Государственная премия

В 2079 году ученые убедительно доказали, что любая мысль материальна. Концентрация негативных мыслей в обществе к тому моменту стала представлять реальную угрозу для существования цивилизации. Для того, чтобы взять ситуацию под контроль, было создано отдельное министерство по ментальному контролю и профилактике отрицательного фона, сокращенно ММК. Полномочия новое министерство получило безграничные.
Глава 1.
Гриша стоял на пороге квартиры и смотрел в лестничный проем как в черную дыру. Сил закрыть дверь не было. Бежать за ней – тоже. Он просто стоял. Ни одной мысли, ни одного вздоха – сплошная черная дыра.
Где-то внизу еще были слышны короткие постукивания ее каблучков по ступенькам, потом хлопнула дверь со звуком закрывшейся крышки гроба.
От этого стука он очнулся и машинально моргнул.
Вернулся в квартиру, в которой до сих пор горел уютный свет их привычного семейного тепла, лежали ее вещи, стояли неубранные после неожиданно прерванного ужина тарелки. Казалось, Лидочка вышла на минутку. И вот сейчас вернется снова, сядет за стол, положит ему на тарелку самый вкусный кусочек мяса. И будет щебетать, щебетать о всякой ненужной и не важной суете.
Он сел, взял вилку и положил в рот кусок. Мясо как  картон. Они опять поссорились из-за ерунды. Почему каждый раз она боится, что он разлюбил ее. Видит доказательства этого в каждой случайной мелочи, забытой просьбе, задумчивости или занятом работой выходном?
А сегодняшняя новость плеснула масла в огонь.
- Я знала, что ты меня бросишь!!! Мысли материальны...- разревелась она.
Неужели со всей своей женской проницательностью она не видит, что ОН никогда не сможет ее разлюбить?
Он устал. Для его логичного и взвешенного ума эти эмоциональные всплески каждый раз становилось ударом тока. Разряд не убивал, но обесточивал его нервную систему надолго. Пробки выбило в очередной раз, и он тяжело заснул.
Наутро она вернулась. Пришла тихо и легла рядом, так, словно никуда и не уходила.
- Как же я  люблю тебя – подумал он, обнимая ее во сне.
В восемь утра его вызвали в министерство. С этого дня он стал официальным заместителем главного заместителя министра ММК. На его плечи лег тяжелый груз ответственности за ментальное благополучие мира.
Глава 2.
Прошло 2 года.
Лидочка очень любила Гришу. А Гриша любил Лидочку. С  тех пор, как его назначили большим чиновником, ничего в их отношениях не поменялось. Кроме одного, у них не родился ребенок. Вот ждали его, а он не родился. Передумал.
Гриша пожал плечами, погладил по голове жену и забыл. А Лидочка не забыла. Каждую ночь закрывала глаза и видела его, гладила  головку, нянчила и пела песенки. А он смеялся и не больно дергал ее за нос.
Но каждое утро она просыпалась в слезах, чернела день ото дня.
Гриша заметил, что жена осунулась и стала прятать глаза, а потом и вовсе перестала подходить к сенсорному зеркалу, потому что в нем вместо разрешенного позитива и допустимого в таких случаях 25 процентной печали отражалось большое фиолетовое пятно, черная дыра.
В эту черную дыру постепенно начала погружаться и их жизнь, которая стала неудобной и опасной. И хотя к жене чиновника не присматривались так пристально, как к обычным гражданам, ему уже пришлось пару раз писать объяснительные записки о том, почему жена не проходит ежедневный зеркальный тест.
Две недели он прикрывался ее якобы простудной болезнью, но после вызова на ковер к самому министру пришлось принимать экстренные меры. Его карьера могла рухнуть из-за жены.
За большие деньги по знакомству он купил браслет с сенсорным фоном. Такие браслеты были введены несколько лет назад, да, да, по его, Григория Петровича Высокого, указанию. Их обязаны были носить вместо часов все благополучные граждане, чтобы в любой момент контролировать цвет своего фона.
