся их взорам, поражал своей первозданной, нетронутой красотой и покоем. Раннее свежее утро, бескрайняя зеленая равнина. Вдали, у горизонта - величественные горы, по которым сползают потоки белого тумана. Кристально-чистое голубое озеро. По берегам - высокие раскидистые деревья, возле которых мирно пасется... ЧТО?!! Парочка динозавров! Еще один неспешно прошествовал мимо портала. Анна отпрянула назад, споткнулась о ногу Рика, была подхвачена Ником и лишь с его помощью удержалась на ногах. Пока они переводили дух, портал начал сокращаться. Медленно, слишком медленно! Бурая чешуйчатая голова с маленькими глазками и огромными зубами с любопытством воззрилась на людей. Анна непроизвольно зажмурилась и прижалась к Нику, который все еще поддерживал ее.
 - Ничего себе! - присвистнул Рик. Анна открыла глаза и сконфуженно оттолкнула от себя руки Ника. Портал закрылся, зубастая тварь осталась в своем мире.
 - Вы тоже это видели?! - возбужденно воскликнул Рик.
 - Да тут кое-кто со страху чуть не задушил меня в объятиях, - самодовольно ухмыльнулся Ник. - Мне нравятся такие темпераментные женщины!
 - Остынь, - осадила его Анна. - Ну, убедились? Это работает. Только это не наш город и не кабинет Стоуна.
 - Попробуй еще, - предложил Ник, - у нас же остались четыре попытки.
 - Ты прав. Готовы? Поехали!
 - Стоп, стоп! - остановил ее Рик. - Не спеши. Да, в это трудно поверить, но это действительно работает. Каким образом - это уже другой вопрос. И да, скорее всего, один из этих... замков, да? - откроется в нашем городе. Но остальные три могут быть не менее опасны, чем этот!
 - И что ты предлагаешь? - спросил Ник, - умереть от голода и жажды в пустыне, которая находится неизвестно на каком континенте и, главное, неизвестно в каком времени? Если я правильно понял, мы только что заглянули в далекое прошлое!
 - Нет, здесь оставаться нам тоже не вариант. Но мы должны быть очень осторожны! Держаться вместе и не отходить друг от друга. Пока мы отсюда не выбрались, мы - одна команда. Понятно? - Рик пристально посмотрел на Анну.
 - Не нуди и стой рядом, - ответила девушка, легко разбивая его попытку установить свое лидерство, - остальное - мое дело.
 - Но это опасно. Может быть, доверишь это мне? - не сдавался Рик. - Ну-ка, еще раз - как это делается?
 - Нет! И не надейся, что я отдам тебе браслет.
 - Понимаю. Но когда мы вернемся, у полиции к тебе будут вопросы.
 
 Итак, вторая попытка. И снова мимо. На этот раз замок ответил на контакт с медальоном чистым белым светом, и из портала подул резкий холодный ветер. Океан неистово швырял огромные волны на обледеневшие скалы. Шум ветра и волн оглушал, брызги соленой воды будто иголками кололи лица и руки. Все трое отступили на несколько шагов, спасаясь от ледяного ветра в душной пустыне. Когда портал закрылся и наступила тишина, им на секунду показалось, что они оглохли.
 Третий из резных рисунков загорелся мутно-красным светом, будто подернутым пеплом. Из открывшегося портала доносились взрывы и пулеметные очереди. Запахло дымом. По изрытому гусеницами и усеянному телами погибших полю боя прогрохотал танк. Вдали догорали несколько домов и церковь - вероятно, все, что осталось от деревни. В нескольких метрах от портала раненый боец в каске с красной звездой, стиснув зубы, поливал противника пулеметным огнем. Два его товарища лежали рядом убитые. Пулемет сделал несколько одиночных выстрелов и заглох. Тотчас же бойца окружили четверо в черных касках со свастикой. Он встал во весь рост и поднял вверх правую руку - левая плетью висела вдоль тела. Враги, вооруженные автоматами, подошли ближе. Один из них велел поднять и вторую руку и поддел ее стволом автомата. Криво улыбнувшись, боец выполнил приказ. Раненая рука сжимала гранату. Когда противники поняли это, было поздно... Взрыв ударил по барабанным перепонкам, теплые капли шлепнули по лицу прежде, чем поле боя исчезло в беловатых завихрениях закрывающегося портала.
 - Что за... Анна, ты ранена?! У тебя кровь на лице! - наперебой затарахтели мужчины.
 - Это не моя... у вас тоже... - Анна села на землю, сжимая виски в безуспешной борьбе с внезапно накатившим головокружением. Вот только обморока ей сейчас и не хватало! Парни же засмеют и засрамят! Кровь... Да что она, крови никогда не видела? В свое время на ринге ей довелось и быть раненой, и ранить других, и даже самой накладывать швы, когда фельдшер был пьян, но война - это совсем другое!

 - Тебе плохо? Ты точно не ранена? - сквозь звон в ушах доносились до нее голоса. За время их экспериментов в пустыне почти стемнело. Анна уже справилась со своим минутным недомоганием и пошарила по земле вокруг себя.
 - Ты потеряла браслет? - накинулся на нее Рик. - Говорил же, чтобы отдала мне!
 - Не потеряла, а уронила. Ищите, он где-то рядом. Кто-нибудь курит? Есть зажигалка?
 - С ума сошла? - воскликнул Ник. - Вокруг сухая трава, и твой браслет наверняка закатился именно туда. Представляешь, как тут все вспыхнет?
 Анна наощупь порылась в рюкзаке. У фонарика, который она использовала при вскрытии сейфа, села батарейка. Рука наткнулась на мобильный телефон, но он тоже почти разрядился. Тем не менее девушка включила его и посветила в ближайшие заросли травы. Ник и Рик тоже достали телефоны. Все трое принялись на четвереньках исследовать возможные места, куда мог укатиться злосчастный браслет, и вскоре Ник воскликнул:
 - Есть! Вот он!
 - Здорово! Давай сюда! - обрадовался Рик, но Анна оказалась проворнее и выхватила браслет из руки Ника.
 - Ну вот, - расстроилась она, - теперь я не знаю, какие замки мы уже открывали. Они же совершенно одинаковые!
 - Что ж, действуй наугад, - предложил Рик.
 
 В окно робко заглядывал серенький рассвет. По стеклу постукивал мелкий дождь. Обитатели дома провели бессонную ночь, но никто не уходил, хотя хозяин и не принуждал своих помощников сидеть вместе с ним и ждать неизвестно чего. Почему-то у него почти не было сомнений, что Анна разберется, что к чему. Если же нет - что ж, значит, он ошибся, и Анна - совсем не та девочка, которую он оставил у ворот обители более двадцати лет назад. Но это невозможно, ведь у нее медальон! Хотя... неизвестно, как он к ней попал, учитывая ее криминальные навыки. Однако это также означает, что он лишился и замка, и ключа.
 Давид налил всем кофе и подсел к Гансу:
 - Ну что, сыграем еще?
 - Да ну тебя, - зевнув, ответил телохранитель, - ты нечестно играешь.
 - Нечестно можно играть в карты, - назидательно изрек секретарь, - а в шахматы не смухлюешь. Либо у тебя есть мозги, либо нет.
 - Как изящно ты меня сейчас унизил! Что ж, давай, расставляй!
 - Сам расставляй, ты же проиграл, - усмехнулся Давид.
 - Мальчики, нельзя ли потише? - раздался недовольный голос босса. Он сидел за письменным столом и пытался читать, но никак не мог зацепиться мыслями за строки и блуждал глазами по странице.
 - Простите, босс, - пискнул Давид и выразительно посмотрел на Ганса. Тот послушно принялся расставлять фигуры. На некоторое время в кабинете вновь воцарилась тишина, слегка разбавленная тиканьем часов на стене. Стоун погрузился в чтение, Давид, по-наполеоновски сложив руки на груди, насмешливо наблюдал за напряженными раздумьями Ганса, чье внимание полностью сосредоточилось на шахматной доске. Внезапно тишину разорвал громкий возглас, заставивший всех вздрогнуть.
 - Урааа! - не жалея связок, радостно орали три горла. Три? Казалось, что целый взвод!
 - Получилось, получилось! - звенел девичий голосок.
 - Мы сделали это! - в унисон вторили два мощных мужских голоса.
 Повинуясь инстинкту охранника, Ганс вскочил, оттолкнул столик с шахматами,  выхватил пистолет и направил его в портал, точно такой же, как несколько часов назад. Из ночной пустыни в освещенный кабинет вошли - нет, влетели, ворвались - Ник, Рик и Анна, усталые, грязные, но счастливые. Стоун, обрадованный не меньше их, вышел из-за стола с распростертыми объятиями.
 - Эй-эй, полегче! Соблюдайте дистанцию, господин Стоун! - Анна отступила за широкую спину Ника и оттуда сурово добавила: - Вам придется кое-что нам объяснить.
 - Если бы ты выслушала меня, когда я пытался это сделать, - мягко упрекнул он девушку, - сейчас спала бы спокойно, а не задавала глупые вопросы.
 - Да, пожалуй, вы правы, - вынужденно согласилась Анна, - но мы имеем право знать, с чем столкнулись. И еще... можно нам умыться?
 - Вы что, дрались? - удивился Стоун, только сейчас рассмотрев, что на их лицах не грязь, а кровь. - Ох, я понял. Сорок третий год. Ганс, проводи гостей в ванную. Давид, распорядись насчет завтрака. Пусть подают в зале: нас сегодня много, да и разговор предстоит серьезный. Нет-нет, прошу вас, не отказывайтесь! - обратился он к полицейским. - Я-то знаю, какая у вас выдалась ночь, и очень благодарен вам за то, что не оставили ее, - он кивнул на Анну.

