Записки вертухая. Старики

    Рядом с подразделением, прямо за забором, располагалось подсобное хозяйство. Содержался там конь, используемый на всякие хозяйственные нужды, да десяток свиноматок с приплодом. Приплод подрастал и забивался, что было, какой-то прибавкой к солдатскому столу, и хорошим подспорьем в пайках офицеров и прапорщиков.
     Числилось подсобное хозяйство, как ему и положено, в ведомстве старшины роты, а всю работу на свинарнике исполнял солдатик, по имени Слава Журавлёв. На должность свинаря Слава попал сразу по прибытии в подразделение. Во-первых, по медицинским показаниям, оружие солдату Журавлёву давать не рекомендовалось, в виду лёгкой степени дебильности, ну, а во-вторых, видно было и без медицины, что интеллектом новобранец не отличался. А вот на свинарнике он прошёлся в пору, обязанности по производству мяса выполнял добросовестно и честно. Кормил свиней во время, чистил и выскребал стаи ответственно, с молодняком нянчился, как с детьми, корм варил и запаривал, на расположенной в свинарнике печке на совесть. В общем, претензий к солдату Славе Журавлёву не было не у кого, а старшина, так в нём души не чаял.
    Случилось всё из-за печки, вернее из-за её неисправности. Обратился как то под осень свинарь, к своему непосредственному руководителю, старшине. Печка, мол, совсем прохудилась, не топится, дымит, да и вообще разваливается, от чего готовить нормальную пищу, для поросячьего поголовья, становится не возможно. Старшина лично прибыл на свинарник, осмотр печки произвёл, и убедился, что подчинённый, не смотря на свою лёгкую дебильность, в данном случае прав. Печка и правда, требует большого ремонта, а лучше полной переделки.
    Как и положено, в воинском коллективе, старшина доложил о проблеме командиру роты. Тот, соответственно обратился за помощью к начальнику колонии, которую данное подразделение охраняло:
 «Прошу выделить двоих осуждённых, знакомых с печным делом, сроком на один месяц, для строительства новой печки на подсобном хозяйстве подразделения».
    У начальника колонии, конечно, своих проблем выше крыши. План производственный, режим, воспитание-перевоспитание контингента. Но и охране помогать надо, никуда не денешься. Изыскали возможность, двух печников назначили и военным предоставили.
    Впечатление от внешнего вида мастеров было не очень. Худые, не бритые, еле ноги волочат, но делать нечего, и на том спасибо. Создали, из внутреннего наряда караул, в составе двух бойцов, которым вменялось в обязанность, забирать утром из колонии печников, приводить на свинарник и охранять.
    Как бы оно не было, работа началась. Во дворе свинарника сложили маленькую печку-времянку, что бы готовить свиньям еду, пока новая печка в стадии возведения, и приступили к разбору старой, пришедшей в негодность. Работали печники не шатко-не валко, да и что с них взять, доходяги. Но, тем не менее, за неделю старую развалюху разобрали, пригодный кирпич почистили и сложили штабелем, место под новую печку подготовили. Кормились мастера от солдатской столовой, повар, глядя на их жалкий вид, не жался, порции накладывал от души, иногда и консервов каких подкидывал, всё же доброе дело делают. Солдатики прозвали печников «стариками», исходя из внешнего вида и медлительности передвижения.
    Через недельку, руководство решило, что держать конвой из двух солдат, для охраны таких доходяг большая роскошь, и оставили охранять одного. А ещё через неделю подумали, что и один ни к чему, куда они денутся, еле ползают, и возложили почётную обязанность по охране и конвоированию «стариков», на солдата-свинаря Славу Журавлёва.
    Так и повелось, утром Слава шёл в колонию, забирал мастеров, и вёл на свинарник. В обед они сами, со своими котелками отправлялись на кухню, а вечером Журавлёв отводил их обратно. Днём же, каждый занимался своим делом, свинарь кормил подопечных, чистил, варил, опять кормил. Печники мастерили новую печку. Старшина, время от времени контролировал процесс, сроками и темпами был доволен, нареканий не было.
