Александр Аронов

14 октября 1974 г.
По коридору «МК», размахивая вчерашней газетой, Николай Глазков гоняется за Ароновым. В пятницу он принёс Саше стишок (акростих, по ребру коего написано: «Риточке») с просьбой непременно напечатать его в воскресенье. И Аронов то ли машинально, то ли похулиганил – дописал к 7 строчкам 8-ю.
Глазков в бешенстве – лупит редактора газетой, крича:
– Моя Риточка не “эН”!.. Моя Риточка не “эН”!..

17 ноября 1974 г.
21-й день рождения Чернова отметили у него дома в Тушино. Половина гостей –  поэты: Олеся Николаева, Серёжа Мнацаканян, Саша Аронов, Вадим Черняк  и приехавший из Питера Миша Яснов. Другая половина – журналистский цех: Паша Гутионтов, Вадим Марин, Гена Жаворонков, Лёня Загальский. И сидели кучками: отдельно литераторы и журналисты, отдельно школьные друзья, только Саша Аронов был один на всех: со стаканом вина переходил от одного кружка  к другому  и был другом всем сразу. Невероятного обаяния человек.

11 – 16 ноября 1975 г. / Софрино
На Московское совещание молодых писателей попали мы все, и прожили в Софринском доме кинематографистов славную неделю.
...Первый же семинарский день отметился скандалом:  Солоухину укомплектовали группу «пролетарскими» поэтами (у него и сборщица Вихлянцева с моего Второго часового оказалась), Владимир Алексеевич это понял и сильно рассердился. Сказал, обращаясь ко всем:  «Поэзия  –  это не игрушка, а тяжелый труд, поэзии нужно целиком отдаваться. И вы, ребята, бросайте это баловство.  Ты, Смирнов-Фролов, экскаваторщик, вот и делай с душой это дело, котлованы под фундаменты рой. А ты, Вихлянцева, собираешь часы, в этом и найди своё призвание, а стихи оставь профессионалам».  Потрясённый Смирнов-Фролов в слезах вышел из комнаты, в коридоре столкнулся с Сашей Ароновым, упал ему на грудь: «Как жить дальше, Аронов!? Жиды, евреи проклятые, русскому человеку в поэзию пробиться не дают!»...
Саша отчасти крёстный отец поэта-экскаваторщика (когда тот пришел к нему в «МК» и сказал, что его зовут Смирнов-Фролов,  Аронов пошутил:  «По мне, так хоть Рабинович-Таврический!»), и какие-то слова утешения нашёл, уведя Смирнова-Фролова в буфет. Где, сославшись на нехватку помещений, шумно гудел семинар сатириков, руководимый Аркадием Аркановым, Андреем Кучаевым и Ксан Ксанычем Ивановым.

25 декабря 1975 г. 
Навестили с Погожевой Сашу Аронова, который с сердечным приступом угодил в Боткинскую. Вышел: растянутые рейтузы жалко болтаются на тонких ногах, власы торчат во все стороны – лев после химчистки. Что здесь делает – неясно: уже подшофе, и в кулаке пятёрку держит, намереваясь послать меня за водкой. В таком состоянии общаться с ним тяжело – восторженно хохочет на весь коридор, слушая стихи Погожевой, то и дело бьёт меня по плечу:
– Вы все дурака валяете, одна Галка дело делает! И ты стихи не бросай! – жаль, я тебя три года назад не встретил!..
Что было бы, познакомься мы с Ароновым три года назад, когда дня не проходило без выпивки, даже предположить страшно.

2 января 1976 г.
У нас есть новое новогоднее смотриво – двадцать лет откупоривали шампанское под «Карнавальную ночь», а отныне будем тащиться от рязановской же комедийки «Ирония судьбы, или С лёгким паром!».
Фильм в одночасье озвездил Лию Ахеджакову с её минутными эпизодами, Сашу Аронова – теперь ни одно интеллигентское застолье не обойдётся без его песенки «Если у вас нет собаки...».
А вот Оле Науменко, сколь ни соблазнительно сняться у мэтра Рязанова, от такой роли лучше было бы отказаться – очень велик риск, что она навсегда останется занудливой девушкой Галей, от которой обаяшка Женя Лукашин после бани в Ленинград сбежал.

