Самый обычный день

               
Подниматься из постели в деревне утром всегда не хочется. В окно видно небо – день хороший будет, солнечный, может даже знойный. В доме довольно сыро. Тут всегда сыро, близко к лесу, да и сам дом стоит в низине.
Лена хлопочет на кухне. Провожает Андрея на работу. На завтрак мужу разогревается огромная сковорода гречневой каши, котлеты и яичница. Мужчина крупный, здоровый, организм молодой, а значит, и аппетит хороший. Кристик уже на улице, ковыряется в песочнице. У нее там свой мир, полный тайн и приключений.
Я умываюсь и сажусь за стол напротив Андрея. Чайник вот-вот закипит. Намазываю масло на хлеб. Сверху сыр. Искоса посматриваю на зятя. Андрей на меня не смотрит. У нас с ним непростые отношения. Злобно-родственные, пререкательно-душевные.
- Что-то темно у нас на кухне, у меня глаза косят, -  неожиданно говорит Андрей.
-А что, если станет светло, они у тебя перестанут косить? –  не без сомнения интересуюсь я.
Андрей посылает мне испепеляющий взгляд.
-Я просто спрашиваю. Может, левый, например, и в правду перестанет.
По «Европе Плюс» звучит новая композиция в исполнении Селин Дион. Лена прислушивается.
-Как мне нравится эта песня…
-Юлек, что это за песня? – спрашивает Андрей.
-Не знаю.
-Так ты сначала узнай!
-А потом что?
Сестра, подобно разумному  диснеевскому бурундучку Чипу, бросается на выручку Дейлу, и заводит оживленный разговор о планах на вечер.



Завтрак окончен, значит, надо мыть посуду. Лена идет провожать Андрея до машины, но возвращается – Андрей забыл права.
- Лен, а что у нас кран течет? Скажи Андрею.
- Юлек, уже десять раз сказано. Скажи сама.
Посуда вымыта. Все сыты, умыты. Кровати заправлены. Кристина причесана, и важно ходит с лейкой,  вдоль грядок. Мы с сестрой сидим на ступеньках крыльца. Лена задумчиво водит травинкой по песку. Я слежу взглядом за нитевидным следом ее подсознания.

-Что будем делать?
-Обед надо сварить. Я вас сейчас с Криской в магазин отправлю, а сама суп сварю. Остальное все есть. А вечером… Андрей обещал  свозить нас на озеро. Хочет лодку надувную взять. Может, Лешка поедет.
-Во сколько это будет?
-Часов в семь, не раньше. Давайте-ка, идите в магазин. Хлеба нет, масло надо купить, у меня мука кончилась, завтра оладьи хочу спечь. И чего-то еще.… А! Пряников купи к чаю.
Я беру кошелек, целлофановый мешок, и Кристинину ладошку. Мы идем в магазин. Путь не близкий – моим шагом минут пятнадцать туда и обратно, учитывая стояние в очереди. Но с Криской идти минут тридцать только туда. А ведь по дороге столько разных дел! На коз посмотреть, на котов с собаками, на трясогузок с воробьями, цветочек понюхать, маме букет нарвать, жука порассматривать. За час если управимся – будем настоящими скороходами.
По солнцу идти жарко, в тень не спрятаться. Кристик шагает в легком белом платьице, вышитом красными цветочками. Ребенок с картины Поленова «Московский дворик» -  загорелая, упитанная, с выгоревшими на солнце льняными волосами с кудряшками на концах. Глаза – такие же голубые, как и небо сегодня. Не могу себе представить, какой она вырастет. Да и нужно ли?


