Ростов-на-Дону - берег левый, берег правый

-Чему быть, того не миновать ! – Плюхнул в лицо районному врачу хроник и аортник Рогужкин, купил билет, сел в поезд и отправился в Ростов-на-Дону, в областную клиническую больницу.

Два дня качания на рельсах и вот он — гламурный, ополовиненный Доном, увязанный сикось-накось в дорожные магистрали, пышнотелый  Ростов – на - Дону.

Прежде чем попасть в лечебницу на Благодатной улице, он побродил по рассыпанному по овражкам и балкам городу, сходил на Большую Садовую, покрутился на убогих аллеях парка им. Горького, заглянул в «Трактор» (так ростовчане называют областной драматический театр), посмотрел афишы, репертуар. Повозмущался скудости премьер, побурчал на неприветливость полотёров, билетёрш и гардеробщиц, обозвал их «околотеатральными штучками, примазавшихся к искусству», сел на двадцать шестой автобус и поехал в клинику, туда, где  по коридорам толпами бродят хмурые кандидаты наук, бледные ипохондрики, нытики и прочий выздоравливающий люд.

Оглядывая через грязное окно маршрутки окрестности перегруженных улиц, он частит мыслями об предстоящей встрече с клиникой, пытается собрать их воедино. Ничего умного не получается кроме забрызганной пафосом тягомотины:

- Многолик и разнообразен город Ростов-на-Дону. Куда ни глянь, везде: армянские лики, бакинские водилы в маршрутках, красивые девушки и ни одного чубатого лампасника !

Подъехав к конечной остановке, сгрузил свои ботинки на асфальт, потоптался и снова высказался:

– Город невест, чёрт возьми. Были бы все невесты девственницами, цены бы не было Ростову граду !

Вздёрнув голову к небу, невозмутимо походил по улице имени 339 стрелковой дивизии, взбодрился стакашкой кофе с молоком, угостил бездомную собаку щепотью пирожка с мясом, вошёл в больничный городок, потасовался возле неработающего фонтана, буркнул недовольно на невозможность увидеть воду в круглом бассейне.

Повернувшись лицом к сидевшему на скамейке пухлолицему пьянчужке в затасканной брезентовй плащёвке с отрешённым и пустым взглядом, сказал, заложив руку за спину:

- Что за мода отключать фонтаны перед зимой ? Не патриотично как-то… Нет у лепил гражданской совести… Эх, Россия ! Азиатское ты недоразумение ! Всё против людей делается !

  Пьянчужка понял, что обращаются к нему, привстал услужливо, закивал головой и протянув руку, просипел:

- Мужик, дай на пиво.

Рогужкин дружески похлопал ему по плечу.

- И ты, человечище, тоже не понимаешь, что вода – это жизнь. – Сказал он вслух громко, чтоб слышал проходивший мимо хмурый врач в зелёной больничном халате на вырост, усыпанного катышками, и зашагал по дорожке к кардиохирургическому центру.

Пьянчуга нахмурился, посмотрел на пустую ладонь, вздохнул безнадёжно и снова присел на холодную скамейку.

- Дурачок какой-то… наверно, башку свою приехал лечить. – Сделал он для себя вывод.

Рогужкин шёл размашисто, припадая на правую ногу, а ветер гонял листву по серым дорожкам, забивал её под зелёные лавочки, кучил буграми у кустов, блестящих урн, и запутывал в вялую, но ещё зелёную траву. Подошел ко входу с золотистой вывеской, вздрогнул, сделал три шага назад и повернул вспять.

- Злые они тут все... Пойду еще погуляю. Чему быть, того не миновать !

Вышел за ограду. Посмотрел вперёд, через дорогу, скучную и неподвижную. Взгляд у него был такой как у того, кто "судьбу проклиная тащился с сумой" «по диким степям Забайкалья…» Он глядел по-царски, широко открытыми, немигающими глазами, но пред ним расстилался не среброчистый Байкал, не омулёвая бочка, а обычный городской пейзаж индивидуального жилого домовладения, задымлённый смогом.

- Умеют же ростовчане жить. Каждый домик под пять миллионов, а то и круче ! Нееее… здеся не Бог писал картину. Глупый не урбанизированный житель, заласканный шальными деньгами, творил для Ростова чушь несусветную.

Он смотрел на "сиротский городок» ( так малоимущие ростовчане называют оазисы местных "рублёвок") и думал о былом и прекрасном. Оглядел двушпилевое домовладение с виниловым забором и шлагбаумным въездом.

- Ондулинная крыша, смачная, блин... Небось заказанная в самой Италии ! Эх, жизня... Домишки-то, домишки… Ни одного казацкого камышника ! Ни одного пятистенка ! Чертовски гнилой район ! Не Божий ! Дышится тута чёрство, тяжко и не глыбоко ! Чему быть того не миновать !

В такт его улетающим в мир Божий словам выбросились с «сиротского городка» в воздушное пространство стуки-перестуки.

- Строят черти себе ад, стучат молотками и ничего не подозревают ! – Покачал сожалеючи он головой.

Рядом прожжужал, набирая скорость, грязный пикап и (о Боже !) промчалась следом машина скорой медицинской помощи с буквами на левом боку: «Облиевская районная больница», за рулём которой сидел широкоскулый чубатый казак в фуражке с малиновым околышком и золотистыми погонами на плечах.

Рогужкин вздрогнул. Внутри затеплилось.

- Лампасы это к добру ! Чуб пшеничный – на удачу ! Пойду-ка я погуляю по вертепу «сиротскиму» и лихоманцев потревожу.

Стрелки его часов давно уже перевалили день к вечеру, затемнили небо, а он всё бродил и бродил… Неизвестность сильно беспокоила его. Улицы попадались ему узкие, почти дачные с шестиметровой широкостью, без тротуаров, и все сплошь закатанные в асфальт. Особенно веяли пургу в его скоромной душе названия улиц: Гражданская, Патриотическая, Благодатная.

- Блин, как всё просто… Хочешь быть гражданином - поживи на Гражданской в доме за пять миллионов и патриотом станешь. Хорошо придумано! Лихи ростовские люди на экстримность! Щедры на новизну !

За оградой, на углу Патриотической и Гражданской, забрехал басом пёс, как бы спрашивая ненавязчиво: «ты чё тут бродишь, чудик, тебя в больнице кандидаты наук ждут – аорту лечить! Не дури, иди отсюда».

Рагужкин, припадая на правую ногу, с устатку ответил охалевшему псу:

- Дурак, не мешай мне становится Гражданином, Патриотом и получать по статусу благодатную Благодать ! Твоему хозяину можно, другим нет что ли ? Не шали, собака !

Вечерняя мгла все увереннее спускалась на землю. За спиной умолк басистый брёх собаки. Незаметно Патриотическая сменилась на 2-ую Патриотическую, через квартал вывернулась на глаза Деловая.

- Так они ещё тут все и деловые… Ловко устроились ростовские сироты…

Последняя улица вообще закошмарила его сознание.

- Стабильная – прочитал он вслух табличку на двухэтажном особняке.– Блин и всё у них здесь устаканено, воздух не шолохнется, придраться не к чему. Это мне не ростовский драмтеатр, где не всё по уму с афишами и премьерными анонсами… Пойду-ка я обратно к ихнему кардиоцентру… сдаваться кандидатам наук, пусть меня режут и учатся жизни. Задыхнулся уже от шагов по ихнему патриотизму, гражданству, деловитости и стабильности Чему быть, того не миновать !