27 мая 1976 г.
Аронов предпринимает очередную попытку издать первую книжку стихов – вроде и напечатаны все, и критика хорошая, и множество знакомых поэтов по плечу хлопают, но как только заходит разговор о рукописи – всё уходит как в вату. И как пробить эту стену – непонятно. Евтушенко любит говорить об их поэтическом поколении, как об очень спаянном, но эта спаянность касается лишь тех, кто успел проскочить в узкую оттепельную щель, что до Аронова, то он в ней как бы застрял...

27 июня 1976 г.
Аронов сделал в «МК»  Юре Полякову красивый дебют – «Книгу в газете» с напутствием Владимира Соколова. Соколов написал, что ЮП сейчас уверенно «разрабатывает поле своей будущей деятельности», и это забавно: Аронов напророчил, что через десяток лет Поляков станет главредом «Нового мира» или «ЛГ»  и функционером СП СССР, то бишь будет вызывать всех нас на ковёр и поучать, как нам следует жить и работать.

24 ноября 1976 г.
Семинар Слуцкого, совсем заглохший в последнее время, теперь решили «оживить» под абажуром «Зелёной лампы» – в редакции журнала «Юность». ...
Когда задавали Слуцкому традиционные вопросы, кто-то спросил, кто такой Александр Аронов. Неслышно «пожужжав», как универсальная ЭВМ, Борис Абрамыч выдал справку: «Редактор отдела поэзии молодёжной газеты «Московский комсомолец». Очень талантливый поэт, приверженец классической школы. Авторских книг не имеет».
Вот так работает реклама рязановского фильма.
Кстати, никакого  отдела поэзии в «МК» нет  (Аронов заведует отделом писем), но кто посмеет это опровергнуть?

26 мая 1977 г.   
На пленуме ЦК КПСС Н.В.Подгорный покинул своё президентское кресло, освободив его понятно для кого. Что давно следовало ожидать: на загнивающем Западе генеральный секретарь партии – никакой не глава государства, которому они по статусу оказывают конкретный церемониальный приём, а фигура Брежнева для них вообще нечто странное.
Захожу в «МК», застаю  Аронова в глубокой мерихлюндии. Увидев мою весёлую физию, Саша вскипает:
– Ну и чему вы все радуетесь?!.. Жалко ведь человека!  Вообрази:  выходит он из Кремля:  куда ехать, не знает – куда-то с сиреной возили, номер своего домашнего телефона не помнит – секретари соединяли, денег в карманах нет – всегда всё было оплачено. Так и стоит...

20 августа 1978 г. 
С дня рождения Вовы Вишневского волоку к себе домой пьяненького Аронова, благо близко, а он всю дорогу пытает, сколько я найду ему подушек. Стеля постель, шутливо положил Саше три перьевых и две атласные, а он:  и всё?! Ладно, нашёл ещё четыре, а ему опять мало...  Когда  Аронов был маленьким, его папа давал домашние уроки музыки, и мама накрывала сына подушками с головой. Сорок лет минуло, а привычка осталась... Утром бужу Александра Яковлевича – туловище целиком торчит из-под одеяла, но все подушки кучей лежат на голове.

14 сентября 1978 г.
В редакции «МК» авторитет Саши Аронова настолько безусловен, что никто не берётся его править, а если вдруг находят ошибку – считают, что всё верно: Аронов не может ошибаться. Нынче, рецензируя коллективный альманах «Истоки», Саша с какого-то переляку написал, что в своей поэме молодой поэт Чернов смело свёл в рядах восставших на Сенатской площади Евгения Онегина  и... Пьера БОЛКОНСКОГО. Вот и ломай голову: а вдруг молодой поэт-новатор имел ввиду... Андрея БЕЗУХОВА?