Контрафактные часы, которые ему удалось достать, всегда светили оранжевым, и это на время позволило скрыть проблемы жены. На время.
Глава 3.
Лидочка вернулась с работы и сорвала с себя оранжевый браслет. Швырнула его об стену и разревелась. Этот поддельный оптимизм еще больше убивал ее. Взгляд снова упал на зеркало, оно катастрофически отсвечивало фиолетовым, и она знала, что это конец.  Продолжать скрывать свои переживания она не могла и не хотела. А муж, при своей должности разделить с ней ее мучительные мысли не мог, даже не имел бы права. Это бы означало гибель его карьеры, которой он так гордился.
Она не имеет права тащить в эту яму и его. Она должна все закончить.
Лидочка представила своего единственного и любимого мужа и поцеловала зеркальную поверхность.
Теперь все проще. И от него уже ничего не зависит. Она встала на край подоконника, раскинула руки белой птицей и полетела…
В комнату сквозь распахнутое окно ворвался холодный сквозняк, пронесся по  уютной и теплой квартире, поселился в каждом уголке. И только на холодном зеркале  застыл след от ее помады, последний поцелуй для мужа: Будь счастлив, мой Гришенька.
В этот самый момент в своем кабинете Григорий Петрович Высокий подписал согласие на дисквалификацию жены. У него не было другого выбора.
Глава 4:
Прошло 20 лет.
22.40 вечера понедельника.
По стенам нестройно, как старые обои, были развешаны планы выхода  номера на вторник. За столом, нервно позевывая, сидели человек пятнадцать – редакция.
Главный редактор Степан – опытный журналист тридцатилетнего возраста в красной рубахе и зеленых штанах нервно листал свежий номер газеты. Подчиненные опасливо молчали, чувствуя, что лучше сейчас не отсвечивать на запотевших очках редактора.
- Как? – наконец, воскликнул он – Как?
Секретарша Леночка неравно дрогнула и чуть не уронила кружку с кофе, которую как раз несла к столу. В редакции было дурной приметой, когда главный редактор начинал говорить ДО кофе. Сегодня Леночка не успела.
- Кто мне скажет, как это произошло? Почему в новостной повестке дефолт в одной стране и наводнение в другой?
Все пристыжено молчали, словно все вместе и были виновниками наводнения и дефолта вместе взятых.
- Вы понимаете, что это катастрофа? – взвился Степан, закипая как советский чайник со свистком.
- Мы, ментальная редакция, которая отвечает за все!!! – он почему-то показал всем большой кулак и потряс им в воздухе – за все!!! Допускаем наводнения и дефолты? Вы понимаете, к каким последствиям приведет ваше халатное отношение к работе?
Он пригляделся к подписям под статьями, которые нарочито и в нарушение правил верстки были написаны слишком мелко.
- Кто такой Тарас Уткин? – он обвел всех еще более испепеляющим взглядом, от которого большинству потенциальных целей захотелось немедленно самоиспепелиться.
Никто не признался. Таинственный Тарас Уткин  – псевдоним, чей – не известно.
Степан устало вздохнул. Как такое вообще могло произойти, что  важные материалы прошли мимо его внимания.
Каждое утро он утверждал новостную повестку на завтра. Тщательно продумывал все возможные события. После на планерке распределял темы по журналистам согласно их способностям. И уже к утру, когда материалы были готовы, и газету подписывали в министерстве, события начинали происходить.
Да, да, именно так. Если на заре карьеры Степана газета лишь  описывала все, что произошло. То теперь его центральная газета страны стала творцом реальности. Он писал, события происходили, люди испытывали положительные эмоции, мир становился счастливее, министерство платило ему зарплату и премию.  И все было удивительно благополучно, пока не появился этот загадочный Тарас Уткин.
Дорогой телефон на столе нервно запрыгал. Звонили из Министерства.
- Ну понеслось, - подумал обреченно Степан.