 Еще один человек провел в этом доме беспокойную ночь, но перед рассветом он все же забылся некрепким, тревожным сном дикого зверя, вздрагивающего от каждого шороха. Сон сковал его сидящим в кресле в углу кабинета, и он лишь пробормотал "спасибо", когда Давид укрыл его пледом. Он слышал шум, голоса, шаги, но был слишком утомлен, чтобы обратить на все это внимание. И только когда его деликатно тронули за плечо, он встрепенулся, моментально принял свой обычный деловой вид, будто и не смыкал глаз, и резко спросил:
 - Она здесь?
 - Доброе утро, брат, - ответил Стоун.
 
 Четверть часа спустя, приведя себя в порядок, Анна, Рик и Ник сидели за столом в ожидании хозяина. Аромат кофе напомнил им, как сильно они устали и проголодались. Но вскоре в коридоре послышались шаги, и в зал вошли трое: Давид, Даниэль Стоун и... Даниэль Стоун?! Забыв о приличиях, Анна уставилась на вошедших с открытым от удивления ртом. Один из Стоунов был тем важным господином, с которым она две недели назад встречалась в "Континентале", второй поймал ее с поличным у себя в кабинете этой ночью.
 - Дамы и господа, - начал свое приветствие "важный", но замер на полуслове, встретившись взглядом с Анной.
 - Джулия? - он улыбнулся девушке, как старой знакомой. Полицейские уставились на нее с профессиональным интересом.
 - Вы... Даниэль Стоун? А вы тогда кто? - она растерянно посмотрела на хозяина дома.
 - Тоже Стоун, но не Даниэль, - с добродушной улыбкой объяснил тот. - Позвольте представиться, так как раньше мне просто не дали такой возможности, - он с укором взглянул на Анну. - Максимилиан Стоун. Мы близнецы.
 - Мы догадались, - ехидно буркнул Рик. Пока это было единственным, что он понял, также как Ник и Анна.
 - Ну что ж, господа Стоуны, - Анна откинулась на спинку стула и одарила близнецов недобрым взглядом, - я готова выслушать ваши объяснения.

 7.
 Даниэль Стоун нервничал. Он несколько раз пытался чем-нибудь заняться, но вскоре все бросал и вновь ходил по прокуренной комнате из угла в угол, щурясь от густого табачного дыма. Взгляд перебегал с настенных часов на телефон и обратно. Время текло предательски медленно. Но когда мобильник в руке ожил и разразился в тишине оглушительной трелью, Стоун вздрогнул и чуть не выронил его из рук. Внезапное волнение не позволило с первого раза попасть на кнопку ответа.
 - Джулия?! - в нетерпении воскликнул он, но вместо женского голоса, который должен был сообщить об успехе или провале операции, услышал насмешливый голос брата.
 - Жаль, но я не твоя новая пассия, - хихикнул Максимилиан.
 - Что тебе нужно? - надменно спросил Даниэль.
 - Ну-ну, не будь таким сердитым, - добродушно ухмыльнулся Максимилиан. - Моя новость наверняка заставит тебя перестать дуться на меня.
 - Только если это новость о твоей смерти, - непримиримо рявкнул Даниэль.
 - Ни за что не догадаешься, кто меня сегодня навестил, - не обращая внимания на резкое обхождение, объявил Максимилиан.
 - Мне это неинтересно, - буркнул Даниэль и хотел уже нажать отбой, но брат поспешил победоносно объявить:
 - Я нашел ее, Дэн! Мы богаты!
 - Ты уверен, что это она? - осторожно поинтересовался Даниэль. Раздражения в его тоне поубавилось.
 - Процентов на восемьдесят, - ответил брат.
 - И по-прежнему хочешь вернуть ее домой? Ты не думал о том, что это уже никому не нужно? Ни ей, ни ее семье. Ведь прошло двадцать два года! И если без нее до сих пор прекрасно обходились, есть ли смысл все менять сейчас?
 - Есть, Дэнни, сейчас как никогда! Пока тебя не было, там столько всего случилось! Но лучше приезжай ко мне, и я все расскажу по порядку.

 Меньше чем через час братья сидели в кабинете Максимилиана и обменивались новостями. Они не виделись много лет и расстались из-за крупной ссоры, но вражда отступила перед необходимостью принятия важного решения. Даниэль решил пока не рассказывать Максимилиану, как в его доме появилась эта девушка: признаться, что нанял воровку, означало бы вновь разругаться с братом. С детства близнецы были вспыльчивы, часто ссорились, и время не смягчило их горячего нрава.
 - Ну и где же наша девочка? - начал проявлять нетерпение Даниэль, когда часы пробили три.
 - Если она не вернется до рассвета, я твой раб до конца жизни, - запальчиво произнес Максимилиан их детскую клятву.
 - Позволь мне предложить другое условие, - пристально глядя на брата, сказал Даниэль. - Если она не вернется, ты сдашься властям.
 - По рукам! - самоуверенно ответил Максимилиан.
 - Ты не понял, Макс. Не этим европейским прогнившим насквозь властям, а нашим, королевским. То, что у тебя несколько паспортов и за тобой охотятся почти все известные мафии, ничто по сравнению с преступлениями против Королевства.
 Максимилиан убрал протянутую для пари руку: некоторые сомнения насчет девушки все-таки были, а проспорить брату и провести остаток дней в заключении ему не хотелось. Он предложил Даниэлю отдохнуть или посмотреть телевизор в гостиной, но тот отказался, устроился в кресле и погрузился в раздумья.
 Макс читал за столом, его помощники играли в шахматы. Сначала Даниэль с интересом наблюдал за этой странной парой: светловолосый и светлоглазый атлет Ганс и тоненький, как подросток, сутуловатый Давид с выдающимся носом и большими черными глазами. С первого взгляда понятно, что эти двое очень близки, но это весьма странная дружба. Давид не упускает случая поддеть Ганса, причем иногда довольно обидно, а Ганс относится к его издевкам со снисходительностью няньки к капризному дитяти. А может, они... Да ладно! Впрочем, это не его дело. А его дело, скорее всего, провалено. Браслета ему не видать как своих ушей. Кто бы мог подумать, что из сотни кандидатов он выберет для своей цели именно эту девушку! И кто бы мог подумать, что спасенная Максом двадцать два года назад малышка станет заурядной воровкой! Ну ладно, незаурядной: люди, рекомендовавшие ее, отзывались о ее "талантах" очень уважительно. И теперь Макс хочет вернуть ее. Зачем? В Королевстве о ней и думать забыли, а она - дитя этого мира и этого времени, и даже если ее ждут, ей будет нелегко привыкнуть к чужим для нее правилам и обычаям. И потом, каждый переход наносит серьезный ущерб балансу между мирами. Поэтому Даниэль и хотел забрать у Максимилиана браслет, чтобы тот прекратил перемещаться когда и куда ему вздумается. Нашел, понимаете ли, игрушку!