21 января 1983 г.
Вечер Саши Аронова в каминной ЦДРИ (Жуховицкий вёл). Как ирония, если  не издёвка, – фраза на пригласительном билете: «Судьба книги – судьба поэта»:  книги у Аронова нет, и не предвидится, только такие вечера для нескольких десятков поклонников – единственный бальзам для его Музы. И для его жены Тани, которая, сдаётся мне, периодически сомневается, настолько ли талантлив её Саша, как все о том говорят.
...Вообще лицо поэта – интонация:
          Не надену шапку, никого не буду слушать
          мне нужна совсем другая, а не эта ерунда.
          Пойду на улицу, отморожу себе уши –
          пускай отвалятся, вот вы узнаете тогда!

13 марта 1987 г. 
У Аронова наконец-то вышла книжка стихов – первая, долгожданная (в 53 года). Саша даже ещё не осознал произошедшее в полной мере – даря «Островок безопасности», шутит: «Про историю этой книжки скажу замечательной пословицей:  как ни болела, всё же умерла!». Явно обескуражен нынешним своим положением – много лет ходил в непечатавшихся поэтах, а теперь предстоит обживаться в новом статусе:
– Тебе это тоже грозит, когда осенью свою книгу получишь:  целый кусок жизни остаётся за спиной... Я о прозе не очень много знаю – я про стихи всё знаю. В стихах нельзя делать две вещи:  врать и говорить правду, в смысле банальные истины. Наверное, это же и к прозе относится...

1 декабря 1993 г.
В рецензии «Замок из дерьма» (на новую повесть Полякова «Демгородок» в августовской «Смене») Саша Аронов не только безошибочно определил строительный материал говённой Юриной прозы, но и таким образом со своим позорным крестником окончательно расплевался.

20 октября 2001 г.
Вчера умер Саша Аронов
Он был учитель по призванию.  После того, как Аронов десять лет преподавал литературу в школе, в его трудовой книжке была всего одна – на 31 год – запись:  обозреватель, редактор отдела писем "МК" (кстати, на этом месте в начале тридцатых недолго работал Осип Мандельштам). И первая книжка стихов у Александра Яковлевича вышла в 87-м, когда ему было за пятьдесят.  А что-то похожее на популярность он получил после выхода фильма "С лёгким паром!" – тогда вся страна мурлыкала его песенку "Если у вас нет собаки", только имя автора осталось за кадром: считалось, что слова как бы народные. Но ни один из тех, кто в Москве 70-80-х писал стихи, не миновал крохотную прокуренную комнатку в редакции "МК", где Аронов много лет, помимо основной работы, отбирал стихи в "Турнир поэтов", выпускал дебютантам "Книгу в газете" – большую поэтическую подборку, с фотографией автора и "врезом" именитого мастера, которая версталась на сгибе внизу газеты, осьмушкой на четырёх полосах, так что её удобно было вырезать ножницами.

Когда Аронову приносили черновую газетную вёрстку, он первым делом искал на четвёртой полосе дырки, которые тотчас заполнял стихами.
Корректоры "МК" относились к Аронову с таким почтением, что не позволяли себе править его тексты – когда Александр Яковлевич ТАК написал, значит в этом есть некий недоступный им смысл. Вытащив утром из ящика новый номер, по дороге в "МК" читал Сашину статью про Шекспира и споткнулся на странной фразе: "В приведённой мной выше ТЕКСПИРОВАННОЙ цитате..."
– Ясно же, мать их, что было ШЕКСПИРОВСКОЙ! – стонал Аронов. И на редакционную топтушку поплёлся с уверенностью, что получит от главреда выговор. Вернулся посмеиваясь – пронесло: Гущин сказал  "Я вам сейчас протекспирую одну мудрую мысль..."
И когда Аронов с бодуна написал: "Молодой поэт смело свёл на Сенатской площади Евгения Онегина и Пьера Болконского" – никто ничего не заметил.
А самым забойным был его Первомайский репортаж: "И вот на Красную площадь выходит колонна завода имени Ильича, где эсерка Каплан стреляла в вождя мирового пролетариата” (не иначе – в Михельсона).