Трубка кричала и грозилась двадцать одну минуту, а потом заявила, что ждет его на ковре через полчаса, машина уже внизу.
Глава 5.
Сотрудник министерства стоял у зеркала в кабинете.
Как и все в этом городе, он каждое утро  занимался чисткой своих мыслей. Тщательно перебирал, проверял на позитивность и полезность, взвешивал и  выбрасывал лишнее. Сенсорное зеркало корректно отражало процесс работы над собой, подсчитывая проценты тех или иных эмоций и определяя общий фон – от фиолетового (пессимист, подлежащий дисквалификации) до оранжевого (позитивный работоспособный гражданин).
За много карьерных лет он довел свой мыслительный аппарат до автоматизма. Никаких вредных мыслей не возникало. Все в рамках установленных Министерством  нормативов и коэффициентов. Немного грусти по личным причинам (не более 20%, т.к. это не должно мешать работе), много оптимизма (процентов 60%), процентов 30% гордость за свое государство и прочие патриотические настроения, и 10% -  так, по мелочи, случайные реакции на происшествия дня.
Так и жил бы заместитель заместителя благополучно еще много лет. Но одна мысль не давала ему покоя. Его покойная жена. При мысли о ней у него постоянно возникали тяжелые, путанные, совсем не санкционированные чувства. Поначалу он пытался бороться, пил снотворное, слушал рекомендованную музыку. Но с утра зеркало все равно подсвечивало фиолетовым. И это не могло остаться незамеченным.
Сегодня он понял, что не может больше контролировать ситуацию. В кабинет высокого чиновника робко постучался и немного бочком, шаркая ножкой, проскользнул штатный инспектор министерства.
- Старший инспектор Плеточкин, вызывали? 
Да, да, именно по указанию его самого, Григория Петровича Высокого, в каждом учреждении теперь водились штатные психотерапевты, которые громко назывались инспекторами. Под стать новому названию изменился и их функционал. Теперь в их задачи не входило лечить пациентов от душевной тоски – слишком долгое и мало результативное занятие, главное было  вовремя выявить и дисквалифицировать опасных представителей меланхолического поведения. Впрочем, задача выявлять и нивелировать на министерских не распространялась.
- Да.
Плеточкин собрал себя в нечто авторитетно-цельное и сел.
- Да. Вы же сами знаете, что мое зеркало отсвечивает фиолетовым – раздраженно напомнил чиновник, считая дальнейшие комментарии излишними.
- Как давно вы подвержены припадкам несанкционированных эмоций?
- Мысли о жене не дают мне покоя уже не первый год.
Психиатр достал листочек и аккуратно написал на нем рекомендации. Протянул начальнику.
- Что это?
- Адрес. Деревня Кукушки.  Езжайте туда, подальше от города. Учитывая ваше высокое положение, вам нужно восстановить силы как можно скорее. Пока ваши печальные мысли не привели к печальным последствиям… - он сам испугался этой фразы, которая прозвучала как угроза. Но «пациент» не обратил на нее внимание.
- Варечка, подай машину – распорядился хозяин кабинета в адрес невидимой и вездесущей секретарши. И уже через несколько минут машина плавно понесла его за город.
Явившийся с опозданием Степан чиновника не застал. Чему был крайне доволен.
Глава 6.
22.10 вечер вторника.
- Ну что, какие еще темы? Отдел экономики! – и Степан перевел взгляд на заслуженного дядечку в очках.
Дядечка встрепенулся и глубокомысленно промычал: Нуу,
А про себя подумал: какая уж тут экономика, вот то ли дело раньше...анализ, погнозы... а сейчас сплошная позитивщина. Уходить надо, мемуары писать.
- Нам позитив нужен! Позитив! – нетерпеливо вскочил редактор, словно соглашаясь с его мыслями, и нервно заходил по кабинету. Степан понимал: ситуацию нужно исправить до того, как вызов на ковер повториться.
- Можно мне? – робко поднял руку стажер.
- Да, Иван, слушаю.
