Сатанинская любовь демиурга

   Неосознание присутствия рефлексии не означает её отсутствие, поэтому чистый классический экстраверт неизбежно обречён на веру в так называемые чудеса и потусторонние силы, в действительности являющиеся не более чем влиянием самой личности на саму себя, что можно определить как или духовную мастурбацию-эксгибиционизм, или духовный мазохизм-некрофилию, когда некрофильная составляющая неосознаваемой рефлексии пытается взять управление на себя, что выражаемо безусловной верой во что-либо: в бога, туманность андромеды, квантовую физику или снежного человека - разницы нет никакой, то есть экстраверт это раб своей рефлексии, управляемой из точки, невоспринимаемой его сознанием.

Духовная мастурбация интроверта достаточно более универсальна, поскольку личность подобного склада не то что полностью осознаёт присутствие рефлексии, но исключительно осознанно понимает её самоценность как единственное настоящее реальное универсальное, принимающее образ или безбрежного океана, или манящих огней мегаполиса, или любимого мужчины-женщины, которые всегда есть пока есть она, то есть интроверт-универсал отдаёт себе отчёт в божественности своего происхождения, поскольку весь исключительный мир явлений это заслуга его собственного самоосознания и божественного созидания, так как вся вселенная это результат его восприятия, сгенерированного рефлексивными мыслеформами, поэтому интроверт-универсал в любом случае биофил и демиург всех возможных и невозможных явлений.

Что полностью делит людей на два основных генетических вида, когда экстраверты-некрофилы противопоставлены интровертам-биофилам.

Совокупность взаимоотношений некрофилов и биофилов, то есть, говоря упрощённо, верующих и неверующих, выстраивает пирамиду взаимоотношений социального заповедника человеческой цивилизации, когда некрофилы-экстраверты громоздятся друг на друга в попытке добраться до эфемерной несуществующей вершины, но интроверты-биофилы предпочитают не интегрироваться в этот мир помешательства, здраво рассуждая, что архитектура внешнего дело интимное и сугубо личное, а групповой секс в подобном виде и подобном проявлении дело неприемлемое, понимая под сексуальностью в данном контексте жажду размножения собственного эго ценой подавления коллег по альпинистскому вползанию в поднебесье несуществующей лестницей в небо.

Следует добавить, поскольку интроверт-биофил в любом случае демиург, постольку для него экстравертность не является каким-то антагонизмом, более того, истинный интроверт всегда ярко экстравертен горящим пламенем своего естества и любви к себе, продолжающейся любовью ко всему миру, поскольку этот мир и есть он сам, однако эта экстравертность достаточно элитарна, избирательна и универсальна как проявление лишь в кругу подобного, потому что не подобное и существуют только для того, чтобы оттенять и контрастировать светлую сторону своими тёмными энергетическими полями, всегда ориентированными на попытку подавления стороны светлой и божественной, причём эти перманентные позывы агрессивного проявления идут из глубины генетического формирования вида и никаким образом не связаны с программой, то есть воспитанием.

Что вполне естественно и нормально, потому как тёмная сторона это не более чем элемент созидания стороны светлой, которую обыкновенно называют дьявольской, то есть тёмная агрессивная и неспособная к созиданию сторона нашла единственно возможный вариант мимикрии - она приняла образ своего создателя и все свои определяющие качества пытается переориентировать в сознании на него.

Таким образом, выражаясь терминологией бесплодной некрофилии, Дьявол это истинный светлый Демиург, существующий в единственном экземпляре, но предлагающий много своих вариантов для подобного, исключая из своего поля несостоятельную противоположность не подобного, пытающуюся разыграть карту состоятельности на пустоте несуществующего, используя для этого мир настоящий, где конечно же существует Бог, однако не более чем элемент, созданный Дьяволом.