Помню, как в редакционной почте Аронов нашёл отчаянное письмо:  девчонки из Загорска написали, что учительница им сказала, будто те, кто целовался с мальчиками, скоро родят, и они в ужасе – какие дети, когда им еще 9-й класс заканчивать?!  Саша немедленно отправился в Загорск – по душам поговорил с директором, та после уроков собрала старшие классы (типа, сейчас редактор из газеты вам, негодникам, всё объяснит), и Аронов им выдал:
– Вы, ребята, в возрасте Ромео и Джульетты.  Влюбляйтесь! Целуйтесь! – детей от этого не бывает. Только большего себе пока не позволяйте!..
Потом целый год директриса заваливала "МК" жалобами: приехал же из газеты растленный тип!

При Аронове хотелось говорить стихами – он рифмовал всё, что попадалось на глаза, ценил импровизацию и каламбуры. И всякий раз хохотал, цитируя стишок Гриши Кружкова:
                В Орехово-Борисово не встретишь черта лысого.
                Ни Пушкина, ни Чехова в Борисово-Орехово.
                Но там живёт Аронов  –  поэт для миллионов.
                Кружок его дружков,  дружок его Кружков.

Десять последних лет Саша трудно выздоравливал после инсульта: заново учился говорить, писать.  Все эти годы  главред “МК” Павел  Гусев  своим приказом платил Аронову гонорары.  До последнего дня рядом с ним были жена Таня, влюбившаяся в своего учителя в 10-м классе, и приёмный сын Максим Суханов, который стал большим артистом не без влияния своего отчима. Из старых товарищей навещали Сашу немногие, чаще других – несмотря на думскую занятость – Юра Щекочихин…

22 октября 2001 г.
Под прощальными словами в “Новой газете”  все Сашины друзья подписались: ученик Александра Аронова.

30 августа 2014 г.
Сегодня 80-й день рождения Александра Аронова – штучного человека и замечательного поэта, без которого картина русской поэзии второй половины ХХ века просто неполная.
Однажды на семинаре Слуцкого, когда в конце занятия все традиционно задавали мастеру любые вопросы, его спросили: "Кто такой Александр Аронов?"  Минуту беззвучно "пожужжав", как универсальная ЭВМ, Борис Абрамович ответил:  "Сотрудник редакции молодёжной газеты "Московский комсомолец". Приверженец классической школы. Авторских книг не имеет".
Справка Слуцкого была абсолютно точна: после того, как Аронов семь лет преподавал литературу в школе, в его трудовой книжке оказалась всего одна – на 31 год – запись: обозреватель, редактор отдела  писем "МК" (кстати, на этом месте в начале 30-х недолго работал  Мандельштам). И первая книжка стихов у Александра Яковлевича вышла в 87-м, когда ему было за пятьдесят. А что-то похожее на  популярность он получил после выхода фильма "С лёгким паром!" – тогда вся страна мурлыкала его песенку "Если у вас нет собаки",  только имя автора осталось за кадром: считалось, что слова как бы народные.
Ни один из тех, кто в Москве 70-80-х писал стихи, не миновал крохотную прокуренную комнатку в редакции "МК", где Аронов, помимо основной работы, отбирал стихи в "Турнир поэтов",  выпускал дебютантам "Книгу в газете" – поэтическую подборку, с фото автора и "врезом" именитого мастера, которая версталась на сгибе внизу газеты, осьмушкой на четырёх полосах, так чтобы её было удобно вырезать ножницами. Для скольких же писателей моего поколения те газетные осьмушки стали дебютом и первыми книгами, а Саша Аронов – учителем и эталоном настоящего Поэта?


ФОТО:  Александр Аронов на своём вечере в ЦДРИ / Москва, январь 1983 г.
© Georgi Yelin
https://fotki.yandex.ru/users/merihlyund-yelin/

-----