 Придет время и увидим. Пусть пока идет себе и рассматривает бабочек на ромашках, посмотришь на нее – она сама как ромашка. Разбудила меня сегодня в семь утра: «Юя, «Гое-гое», цитай зяиста!»; в переводе это означает «Юля, почитай мне, пожалуйста, «Федорино горе». Я отпихивалась, как могла, но противник был сильнее меня. У него было мощное оружие – беззащитность, и, сверх того – непосредственность. Отказать двухлетнему ребенку почти невозможно. С помощью правого глаза я попыталась читать (левый просыпаться отказывался). Строчки давались тяжело: «Скачет…сито…по полям, а корыто… по...полям» - «Ну, Юя-я!»
Сказку Кристина знает наизусть, все ошибки слышит сразу. «Кристик, я не могу» А все Лена, сестричка, я то слышала, как она ей сказала сонным голосом: «Доченька, попроси Юлю почитать»! А Юя то здесь причем!
Липкая маленькая ладошка неохотно сжимает мою руку. Как все-таки жарко! Ну, наконец-то, пришли, вот и магазин. Воздух внутри спертый, почему-то в сельских магазинах в жару везде один и тот же запах: колбасы, кислого молока и человеческого пота. Без привычки становится плохо уже минуты через две-три. Какая-то тетка впереди нас никак не хочет отойти от прилавка, да говори ты, скорее! Забыла она, записывать надо, список составлять! У меня сложилось впечатление, что местные жители ходят в магазин не только за продуктами. В магазине можно, прежде всего, пообщаться с народом. Продавец, он ведь не последний человек на селе. Ему многое известно. Во-первых, сами люди приходят и рассказывают, во-вторых, тут же, при нем стоят и обмениваются свежими сплетнями, в-третьих, он почти точно может сказать, кто как питается, какой имеет достаток, кто пьет и что пьет, кто опохмеляется сегодня, а кто будет опохмеляться завтра. Так что, продавец – человек осведомленный. Перебросишься с ним парой фраз, и тут же все новости узнаешь, точно сельскую передовицу просмотрел. Только можно мы быстро купим у вас все, что надо и уйдем отсюда, а вы можете тут хоть до утра обмениваться информацией?


Ура! К тетке вернулась память! А может, она узнала все, что хотела и ей просто пора домой. «Пожалуйста, масло сливочное, пряники с брусничной начинкой, пакет муки и хлеб. Сколько с меня? Пожалуйста. Спасибо. Кристик, давай руку, пошли на свежий воздух». Удивительно, после магазина даже полуденный зной приносит прохладу и облегчение. Кристина уверенно тащит меня к липовой аллее. Я упираюсь, потому что около аллеи стоит дом, который охраняет совершенно подлая собака. Ее держат на длиннющей цепи, забора на участке нет, и эта собачка лежит с равнодушным видом, пока вы не поравнялись с ней, и тут она бросается в вашу сторону, остервенело лая; хозяева ею, видимо, гордятся. Но если уж Кристина решила, что она хочет пойти посмотреть на трактор, - значит, мы пойдем смотреть на трактор, или… Лучше не рассматривать это или. Конечно, конечно пойдем смотреть твой трактор. Боже, как жарко! Вон он, видишь? Во-о-он там.  Ребенок счастлив. Невдалеке уже слышно, как проезжают машины по шоссе.  В двадцати минутах езды по нему, в Карапсельках, живет Лешка. Интересно, приедет он сегодня? Поедет с нами? Все! Хочу пить, хочу домой! Пошли, Кристин. Что такое? Куда ты хочешь? На водокачку? Ты хочешь залезть на водокачку? Зачем тебе на водокачку, скажи мне? Ну, хорошо, давай, помогу, залезай. Все? Довольна? Наверное, за этим сюда и шли, а то трактор она хочет посмотреть! Ладно, пошли к маме.
Лена готовит на кухне суп.
-Что это вы так быстро?! Я думала, часа на полтора вас отправила.
-Жарко очень. Тени вообще нет.
-Пить хацю!
-Вот! Видишь?
-Ну, проходите. Юль, дай ей попить, только займитесь чем-нибудь, мне надо доготовить.
После обеда Лена мучительно долго укладывает Кристину спать. Я в это время читаю или слушаю музыку, или просто сижу и смотрю на кусочек дороги, видной из окна кухни. Подъезжает Ситроен – это Андрей приехал домой обедать. Лена еще занята и кормить ее мужа, придется мне.


