Однажды, в серый декабрьский день!

   Был обычный, серый, холодный  декабрьский день, такой же,  как вчера или позавчера. Для Салима Гафуровича Атабекова,  это был очередной рабочий день, каких в году  множество. С утра не было настроения, а тут еще генеральный директор поручил управлению архитектуры и градостроительства, возглавляемому уже много лет Атабековым, срочное задание. Собрав сотрудников,  начальник распределил задание между каждым из них в соответствии с их наклонностями и  способностями. На этот раз никто не задавал вопросов, видимо озабоченное лицо начальника не вызывало доверия, более того он в считанные секунды мог возмутиться и выйти из себя, тогда ничего хорошего не жди.

   Отпустив подчиненных,  Атабеков погрузился в бумаги и сразу не понял, что кто-то,  постучав в дверь,  вошел в кабинет. Проходите,  пожалуйста,  садитесь,  не поднимая головы,  вежливо сказал он. В это время резко зазвонил, находящийся слева от него, телефон и,  Атабеков,   повернувшись к телефону,  так и не успел посмотреть на человека,  сидящего перед ним. Разговор был долгим и совсем не интересным для Атабекова, он то и дело порывался закончить разговор, но на другой стороне провода упорно  не давали ему сделать это. Наконец он повесил телефонную трубку и,  резко повернувшись,  подняв глаза на сидящего впереди, сказал,  слушаю Вас, как вдруг лицо его   вмиг посветлело, а в голосе появились веселые нотки.
 
   Меня зовут Гульчетай, подавая визитку, сказала женщина, я представляю общественное объединение «Интеллект». Атабеков,  машинально протянув руку, молча взял визитку, словно потеряв дар речи, ничего не произнося,  стал  внимательно смотреть на сидящую перед ним красивую женщину лет 35-40, в строгом брючном костюме и белой кофточке с большими  прямыми отворотами поверх лацканов костюма.
 
   В управлении все знали «слабости» своего начальника и нередко дружелюбно шутили про белые кофточки с прямыми воротничками,  особо нравившиеся Атабекову. Он всякий раз не упускал случая,  сделать комплемент женщине, если видел их в классических,  по его мнению,  белых кофточках.
Сам не подозревая того, Атабеков  вдруг «потерял» дистанцию начальника и подчиненного и,  не обращая внимания на то, что впервые видит Гульчетай, стал словоохотлив и весьма любопытен, при этом,  очень внимательно рассматривая,  вдруг,  откуда не возьмись,  эту красивую, и как ему показалось, в высшей степени обаятельную женщину.
 
   У меня к Вам просьба, наше объединение проводит социально-демографический  опрос среди  работников государственных учреждений, а также среди деятелей культуры, образования,  науки и бизнеса, поэтому прошу Вас заполнить эти анкеты, конечно,  если Вас и ваших сотрудников это не затруднит,  произнесла  нежным голосом Гульчетай.

   У Атабекова было особое предвзятое мнение к многочисленным опросам посредством заполнения нередко очень длинных анкет. Проработав всю сознательную жизнь в проектных организациях, он привык экспериментировать,  разрабатывая различные проекты жилой застройки городских кварталов, офисных помещений и других административных зданий. Эскизы будущих памятников, городских стел и обелисков,  красочных панно, украшающих интерьер архитектурных сооружений,  логический анализ целесообразности, историчности с  учетом многочисленных аспектов  происходящей  интенсивной урбанизации   было для него любимым делом.
   Видимо отсюда и происходила не любовь к анкетным опросам, результатами которых,  по мнению Атабекова,  можно весьма вольно манипулировать.
   Однако в этот раз он вежливо принял анкеты,   задав несколько вопросов.
 