    Но однажды, на вечерней поверке, молодой лейтенант, командир взвода, заинтересовался, почему отсутствует рядовой Журавлёв. Дежурный по роте сержант, привычно пояснил, что Журавлёв свинарь, и часто остаётся ночевать на своём рабочем месте. Тем более, сегодня, вроде как, должны запустить новую печку, и свинарь в казарму ночевать, наверное, не пошёл. Лейтенант упёрся, подайте ему отсутствующего солдата, и всё тут. Отправили дневального и тот, в скором времени, привёл заспанного солдата Журавлёва к лейтенанту.
 - Ты почему отсутствуешь на вечерней поверке? – Наехал командир на свинаря.
 - Так работы много, товарищ лейтенант, накорми всех, три раза, почисти, прибери. Да ещё я, начальник караула, у печников. – Гордо поведал солдат.
 - Ладно, - смягчился взводный, видя искренность Журавлёва, - осуждённых то сдал, нормально всё?
 - Не, я их сегодня не водил, наверное, сами ушли, печку то закончили, - откровенно поведал начальник караула.
В груди у лейтенанта начало холодеть:
 - Как не водил, как сами ушли?
 - Да я их уже отправлял так, куда они денутся, доходяги.
Взводный кинулся к телефону. Через пять минут выяснилось, что в зону печники не явились, начался переполох. Не понимая, что за шум, Журавлёв постоял ещё немного, но поняв, что похоже он никому больше не нужен, отправился дальше спать на свой свинарник, к тёплой печке.
    Поспать свинарю не удалось. Через полчаса, все офицеры и прапорщики были подняты по тревоге, на свинарник прибыла группа во главе со старшиной и инструктором со служебной собакой, Журавлёва отвели к ротному в канцелярию, начался розыск «стариков». В течение нескольких минут все группы отправили по вероятным направлениям побега. Умная служебная собака, сразу поняв, что от неё требуется, бодро взяла след от свинарника и уверенно повела розыскников к железной дороге. Но пробежав по железке, в хорошем темпе, километров пять, вдруг виновато заскулила и завиляла хвостом, показывая, что дальше следа нет. Инструктор, сделав всё, что требуется, в виде обрезки местности, доложил старшине, что дальше следа нет.
    К утру, поняв, что первоначальные меры результата не принесли,  доложили в полк. К девяти часам, из оперативной части колонии, принесли ориентировки на беглецов. Прочитав ориентировки, командир роты сообразил, что в его служебной карьере образовалась большая трещина, если не полная пропасть. Из текста следовало, что осуждены оба «старика» за умышленное убийство, что старшему из них тридцать четыре года, а младшему тридцать два, что сидеть им ещё более, чем по десять лет, и что имеют они по четыре судимости каждый.
    К обеду из штаба полка приехала комиссия, которая отстранила командира от командования ротой. К вечеру часть комиссии  убыла, забрав с собой старшину и рядового Славу Журавлёва.
    Интенсивный розыск шёл неделю, но результата не дал. Затем мероприятия пошли на убыль, работал дальний розыск по родственникам и знакомым, да несколько групп на близлежащих станциях и вокзалах.
    По разбору происшествия командир роты был снят с должности с понижением, старшина уволен, молодой лейтенант, ответственный по подразделению в тот день, отделался строгим выговором. Рядовой Журавлёв отсидел десять суток на полковой гауптвахте, и был переведён в другое подразделение.
    Беглецов поймали через два месяца, при ограблении сельского магазина в другой области. Им добавили срок и отправили в колонию особого режима. Но до подразделения, где печники делали печку, дошли интересные слухи. Оказалось, что сразу «старики» никуда и не убегали. А ещё десять дней сидели на чердаке свинарника, где они сделали себе у построенной ими же печки, вполне приличную комнатку. Туда они притащили даже матрацы, а так же неплохо запаслись продуктами от доброго солдата-повара.