Люди и звери. Глава 20. Сновидения наяву

               
               

 - Закир! Куда Гармоничную повел?
Строгий окрик остановил высокого парня, ведущего в поводу гнедую рысачку.
Он оглянулся, - А кого же вести, Тамара Сергеевна?
- Ледка или Мыска. Заводи Гармоничную в денник … или лучше поставь ее на развязку. Сейчас придет Костя и займется ею.
В конюшню зоотехник зашла следом за Закиром. Хозяйский взгляд не упускал ничего из того, что другими расценивается, как второстепенное. Непогашенный в седловой свет, оставленные кем-то ключи, незакрытый в кормовой кран – внимание Тамары Сергеевны не знало покоя. Сегодня обозначилась новая проблема – нет транспорта для того, чтобы снабдить опилками точки на новой территории. Неизвестно, о чем думает Заботов, он, как хозяйственник, в первую очередь, должен беспокоиться, звонить на автобазу, а не ожидать милости от гужевого транспорта.
- Девочки, живее, запрягайте в две повозки.
На распоряжение начальства быстрее остальных откликнулась Лариса Жарова, - Тамара Сергеевна, а Мысок расковался.
Молча приняв тревожный сигнал, зоотехник предостерегла конюха, - Света, не отбивай пристройку.
- А если завтра опилок тоже не будет? – не унималась Жарова.
- Занимайся, чем тебе поручено, Лариса, и не забивай себе голову чужими проблемами, - Тамара Сергеевна бросила на Жарову озабоченный взгляд. Еще одна проблема выискалась. Энтузиазм таких соглядатаев желательно сдерживать. Пора напомнить ей о старых долгах, - Жарова, ты, когда собираешься оформлять медицинскую книжку?
- А разве надо? Работала же я раньше без нее, - в вопросе Ларисы теплилась скрытая надежда на отрицательный ответ.
- Считай, что это был испытательный срок. Все работники зоопарка должны регулярно следить за своим здоровьем.
- А я слежу. Лечусь народными средствами, если простужаюсь. Передачу «Здоровье»…
- Все,  Жарова. Я тебе уже сказала. Своевольничать будешь в другом месте.
Лариса пожала плечами. Ей не ответили на вопрос: «Как быть, когда на две повозки одна упряжная лошадь?»
- Чего встала? Поедете вдвоем с Закиром на Ледке.
- Может, вторую повозку оставить во дворе? Завтра она, наверняка, понадобиться? – Лариса одолевала вопросами конюха Королеву.
Света, как, не слыша обращенного к ней вопроса, наводила порядок в нечищеных денниках. Памятуя о распоряжении Тамары Сергеевны, конюх экономила опилки, отчего после уборки лошадиные апартаменты уютно не выглядели. На маловыразительном лице двадцатитрехлетней невысокого роста девушки застыло выражение неприступности.
Чего это Светка с ней не разговаривает, она, вроде, ее ничем не обижала. Утром, как обычно поздоровались, кивнула головой. Лариса без обиняков поинтересовалась, - Света, я что-нибудь не так сделала?
 Развернув переполненную мокрыми опилками и дерьмом тачку, Света вовремя не углядела и неповоротливая конструкция опрокинулась, - Слушай, уйди, пожалуйста, куда-нибудь подальше. Я тебя, как человека прошу.
Лариса незаметно исчезла, пытаясь заглушить в себе просыпающуюся обиду. Кажется, сегодня стоит поскорее убираться на круг катания, но прежде надо разыскать Закира.
- Жарик, кого потеряла? – на ее пути оказалась Гвоздикова.
На простодушном лице Ларисы обозначилась робкая улыбка, - Ой, Ленка, ты уже поправилась? Здорово!
- Что это ты мне так обрадовалась, будто я тебе мама родная?
Широкое лицо с крупными стеклами очков на тонкой переносице от улыбки стало еще шире, - Нет, просто ты единственная, кто сегодня на меня не ругался.
- Может, было за что, вот и ругались.
Лариса смотрела за переодеванием Гвоздиковой. Какая странная у нее фигура: широкие плечи, а груди почти нет. – Лена, можешь ответить на вопрос?