    После ухода Гульчетай,  Атабеков долго не мог прийти в себя, перед его взором все время стоял образ женщины, чем-то   напоминающей ему молодость, весенний опьяняющий воздух, до боли родную и знакомую с детства   трескотню      похожую  на сирену,  брачного «оркестра» лягушек из соседнего водоема. Он вдруг вспомнил   свой первый поцелуй, ее маленькие, упругие груди обжигающие, как раскаленные угли,  его еще угловатое туловище юноши, у которого только, только стали пробиваться усы, ее нежные и очень добрые руки,  с трудом дотянувшиеся к его высоко находящейся шее и  горящему от волнения лицу.
    Атабеков потерял счет времени, многочисленные проектные расчеты и чертежи, другие документы,   лежащие на столе,  не имели в этот миг для него ценности. Все его мысли теперь были отданы, как ему показалось,  этой необыкновенно притягательной женщине. Ему  захотелось вернуть ее,  преподнести  огромный букет роз, рассказать о своих чувствах, как вдруг его осенила пронзительная мысль, что  ведь он далеко не молодой человек, и разве к лицу всеми уважаемому, вполне солидному, немного суховатому на вид мужчине, вот так  легкомысленно  вести себя, пусть даже перед обаятельной и  красивой женщиной.

    Но мысли, каким-то,  никому не известным путем,  возвращали его к Гульчетай, к ее ласковому и нежному взгляду, к  ее белым привлекательным рукам,  на которых не было никаких украшений. К ее светлому лицу,  на котором начинались просматриваться первые морщинки,  придающие ей в момент улыбки особую привлекательность.

     Атабеков долго мучился не в состоянии понять, что же все-таки,  с ним произошло в этот серый, холодный декабрьский день, как вдруг он вспомнил слова одного восточного мудреца «удивительные вещи в этом мире происходят по воле Аллаха». Видимо на то была воля Аллаха, начал мысленно успокаивать себя Атабеков, все еще находясь под впечатлением неожиданной встречи.

    В дверь постучали, входите, вздрогнув от неожиданности стука,  прервавшего его мысли, сказал он. В кабинет вошла высокая, стройная инженер-проектировщик Балзия,  от которой исходили резкие запахи косметики, а ее пышная грудь как будто была выставлена специально для всеобщего обозрения. Что у Вас, не поднимая головы, произнес начальник.
    Я хотела показать Вам переработанный проект спортивного зала и подписать заявление на отпуск  ответила Балзия. У меня сейчас нет времени, подписывая заявление, недовольно заключил Атабеков. Вы свободны.

    Балзия  вышла и когда оказалась среди коллег дала волю своим эмоциям. Сухарь этот наш Атабеков,  даже не поднял головы и не посмотрел на меня, а я старалась,  делая прическу, специально надела новое платье. Ему бы лишь белые кофточки  и белые воротнички   лицезреть  да  нескончаемые проекты обдумывать.

     Тем временем,  Атабеков постепенно пришел в себя, оглянулся, в кабинете никого не было. Посмотрел в окно и увидел, как крупные белые снежинки плавно опускаются на землю,  завершая свой путь, наступала долгая и холодная зима, впрочем,  как и в жизни человека перешагнувшего свою молодость и свои самые радостные годы.

    На другой день, придя на работу, Атабеков задумчиво опустился в кресло и долго сидел,  рассматривая анкеты оставленные накануне Гульчетай. Наконец отложив анкеты в сторону и вспомнив  недавно прочитанный роман,  он задумчиво произнес «все проходит и это тоже пройдет», после чего с неистовым рвением  взялся изучать новые проекты городской архитектуры, уже несколько дней лежавшие у него на столе.
   Тщательный просмотр буквально всех проектов и представление их  на планерке генеральному директору,  была для Атабекова, весьма   ответственной  работой. В такие периоды в управлении все другие виды работ откладывались,  и все  проектировщики были заняты подготовкой проектов,  на рассмотрение специально созданной комиссии,  которая предварительно   отбирала самые перспективные из них для рассмотрения на планерках. На период подготовки к рассмотрению и утверждению проектов, никто не смел «болеть» или отпрашиваться по личным делам. Все давно и хорошо знали своего начальника.