 Даниэль не заметил, как задремал, и пропустил момент возвращения Анны. И теперь, стоя под прицелом трех пар глаз и улыбаясь, как президент на пресс-конференции, он лихорадочно соображал, с чего начать, чтобы окончательно не потерять и так уже подорванное доверие девушки. "Я готова выслушать ваши объяснения..." Черт побери, что она хочет услышать от него? Все, что он может ей сказать, сейчас будет выглядеть совершенно неправдоподобно! Присутствие полицейских только осложняло его задачу. Конечно, можно было бы извиниться и вежливо их выпроводить, в крайнем случае дать денег, но что-то ему подсказывало, что эти парни уже видели больше, чем надо, и просто так не отвяжутся.
 - Друзья мои, - пришел на помощь брату Максимилиан, - всему свое время. Я знаю, что вы очень устали, поэтому давайте позавтракаем, и вы расскажете мне, какие испытания выпали вам этой ночью и как вы выпутались из них.
 Стоуны уселись за стол. Заспанная горничная принялась разливать кофе, украдкой позевывая, но не забывая усердно вертеть бедрами перед полицейскими.
 - Поесть - идея хорошая, - ответила Анна, наблюдая, как Ник и Рик с энтузиазмом принялись за еду, - но вы не хуже нас знаете, в какую переделку мы попали. Вы, - она в упор посмотрела на Даниэля, - объясните мне, для чего вы меня наняли. А вы, - кивнула Максимилиану, - расскажете, почему ждали меня. Что за подставу вы мне приготовили? Кто вы вообще такие? Мафия? Спецслужбы? Кто?
 - Так это ты ее нанял?! - злобно прошипел в лицо брату Макс, - а я-то, святая наивность, думал, что она...
 - Мне все равно, что ты там думал, но ты не можешь отправить ее туда! Джулия... извините... Анна, отдайте мне браслет, я расплачусь с вами согласно договору и уничтожу это дьявольское изобретение! Этот возомнивший себя богом интриган нанес немало вреда обоим мирам!
 - Анна, не слушай его! - перебил Макс, гневно сверля глазами брата, - браслет ни в коем случае нельзя уничтожать!
 - Анна! Отдайте браслет, заклинаю вас! - рычал Даниэль.
 - Не отдавай! - увещевал Максимилиан. - Ты ведь уже знаешь, что это не просто безделушка!
 - Я не понимаю, о чем вы говорите, - Анна растерянно переводила взгляд с одного брата на другого, - но в ваших разборках участвовать отказываюсь.
 - Так, секундочку! - вмешался Рик. - Кто кого нанял и с какой целью? Давид, дружище, принеси-ка мой блокнот, я оставил его в кабинете. А вы, господа, предъявите документы. Вы, госпожа Шульц, тоже.
 - Понимаете, произошло недоразумение, - затараторил Максимилиан. - Вы немного неправильно все поняли. Анна - моя гостья, я к ней претензий не имею и прошу вас отпустить ее.
 - А браслет? - прищурился Ник. - Она ведь его украла?
 - Повторяю, - любезная улыбка Макса сменилась на жесткий оскал, - никаких претензий, в том числе материальных, к этой юной особе не имею. Это семейное дело, и мы разберемся сами. Не вижу оснований для вашего дальнейшего пребывания в моем доме. Готов компенсировать все связанные с этим неудобства.
 - Вы что, предлагаете взятку? - хмыкнул Ник. - Рик, так и запиши в протоколе.
 - Эй, какой протокол, вы о чем? - возмутился Даниэль. - Ничего себе, навестил брата!
 - Максимилиан Стоун, - не отрываясь от записей, спросил Рик, - почему вы назвались другим именем?
 Предстояло долгое и нудное разбирательство, а у Анны голова шла кругом от всего случившегося за эту ночь. Она по-прежнему не понимала, что от нее нужно этим Стоунам, но начала догадываться, что у каждого из них свой ответ на этот вопрос. Какой же глупой она была, когда взялась за этот заказ! Ведь мудрый Абрахам предостерегал ее, советовал подождать, собрать побольше информации о клиенте и объекте! Если бы она знала, что предстоит иметь дело с братьями, которые к тому же готовы грызть друг другу глотки - ни за что бы не согласилась!

 Близнецы не очень-то охотно давали показания, каждое слово приходилось тянуть из них чуть-ли не клещами и несколько раз уточнять, правильно ли их поняли. С их слов выходило, что браслет принадлежит Анне, Максимилиан хотел его купить, но для начала решил немного сбить цену. Торговались отчаянно, шумно, и в какой-то момент Давид, не разобравшись, в чем дело, вызвал полицейских. С небольшими натяжками эта версия устраивала всех. Вот только парням надо было как-то объяснить своему начальству, что они делали всю оставшуюся ночь. Не рассказывать же, что было на самом деле! Ладно, не для протокола - самим бы разобраться, что это было...
 - Господа полицейские, можно мне домой, а? - жалобно спросила Анна. - Ко мне ведь нет претензий, а если появятся вопросы, вы знаете, где меня найти.
 - Потерпи немного, - подбодрил ее Ник, - а потом мы тебя отвезем.
 - Да пусть идет, - разрешил Рик, - видишь, на ней лица нет.
 - На себя посмотри, - фыркнула Анна. - Ганс, будьте добры проводить меня до ворот, я боюсь ваших собак.
 - Анна, постой! - заволновался Максимилиан.
 - А как же браслет? - воскликнул Даниэль.
 - Ах, браслет! - на губах девушки заиграла коварно-лучезарная улыбка. Ну, она им сейчас устроит представление! - Извините, совсем из головы вылетело.
 Она достала из кармана злосчастное украшение, повертела в руках, вздохнула с сожалением:
 - Эх! Он мне так нравился! Ну ладно, для хороших людей не жалко. Забирайте!
 Того, что Анна сделала после, не ожидал никто. Размахнувшись, она швырнула браслет в сторону дальней стены, вдоль которой стояли два стула, кресло, кушетка и этажерка с громоздящимися на ней массивными старинными часами.
 - Ой, простите, уронила, - хихикнула несносная девчонка, разыгрывая смущение.
 Что тут началось! Браслет еще не успел удариться о стену и закатиться в угол, а Стоуны сорвались с места, одновременно врезались в некстати подвернувшегося Ганса, а затем с остервенением принялись превращать строгий интерьер зала в свалку. Они расшвыривали мебель и на четвереньках исследовали зачищенное пространство, при этом умудряясь толкать и пинать друг друга. Часы все-таки упали с этажерки, лишь по счастливой случайности не задев головы братьев.
 - Кажется, больше ничего не забыла, - Анна бросила на Стоунов презрительный взгляд и кивнула Гансу: - Пойдемте.
 - Рик, пойдем и мы, - предложил Ник, - больше нам здесь делать нечего.
 - А вами теперь будет заниматься следователь, - на прощание "обрадовал" Стоунов Рик, но и это не заставило их прервать поиски.

 Анна с наслаждением вдохнула свежий, влажный утренний воздух и в последний раз оглянулась на этот странный, недобрый дом. Склока между близнецами вызвала у нее отвращение: всегда мечтавшая о любящей семье, она и не представляла себе, что родные братья могут грызться, как псы, из-за безделушки, пусть и золотой. И ведь оба не бедные: на бронированных машинах ездят, целый штат охраны держат... Анна нехотя полезла в мокрые от дождя кусты за спрятанным там велосипедом.
 - Анна, поехали! Нам еще смену сдавать, - позвал Ник.
 - Да я скорее голышом по улице пройдусь, чем добровольно сяду в полицейскую машину.
 - Ты же еле на ногах стоишь,  - Нику не хотелось отпускать ее. - Садись.
 - Нет, Рик, я не поеду.
 - Я Ник.
 - Извини, ошиблась. Знаешь, если бы мы встретились при других обстоятельствах, не исключено, что вы бы оказались неплохими ребятами. Но раз уж получилось именно так, я была бы вам очень признательна, если бы вы исчезли из моей жизни навсегда.
 - Что ж, понимаю, - вздохнул Ник.
 - Езжай уже, Ник тебя ждет! - усмехнулась Анна.
 - Ник - это я.
 - Прости, я не нарочно, - виновато улыбнулась Анна, и Ник понял: нарочно. Издевается.
 - Анна, - окликнул ее Рик, когда она перекинула ногу через раму, - подожди. Послушай. Если когда-нибудь тебе придется рассказывать кому-либо о событиях этой ночи - я имею в виду следователей, которые могут проявить интерес к этой истории, - я надеюсь, у тебя хватит ума придерживаться официальной версии.
 - Я что, похожа на идиотку? - возмутилась Анна.
 - Мой долг предупредить. В противном случае тебя ждет неприятный разговор с психиатром. Ему и будешь доказывать, что ты не идиотка.
 Мужчины проводили глазами быстро удаляющуюся девушку и сели в машину.
 - Дааа, - протянул Рик, - повидал я разных дур, но эта - уникальный случай!
 - Как она этих жлобов умыла! - восхитился Ник. - Огонь, а не девчонка!
 - Да, огонь, - мрачно подтвердил Рик. - Пожар. Катастрофа. Чума и землетрясение. От таких лучше держаться подальше.