- Смотря какой, - Гвоздикова пригладила торчащую челку, придирчиво оглядывая себя в висевшее на стене маленькое зеркало. – Валяй, задавай.
- А почему тебя иногда Лешей зовут?
- В целях конспирации. Похожа я на Лешу?
Наверное, она шутит. Лариса поправила очки, что обычно было, когда она волновалась, и отважилась на признание, - Ты хорошая, мне легко с тобой, и даже, если я что-нибудь ляпну не то, ты ведь не станешь ругать меня?
- Не такая уж я и добрая, а Лешей меня называют потому, что я так хочу. Все, заболтались мы с тобой. Мне работать пора.
- Лена, подожди. Хочешь, я тоже буду звать тебя Лешей?
- Пока не надо.
Лариса шла за Гвоздиковой по конюшне, пытаясь поймать каждый ее случайно брошенный взгляд. Лена словно не замечала повышенного к себе внимания, но постепенно оно стало тяготить ее. Лариса ходила за ней как тень. Когда они лоб в лоб столкнулись в кормовой, Гвоздикова не выдержала, - Я сейчас стану на тебя ругаться. Ты, что жаждешь, чтобы я тебе все рассказала о себе?
- Да.
- С какой стати? Я такой же человек, как и ты, как остальные, вот только, орудуя надо мной, природа слегка подкачала. Ясно?
Лариса согласно кивнула головой.
- Ничего тебе не ясно. Разве ты можешь представить, что такое жить в чужом теле, когда все: мысли и желания перемешаны, а еще в тебя тычут пальцами. Я нормальная, не хуже, чем другие! – Лена сорвалась на крик.
- Верю, Лена, я всегда доверяла твоим словам. А чего ты дальше будешь делать?
-  Отбивать денники. Опилки-то, когда привезут?
- Никто не знает. Говорят, что машин нет.
- Совести  у них нет, начальство хреново. Ползоопарка в говне стоять будет из-за них.
- А я спрашивала у Тамары Сергеевны, она тоже не знает, что делать.
- Скорее всего, знает, только с тобой соображениями не поделилась.
- Лен, а почему наша тренер по секции перестала приходить?
- Отпуск взяла или уволилась.
- Люди обычно предпочитают брать отпуск летом. Можно к морю поехать или на дачу, - Лариса мельтешила перед глазами у Гвоздиковой, которой привычные пристройка, седловая, кормовая стали казаться тесными. В назойливом присутствии Жаровой были и свои плюсы. Она безропотно тащила наравне с Гвоздиковой полный мешок овса до кормовой. Пока Лена развязывала его, Лариса побежала к прицепу за овощами.
- Может, ты тоже рассчитываешь взять отпуск летом?
 - Да, а что нельзя?
Лена, отставив черенок от вил, приспособленный для перемешивания, подозрительно уставилась на собеседницу, - Ты раньше, до зоопарка негде не работала?
- Нет, я как провалилась на экзаменах, пришла устраиваться на работу в зоопарк. Сначала, правда, в цирк пробовала устроиться, но мне отказали.
- Ну, вот, еще немного горяченькой добавим, и будет порядок в кавалерии. Кроме обычных отпусков, есть еще учебные. Их дают не по желанию, а по необходимости. А, вообще, Лариска, тебе учиться надо.
- А ты, почему не учишься?
- Я -  другое дело, а ты – не в меру любопытна. В институтах таких любят.
- Лен, а ты всю жизнь собираешься работать конюхом?
На распаренный овес ровным слоем легли отруби. Напоследок Лена накрыла огромный жбан деревянной крышкой. – Не знаю, Лара. Одно поняла: в жизни ничего заранее загадывать не стоит, скорее всего, не сбудется.
Отчего она с такой печалью произнесла эти слова, а глаза у самой грустные, грустные? Лена что-то недоговаривает. Тут одно из двух: либо она считает меня недалекой, или опасается, что я проболтаюсь. Жаль, что она такого невысокого мнения обо мне. Они, наверное, обсуждают вопрос: где взять опилки, предположила Лариса, глядя на Лену и Свету. Чего-то они заболтались. Лариса незаметно подошла ближе к беседующим. До ее слуха долетали лишь обрывки фраз. Говорили об отпусках, кто, куда собирается, о маленькой зарплате, да, в зоопарке много денег не заработаешь, и ни слова о том, как теперь обходиться без опилок.