- Давайте про деревню Кукушки!
- Про что??? – не понял Степан.
- Это новый тренд среди уважаемых граждан – отдыхать в деревне Кукушки. Можно хороший репортажик сделать, с примерами и восторженными лицами. И в конце так красиво, не сидите без дела, вас ждет земля.
- Ну попробуй. Выпишите ему командировочные в деревню…
- Кукушки – подсказал стажер, который уже грезил своим первыми большим материалом.
Вот, в эти самые Кукушки и отправляйся с утра. И чтоб фотки там с коровами, детишками, избенками. Ну, вообщем, чтоб оптимистично.
- Можно я с ним? – покраснела еще одна стажерка, Машенька
- Да, езжайте - безнадежно махнул редактор. Не до амурных увлечений стажеров ему сейчас было. Не до них...
- Значит так! – резюмировал изрядно уставший Степан, особенно тяжело ему было не злиться. На среду в номер готовим материалы: деревня Кукушки, новый сорт сладких фруктов, выведенный учеными, таблетки для оптимизма, двойная радуга над Парижем.
- Маргарита Эдуардовна, договоритесь с метеорологическим агентством о двойной радуге.
- Хорошо, Степан – дородная заместительница редактора могла решить любую проблему.
-  И агрономов про фрукты предупредите!
Маргарита Эдуардовна кивнула.
Все было собрались расходиться и уже встали со своих мест, когда, к всеобщему недовольству, голос подал дежурный журналист.
- Степан, а что делать с пробками? Навигационные карты показывают, что завтра могут случиться скопления машин и негативной энергии в центре.
- Внушите людям, что гулять пешком прекрасно, организуйте им солнце и цветы, цветы вдоль дорог. Пусть завтра оставят машины дома – бросил небрежно Степан и вышел, наконец, из кабинета.
Глава 7.
Деревня Кукушки находилась так далеко, что для столичного жителя это казалось почти другой планетой, единственной достопримечательностью которой было полное отсутствие зеркал.
Пока машина неровно покачивалась на дороге к деревне, Ивану снилась звездная карьера, пулицеровская премия и ушастая, нескладная Машенька. При чем тут Машенька, он не мог бы объяснить, но она упорно появлялась в любом его сне. И при ее появлении у него нервно постукивало что-то под коленками.
Машина резко дернулась:
- Приехали!
Деревня была классическая, с бескрайними полями и перекошенными серыми домиками. Иван никогда раньше не видел деревню. Но он никогда раньше не видел и такую Машеньку. На фоне золотых осенних лесов и желтого низкого солнца она вдруг как-то вытянулась и похорошела. И то, что неясно постукивало под коленками, теперь совершенно отчетливо стучалась в сердце.
- Журналисты?  - приветствовал их лохматый как дворовая собака сельский сторож.
- ДА! Ментальная газета, вот наши удостоверения – протянул Иван документы
- ДА на кой мне ваши бумажки, итак видно, Не кормленные, не по погоде одетые. Марш в баню и за стол. Он указал на нарядную избенку посреди деревни.
Когда раскрасневшиеся и отпаренные гости, наконец, уселись перед самоваром, дед плеснул самогонки и улыбнулся:
- Ну теперь и знакомится, дед Михей
- Вы же сторож?
- Балда, не сторож, а егерь. Лес я охраняю, чего тут в деревне то охранять – он деловито порезал колбаски и занюхал выпитый самогон.
- А вы чего приехали? За позитивом? – усмехнулся он.
Много тут таких - городских, позитивных.
Вон надысь тоже гость приехал – и он кивнул в сторону незаметно дремавшего на печи массивного человека.
- Отдыхает! – с важным придыханием пробасил егерь.
- И вы давайте по койкам спать.
Глава 8.
Высокий не спал. С того момента, как он прибыл в Кукушки. Сегодня шумные гости расположились на полу, и это значительно затруднило ему путь. С трудом перешагнув через спящих, он, наконец, вышел на улицу и вдохнул морозного воздуха. Дорога провела его к знакомому дому, где его уже ждали. Он рванул на себя тяжелую осевшую дверь, и его обдало жаром протопленной печи и запахом вкусного ужина.