     В этот день,   сотрудники управления,  работали   с полной отдачей своих интеллектуальных и физических сил. Они поочередно заходили к начальнику, представляя ему необходимые и уже выверенные проекты, и  Атабеков в такие минуты чувствовал особое удовлетворение. За многие годы  работы ему удалось подобрать коллектив единомышленников,  работа которого напоминала порою часовой механизм. Коллеги с чувством глубокого уважения относились к своему начальнику и в ответ,  он также старался войти в положение каждого из них, вот только с Балзией, ведущим инженером проектировщиком у Атабекова никак отношения не налаживались.
И дело тут не в профессиональной подготовке инженера. Наоборот Балзия компетентный, и весьма ответственный специалист, однако с самого первого знакомства с Атабековым, она испытывала к нему особые чувства. Ей нравился этот  немного угрюмый, сухой и в то же время  вежливый и аккуратный человек,  относящийся к женщинам с особым почтением. Он никогда не фамильярничал, не позволял себе, в присутствии  женщин,  каких либо вольностей или колкостей. Чем больше Атабеков старался держать дистанцию, тем большей любовью к нему проникалась Балзия.

    Она была незамужней и достаточно привлекательной женщиной и желала более близких отношений с Атабековым, однако  никак не могла понять внутренний мир своего начальника. Он был внимателен к ней, подчеркивал ее красоту и не скупился на комплименты, но не более того. Временами не только Балзие, но и окружающим их коллегам казалось, что он  более заинтересован в сближении отношений, переступающих рамки служебной этики.

    Однако это только казалось и Атабеков,  оставался прежним суховатым, на первый взгляд угрюмым и недоступным мужчиной.  С самой юности Балзие  казалось, что перед ее красотой и очаровательной улыбкой не сможет устоять никакой  мужчина. Иначе говоря,   по ее мнению, любой   мужчина  пожелал бы,  крепко сжимая  грациозную талию насладиться пылающими,  как лал губами.
Так проходили дни и месяцы,  а разгадка непреступного поведения   Атабекова никак не приходила Балзие в голову. Однажды Балзия  сказала о своих чувствах Атабекову, однако в ответ услышала невозмутимый голос начальника «Я так не могу, у меня семья, Вы поймите я женатый человек». А почему другие могут, а Вы не можете, Вы,  что особенный?
 
    В тот день, Балзия,  как обычно смело вошла в кабинет начальника и вдруг резко остановилась,     между столом начальника и входной дверью. Атабеков,  широко улыбаясь и жестикулируя, что-то  рассказывал незнакомой молодой  женщине сидящей перед ним. Незнакомка повернулась в сторону Балзии и их прямые  взгляды встретились.
Балзие  вдруг стало душно, она забыла,  зачем пришла. Теперь все ее внимание было сосредоточено на незнакомке, сидящей перед Атабековым. Мысли лихорадочно теребили голову. Балзия, каким-то неизвестным образом все сразу поняла, отчего защемило сердце и начала болеть голова.

     Познакомьтесь – это Гульчетай, она   из общественного объединения «Интеллект» произнес невозмутимым голосом Атабеков.  Вы как раз вовремя пришли, вот анкеты,  которые необходимо будет заполнить всем специалистам управления и,  не затягивая передать Гульчетай.

    Вы же не приемлите всякого рода анкеты, едва справившись с охваченной ее тревогой,  с трудом вымолвила Балзия. Это наши внутренние проблемы и вообще,  почему Вы задаете вопросы,   не касающиеся дела, все более  мрачнея    с укоризной  посмотрев на Балзию,  недовольно произнес начальник.
Наступила утомительная тишина, которая была прервана нежным голосом Гульчетай, извините меня, я выйду, подожду в фойе. Нет, нет,  забеспокоился  Атабеков, это Вы нас извините за то, что мы свои внутренние проблемы обсуждаем при Вас.