 Выхожу из дома и  иду  к грядкам. Редиски в этом году почти нет, вся пошла в рост, жесткая, безвкусная, да ну ее, и без нее можно обойтись. Огурцов в парнике хватает, только вот рассекретить надо этих партизанов, просто так они не сдаются - сопротивляются и колются до последнего. В парнике я всегда чувствую себя как на разведке или на охоте. Теперь самое приятное. Странно, почему я так люблю рвать укроп и лук? А как приятно, тут же их и пожевать, не говоря уже о том, что если взять кусок черного хлеба, горсточку соли и пучок свежесорванного лука, да сесть на крыльцо в светлый летний вечер…да, но дома сидит голодный Андрей и ждет обед.
В этот раз обходится без подколов и задирок. Андрей ест быстро и бежит накачивать колесо, которое почему-то спустило, и надо все успеть и помчаться на работу. Через семь-десять минут он возвращается довольный.
- Юлек, пусти к раковине, руки помыть.
-Пожалуйста. Кстати, у нас течет кран. Вот почему он капает?
-Это…мужика в доме нет! Ну, все, ждите вечером, поедем на Кавголовское. Будем где-то в шесть.
Дверь легонько скрипит вслед. Вот в окне проскользнула его фигура, по-деловому спешащая к машине. Шум двигателя, пока, до вечера.
Так, привычно и тихо течет день. И незаметно, в каких-то маленьких заботах, он проходит и наступает вечер. Зной спадает, и вместе с  наступившей прохладой оживляются люди. Даже старушка соседка баба Маша начинает передвигаться чуть быстрее. Где-то в семь приходит время поливать огороды, переклики слышны со всех участков, Федор Иванович протаскивает шланг к грядкам, чтобы полить картошку. Ребятня идет купаться. Откуда ни возьмись, вылезает мошка и скученным роем, как серое облачко, висит, подрагивая, поджидая свою добычу. Наши мужчины запаздывают, мы нервничаем, вряд ли уже куда-нибудь поедем.


 Но вот из-за поворота появляется, ползя по ухабам, сначала бежевый Ситроен, а за ним, покачиваясь на кочках, как неуклюжий толстый жук, следует синяя Лешкина тойота.
После ужина, кое-как собираемся, упаковываемся и рассаживаемся по машинам. Кристина переживает, всех ли взяли, все ли сели в машину, суетится как курица-наседка: «А папа де? А Юя де?»
Через тридцать минут мы подъезжаем к Кавголовскому озеру. Лена достает камеру и начинает снимать хронику отдыха. Мужчины заняты насосом, а точнее процессом накачивания лодки. Женщины скучают и мешают мужчинам. Те, слегка раздражаются, но терпят и даже иногда посмеиваются.
Но вот все готово и начинается парное катание. Все сразу в лодку не поместятся, поэтому приходится разбиваться на пары. Сначала Андрей катает Лену с Кристиной, потом только Лену, а я в это время пытаюсь отвлечь рыдающую Кристину птичками и кувшинками, потом Леша катает меня. Весла, не спеша, погружаются в темную гладь воды, задевают  стебельки кувшинок, с тихим плеском выныривают наружу  и, весело совершая круг в воздухе, снова опускаются в воду. Я любуюсь красотою Лешиных рук. Вокруг стоит озерная тишина. Мы молчим. Леша улыбается, а я стесняюсь улыбнутся ему в ответ.
Потом все едят бутерброды. Смеются. Берег озера погружается в сумерки. Голос разума (моя сестра) велит ехать к дому – пора укладывать ребенка. Мужчины сдувают лодку, женщины скучают и мешают мужчинам. Наконец, рассаживаемся по машинам. «А папа де? А Юя де?» В машине ребенок успокаивается и, по пути домой, засыпает.
Дома сестра идет расстилать постель, чтобы уложить нашего маленького гномика. Андрей с Лешкой копошатся около машины. Что-то обсуждают. Например, карбюратор или «движок», или, на худой конец «резину». У них много тем для разговоров.
Я прокрадываюсь на кухню, к холодильнику. Неприлично так много есть. Но так хочется. Что может быть лучше холодной отварной картошки и свежего огурца с солью!


Часа через три мы ляжем спать, правда, сначала попьем чаю, потом немножко попререкаемся с Андреем,  все вместе обсудим прошедший день, Андрей нам – свои новости, мы ему – наши. Потом чуть-чуть побродим по дому: кому белье надо снять, принести с улицы (вдруг ночью дождь будет), кому ноги помыть, кому зубы почистить. Потом все пойдут спать.
Я запрыгиваю под одеяло. Лежу, вспоминаю прошедший день.
Громко тикают настенные часы с кукушкой. Хорошо хоть, кукушка сломана. А то бы часов в семь, вместе с Кристиной: «Юя! Цитай! «Гое-гое»! Ку-ку, ку-ку! Так и заикаться начать не трудно… Усталость сладкой волной растекается по телу. Лена сегодня вечером шепнула мне на ухо, что, возможно, на выходных поедем на шашлыки. Здорово…как-то там все будет?…Кажется, я уже хочу спать…спокойной ночи, дурацкие часы, вам не удастся помешать мне спать!      
      


 2007 г.