 8.
 Следующие три недели жизнь Анны текла в привычном русле. Позади осталось трудное объяснение с Абрахамом, который, кажется, так до конца и не поверил ей. Конечно же, Анна не рассказала ему о своем странном путешествии. Честно говоря, оно уже и ей самой казалось чем-то нереальным и выдуманным. Следователь, которым пугал ее полицейский (черт, опять запуталась, Ник или Рик), так и не появился, и приключение с браслетом стало понемногу забываться. Несколько неожиданным стало известие о том, что Даниэль Стоун все-таки выплатил ее гонорар. Из этого Анна сделала вывод, что именно ему улыбнулась удача в поисках браслета. Впрочем, ей это было безразлично.
 - Скажи мне, Абрахам, ты что, собираешься жить вечно? - в упор спросила она старика, когда он радостно сообщил ей о поступивших от Стоуна деньгах.
 - Что за странный вопрос? - антиквар был несколько удивлен, его помощница никогда не говорила с ним в таком тоне и на такие темы.
 - Извини за прямоту, - смутилась, но не сдалась Анна. - Ты ведь пожилой человек, и у тебя никого нет. Зачем тебе столько денег?
 - Анна, ты же умная девочка и должна бы понимать, что мой магазин - это мое детище, моя воплощенная мечта, но доходов, приносимых им, подчас едва хватает на аренду. Зато наш с тобой маленький бизнес позволяет не только ни в чем не нуждаться, но и откладывать на будущее.
 - Ты скопил достаточно, чтобы уйти на покой и не связываться больше с этими криминальными делами. Сиди себе спокойно в своем магазине, ходи в театры и на выставки, езжай на курорт, подлечись, - ласково и грустно сказала девушка. - Побереги себя. И меня. Я ведь рано или поздно попадусь, а ты сделаешь вид, что никогда не был знаком с Анной Шульц.
 - Яйца курицу не учат! - рассердился Абрахам. - Я столько вложил в тебя, я нанимал высококлассных специалистов! Всем, что ты сегодня умеешь и имеешь, ты обязана мне!
 - Да, ты прав. Ты многое дал мне и многому научил. Но я уже многократно отработала твои затраты.
 - И теперь хочешь уйти?
 Слова Абрахама прозвучали как раскат грома, и оба резко замолчали, растерянно глядя друг на друга. Анна не была готова к этому вопросу. Позволив гневу на минуту затмить рассудок, антиквар сейчас готов был вырвать свой язык.
 - Нет, - еле слышно пролепетала Анна, - не хочу. Прости меня, Абрахам.
 - И ты прости меня, девочка, - старик обнял Анну за плечи, отчего у нее внезапно защипало в носу. Она отвернулась, чтобы Абрахам не заметил подступивших слез.
 - Понимаешь, если я буду заниматься только магазином, то прекрасно справлюсь сам, без помощницы. Ты, конечно, не пропадешь, а у меня, как ты верно заметила, никого нет. Кроме тебя.
 - Не пропаду? - шмыгнула носом Анна. - Да я же ничего не умею. Хотела скопить денег, чтобы пойти учиться. Собрала примерно половину.
 - Мне бы тебя замуж выдать, - вздохнул старик, - тогда можно и на покой.
 - Смотрите-ка, Абрахам Коэн переквалифицировался из антиквара в сваху! - ткнув пальцем в его грудь, хитро улыбнулась Анна. - Абрахам, а давай я за тебя замуж выйду, - с притворной серьезностью предложила она. - Ты добрый, заботливый и старый, приставать со всякими глупостями не будешь.
 - Анна, в твоем возрасте так рассуждать ненормально. Ты молодая девушка и должна думать о семье и детях.
 - Ты же обещал! - с болью в голосе воскликнула Анна. - Я тебе говорила, что скорее всего не смогу иметь детей, и рассказывала почему. Зачем ты вновь заставляешь меня чувствовать себя ущербной?
 - Анна, прости, забыл, старый маразматик! - запричитал Абрахам. - Но послушай, не сердись. "Скорее всего" - это не сто процентов. Я найду тебе хорошего врача...
 - Все, хватит! - рявкнула Анна. - Просто запомни, что эта тема под запретом. Все.

 Да, Анна однажды рассказывала Абрахаму о своем прошлом, о тяжелых травмах, последствия которых напоминали о себе и по сей день. Но она и не предполагала, что он знает о ее здоровье намного больше, чем с ее скупых слов. Ведь если Анна познакомилась с Абрахамом три года назад, то он с ней - несколько раньше. Однажды на приеме у своего доктора и друга Циммермана он столкнулся с выходящей из кабинета девушкой на костылях. Она была погружена в свои мысли и не обращала внимания на окружающих. Ему показалось, что она вот-вот заплачет.
 - Ты зачем девочек обижаешь? - в шутку упрекнул он доктора.
 - Эх, если бы ты знал ее историю! - восхищенно воскликнул Циммерман. - Нам всем есть чему поучиться у этой малышки.
  Дальнейшие расспросы доктор пресек, сославшись на врачебную тайну. Но если Абрахаму Коэну нужно что-то узнать, он это непременно узнает! Тогда он еще не думал о том, чтобы взять себе помощника или помощницу, просто эта девушка, эта поломанная веточка чем-то его зацепила... Позже, в неформальной обстановке за бутылкой коньяка, ему удалось разговорить доктора.
 - Ты знаешь, что чувствует человек, который в девятнадцать лет заново учится ходить? - с жаром вопрошал подвыпивший Циммерман. - Нет, ты подумай! Что бы чувствовал ты?
 - Боль, - наугад ответил Абрахам. Немного подумал и добавил: - И гордость.
 - Гордость... - пренебрежительно бросил доктор. - Это потому, что тебе не девятнадцать, а семьдесят пять.
 - Ну, так просвети меня! - не отставал антиквар.
 - Презрение, - ответил доктор. - Презрение и ненависть к самой себе, к своему телу, к хрупким костям и ослабевшим мышцам. Она же была спортсменкой, ловкой, гибкой, быстрой. А теперь понемногу осваивает костыли. Говорю ей: рано еще, а она уже просто не может усидеть в инвалидном кресле! Шило в попе! У нее переломов было больше, чем ей лет. Родителей нет, заработка нет, где берет деньги на лечение - понятия не имею. Но надеется вернуть былую форму.
 - И каковы шансы?
 - Поверь мне, дружище Коэн, таким, как она, все по плечу!
 Посещая Циммермана с надлежащей возрасту регулярностью, антиквар каждый раз спрашивал о "той девочке", и доктор рассказывал о ее достижениях с восторгом молодого отца, чье дитя делает свои первые шаги. Сначала Абрахам узнал, что она смогла отказаться от костылей, затем - от трости; в свой очередной визит она включила на мобильнике музыку и прямо в кабинете пригласила доктора на танец. Следующей новостью стали поиски работы. Тогда-то и зародилась у Абрахама мысль о том, как использовать девушку: когда-то в юности, будучи худеньким и юрким, он и сам работал на одного дельца. Но как ей это предложить? Настолько ли плохи ее дела, чтобы сразу согласиться на это? Он выследил ее, узнал, где она живет, как ищет работу, что покупает в супермаркете, и пришел к выводу: ее положение даже хуже, чем он думал. Тогда же ему повезло заметить ее интерес к чужим карманам. Теперь осталось заманить ее в свой. По сути, он поймал ее на живца. Соврал он ей тогда совсем чуть-чуть, чтобы завоевать ее доверие. Но не стоит считать, что коварный паук обманом завлек в свои сети невинного глупого мотылька. Вернее, сначала так и планировалось. Откуда же он мог знать, что так привяжется к этой строптивой, дерзкой девчонке, а она, поначалу дикая и недоверчивая, возьмет да и разглядит в нем родную душу, такую же одинокую, как и она сама...