    Все это время, Балзия с каким-то недружелюбным, холодным взором рассматривала Гульчетай, поражаясь ее высокой культурой поведения и неподкупным обаянием. Взяв анкеты, она вышла и когда вернулась к себе,  не выказывая своих эмоций коллегам, устало опустилась на кресло.
Перед ее глазами маячил образ Гульчетай, а на ум вдруг пришли слова средневекового поэта «каждый волен взирать на сокровища жизни моей, но не каждый увидит в нем то, что ласкает мой взгляд».
Балзия  воочию удалось увидеть, поразительно светлый облик Гульчетай, так сильно запавший в душу Атабекову и  ласкающий, его такой сухой и угрюмый взгляд.
 
    Тем временем,  Атабеков,  пообещав Гульчетай, как можно скорее провести анкетный опрос  специалистов управления и под предлогом дальнейшего сотрудничества с  общественным объединением «Интеллект», предложил несколько вариантов реализации совместных проектов.

    Вот так, однажды в  серый, неприглядный, декабрьский день произошло  знакомство, которое еще не раз будет вспоминать Атабеков, в очередной раз,  погружаясь в свои думы и размышления.

    -------------------------------  // --------------------------------               

    Поезд медленно отходил, на привокзальном перроне, провожающие напоминали потревоженный  улей пчел: кто-то следовал за поездом, маша рукой и смотря за удаляющимися лицами отъезжающих, кто-то   спешил на остановку,  протискиваясь между мужчинами предлагавшими «такси», кто-то усердно разговаривал по сотовому телефону,  не обращая внимания,  на хаотические потоки людей. Среди провожающих, как обычно, сновали мужчины - «газетчики» и торгующие фруктами женщины,  без устали предлагавшие газеты, журналы, яблоки и  груши.

     Солнце клонилось к закату,  и западная часть неба покрылась багрово красными, длинными,  вытянутыми облаками предвещая теплый весенний день следующего дня. Вся эта пестрая картина большого скопления людей привокзального   перрона напомнила стоявшему у окна отходящего поезда, сосредоточенному в мыслях  мужчине, его детство, когда вот также они провожали и встречали отца, часто бывающего в служебных командировках.
     Атабеков настолько погрузился в раздумья, что не обращал внимания на проводников, снующих взад и вперед по узкому проходу вагона, проверяя проездные билеты и раздавая постельные принадлежности. Когда поезд набрал приличную скорость и очертания родного города стали исчезать вдали, Атабеков вошел в купе и внезапно вздрогнув,  обомлел от неожиданной встречи.
В купе, не обращая внимания на окружающих,  сидела Гульчетай, читая какой-то женский журнал. Какое-то мгновение,  у Атабекова, мысли хаотично стремились «понять», действительно ли перед ним та самая Гульчетай  из  общественного  объединения «Интеллект», или это просто совпадение и сидевшая женщина очень  сильно похожа на нее. Ведь прошло уже три года с того памятного серого декабрьского дня, когда Атабеков впервые увидел эту необыкновенно красивую женщину,   так сильно запавшую в его душу. 
Сомнения развеялись вмиг, когда женщина,   отложив в сторону журнал, подняла голову и их взгляды встретились.
    В отличие от Атабекова, Гульчетай  сразу узнала мужчину стоящего перед ней, и с не меньшим удивлением вставая,  подала ему  нежную, белую руку, сказав,  удивительно ласковым голосом, здравствуйте, вот какая приятная  встреча, я рада этому, вы тоже едите в   столицу.
 Нет, я сойду на станции «Мир», так как  еду в НИИ архитектуры и градостроительства, где должен принять участие в составе государственной комиссии по рассмотрению и утверждению  новых проектов застройки административного комплекса областного центра, ответил задумчиво Атабеков. С этой минуты вид его выражал растерянность, а действия казались неуклюжими и робкими,   подчеркивая  излишнее волнение. 

    Да-а-а, вот так встреча, я тоже рад видеть Вас, Вы нисколько не изменились, едва справившись с неожиданно  возникшей ситуацией, проговорил монотонным голосом Атабеков.
Он действительно испытывал необъяснимое чувство радости и удивления от неожиданно произошедшей встречи. Все эти годы, он часто вспоминал Гульчетай, внутренне сокрушался, что поначалу видимо  был слишком  скучным и суховатым и не был достаточно щедр  в изысканных комплиментах и похвалах красоты и обаяния Гульчетай, что и привело, как ему казалось, к отчуждению и прекращению и без того редких встреч и телефонных звонков. Связь с Гульчетай была потеряна, и как казалось Атабекову навсегда.    И вот, по воле Аллаха, такой сюрприз.