- Так, почему слоняешься без дела? – услышала Жарова над самым ухом. Обернувшись, она обомлела. Вот, это да, не каждый день высокое начальство на конюшню захаживает.
- Я уже иду на круг катания, - запинаясь, выпалила Лариса.
- Где Тамара Сергеевна?
Лариса пожала плечами и направилась к выходу, следуя совету Люськи Смеховой, лучше поскорее исчезнуть из поля зрения Ольги Игоревны.
- Лариса!
Ой, опоздала. Звала ее не Поликашина, а Ленка. Лариса откликнулась.
- Иди сюда.
Испуганно смотря на Поликашину, Лариса подошла, - Я собиралась к Закиру на смену.
- Она давно работает?
Лариса не сразу поняла, что Поликашина спрашивает о ней, а когда догадалась, испуг сменила обида.
- С сентября прошлого года, - ответила начальнице Гвоздикова.
- Смотри, чтобы не было никаких эксцессов, - уже на ходу бросила Ольга Игоревна.
Гадкая Поликашина, для нее подчиненные – не люди. Сама-то она не начальницей родилась. Когда-нибудь я ей все выскажу, в лицо, пусть ей станет стыдно.
- Ладно, не дрейфь. Поликашина со всеми такая, она и меня не уважает, - утешила ее Лена. – Слушай, тут вот, какое дело. Ты можешь сегодня задержаться, часов до шести?
- Ладно, а как же Закир?
- Отработает один прекрасно. Погода не ахти, народу мало.
- Люся заболела так внезапно, а Ольга Малахова в отгулах. Как ты думаешь, Фединой, наверное, отпуск не дадут?
- Ты за Федину не переживай, завтра она выйдет на работу.
- А у меня послезавтра выходной, а у Закира – завтра.
Растерянное лицо Ларисы вызвало у ее собеседницы усмешку. Глупая, нашла из-за чего заморачиваться, - Ну, и отдыхайте по очереди. Тамара Сергеевна говорила, что в следующем месяце может вернуться Радина.
- Она не любит лошадей, я видела, как она ни за что била Сэлви, а еще …
Лена перебила, - Проверим. Сегодня нам с тобой предстоит дожидаться двух машин с опилками. Поликашина согласилась, чтобы компанию мне составила именно ты.
Могильный голос отрапортовал, - Я рада, а премию мне за это Поликашинка случайно не пообещала?
Обмен любезностями продолжался, - Какая ты любознательная. Спроси у нее сама, - Лена улыбнулась. За сегодняшний день ей пришлось ни раз делиться своими положительными эмоциями, и, похоже, это даже приятно.
- А где Тамара Сергеевна?
- Она отпросилась у начальства, Светка Королева через час тоже уходит, а за главного остаюсь я. Этому ты, верно, еще больше рада?
- Здорово, отлично. Вот, если бы ты всегда была главной …
- То у нас опилки никогда не переводились.
Лариса согласно кивнула головой. Гвоздикова ей нравилась все больше и больше. Ну и что, что Лена иногда матерится, хоть уши затыкай, в конце концов, у каждого человека свои особенности, недостатки тоже, свои. Они вполне могли бы подружиться, а приятелям принято многое прощать. Еще одна их общая симпатичная подружка Милочка Пршеронская где-то заплутала. Мила ей все уши прожужжала о том, как она любит лошадей и мечтает стать первоклассной наездницей, и вот уже о ней три недели никто ничего не слышал. Лариса не смогла сдержать вздоха, очень с Милкой весело, про такую говорят: заводная девчонка. Отважная, добавила бы сама Лариса, ведь только смелому человеку пришло бы в голову забраться почти на козырек антилопника ради того, чтобы спасти заклеванного воронами голубя.
Перебрасывая остатки опилок, размахнувшись, Лариса задела древком подошедшего. В ответ не раздалось ни звука.
- Ой, извини, Лена, я тебя не видела.