 Дни шли за днями, Анна жила спокойной размеренной жизнью и мечтала о том, чтобы так было всегда. Как и прежде, работала в магазине, свободные вечера проводила дома, в тишине, с книгами или за компьютером. По понедельникам и пятницам посещала тренажерный зал, по средам - танцевальный класс. Познакомилась с парнем, два раза сходила с ним на свидание, затем отшила. Нет, дело не в нем, он хороший, симпатичный и неглупый. Только себя Анна считала категорически непригодной для любви. Все шло гладко, пока мужчины приглашали ее в кино, держали за ручку, целовали в щечку. Когда же незадачливые любовники делали шаги к более близким отношениям, перед ее мысленным взором возникал желтый кафельный пол приютской душевой. Анна начинала паниковать и под более-менее благовидным предлогом выставляла их за дверь. Тщетно она пыталась на примерах фильмов и книг убедить себя, что это может происходить как-то иначе. Пересилить свой страх она не могла, да и не считала необходимым.
 Тем вечером Анна собралась идти домой, а Абрахам намеревался остаться и поработать с документами. Он не возражал против того, чтобы Анна ушла пораньше, хоть и поворчал для приличия. Антиквар заметил, что она странно изменилась после истории с браслетом, стала нервной и рассеянной. Он искал случая поговорить с ней об этом, полагая, что всему виной переутомление, и даже хотел предложить своей помощнице отпуск.
 За четверть часа до закрытия в магазин вошли двое мужчин. Анна в это время в соседнем помещении запирала в сейф ювелирную коллекцию и вошедших не видела.
 - Добро пожаловать в мой магазин, - приветствовал их Абрахам. - Прошу вас ознакомиться с новыми поступлениями. Анна, ты иди, я сам займусь с этими господами.
 - Простите, но нам нужна именно госпожа Шульц, - сказал молодой человек. Почему его голос показался ей знакомым? Анна выглянула в зал. Это же Ганс! И его босс.
 - Тысяча извинений, Анна, - сказал Максимилиан Стоун, - мы тебя надолго не задержим. Несколько вопросов - и я тебя больше не потревожу. - И вкрадчиво добавил: - Если, конечно, ты сама этого не пожелаешь.
 - Что должно случиться, чтобы я пожелала видеть вас, господин Стоун?
 - Понимаю, наша последняя встреча была неприятна для тебя. Но и ты заставила нас с братом поразмять косточки! - беззлобно упрекнул ее Стоун. Ганс при этом скроил такую кислую мину, что Анна поняла: именно на нем был вымещен гнев босса.
 - Я приношу вам свои извинения, - с преувеличенной серьезностью произнесла девушка, а про себя насмешливо добавила: "Но не раскаиваюсь".
 - Я и не думал сердиться! Даниэль тоже.
 - Неправда, - снисходительно улыбнулась Анна.
 - Где бы мы могли поговорить? - свернул с неприятной темы Стоун.
 - Прямо здесь. И заметьте, я не предлагаю вам сесть, ведь вы же ненадолго.
 - Анна, - вмешался Абрахам, - если ты не хочешь говорить с этими людьми, я позвоню в полицию.
 - Все в порядке, Абрахам. - Анна выжидающе смотрела на поздних визитеров.
 - И все же, - настаивал Стоун, - я бы предпочел говорить с тобой наедине.
 - От Абра... господина Коэна у меня секретов нет. Как и у вас от Ганса, не так ли?
 - Ну что ж... - вздохнул Стоун. Анна видела, как ему нелегко начать разговор при посторонних, но оставаться с ним тет-а-тет не имела ни малейшего желания. Неожиданно гость обратился к ней на незнакомом языке.
 - Что? - растерянно переспросила Анна. В следующую секунду она с изумлением осознала, что понимает его.
 - Покажи мне свой медальон, - повторил просьбу Стоун.
 - Это еще зачем? - удивилась Анна.
 - Я могу кое-что рассказать о нем.
 - Мой ответ - нет, - твердо сказала девушка.
 - Я вынужден настаивать.
 - Да мне-то что?! Настаивайте сколько хотите. Если это все, я пойду домой.
 - Анна, чего он хочет? - насторожился Абрахам. То, что говорила Анна, он понимал, а речь гостя казалась ему настоящей тарабарщиной, хоть он и знал несколько европейских языков и иврит.
 - Какая же ты капизная, своенравная девчонка! - в сердцах воскликнул Стоун. - Истинная дочь своих родителей!
 - Что вы сказали? - сердце Анны замерло на секунду, а затем ударило с такой силой, что выбило весь воздух из легких. На вcякий случай она сделала шаг назад и оперлась на стол, за которым сидел Абрахам. К счастью, никто не заметил ее волнения... Хотя насчет Стоуна она не была уверена: мужчина смотрел на нее не отрываясь и не отпуская ее взгляд. Его темные, почти черные глаза, казалось, смотрели в душу, в мысли, подчиняли своей воле. Сделав над собой усилие, она отвела взгляд и восстановила сбитое дыхание.
 - Ты все еще не хочешь поговорить со мной? - Стоун улыбнулся своей характерной добродушной улыбкой.
 Анна привела его в комнату с сейфом, иногда используемую Абрахамом для переговоров. Гансу было велено ждать в машине. Девушка указала на кресло рядом с журнальным столиком, сама села напротив, сцепив руки в замок, чтобы не дрожали.
 - Что вам известно о моих родителях?
 - Я хорошо знаком с ними.
 - Кто они? Нет, стоп. Почему я должна вам верить?
 - Просто послушай, а потом решишь, верить мне или нет. И дай мне медальон. Я не украду, не бойся.
 Анна выполнила просьбу. Максимилиан нажал на пружинку и некоторое время вглядывался в лица королевской четы.
 - Как они здесь молоды, - задумчиво произнес он. - Скажи мне, Анна, где и когда ты родилась?
 Анна назвала город, недалеко от которого располагалась обитель.
 - Святой Анны, конечно? - усмехнулся Стоун. - А фамилия откуда?
 - Это мирское имя настоятельницы, - ответила Анна. - При ней всем безымянным подкидышам в этой обители присваивали фамилию Шульц.
 - Оригинально, - хмыкнул Стоун. - Но все сходится.
 - Что там у вас сходится? - нетерпеливо спросила Анна.
 - Я никогда не был праведником, - откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, начал свой рассказ Максимилиан. - И гордиться мне в жизни особо нечем. Но то, что я сделал двадцать два года назад, возможно, самое лучшее из всех моих преступлений. Я не допустил убийства новорожденной девочки. Конечно, у меня на это были свои причины, далекие от жалости и сострадания, но тем не менее, ты сейчас сидишь напротив меня. Такая взрослая, такая красивая.

 9.
 22 года назад.
 Даниэль Стоун быстро шел по полутемным коридорам дворца, унося под плащом доказательство порочности королевской крови. Теперь уже не узнать, виновна ли в этом сама молодая королева или эта генетическая насмешка досталась ей от предков, но случилось то, что случилось: Ее Величество родила двойню. Близнецы в этих землях не являются редкостью, но не среди представителей монаршей династии. Трон должен наследовать старший ребенок, независимо от пола. Рождение двойни крайне затруднило бы установление старшинства и могло стать поводом для смут и даже войн. Кроме того, это наносило непоправимый урон репутации королевы.
 Теперь одной из девочек предстояло стать наследницей престола и всеобщей любимицей, а жизнь второй была в руках ассистента личного доктора королевы. То, что предстояло сделать Даниэлю, повергало его в ужас, но ослушаться он не мог. Он должен был избавиться от позора. Крошечное живое существо, олицетворявшее собой этот позор, теплым комочком угнездилось на груди Даниэля. Как он будет избавляться от этого младенца, он должен был решить сам. Только бы она не проснулась! Только бы никого не всретить!
 - Даниэль! - прозвучал чей-то окрик. Даниэль вздрогнул, но не остановился, а наоборот, ускорил шаг. Кто бы это ни был, пусть думает, что в полутьме его подвело зрение.
 - Да куда ты так спешишь? - с досадой воскликнул Максимилиан, догоняя брата. - Что там у тебя? - он указал на спрятанные под плащом руки Даниэля.
 - Тебя не касается, - воровато оглядываясь, тихо ответил Даниэль. - У меня срочное дело, не задерживай меня.
 - Я на минуту. Попрощаться. Отец отправляет меня в Чужой Мир. Я должен найти там одного человека и доставить к нему. Надолго ли - не знаю. Да и вернусь ли...
 Макс протянул брату ладонь для рукопожатия. Даниэль перехватил девочку поудобнее, чтобы освободить руку, и потревоженная кроха издала недовольный писк.
 - Это что... - Максимилиан ошарашенно вытаращил глаза, - младенец?
 - Макс, не губи меня! - взмолился Даниэль. Брат молча взял его под руку и торопливо повел к воротам для прислуги, где его ждала карета. По дороге домой Даниэль вкратце рассказал о своей жестокой миссии.
 - Вот что, - решил Макс. - Я возьму ее с собой.
 - Зачем? Что ты там будешь с ней делать?
 - Передам людям, которые сохранят ей жизнь, - ответил Макс. - Кроме того, она займет в Чужом Мире место человека, которого я заберу, и сохранит равновесие.
 - А как ты объяснишь ее происхождение?
 - Никак. Я просто оставлю ее там, где о ней хорошо позаботятся. Но действовать нужно быстро. Наверняка она голодная и вскоре поднимет невообразимый шум!
 - И мокрая, - брезгливо скривился Даниэль.

 Ночь была лунной и теплой. За высоким каменным забором бешено лаяли собаки. Макс уже начал опасаться, что за их лаем монахини не услышат детский крик, когда из-за калитки раздался недовольный сонный голос:
 - Да угомонитесь вы, бесовские создания! Пошли вон! Что там еще за шум?
 Калитка отворилась, и корзина с маленькой девочкой исчезла. Стоя в тени деревьев, Макс прислушивался к затихающему плачу. Ну, вот и славно. И честь Ее Величества спасена, и дитя в безопасности, и брат избавлен от греха детоубийства. Теперь можно заняться и своим делом.