     Та самая Гульчетай, о которой он грезил,  все эти годы и которая никак не выходила на связь, никак не давала о себе знать сидит перед ним во всей своей красе, лукаво улыбаясь и смотря своими большими, волшебными глазами дикой газели. Да, о таких глазах говорят «;;ралай к;з»! подумал Атабеков.
В соседнем купе устроилась шумная компания молодых парней и девушек, откуда доносились беззаботные и веселые шутки, споры о будущем и настоящем. Слышались звуки гитары и напевы современных молодежных клипов. И никогда не понять, такой шумной, молодой компании, что рядом, в соседнем купе, по воле судьбы,  встретились  два хорошо знакомых человека, взаимное  влечение сердец которых  казалось,  было непреодолимо, однако  желанно.
Обоюдный всплеск радости в считанные минуты  сменился  тягостным  молчанием  и каким-то меланхолическим состоянием  неудовлетворенности. Так, сидя друг против друга, не нарушая молчания, каждый  думал о своем.
 
     Вот странные люди, увидев их,  подумала бы,    шумная компания молодых, что им еще нужно, сидят одни, деликатничают, задумчиво вздыхая, что им еще нужно?
    Гульчетай знала, что перед ней  сидел мужчина с богатым внутренним миром,   тонким интеллектом,   сведущим в литературе и  искусстве. Знала, что Атабеков производил на нее какое-то неизгладимое впечатление своей неподдельной простотой  общения, доброжелательности,  особого бережного отношения к женщине, бесконечного обаяния и вежливости.
Короткие минуты редких встреч,  непродолжительные беседы, в год их знакомства,  оставляли в душе Гульчетай  прекрасные чувства   все больше вспыхивающей любви и глубокого уважения к этому немного суховатому на вид мужчине. В отличие от прежних знакомств с мужчинами, Атабеков почему-то с первой встречи,  произвел на Гульчетай неизгладимое  впечатление,  и она  непроизвольно вспоминала его, помня каждое сказанное им  слово, широкую улыбку и удивительно нежный, обращенный к ней, взгляд.
      Однако, знала она и то, что он  женат, а в   коллективе, в котором работает уже много лет, пользуется безукоризненным имиджем надежного семьянина. Это обстоятельство, заставляло надолго задуматься и  для Гульчетай, становилось непонятным, такое неординарное внимание и неподдельный интерес с его стороны  к ней,  как к женщине. 
 Все это,  в конце концов, склонило Гульчетай  к прекращению общения с Атабековым,  и она перестала ему звонить и отвечать на его звонки, а вскоре и совсем переехала на работу в столичный университет, где ей предложили кафедру филологии.

     И вот теперь она, сидела напротив, так близко от него, испытывая трепет и радость от встречи с ним, внимательно разглядывая его такое теплое, расплывшееся в широкой улыбке, сияющее от счастья лицо.
     Гульчетай  вдруг захотелось прижаться к его широкой груди, припасть к его губам,  целовать и целовать этого, как казалось окружающим, суховатого мужчину. На какой-то  миг у нее закружилась голова, она потеряла самообладание, сердце стучало готовое вырваться из груди, а руки непроизвольно тянулись, чтобы обвить и прижать     его к себе. Ее большие красивые глаза излучали свет и были покорны, как бы говоря Атабекову, ну что же это Вы медлите, берите меня, я вся ваша, я вас очень люблю, я счастлива,  что встретила Вас на своем пути, я готова сделать все, о чем Вы попросите.

      Но,  Атабеков   почему-то медлил, никак не решаясь пойти навстречу этому естественному, чистому и благородному   влечению двух сердец. От внезапного подарка судьбы, он как бы оказался внутри  искусственно созданного, прозрачного, непроницаемого панциря, преодолеть который казалось,  было невозможно.