- Гришенька – жена обняла его тепло и тесно. Он до сих пор не мог поверить, что она жива и хлопочет сейчас для него, как раньше. Когда увидел ее вчера у реки, так и обомлел.
Они снова стали счастливы, как в годы юности, когда бегали друг к другу тайком от родителей.
- Вот варенье тебе сварила, попробуй – жена суетилась вокруг Гришеньки как заправская деревенская баба. Впрочем, за 20 лет, что он не видел ее, она и стала деревенской бабой. Румяной, плотной, весомой. Такая - и коня, и в избу, и мужика - с печи. И никакого фиолетового отсвета, да, впрочем, и зеркал в деревне не было.
Глава 9.
10.00 среда.
Наутро все шло хорошо: ученые изобрели, что должны были, а над Парижем появилась двойная радуга. Степан даже почувствовал облегчение. Может это недоразументе в виде Тараса Уткина как-то само себя изжило. Ну побаловался кто-то и струсил...
Но в кабинете его ждал системный администратор Саша.
- Ну что, Саша, удалось что-то выяснить?
- Да, заметки про дефолт и наводнения пришли с вашей электронной почты – он открыл компьютер Степана и показал папку Отправленные. Именно поэтому они автоматически встали в повестку как согласованные.
- Но я ничего не отправлял! Даже пароль никому не давал.
- Да, в том то и дело. Кто-то заходит удаленно на ваш комп.
Словно в подтверждение слов сис.админа в этот момент прямо на экране начало набираться новое письмо с заметкой в завтрашний номер:
«Четверг. 12.00, Санкт-Петербург. Аномальная жара. Жители бегут из города. На дорогах многокилометровые пробки. Начались пожары"
- О! – Александр азартно подпрыгнул – на ловца и зверь бежит! Он проделал несколько странных манипуляций и радостно присвистнул:
- А фигачат-то сейчас из деревни Кукушки!
- Кукушки? – удивился Степан. Что-то знакомое!
- Дак вы вчера туда стажеров отправили – напоминали из соседнего кабинета вездесущая Маргарита Эдуардовна.
- И точно!
Уже через пару часов Степан выехал в село.
Глава 10.
Он должен был уезжать. Но теперь, когда его Лидочка снова была рядом…
Ему стало так тепло и уютно, словно он надел на замерзшие ноги теплые вязаные с любовью носки. Носки он действительно надел. И теперь сидел и смотрел на свои уютные ноги в уютных носках, связанных Лидочкой. А ведь и правда, у него последние двадцать лет все время мерзли ноги. А теперь нет. Как странно сидеть и смотреть на собственные ноги. Ничего решать не хотелось. Но нужно было решать.
А что если взять ее с собой? Вернуться домой, жить как ни в чем не бывало, начать с самого начала. Может даже сделать ей новый паспорт и снова женится?
Тревожная и глухая тоска замаячила на его браслете. Ты же знаешь, что не можешь вернуть ее – одернул он себя. Приказ на дисквалификацию подписан, и он не имеет давности. И отменить его нельзя. Это вызовет слишком много вопросов, и даже украсть нельзя. Архив – дело серьезное, там ничего не пропадает (последнюю мысль он подумал с гордостью, т.к. именно он Высокий Григорий Петрович учредил этот архив).
Ну хорошо, - рассуждал он – допустим, даже получится ее вернуть. А дальше? Уверен ли он, что его привычный за последнее время быт останется таким же безупречно оранжевым, что старая жена не вернет в его дом старые фиолетовые проблемы. А ведь совсем скоро он получит повышение и, даст бог, сам станет главным заместителем министра. Шутка ли – главный заместитель министра ММК!