 Гость закончил свой рассказ и теперь смотрел на Анну. Облокотившись на стол и запустив пальцы в волосы, она добросовестно старалась осмыслить услышанное, но это ей никак не удавалось. Десятки эмоций и сотни вопросов роились у нее в голове. И начала она, конечно, с самого глупого:
 - А как же вы вернулись, если медальон остался у меня?
 - Это что, вопрос на засыпку? - съехидничал Стоун.
 - Отвечайте, а свои насмешки оставьте при себе! - Анна сама не ожидала от себя такого приказного тона.
 - Да, быстро же ты почувствовала себя принцессой! - заметил Стоун, немного уязвленный ее резкостью.
 - Я не принцесса, а девчонка из приюта, - ответила Анна. - Я еще не решила, должна ли я вас благодарить или ненавидеть.
 - Что, все так плохо? - Максимилиан сочувственно коснулся ее руки. Девушка дернулась, как от удара током.
 - Нет, все супер! У меня отняли семью. Затем мечту. И веру в людей. Я каждый день отвоевывала у этого мира свое право жить как я хочу. А так все прекрасно, спасибо, что спросили.
 - Что ж, прости, что не дал тебя убить, - вздохнул Максимилиан, вставая с кресла. - Наверное, мне лучше уйти.
 - Нет уж, стойте. Сядьте. У меня еще остались вопросы. Так что насчет медальона?
 - Вот только не надо меня за дурачка держать, - улыбнулся Стоун. - Это медальон Даниэля. Брат думал, что обронил его в суматохе, а это я его, так сказать, спер.
 - Да вы и вправду интриган! - в голосе девушки впервые прозвучало что-то похожее на одобрение. - А зачем?
 - Ну, я подумал, что возможно, когда-нибудь он тебе пригодится. И, кажется, это произойдет очень скоро. Возможно, тебе захочется познакомиться со своими родителями.
 - С ними? - Анна указала на раскрытый медальон, лежащий на ладони Стоуна. - С людьми, отказавшимися от меня?
 - Ты еще слишком юна и неопытна, чтобы понять мотивы их столь нелегкого решения. Поверь, если бы ты родилась не в королевской семье, твоя мать ни за что не рассталась бы с такой чудесной малышкой. Но государственные интересы...
 - Замолчите. Может, я и юна и глупа, но чувствовать себя разменной монетой в грязной игре - довольно мерзко. Лучше бы вы не приходили. Лучше бы я никогда не узнала о своем рождении.
 - Анна, мне понятны твои чувства. Жизнь была несправедлива к тебе. Но именно сейчас она дает нам шанс все исправить.
 - И каким же, интересно, образом?
 - Их величества очень раскаиваются своем, прямо скажем, бесчеловечном деянии. Они хотели бы видеть тебя в своем дворце, чтобы по возможности искупить свою вину. Собственно, за этим я и прибыл в ваш мир.
 - Чудеса! - злобно фыркнула Анна. - Двадцать два года не раскаивались, а тут вдруг раскаялись! Говорите уж начистоту, какая во мне возникла необходимость.
 - А ты сообразительная девушка, - похвалил Стоун. - Ты права, Королевство нуждается в тебе. Так получилось, что единственная наследница престола - это ты.
 - А как же моя... сестра? У меня же есть сестра. Близняшка. Вроде бы эта великая миссия была уготована именно ей.
 - Да, так и было. Но она не может стать королевой.
 - Это еще почему? Она больна? Слабоумна? Или что с ней не так?
 - Нет, она здорова. Причина в другом. Но об этом позже.
 - Я поняла. Вы хотите шантажировать мною королеву. Так?
 - Да ничего ты не поняла. Я хочу дать тебе шанс самой стать королевой.
 - Но не без выгоды для себя? - хитро прищурилась Анна.
 - Умница, на лету схватываешь. Ну так как, согласна?
 - У меня что, на лбу маркером написано "дура"? - спросила Анна.
 - Нет, но я думал...
 - Убирайтесь к чертям! - разозлилась девушка. - И чтобы я вас больше не видела! Никогда! И вас, и вашего брата, и вашу гей-команду. И медальон отдайте.
 Абрахам закрыл за Стоуном дверь и поспешил к Анне, чтобы расспросить ее об этом странном госте. Он застал ее в слезах.
 - Анна, детка, что случилось? Он обидел тебя? Что он сделал?
 По-детски размазывая кулаком слезы вперемешку с тушью, Анна поведала антиквару о том, что узнала от Стоуна.
 - Глупышка, ты что, поверила ему? - удивился старик. - Понятно же, что это мошенник. Не знаю, зачем ему это нужно, но его поступок жесток и безнравственен. Какая изощренная ложь! Но ты-то, взрослая девушка, как ты могла поверить в эти сказки?
 - Да нет, Абрахам, к сожалению, не сказки. Знаешь, я тебе не все рассказала о той ночи, когда я пришла к нему за браслетом...
 Выслушав ее рассказ, Абрахам погладил ее по голове и печально изрек:
 - Пора тебе, детка, в отпуск. И пройти курс психотерапии.
 - Да, это все неправдоподобно. Но откуда я знаю его язык? Ведь я, кажется, даже говорила на нем.