- Ладно, проехали, - ни один мускул не дрогнул на ее лице, пока Гвоздикова потирала ушибленное плечо, в то же время в серых в крапинку глазах, привыкших смотреть на окружающих самоуверенно, мелькнула озабоченность. Пока Лариса с усердием скребла по стенкам сарая, Лена закурила. Узловатые пальцы, с подстриженными под корень ногтями, нервно переминали сигарету. Падающий, словно мохнатые снежинки, пепел напоминал ей цвет волос любимой. Их с Юлькой размолвка длилась уже больше двух недель. Вроде, они не ссорились, но на все ее звонки, Лена так и не получила ответа. Юлька или не подходила к телефону или бросала трубку, едва заслышав ее голос. Лена была близка к отчаянию. Кем ей теперь себя считать: Лешей, Леной? Не напрасно ли то, что она задумала? Поменять пол – стоит дорого, копить на операцию придется несколько лет.
- Лен, ты что-то хотела? – вопрос Ларисы вернул Лену к действительности.
- Слушай, у тебя трешка есть?
- Нет, только рубль.
- А не врешь? – с недоверием переспросила Лена.
- Хочешь, проверь, - отставив лопату в сторону, Лариса поинтересовалась, - А обед у нас будет?
- А чего тебе надо, в магазин прогуляться? Иди, я опилки покараулю.
Лариса искоса посматривала на Гвоздикову. Спросить ее напрямую: чем Лена озабочена, Лариса не решалась. Кажется, Лена очень обидчивая, а, затаив обиду, она может стать Ларисе врагом.
Что-то буркнув на ходу, упорхнула Королева. Без оглядки поспешила в магазин Лариса. В три, а может быть, раньше вернутся с круга Закир и Мысок, а она будет ждать неизвестно, чего, того, что она сама себе навыдумывала.
Автомобильный гудок заставил Лену очнуться.
- Эй, хозяйка, - окликнули на ломанном русском, - Где тут туры?
- Проехали, надо возвращаться к пруду.
- Куда?
Гвоздикова махнула рукой, и только тут ее осенило: а ведь это, наверняка, была машина с опилками. Дура, дважды дура! Так чего она стоит?!
Не стоило соревноваться, и так очевидно, ей не угнаться за машиной. Хреново, что за ее прыжками и пробежкой наблюдают девицы с гепардника, Если они еще проболтаются Мироян, можно быть уверенным, что о ее подвигах весь зоопарк узнает.
Лариса возвратилась, вопреки ожиданиям Гвоздиковой с пустыми руками. От досады Лена сплюнула, едва не угодив в ту, что обманула ее ожидания. – Ты чего, на экскурсию ходила?
- Почему? – удивилась Лариса.
- А где покупки? – все еще с надеждой выспрашивала Гвоздикова.
Жарова расстегнула пару пуговиц на телогрейке, слегка обнажив край коробки.
- Что это у тебя?
- Торт вафельный. Захотелось вкусненького. Я пойду, поставлю чайник.
Лена бросила быстрый взгляд на часы. Около трех, сейчас Закир вернется. Не вовремя Жарова чаепитие затеяла. – Давай перенесем торжественное событие на час.
- Мне очень хочется есть. Я сегодня утром не успела позавтракать.
- Знаешь пословицу: «обедом поделись с другом» …
- «А ужин, отдай врагу?». Знаю, но я так поступила с завтраком. Ну, я побежала, - и прежде, чем Гвоздикова успела придумать новый повод для того, чтобы задержать Ларису, та скрылась в недрах конюшни.
Лене не терпелось присоединиться к ней, но машина с опилками требовала должного к себе внимания. Выглянув за ворота, Гвоздикова досчитала до пяти, и отправилась  следом.
В комнате отдыха шумел на плите чайник, гремела посудой Лариса. Лена насупилась, когда на прибранном столе очутилась третья тарелка. Ладно, черт с ней, пусть стоит. Ее, Ленкина забота, сделать так, чтобы больше Закир ничего не увидел.
- Закипел?
-  Да, сейчас заварю и готово, - улыбка Ларисы вышла несколько натянутой.
- Я пойду кашу лошадям раскладывать. Позови, когда чай будет готов.