Он не мог точно сказать, какая из этих мыслей тревожила его больше. Но думать становилось все мучительнее, он застревал в своих переживаниях, как велосипед со сдутыми шинами в непролазной деревенской слякоти, и уже был не в силах не то, что помочь ей, даже вытащить себя.
Носки кололись и грели. Он наклонился и снял их. На пол из кармана глухо упала коробочка, внутри которой лежала экспериментальная капсула. Высокий лично руководил разработками нового препарата «Антипамять». Лекарство успешно прошло все лабораторные испытания, и обещало настоящий прорыв в лечении негативного фона граждан, т.к. позволяло полностью блокировать неприятные воспоминания всего за одно применение. Испытания на людях еще не проходили.
Высокий пристально смотрел на продолговатую таблетку желтого цвета, словно видел ее в первый раз в жизни. Поднял, зажал решительно в кулаке. Потом встал и вышел из избы.
Садясь с машину, чтобы ехать домой, он окинул прощальным взглядом уже полюбившиеся Кукушки. Перекрестился и выпил экспериментальную таблетку.
У забора дальнего дома долгим взглядом его проводила немолодая баба в длинной деревенской юбке и фиолетовом нашейном платке.
- Добрая какая баба...-безразлично подумал он - они тут в деревне все такие, воздух, наверное...
Машина брызнула грязью на стекло и свернула, деревня скрылась из виду. Браслет на его руке благополучно сиял оранжевым.
Глава 11.
Деревня как деревня - пожала плечами Машенька, оглядывая утренний невыразительный пейзаж. Мечтами о пулицеровской премии она не болела. И, наверное, поэтому пугала Ваню.
Он совершенно не понимал ее. Короткая, нескладная, с тихим голосом, который постоянно терялся в излишне большой груди. И глаза-васильковые. На самом деле он долго не мог придумать, как именно называется этот цвет. Пока не увидел в избе егеря картину с васильками. Васильковый!-обрадовался он своему открытию. Он был примерным и амбициозным. Гордился своим образованием и умением контролировать ситуацию. Он никогда не видел на своем браслете фиолетового цвета. И искренне полагал, что его ждет успех.
Машенька же не вписывалась ни в одну его теорию. Она вообще ни в одну теорию не вписывалась! И его тянуло к ней, как к массиву неизученных данных, попавших в руки увлеченного ученого.
Каждый в своих мыслях, они незаметно дошли до леса и  остановились у опушки. Машенька бесцельно пинала листья. За результат все равно отвечал Иван. И она готова была бросится ему помогать. Только не знала чем.
Хуже всего, что не знал и Иван. Никаких детишек и коровок в деревни не оказалось, единственный заблудший горожанин уехал утром. О чем писать репортаж будуший великий журналист не знал.
Внезапно он почувствовал что-то непривычно горячее на своей щеке.
- зачем ты меня поцеловала? - изумился он, все еще чувствуя обоженную щеку.
-не знаю - пожала она плечами и виновато улыбнулась.-я подумала, тебе это поможет. Ты такой печальный.
-да. Мне помогло. -согласился с ее доводами Иван и внутренне улыбнулася. Деревенская пастораль-вспомнились ему живописные картинки из учебника искусств.
Глава 12.
Степан ехал в деревню в гневе. Уже было совершенно очевидно, что злостный Тарас-это один из стажеров. Совпадало все. И время их прихода и появления первых материалов, и место удаленного доступа. Оставалось только посмотреть в глаза и выгнать с позором. Пока этих желторотых птенцов не поймали инспекторы. Вот только один вопрос не давал ему покоя: зачем?
Баловство, юношеское лихачество, намеренное вредительство? На первые две истории Иван не тянул. Он был слишком дисциплинорован и ориентирован на карьеру. А с такими выкрутасами никакой карьеры уже быть не могло. Он не дурак. Только если карьера ему не обещана кем-то другим. Это был Иван. Больше некому.
Пугливая и нескладная студентка Машенька никак на роль опасного, даже хоть сколько то серьезного противника не тянула. Глядя на нее, он вообще не мог понять, зачем ее понесло в журналистику? Ей бы в детский сад, да и то, максимум, нянечкой.