 Анна проревела пол-ночи, а потом вдруг сказала себе: "А что, собственно говоря, я оплакиваю? Свою жизнь? Хотела бы я умереть? Нет. Значит, все-таки я должна быть благодарна Максимилиану. Жизнь моя не так уж и плоха, могла быть и хуже. Работа моя небезопасна, но прибыльна и - кого мне обманывать? - увлекательна. Я была сиротой, теперь я знаю, что у меня есть родители, но что это меняет? Ровным счетом ничего! И неважно, короли они или алкоголики." И она решила просто выбросить из головы этот разговор  со Стоуном и жить как прежде. Нет, даже лучше. Поступить в университет - Абрахам обещал помочь с деньгами. Выучиться и стать уважаемой женщиной - не век же ей вскрывать сейфы! Взять малыша из приюта и стать ему хорошей матерью. А может быть, ей повезет встретить мужчину, с которым ее не будут тревожить призраки прошлого... На этой мелодраматической ноте она и уснула.
 Проснулась Анна поздно, с опухшим лицом и головной болью. Позвонила Абрахаму и осталась дома. До полудня она валялась в постели и смотрела телевизор, затем встала, привела себя в порядок и отправилась на велосипеде в парк, чтобы развеяться и восстановить душевное равновесие. Купила себе большое мороженое, прокатилась по любимым малолюдным дорожкам, посидела в тени вековых дубов на берегу пруда, наблюдая за уткой с утятами, и вскоре поймала себя на том, что напевает что-то веселое. От былой хандры не осталось и следа.
 Вчерашний разговор с Максимилианом вспоминался без обиды и горечи, но с интересом. Появились новые вопросы, да и предложение посетить его Королевство уже не выглядело издевкой. В конце концов, ее никто не сможет принудить стать принцессой, а идея отправиться в путешествие очень даже заманчива. Да и Абрахам вчера говорил об отпуске. Больше всего Анне захотелось познакомиться с сестрой. Близняшкой! Мысль о том, что где-то есть девушка, очень похожая на нее, не выходила из головы. Кроме того, Анна терялась в догадках относительно причины, по которой сестра не могла - или не хотела? - наследовать престол. За своими раздумьями она не заметила, как оказалась в дальнем конце парка, у дверей дома Максимилиана Стоуна.
 "А надо ли?" - остановилась Анна, уже протянув руку к звонку. Вот откроют ей, и что она скажет? Как начнет разговор? Придумала. Для начала нужно извиниться за вчерашнее недостойное поведение. И обязательно поблагодарить Стоуна за спасение ее жизни. Максимилиан казался ей воспитанным, приятным, легким в общении человеком, в отличие от своего заносчивого братца, который, к тому же, мог ее убить. Итак... была - не была! Анна нажала на кнопку звонка. Она по-свойски поздоровалась с Гансом и была немало озадачена почтительным поклоном, которым этот здоровяк приветствовал ее.
 - Ваше Высочество, - не поднимая головы, произнес он.
 - Ганс, вы что, издеваетесь? - возмутилась девушка. - Я Анна Шульц, забыли, что ли?
 - Как вам будет угодно, - ответил тот с вежливо-безразличной улыбкой, характерной для дворецких и официантов. - Прошу следовать за мной, босс ждет вас.
 - Опять? Он что, ясновидящий? - пробормотала Анна, не рассчитывая на ответ.
 Стоун встречал ее в гостиной, как долгожданную гостью.
 - Господин Стоун, я хотела бы... - начала Анна свою покаянную речь, но он перебил ее:
 - Не нужно извинений, принцесса.
 - Если меня еще кто-нибудь так назовет, я, честное слово, уйду! - рассердилась Анна. - Я пришла не за тем, чтобы меня здесь унижали.
 - Никто и не думал тебя унижать. Садись, сейчас Давид принесет кофе.
 - Откуда вы знали, что я приду? Я ведь здесь случайно оказалась.
 - Ну конечно, случайно, как же иначе, - хитро усмехнулся Стоун. - Можешь считать это интуицией.
 - Скажите, господин Стоун...
 - Для тебя - Максимилиан, - поправил ее мужчина.
 - Хорошо, Максимилиан... Скажите... - Анна внезапно смутилась и покраснела. - Мы с сестрой очень похожи?
 - Ну, сравнение с двумя каплями воды здесь не вполне подходит, - ответил Стоун и внимательно, изучающе посмотрел на нее. - Различия есть. Во-первых, она чуть-чуть полнее. Во-вторых, форма носа: у тебя он вздернутый, у нее - прямой.
 - Конечно, - еще больше смутилась Анна, - принцессы не дерутся, носы не ломают, на диетах и голодных пайках не сидят.
 - Ты права, условия жизни накладывают свой отпечаток на внешность. Но все равно сходство очень сильное! Да что я рассказываю, я могу тебе ее показать.
 Он достал из ящика стола небольшой акварельный портрет, написанный в очень реалистичной манере. У девушки, изображенной на нем, были длинные косы, украшенные нитями бус, атласная сияющая кожа с нежным румянцем и гордый взгляд ясных глаз. Да, все названные Стоуном отличия были налицо. Анна смотрела на портрет как завороженная. Они действительно очень похожи. Ее сестра - настоящая принцесса! Сейчас Анне еще сильнее захотелось встретиться с ней.
 - Как ее зовут? - не отрывая восхищенного взгляда от портрета, спросила Анна.
 - Рена. Принцесса Рена.
 - Рена. Какое красивое имя! Оно ей очень идет.
 - В чем вы бесспорно схожи, так это характер. Она такая же бунтарка, не признающая никаких авторитетов.
 - Какие авторитеты должна признавать принцесса? - Анна наконец отвлеклась от созерцания портрета сестры.
 - Ну, в первую очередь своих августейших родителей.
 - Не в этом ли причина ее отказа от трона?
 - Отчасти, - уклончиво ответил Стоун.
 - Вот что, Максимилиан, - заявила Анна, - если вы хотите, чтобы я всерьез рассмотрела ваше предложение, вы должны быть честны со мной. Ну-ка рассказывайте, что Рена не поделила с Их Величествами.
 - Она не подчинилась их монаршей воле и отказалась стать невестой принца, выбранного для нее родителями из самых достойных кандидатов.
 - Серьезно? - восхитилась Анна. - Класс! Она мне нравится все больше! А теперь расскажите мне о Королевстве.
 Они проговорили до вечера. Анна слушала Стоуна с открытым ртом и все больше склонялась к тому, чтобы принять приглашение. Нет, прямо сейчас она не готова дать свое согласие, как бы ей  этого ни хотелось. Нужно все обдумать, обсудить с Абрахамом. А это как раз самое трудное, ведь старик не поверил рассказу Стоуна. Любой нормальный человек не поверил бы. Да Анна и сама подняла бы Стоуна на смех, если бы не...
 - Браслет. Значит, он у вас?
 - Конечно, - ответил Максимилиан, - в этот раз я оказался проворнее Даниэля.
 - Вы должны продемонстрировать его Абрахаму, иначе он меня ни за что не отпустит.
 - Не отпустит? - ехидно хихикнул Стоун. - Может, он и на свидания с тобой ходит, нравственность блюдет?
 - Не смешно, - огрызнулась Анна. - И кстати, о нравственности. Вы же не рассчитываете, что я выйду за принца, которому отказала Рена? Имейте в виду, мне он и даром не нужен.
 - Меня это никаким боком не касается, - продолжил насмехаться Стоун. - А вдруг он тебе понравится!
 Странно, но его насмешки не обидели, а развеселили Анну. Прощались они чуть-ли не лучшими друзьями.
 -  Путь будет неблизким и нелегким. Чтобы твой антиквар не волновался, я найму для тебя хороших провожатых, - сказал напоследок Стоун.
 - Это еще кто такие? - насторожилась девушка. - Уж не ваша ли гей-ком... - она осеклась и закрыла рот ладонью, оглядываясь, нет ли рядом Давида или Ганса.
 - Нет, эти ребята самому нужны. Без них я как без рук. У меня есть идея получше.

 10.
 Уговорить Рика и Ника на путешествие, больше похожее на авантюру, оказалось сложнее, чем увлечь этой идеей Анну и успокоить недоверчивого старого Абрахама. Пришлось даже предложить им сумму, втрое превышающую начальную, но Максимилиан не жалел об этом: для него эти расходы ничтожны по сравнению с обещанным ему в случае успеха вознаграждением. Но не деньги оказались решающим аргументом для парней. Два закоренелых реалиста - а других и не берут в полицию - до недавнего времени свято верили, что все, что нужно знать об устройстве этого мира, изучено в рамках школьной программы. Но когда вследствие одного необычного приключения казавшиеся незыблемыми знания основательно пошатнулись, принять нелогичное решение оказалось на удивление легко. Так было у Ника. Рик же, поколебавшись ровно столько, сколько потребовалось Стоуну для того, чтобы назвать устраивающую всех сумму, вздохнул и сказал:
 - Эх, Лозовский, как же я тебя одного отпущу? Пропадешь ведь без меня!
 - Ну вот и молодцы, парни! - пожал им руки Максимилиан. - С такими героями я за девочку спокоен.
 - Но если она не будет слушаться нас... - грозно сказал Рик.
 - Только попробуйте ее хоть пальцем тронуть! - не менее грозно перебил его Стоун. - Знаю я ваши воспитательные меры!
 - Нажаловалась, - прищурился Ник.
 - Вы плохо знаете Анну. Она не из тех, кто жалуется. В то утро я сам видел следы наручников на ее запястьях.
 - Тогда почему вы выбрали нас?
 - Потому что из вас троих получилась отличная команда.

 Анна немного волновалась, идя на встречу с Максимилианом. Позади бессонная ночь, ночь мучительных сомнений. Ей предстоит увидеть мать и отца. Ненавидит ли она их так же, как и в тот вечер, когда узнала об их существовании? Нет ответа. Готова ли она... нет, не любить их, но хотя бы понять? Однозначно да! Она стала старше на одно предательство и мудрее на одно прощение.
 - Нет. Только не они! - Анна остановилась в дверях кафе, увидев, кого Максимилиан пригласил сопровождать ее. У нее были разные предположения на этот счет, и лишь от правильного ответа она отмахивалась как от малярийного комара.
 - Да! - Ник по-людоедски оскалился и злорадно потер руки. - Я тоже очень рад тебя видеть, Анна.
 - Отлично выглядишь, - подхватил Рик, - просто очаровашка!
 Да лучше бы уж Ганс и Давид! Хотя насчет последнего - не очень хорошая идея, уж очень он утонченный и изнеженный юноша.
 - Максимилиан, мы же перебьем друг друга! - в отчаянии воскликнула Анна, но глядя на сияющую физиономию Ника, и сама не смогла сдержать радостно-глупую улыбку.
 - Зато скучно вам точно не будет, - усмехнулся Стоун. - А сейчас давайте обсудим путешествие и подготовку к нему. Вам хватит трех недель, чтобы уладить свои дела? Уволиться из полиции, оплатить счета, отдать долги...
 - Написать завещание, - насмешливо продолжил Ник. - Мы куда отправляемся? В ад?
 - Не совсем, но ни интернета, ни телефона, ни электричества, ни огнестрельного оружия там нет. Там живут люди, не испорченные вашей цивилизацией, живут в согласии с природой и с собой. На какое-то время вам придется тоже привыкнуть к такой жизни. Надеюсь, вас это не пугает?
 - Всегда об этом мечтал! - у Ника загорелись глаза, как у мальчишки, которого взяли в поход с ночевкой. Рик, напротив, помрачнел:
 - И без водопровода?
 - Отмоешься, когда вернемся, - Ник дружески хлопнул его по плечу.
 - А почему нельзя попасть в ваше королевство с помощью браслета? - спросила Анна.
 - Потому что мой ученый друг, с которым я вас обязательно познакомлю, наставил антипортальных ловушек и щитов в радиусе около сотни миль вокруг. У Его Величества паранойя, везде чудятся шпионы. Так что значительную часть пути вам придется пройти пешком. Какое-то время я буду вас сопровождать, затем наши дороги разойдутся: у меня там есть свои дела. Но позже мы встретимся, и я лично представлю тебя Их Величествам.
 Потом Максимилиан рассказал о том, что ждет их в пути, чего следует остерегаться, что взять с собой, что из еды можно покупать у местных, а что - не стоит, и еще кучу полезной информации, которая - он в этом не сомневался - задержится в молодых горячих головах не более четверти часа. Ну да ладно, столько всего сразу запомнить невозможно, но у него еще будет время чему-то обучить их на месте. После этого все четверо выпили за успех, и Максимилиан, сославшись на неотложные дела, стал прощаться.
 - А вы, друзья мои, останьтесь, поговорите, узнайте друг друга получше. Только не увлекайтесь алкоголем.
 - Не беспокойся, Макс, мы будем паиньками, - весело ответил Ник.
 - Вот что, мальчик, - Стоун подошел вплотную к Нику и ткнул пальцем ему в грудь, - если не выговариваешь "господин Стоун", можешь называть меня "босс".
 Глядя на них, Анна кусала губы, чтобы не рассмеяться: Стоун был сейчас похож на злого дворового кота, шипящего на добродушного лабрадора - Ника.
 - Простите, Максимилиан, - буркнул тот.
 - Что ж, вижу, с дикцией у тебя все в порядке, - примирительно сказал Стоун и собрался уходить. Анна после недолгого колебания все же решилась спросить:
 - Скажите мне... Откуда я знаю этот язык? И почему могу говорить на нем?
 - У нас это называется памятью предков. Это твой родной язык.
 Стоун ушел, а Анна задумалась. Родной язык. Она же никогда не говорила на нем, но услышав его от Максимилиана, почувствовала, что всегда знала его. Странно. Что еще передалось ей от предков, чего еще она о себе не знает? Из размышлений ее вывел неизвестно как оказавшийся в руке бокал вина и насмешливый голос Рика:
 - Эй, так и будешь сидеть как статуя или поддержишь компанию?
 - Только один вопрос, парни. Кто Ник, а кто Рик?
 - Вот зараза! - рассмеялся Ник. - Рик, давай ей шею свернем!
 - Тогда и денег не получим, и за решетку угодим, - невозмутимо отозвался Рик.
 Вечер удался на славу. Анна, Рик и Ник пили вино, болтали, много смеялись. Гуляли по городу до поздней ночи, потом парни проводили Анну до дома. Оставшись одна, она решила, что Максимилиан не ошибся в выборе спутников для нее.
 