Пока Лена шла по коридору справа и слева ее провожали пронзительные взгляды. Ей было хорошо понятно их значение, именно поэтому она старалась лишний раз не обнадеживать своих подопечных. Кашу они получат в пять, не раньше. От распаренного овса исходил особый аромат, чем-то напоминающий свежескошенное сено, слегка подковырнуть совком верхний слой, и аромат усилился. Эх, жрать охота. Когда распаренный овес очутился у нее во рту, он больше не казался Лене аппетитным. Разжевать пригоршню разбухших овсяных зерен у Лены не вышло. Гадость, как они это делают? Надо срочно заесть чем-нибудь. На глаза Лене попалось целое ведро морковки. Можно выбрать любую. Небось, Лариска отмывала. Отличная девчонка, самая лучшая из кучеров. Пора ей переходить в конюха, все-таки, им денежек побольше перепадает, а, главное, работая конюхом, не зависишь от прихотей посетителей. Деньги, как не крути, решают все, или почти все. Были бы они у меня в избытке, Юля всегда была рядом. Если не папаша, они с любимой давно бы уже жили вместе. Спился бы этот алкаш проклятый скорее, и проблема исчезла сама собой.
Цоконье копыт отвлекло Гвоздикову от мечтаний. Вернулся с круга катания Закир. Пора призвать его к порядку. Угостив недоеденной морковью свою любимую арабскую кобылу Бэлу, Лена перешла в наступление, - Амуницию положи на место! И прибери в седловой, чтобы порядок был. Я проверю, - пробегая в направлении комнаты отдыха, бросила Лена на ходу. Открывшееся ее взору зрелище, вынудило Гвоздикову замереть на месте. За накрытым столом перед чашкой с дымящимся чаем и тарелкой, на которой лежал крошечный, недоеденный кусочек вафельного торта, сидел Ложкин.
- Лена, извини, я забыла тебя позвать. Чай тебе наливать?
На вопрос Ларисы Гвоздикова ответила с раздражением, - Если в чайнике еще что-нибудь осталось, - мотнув головой в сторону гостя, Лена добавила, - Этого позвать не забыла.
- А хочешь кофе? Дима целую банку принес, - демонстрируя, Лариса сунула под нос Лены щедрый подарок.      
- Положи мне торта и побольше, - усевшись ближе к коробке, Лена контролировала Ларисины манипуляции со сладким угощением. Однако вопреки требованиям, вторая половина торта осталась нетронутой лежать в коробке.
- Дима, тебе еще тортика положить?
Под испытующим взглядом Гвоздиковой Ложкин ответил не сразу, - Нет, я наелся. Спасибо.
Лариса поинтересовалась, - Не понравился торт?
- Нет, очень вкусный, - поспешил успокоить гостеприимную хозяйку Ложкин, - Просто …
- Пора знать меру, - Гвоздикова хитро подмигнула Ложкину, - Верно, я говорю?
Вместо ответа Дима вышел из-за стола. Уже в дверях он оглянулся, обменявшись взглядами с Ларисой. Что они хотели сказать друг другу, осталось для Лены неизвестным. Вошедший в комнату Закир заслонил собой Ложкина. – Привет, ты уже?
- Я уже, - эхом отозвался Дмитрий.
Неужели, Лариса в него втюрилась, гадала Гвоздикова, наблюдая за сидевшей напротив Жаровой с тоской пожиравший дверной проем, где еще несколько секунд назад стоял Ложкин. Глупая, по-настоящему ценят любовь только женщины. Надо будет как-нибудь поведать ей о похождениях этого дон Жуана из слоновника. Зрелище накинувшегося с жадностью на дармовое угощение Закира отвлекло Гвоздикову от умозаключений. Ну, нет, она этому обжоре не уступит. В коробке оставалось еще три кусочка.
- Оставим на потом, ладно? – прежде, чем едоки успели протянуть руки за очередной порцией угощения, Лариса закрыла крышкой коробку с тортом.
- А еще что-нибудь имеется? – с надеждой на положительный ответ спросил Закир.
- А ты позаботился о том, чтобы оно было? – не без ехидства полюбопытствовала Гвоздикова.
