Женщина-солнце отрывок

В общем,  только  по возвращению  в Лондон я  вспомнил и рассказал Марии о Викторе, Анне и картинах. Конечно, Мария загорелась их посмотреть, но никак не могла поверить в связанные с ними чудеса. Дочь преуспевающего коммерсанта, она  смеялась и говорила, что  это не более  чем ловкий  пиар:
- Вот увидишь, никакой мистики там нет и в помине. Но  Анна, надо отдать ей должное, -   хитрая особа.
По телефону  договорились с Виктором о встрече. В назначенный  день мы с Марией отправились в гости.
Виктор и Анна жили в небольшом, но очень уютном особняке.  Русские так радушно принимают!  Пока нас потчевали французскими винами и русской паюсной икрой, моя юная супруга вертелась от нетерпения, как ребенок, желая поскорее взглянуть на  картины.
Наконец,  нас провели в зал, где они размещались. И тут мы потеряли дар речи, молча переходили  от картины к картине, любуясь цветовой гаммой и изображением женщины-феи, женщины-мечты, призрака или как вам угодно.
Виктор  указал  на своё первое приобретение, картину  под названием  «Женщина дождя». На сине-зеленом фоне – тоненькая, почти прозрачная, как тающая льдинка, женская фигура в темно-зеленом платье и широкополой салатовой шляпе с желтой лентой. На груди – ожерелье из желтого янтаря.
Пока Виктор рассказывал, как он покупал полюбившееся ему полотно, как   торговался с Анной, считая цену слишком завышенной, как  на другой день  принес  чек на полмиллиона фунтов, и,  трепеща от счастья, забрал  «Женщину дождя»  к себе домой. Мария слушала  с блестящими от  неподдельного интереса  глазами, а я переводил взгляд с картин на Анну  и никак не мог решить, что  совершеннее – оригинал или его изображение.  Сама Анна  казалась любимым детищем гениального  ваятеля. 
Только час назад Мария блистала юностью и красотой, а теперь  померкла, как  меркнет свеча на восходе  солнца.  Я не то, чтобы разлюбил Марию, но ясно увидел, как она проста по сравнению с Анной.  Я старался  понять, в чём  секрет  очарования: гордо посаженная голова, чистый лоб,  гладкие  темные волосы, собранные в пучок на затылке,  зелёные и прозрачные, как виноградины,  глаза, высоко поднятые,  будто от  удивления, брови, тонкие длинные руки, стройные ноги в туфлях-лодочках,  чёрное облегающее платье, подчеркивающее достоинства фигуры.   Всё строго, даже аскетично. И одновременно изысканно.  Не к чему придраться - шедевр.   Казалось, она и не догадывалась о своём  внешнем совершенстве. Во всяком случае, вела себя  мило и приветливо.  Задумчиво вертела в руках бокал с рубиновым  вином, изредка делая из него глоток. 
Я подумал, что Анна излишне совершенна  для живой женщины. Что с ней неуютно в постели. Вряд ли она  может  вызвать сексуальное влечение, скорее – только поклонение, как произведение искусств…
Голос  Виктора вывел меня из задумчивости. Он продолжал  рассказ о купленной картине:
- Покупку я повесил в гостиной. Пригласил  друзей. Картина всем понравилась. Осушили пару-тройку бутылок вина,  беседовали, курили, поглядывая на картину,  и потешались над  человеческими предрассудками.
Когда гости разошлись, я снова внимательно оглядел «даму в зелёном» : при вечернем  освещении  она выглядела  восхитительно. И отправился  спать в прекрасном настроении,  довольный  приобретением  и самим собой.
Среди ночи  мне почудилось, что  ожившая  женщина  с картины тихо прокралась в мою комнату. Она остановилась у моей постели  и,  повернув голову,  я встретился с ней взглядом. Жуткое зеленое лицо с белыми глазами и жадно  шевелящимися синими губами медленно  наклонялось ко мне,  расплываясь в стороны, как  жирное пятно  на воде…
 Я проснулся в холодном поту.  Вышел в гостиную, где висел портрет. Включил свет. Не заметил ничего необычного. Собираясь покинуть гостиную, оглянулся на картину: женщина в зеленом следила за мной, скосив глаза, и зловеще усмехалась.
Клянусь, я никогда, даже в детстве,  не был трусом. Но в ту ночь мне стало жутко.
Вернувшись в спальню,   впервые запер дверь на ключ, хотя понимал, что это вряд ли спасет от видений, и больше не гасил свет.   
Еле дождавшись утра,  с опухшими от бессонницы глазами,  поспешил  на выставку.
- Вы привезли назад картину?  - спросила  Анна,  сочувственно улыбаясь. -  Я вас предупреждала. Мне  её уже  не раз возвращали.
- Нет,  картина осталась у меня. Но вы были правы: она не даёт мне покоя.  Будто злой дух поселился в  доме!
- Что же вы хотите?
- Узнать тайну ваших картин. Они ведь хранят какую-то тайну? Верно?  Вы продали мне картину и теперь обязаны  рассказать о ней всё! 
- Потрясающе!   Ну,  надо же,  как интересно!  - восторгалась Мария, как  ребёнок от волшебной сказки. Она и выглядела рядом с Анной подростком:  небольшого росточка, пухленькая, в вишневом  платьице в крупный белый горох с белым кружевным воротничком, с красной  ленточкой в черных кудряшках. Но особенно по-детски горели её большие черные глаза. Я уже знал значение этого блеска: страстно захотелось что-то приобрести. И действительно, Мария еще раз обошла картины и, остановившись возле  «Женщины-солнца», спросила, прижав руки к груди: сколько стоит это полотно?
Я готов был заплатить, сколько угодно, чтобы загладить  вину  перед женой,  потому что в её присутствии   восхищался  другой женщиной.
Анна и Виктор  смущенно  переглянулись.
- Видите ли, - начал нерешительно Виктор.
Я понял, что ему неудобно говорить.  Опять какая-то тайна…
- Эта картина не продается, - вступила Анна. –  Вообще я стараюсь как можно меньше  продавать из  коллекции, чтобы не растерять её.  А эта  – особая.   Художник  просил меня никогда с ней не расставаться.
- Ах, как жаль! Как жаль! -  чуть не  расплакалась  Мария.  Слишком  открытая, а может  ещё слишком  юная, чтобы  умело скрывать  эмоции.
- Ну, я подумаю, что можно сделать, - улыбнулась Анна.
- Может, вы выберете, что-нибудь другое, - предложил Виктор.
- Я очень люблю солнышко! – призналась Мария. –  А в Лондоне его так мало! Эта картина напоминает мне родину. Там столько  солнца! И так  тепло! Я обожаю Пита, - тут она ласково взглянула на меня, - но…
Конечно,  только ради меня терпит она  мою неприветливую туманную родину.
Мы распрощались, пригласив Анну и Виктора нанести ответный визит.  Женщины   обнялись, выражая обоюдную симпатию.