 Рик Торн решил, что будет работать в полиции, в двенадцать лет, когда погибла его мать. Убийц так и не нашли. Отец Рика был сломлен горем, а злой на весь мир мальчишка решил, что станет лучшим полицейским, самым бесстрашным и честным, и ни один негодяй от него не уйдет. Годом позже в его классе появился новенький, пухлый неуклюжий паренек с огненнно-рыжими волосами и глазами святого. Вкоре он стал объектом насмешек и злых шуток со стороны сверстников и ребят постарше. Ник Лозовский со своей разведенной матерью часто переезжал из одного города в другой и нигде не успевал завести друзей, везде оказываясь изгоем. Рик решил взять его под свою защиту, чтобы развивать необходимые навыки для стража добра и справедливости. Поначалу они на пару огребали от старших ребят, но и тем неплохо доставалось. Но вскоре все оставили в покое эту "чокнутую парочку", потому что Рик и Ник научились давать отпор вместе. Они стали неразлучными друзьями, и Рик заразил Ника, до этого не задумывавшегося о своем будущем, идеей стать полицейским. Когда госпожа Лозовская начала подумывать об очередной смене места жительства, ее всегда послушный и безропотный сын неожиданно заявил, что он никуда не поедет и это его мужское решение. Она удивилась, но осталась: нельзя же бесконечно устраивать свою личную жизнь и игнорировать проблемы ребенка!
 Как и было задумано, после школы парни вместе отслужили в вооруженных силах, потому что армейский опыт приветствовался при приеме в полицейскую академию. И вот, наконец, сбылась детская мечта! Друзья стали полицейскими.

 - Ну вот, Рик, мы больше не полицейские, - вздохнул Ник, выходя из ставшего почти родным здания.
 - Точно. Мы теперь безработные авантюристы, - криво ухмыльнулся Рик. - Ввязались в сомнительное дельце и пожертвовали любимой работой.
 - Ты что, хочешь отказаться?
 - Да нет, но как-то тоскливо на душе...
 - У меня тоже. Майор сказал, что мы сможем вернуться, когда захотим, и нам всегда будут рады.
 - И что?! Он даже не пытался нас отговорить. Да, конечно, ему жаль терять лучших ребят, бла-бла-бла...
 - Да если бы он начал отговаривать тебя, у него бы это непременно получилось! Откуда ты знаешь, может быть, он сейчас закрылся в кабинете и утирает платочком скупую мужскую слезу.
 - Да, Ник, картинка не для слабонервных, - рассмеялся Рик.
 
 - Абрахам, я, наверное, откажусь, - заявила Анна.
 - Даже не вздумай! - замахал руками антиквар. - Ты же всегда мечтала о семье, и наконец, нашла ее.
 - Да они же меня не любят! И оставаться с ними я не собираюсь.
 - Девочка моя, не любят, потому что не знают. Ты им понравишься, даже не сомневайся!
 - И зачем мне это нужно? Я уже привыкла, что моя семья - это ты.
 - Ну давай, отказывайся. Потом всю жизнь жалеть будешь.
 - Ах, старый черт, ты, как всегда, прав! Мне будет не хватать твоих мудрых советов и твоего нудного ворчания.
 - Зато с тобой два таких красавца! - хитро подмигнул Абрахам. - Присмотрись, вроде неплохие парни.
 - Да ну тебя! - рассмеялась Анна и с досадой заметила, что смех вышел какой-то наигранный, неискренний. - Один зануда, второй ловелас.
 - Третья мужененавистница. Ну и команда собралась! - ехидно усмехнулся старик.
 - Абрахам, ты хоть скучать по мне будешь?
 - Даже не надейся. Хоть отдохну от тебя.
 - Я тебя тоже очень люблю.

 Чем ближе был назначенный для отправления день, тем чаще радостное ожидание сменялось тягостными сомнениями, волнительное предвкушение новых впечатлений от путешествия - желанием все бросить и забыть, как дурной сон. Вечерами Анна стала бояться оставаться одна, потому что посещавшие ее в это время мысли, сумбурные и противоречивые, сводили ее с ума. Среди прочего она часто думала о своих спутниках. Ей было неловко от того, что она так и не запомнила, кого как зовут. Ник и Рик. Брюнет и рыжий. Как было бы просто, логично и созвучно, если бы Рик был рыжим, а Ник брюнетом! Но нужно было запомнить, что все наоборот.
 В один из вечеров ей позвонил Рик и, слегка заикаясь от волнения, пригласил сходить в кино. На следующий день Анна получила изобилующее смайликами сообщение от Ника, в котором он звал ее в клуб повеселиться и потанцевать. Обоим было отказано ввиду неотложных дел.
 Ник и Рик нравились Анне, но она старалась не думать о них как девушка о мужчинах, предпочитая считать их отношения деловыми и - почему бы и нет - приятельскими. Если она сейчас начнет встречаться с одним из них, а потом получится так же, как и с остальными, то после этого им будет нелегко путешествовать бок о бок и избегать смотреть в глаза.

 И вот этот день настал. Анна в сопровождении Абрахама вошла в кабинет Стоуна, Рик и Ник уже ждали ее и радостно приветствовали:
 - А вот и наша принцесса!
 - Все, я никуда не иду, - занервничала Анна.
 - Ой, какие мы обидчивые, - начал Ник, но осекся под суровым взглядом Стоуна.
 - Ну что, друзья мои, готовы? - спросил Максимилиан. Он был одет в удобную походную одежду, Ганс тоже, на кресле лежал необъятный рюкзак. - Прощайтесь со своими близкими и вперед!
 Абрахам внимательно посмотрел в глаза Анне:
 - Ну, девочка, прощай. Пусть все сложится так, как ты этого хочешь и заслуживаешь.
 - Ты так говоришь, как будто прощаешься навсегда! - возмутилась Анна. - А я вернусь, обязательно вернусь к тебе.
 Давид, который оставался дома, суетился около босса и Ганса, путался под ногами, постоянно спрашивал, не забыли ли они что-нибудь, поправлял Гансу ворот куртки. Тот отворачивался, ворчал на Давида и вдруг, на глазах у всех, сграбастал тщедушного секретаря в свои медвежьи объятия. Давид порывисто прижался к груди друга, в его глазах стояли слезы.
 - Ну, все! - поторопил их Максимилиан. - В путь!
 Он взял у Анны медальон, достал браслет. Зеленоватое свечение, белесое вращающееся облако. Равнина, горы, озеро. Динозавров поблизости не видно.
 Максимилиан первым шагнул в портал. Тоскливо оглянувшись на Давида, Ганс последовал за боссом. Ник и Рик, подхватив под руки Анну, промаршировали следом. Давид плюхнулся в кресло и, закрыв лицо руками, дал волю эмоциям. Абрахам украдкой осенил крестным знамением закрывающийся портал. Ну и что, если еврей? Говорят, помогает...

 Конец 1 части.