- Денег нет, - признался Закир.
- А жрать охота, - добавила за него Лена.
- Как всем, - согласился собеседник, - Ладно, я пошел.
- Опилки должны привезти. Втроем быстрее бы сгрузили.
Выдержав испытующий взгляд Гвоздиковой, Закир поспешил оправдаться, - Меня на кормокухне ждут.
- Ага, вторая серия обжираловки грядет.
- Лена, если тебе нужно уходить, я сама сгружу опилки.
Услышав неожиданное предложение от Ларисы, Лена растянула губы, но улыбка у нее не получилась, глаза по-прежнему оставались грустными, - Иди домой, Лариса.
Мимолетная радость, мелькнувшая на лице Жаровой, подсказала Лене, что та не ошиблась. И пусть ее ответ выглядит, как глупое благородство, жалеть о сказанном она не станет.
- А ты? Нет, я без тебя не пойду, а потом, меня Ольга Игоревна просила.
- Тебя дома ждут, а мне торопиться некуда. Одна справлюсь, - убеждала Гвоздикова.
- А ты не обидишься? – прочитав ответ по едва заметному движению стриженной головы, Лариса рассыпалась в благодарностях.
После ее ухода Гвоздикова еще долго смотрела на оставленный в ее распоряжение торт, а потом, будто очнувшись, поспешила к лошадям. Животные обрадовались раннему кормлению. Ториец Херк быстро слопал свою порцию, и когда Лена шла с ведром каши для Семы и Сэлви, начал призывно стучать копытом по двери, требуя добавки.
- Заткнись, обжора! – прикрикнула на него Лена.
Нет ничего выразительнее взгляда арабского скакуна, особенно, если это Бэла. Бархатные глаза умоляли, притягивая к себе. О чем просила Бэла, Лене некогда было разбираться. Наконец, привезли опилки. Высокая гора желтоватой стружки, ссыпанная вплотную к двери, превысила все ее ожидания. Четырехметровую Голгофу ей не скоро удастся покорить. На часах полпятого пятого, вряд ли, ей удастся отыскать какого-нибудь энтузиаста себе в помощники. Сволочи! Каратистский удар пришелся по двери сарая, куда надо было перекидать опилки. Однако от этого она не распахнулась, а значит, ей придется делать двойную работу – перебрасывать опилки в сторону, чтобы получить возможность подобраться к двери сарая.
Монотонные движения быстро утомили, но Лена с удвоенной злостью продолжала бороться с опилками. Жаль, что соревнование с дождем мелким, но капризным, она проиграла заранее. Небесные слезы, на внезапность которых она при иных обстоятельствах не обратила бы внимания, сейчас оказались весьма не кстати. Опилки быстро намокли, этого не случилось бы, если на конюшне все, что нужно для работы, хранилось в доступных, а главное известных местах. Клеенкой можно было бы накрыть опилки, и тогда, в сарай они попали, как с лесопилки.
Она ни за что не призналась бы себе в том, что плакала. Нет, это дождик постарался смыть с ее лица обиды. Да и на кого ей обижаться? Только на себя, Лариску и Закира она сама спровадила. Но все эти испытания в сущности ничто по сравнению с разлукой, на которую ее обрекла размолвка с любимой. Лена потеряла счет времени, сейчас ей казалось, что они не виделись целую вечность. Шелковые локоны, плавный изгиб шеи, красиво очерченный подбородок, тонкая талия, маленькие девичьи груди, которые Юлька первое время стыдливо прикрывала, часто являлись Лене в видениях, исчезая в тот самый момент, когда в отчаяние она протягивала руку к вожделенному.
Господи, сколько же ей еще терпеть, считая дни, часы, минуты до долгожданной встречи. Не может быть, чтобы Юля всего лишь прикидывалась любящей, нет! Ее глаза не умели врать. А если … оправдаются самые худшие ее предположения, то тогда Лене больше незачем жить.
На смену надоевшему дождю пришел мокрый мартовский снег. Грузные, мохнатые хлопья еще до наступления темноты успели покрыть остатки неубранных опилок, а вместе с ними и одинокие следы, ведущие в некуда.