Васька

Из детства
Васька

Я тогда был еще совсем ребенком. Во дворе шла стройка. Я вставал рано утром, влезал на новый ярус залитого вчера в опалубку бетона и шагал по нему по всему периметру. Мне было интересно, и все происходящее со мной казалось мне новым, каким- то веселым.
Однажды я услышал какой-то шум в кустах и писк. Сверху я не мог разглядеть источник звука, но, спустившись вниз, увидел удивительный маленький, серый комочек. Это был пузатый, лохматый котенок. Как он попал сюда, было неизвестно. На спинке и боках у него были большие дымчатые пятна, а на груди красовалась белая манишка.
Я его взял в руки, и он громко-громко замурчал, нарушив утреннюю тишину двора. При этом он еще терся о мои ладони и жалобно мяукал. Он, наверное, пытался узнать во мне свою маму-кошку. После нашего совместного подхода к миске с молоком, я понял, что он согласился жить у нас.
Как-то сразу котенок вписался в жизнь двора. Он абсолютно по-хозяйски несколько раз на день обходил ограду, едва приближаясь к собачьей конуре, и, выгнув спину, медленно и с достоинством следовал на безопасном для себя расстоянии мимо Шарика, который в свою очередь, лишь провожал его взглядом, не утруждая себя даже гавкнуть в его сторону.
Котенок был очень веселый, шустрый и игривый, а его любознательности можно было позавидовать. Он постоянно играл с бликами, солнечными зайчиками, движущейся при дуновении ветра травой, листьями. Иногда я привязывал к веревочке бант, и он носился за ним, наверное, представляя себе мышку. Подняв свой пушистый хвост, он быстро пробегал в зоне опасности, прямо перед носом Шарика и затем, выскочив из этой зоны, медленно и с достоинством удалялся в пустые места двора, откуда вскоре начинал свое новое приключение.
Котика я назвал Васькой, мне нравились и его имя, и вообще он мне понравился. По вечерам Васька запрыгивал ко мне на одеяло и засыпал. Перед сном он принимался мурчать как орган, чистил языком себя и умывался, смешно занося свою лапку далеко за ухо. Его глазки-пуговки были очень выразительны. Они – коты, как сейчас предполагают ученые, видят невидимые нам другие миры. Так вот мы жили некоторое время и радовались.
Стройка тем временем шла своим чередом. Часто открывались и закрывались двери, росла высота бетонной стены пристройки. Взрослые крутили руками бетон в железной бочке, снабженной кривыми ручками, похожими на заводилки машин или как на колодце, и затем набирали бетон в ведра и заливали в новый слой опалубки.
Я учился в школе и вот как-то придя домой после уроков, я увидел, точнее, наткнулся на Ваську, который сидел неподвижно на одном месте, что было сразу очень удивительно. Нагнувшись, я с ужасом обнаружил, что Васька не может встать на задние лапки, да вообще не может ходить. Его задние ноги как-то неестественно были прижаты к земле и бесчувственны. Лишь только я его взял на ладони, я понял, что у него перебита спина. Видимо, когда это случилось, Васька громко кричал, а в тот момент он издавал чуть слышный гортанный звук.
Что же делать? – пронеслось в голове, как я могу тебе помочь и чем? Традиционное молоко в блюдце или поглаживание уже, конечно, не имели никакого значения. Отчаявшись, я бросился в дом спросить совета у взрослых. Бабушка была дома. Она лишь сказала мне, что Васька, наверное, скоро сдохнет, что его прижало входной дверью, и она не знает, как это было и что принесло туда Ваську. Бедный мой Васька, он скоро будет мертвый. Я в то время уже кое-что знал о смерти, когда умирали родственники. Я видел покойников, провожал в их последний путь на кладбище. Их опускали в ямы, которые назывались могилами, и затем засыпали землей. И они уходили туда навсегда: вот так – был человек, и нет!
Я вернулся к Ваське. Наверно ему было очень, очень больно. Васька тихонько хрипел. Глаза у него изменились, черты как-то заострились, предчувствуя свой скорый конец. Он выразительно смотрел на меня, что-то прося своим взглядом. По его телу стали пробегать судороги, он весь дрожал.
И тогда я понял, что делать. Я нашел сумку, постелил в неё какую-то тряпку и осторожно перенес туда Ваську. Он не сопротивлялся. Он лишь смотрел по сторонам и как будто понимал, что происходит, и это давало, наверно, ему хоть какие-то силы. Интересно, что он видел? А, может, он понимал, что отправляется в свой последний путь. Представляете, не знать ничего, а потом познать, что это последний путь и надо прощаться уже со всем, всем, что ты так недавно узнал за свою короткую жизнь.
Я уже почти был уверен, что поступаю правильно. Надо было, просто необходимо сократить его страдания и мучения. Я пришел в школьный сад с обратной стороны от парадного входа. Посмотрел вокруг, чтобы убедится, что мы одни. Я развернул сумку. Бедное животное лежало молча и глубоко дышало. Ему стало еще хуже. Васька, представляете, понимал происходящее. Он смотрел на меня с благодарностью. Но вот судороги пробежали по его телу. Котенок отвернулся от меня и испуганно посмотрел на солнце. При этом, может быть, он собирался замурлыкать, но ничего не смог он сделать. Я нашел недалеко большую палку, даже дубину. Руки мои дрожали. Напряжение было так сильно, что при первом же шаге я упал прямо рядом с Васькой. Так вот крупным планом он и запомнился мне навсегда. Из моих глаз снова полились слезы от бессилия перед происходящим. Я абсолютно ничего не мог сделать. Взяв снова палку с большим трудом, я накрыл кота тряпочкой из принесенной сумки. Отошел и поднял палку. В этот момент ветер смахнул тряпку. На земле лежал маленький беспомощный комочек жизни, которая должна закончиться мгновенно, сейчас же. Накрыв его более тщательно, я снова принялся за дело. Но теперь мои руки уже не слушались, абсолютно не слушались меня.
Я попросил у Васьки прощения за всё,  поднял палку и с силой ударил и, конечно же, мимо! Не выдержав, я бросил палку и побежал, ничего не помня. А когда совсем устал от бега, я заметил, что снова оказался около школьного сада. Я пришел обратно. Тут я услышал Васькино «Мяу»! У него снова появился голос, но я не знал, что это было последнее, что он смог.
Развернув тряпку, я увидел безжизненное тельце моего любимца, прекраснейшего существа. Потом там же в саду, я выкопал яму и положил туда на дно Ваську. Я засыпал землю, забросал землей Ваську и думал, как все это не справедливо. Выкопав от яблони отросток, корни поместил прямо над Васькой или точнее, что от него осталось. И засыпал яму землей.
Прошло много лет. Школьный сад со старыми яблонями, колючей акацией по периметру исчезли, как исчезло очень много разных вещей и людей. Я шел по тому месту, где когда-то это все произошло. Здесь стояла большая яблоня, просто большая яблоня, правда, без яблок. Но я понял, что это она, Васькина яблоня.