На этой мысли машина резко затормозила. Деревня встречала вечерней тоской и изморозью.
Он вышел из машины и растерялся. Пара изб, не сильно похожих на жилые, и отсутствие жителей совсем не соответствовали его представлению о месте всеобщего благоденствия, о котором хотели писать стажеры.
- эй, чего стоишь? Иди сюда...-укутанная в платок баба позвала его из низкой, вросшей в землю избы.
Он помялся в нерешительности.
- иди, пирогами угощу - обнажила она два ряда ровных зубов.
Едва преодолев дверь, которая упиралась в землю и потому не пускала посторонних, кто не умел протиснутся в привычный, узкий проем, он вошел.
В избе было бедно и ярко. Стол благоухал свежими пирогами и горячим чаем.
-садись, голодный с дороги - и баба грохнула перед ним плошку с белой, сахарной картошкой.
От травяного чая и сытой еды ему вдруг стало впервые спокойно. Редакторская работа, которая обещала по началу сказачный рай: пиши, что хочешь, все так и будет - началась 10 лет назад. И стало не надо искать темы, проводить расследования, мокнуть под дождем и караулить события морозными ночами. Не надо видеть горе и копаться в нем, как хирург в ране, только без наркоза, под недобрые крики пациента. И все с одной целью - рассказать другим. Чтобы эти другие посочувствовали или безразлично вздохнули, или смогли избежать... или с видом эксперта приговорили: написано  не очень хорошо...
Все это осталось в прошлом. Но вот постоянное напряжение осталось. И этот травяной чай вдруг взял и отпустил.
И именно в этот момент, когда он не хотел ничего, кроме как сидеть и смотреть на эту умиротворяющую своей безоговорочной добротой бабу, в дверь шмыгнули с громким смехом его стажеры. И встали как вкопанные.
Глава 13.
Шел второй час нервного допроса:
Степан злился.
- я ничего не писал-почти в слезах повторял Иван. Он никак не мог поверить, что все это происходит с ним. Его пулицеровская премия ... его карьера... его первая прекрасная статья...
Машенька сидела в углу и краснела.
- Хорошо - окончательно устал редактор -Завтра вернемся в редакцию, сдашь удостоверение и свободен. Про журналистику можешь забыть!
- нет! Маша вскочила так резко, что задремавший на ее колнях кот не успел упасть на положенные четыре лапы.
Все недоуменно посмотрели на нее. О ней никто не помнил.
- что нет? - спросил озадаченный начальник.
- это не он, это я!!!
- я все обьясню - испугалась она своего признания и неуверенно села. Все смотрели на нее с недоумением и ждали.
Через два часа Степан резко выбил вросшую дверь и выскочил во двор.
Машина стояла рядом. Он сел, завел мотор и закурил. Дорога домой заняла два часа. А завтра новый рабочий день. И... он никому ничего не скажет. Тарас Уткин из деревни Кукушки больше не появиться.
Глава 14.
Сотрудник министерства сидел за большим столом с красивым сукном изумрудного цвета. Мода на такое антикварное оформление пришла в кабинеты всего несколько лет назад. И только очень высокие чиновники могли позволить себе такой стиль. Кабинет был новый. Как и новая должность главного заместителя.
Машенька с трудом примостилась на краешек стула перед важным столом.
- Мария, вы понимаете, что совершили преступление против общества? – спросил  величественно чиновник, глядя на нее с высоты своего положения.
- Да – она опустила глаза
- Чего вы хотели добиться этим систематическим разрушением устоев мира, в котором живете?
- Я хотела, чтобы в мире появилось сострадание – едва выдавила она из себя, голос ломался и терялся где-то в горле.
- Зачем? – удивился чиновник – вы же знаете, что любая мысль материальна. Зачем вы устраивали цунами и пожары, дефолты и землетрясения, зачем подвергали риску людей?