      А поезд, все быстрее,  мчался на север, отстукивая привычный, размеренный  звук колесных пар, пассажиры  удобнее расположившись на своих местах, в большинстве своем беседовали,    кто-то  читал, а кто-то блаженно похрапывал. Проводники больше не суетились, засев в своем купе за чаем и только молодежь соседнего купе все также веселилась и пела под задушевные звуки гитары.
   
      До станции «Мир» осталось 4-5 часов, посмотрев на часы, с сожалением произнес Атабеков и  в следующий момент, его правая рука,  робко коснувшись,   легла на плечо Гульчетай. 
Гульчетай чуть вздрогнув, не отвела его руки и в следующий момент они соединились в объятии.  Атабеков дал волю своим чувствам, их лица   пылали, сердца учащенно бились, заглушая стук колесных пар быстро идущего поезда. Он нежно целовал ее  губы, красивые глаза, белое взволнованное лицо, испытывая подлинное блаженство, почувствовав, что впервые в жизни ощутил все грани  дивного изумруда,   коснувшись  рукой маленькой   звездочки на самом верху небесного свода.

    Пьянящий запах кос Гульчетай,  упругие груди жгли его, возбуждая  воображение и неистовую страсть. Они,  казалось, потеряли счет времени, и ничто не могло сравниться с этим внезапным, опьяняющим всплеском эмоций двух естественно стремящихся  друг к другу и бьющихся в унисон сердец.
 Гульчетай  испытывала огромную силу и удивительную  нежность,   погружаясь в сладкую истому, вся,   покрываясь «гусиной кожей»,   не в состоянии была,  что-либо  возражать, а только  еще сильнее прижималась к широкой груди Атабекова.

    В этот момент, в дверь купе постучали, и сонный голос проводника возвестил, что до станции «Мир» осталось 30 минут.
    Этот стук, и предупреждение проводника сразу «отрезвило» Гульчетай и Атабекова, который быстро стал собираться.
 
    Поезд остановился на 10 минут. Атабеков и Гульчетай вышли на перрон, было 4 часа ночи. Небо  усыпано звездами, хорошо просматривался  млечный путь, протянувшийся с  северо-востока на юго-запад,  а свежий весенний воздух и ночная прохлада производили на пассажиров приятное воздействие  и ощущение приближающего теплого дня. Атабеков,  прощаясь   крепко жал руку Гульчетай,  долго не отпуская и  что-то говоря ей.
  Гульчетай  стояла,  не слыша его слов, а   по ее  лицу медленно скатывались большие, как горошины, две капельки слез.  Из репродуктора  прозвучало объявление дежурного по вокзалу, о том,  что поезд отходит. Атабеков с трудом отпустил руку Гульчетай и она нетвердой  походкой, медленно поднялась в вагон.

     Поезд  тронулся, постепенно  набирая скорость. Атабеков,  стоял не шелохнувшись, пытался  бесконечно долго всматриваться в ночные очертания быстро исчезающего поезда,  увозящего за горизонт   его   Гульчетай! 
Неизвестно, сколько бы он  простоял в таком положении, если бы не радостные голоса молодых парней,  встречающих его.
Салим Гафурович !  с приездом, как доехали, мы вас везде ищем, извините и,    не заметив,  пробежали  в конец поезда.
Атабеков уселся в машину, не разговаривая, откинул голову, закрыв глаза, и как показалось ребятам, быстро  заснул. Когда  он открыл глаза, то машина уже стояла  у гостиницы.  Так, закончилась эта короткая весенняя ночь, предоставившая ему такой незабываемый сюрприз.
 
     Предстоял напряженный рабочий день в составе государственной комиссии, но  Атабекова это нисколько не волновало. В мыслях он все время возвращался к Гульчетай, к  ее нежному и светлому облику вспоминая слова поэта «Как восход, как заход заревой твой наряд, лишь взгляну на тебя,  жаждой весь я объят».

     Да, действительно это было удивительно прекрасно, заключил он и быстро пошел навстречу с членами государственной комиссии.