- Но я никого не убила! – вскинулась Машенька и, вдруг, испугавшись своей наглости, снова вжалась в кресло. – Мои мысли – единственное, что мне было по силам!
- Не убили, но сколько страха и переживаний вы породили в головах наших граждан. Теперь понадобятся годы, чтобы заставить их забыть обо всем.
- А сколько вам понадобилось времени, чтобы забыть Лидочку? – не удержалась девушка.
- Кого? – человек за столом даже оторвался от бумаг и тяжело опустил на нее свой мутный, выцветший взгляд – Какую Лидочку?
- Ту, которая вам снится? Вы ее помните, я знаю! Я ее и… (она запнулась) ваша дочь. Неужели вы не помните. Вы же так любили ее. Мечтали о детях. А потом она ушла. Хотела умереть, чтобы не мешать вашей карьере. Ее спас егерь, увез в деревню. И меня спас…  – заплакала Машенька, для которой эта короткая обличительная речь была настоящим подвигом и практически приговором.
Сотрудник министерства помолчал. Только теперь он понял, что его сны, такие тяжелые и не связные, это дефект капсулы антипамяти. Вот что мучило его последний месяц, наконец-то он разгадал эту загадку. Таблетка, одобренная им на производство для улучшения душевного здоровья граждан мира, не совершенна. Еще вчера он был так горд тем, что изобрел лекарство от последней неизлечимой болезни, которая мешала людям оставаться в добром расположении духа и аккумулировать только положительные мысли. Как же изящно и просто. Одна таблетка и мучительные воспоминания оставляют человека навсегда. Мысленно он уже планировал получить государственную премию и даже назначил  дату пресс-конференции, где должен был явить миру свое спасительное открытие.
Как не хорошо  и не вовремя, нужно срочно вносить правки в формулу. Забыв про гостью, он схватился за телефон и написал короткую смс, дав поручение секретарше собрать срочное совещание разработчиков. Только через несколько минут он вспомнил, что этот гадкий утенок еще находится в кабинете. Разбираться с ней не хотелось. Она была такая щупленькая, такая невкусная и нескладная… Что ему вдруг стало ее жалко.
- Так вы говорите, что миру не хватает сострадания? – улыбнулся он миролюбиво. Многие годы чиновничества научили его легко менять линию поведения в зависимости от обстоятельств.
- Да – девушка кивнула, не ожидая уже ничего хорошего. Мягкое кресло казалось ей табуреткой с гвоздями, медленно превращающейся в электрический стул.
- Хорошо, я вас услышал – неожиданно выдал чиновник – Мы примем соответствующий указ, который позволит людям испытывать сочувствие.
- Правда? – Машенька не верила своему счастью, и даже несколько раз моргнула своими длинными ресницами, прикрывающими непропорционально большие глаза. 
- Да, и вы продолжите работать в редакции. Будете писать эти свои печальные истории, которые вызовут сочувствие у людей. Только без жертв, пожалуйста – сделал он попытку снисходительно пошутить.
Машенька вылетела из кабинета веселой птичкой. Солнце светило радостно,  мир казался полным счастья и безоблачного будущего. Надо Ванечке рассказать - мечтала она. Иван тоже еще не знал, что его анонимный донос закончился для Машеньки получением собственной колонки и грамотой от министерства.
Глава 15.
Через несколько дней министерство издало новый приказ. Узаконить эмоцию сочувствие, разрешить ментальной редакции создавать печальные поводы для поддержки этого чувства. А для того, чтобы не подвергать сильному стрессу граждан, ввести специальный стандартизированный знак, выражающий сопереживание.
Дислайк. Норматив 10%. Цвет сиреневый. Одобрено министерством.
А еще через неделю состоялась пресс-конференция, на которой было представлено новое лекарство - капсула «АнтиПамять». За первый же месяц прибыль от его продажи превысила бюджет кассового голливудского блокбастера. Главный заместитель  министерства ММК  Высокий Григорий Петрович получил государственную премию и личную страничку в истории.