Талант Григория Ткачева

 1987 году в местной газете «Сельская новь»  опубликовали мою статью  «Работы юного Ткачева» об известном талантливом юноше Григории Ткачеве. Через время один из руководящих работников бывший учитель истории и географии в беседе со мной возмутился: «Ну, какой он известный, его никто не знает». В глубине души меня «задело». Почему мы не храним свои таланты и зачастую относимся к ним с «прохладцей» и так быстро забываем.
Прошло уже более 30 лет, когда впервые познакомился с его творчеством, но и сейчас не перестою удивляться его таланту.
То, что успел сделать за двадцать лет своей искрометной жизни дьяченковский юноша, можно сравнить, наверное, с деятельность воронежского поэта Михаила Кольцова.
В Богучарском уезде во второй половине XIX века это был пожалуй, единственный труд в своем роде, который представлял на мой взгляд и по ныне значительный интерес. Речь идет о его «Этнографических Этногра-фических очерках Богучарского уезда», которые в 1864 году были опубликованные в девяти номерах газеты «Воронежские губернские ведомости», а затем в «Памятной книжке Воронежской губернии на 1865 - 1866 годы» .
Работая в Воронежском областном архиве, мне удалось отыскать многие работы Григория Ткачева.
Среди них: Число жителей в Богучарском уезде подразделением на полы, звания и вереисповедания , Малороссийские песни, пословицы и загадки, собранные в Богучарском уезде , Свадьбы малороссов и цыган в Богучарском уезде , Статистическое и этнографическое описание Дьяченковской волости Богучарского уезда , Сватания, записанные со слов крестьян Богучарского уез-да , Ярмарки в Богучарском уезде , Исторические указания на местность и народонаселение Богучарского уезда .
Как писал его учитель Григорий Михайлович Веселовский, который, кстати, поступил работать в гимназию в 1859 году, в тот же год, когда Григорий Ткачев после окончания Богучарского уездного училища стал там учиться: «Отличаясь выдающимися способностями, он рано пристрастился к чтению и начал тайком пробовать писать в стихах и прозе».
Кто же он этот талант? В 1847 году в с. Дьяченково Богучарского уезда, по одним сведениям в семье крестьянина, а по другим священника Григория Федоровича Ткачева родился мальчик, которого назвали Григорием . Так назвали наверное неслучайно, так  как каменная церковь в которой его крестили, построенная еще в 1818 году носила имя Георгия Победоносца, каменная, построена в 1819 году. Священником в этой церкви был Яблоновский Иоанн Гаврилович, а псаломщик Белявский Петр Стефанович. Кто из них привил Григорию любовь к чтению неизвестно. Может это был и отец, который был грамотным и уважаемым человеком в Дьяченковской волости. Согласно Журналов Богучарского земства Григорий Федорович Ткачев избирался гласным в Земскую управу с 1867 по 1870 годы.
Вскоре мальчика отдали учиться в так называемую министерскую школу (первоначальная школа, находившаяся в ведомстве Министерства Государственных имуществ) или Богучарское училище. Заведующим и учителем этой школы был священник соборной церкви о. Александр Прозоровский. Училище помещалось на Дворянской улице во флигеле, принадлежавшем к дому Прозоровского, и состояло из двух комнат. Интересно отметить, что в архивах Императорского Русского географического общества содержатся тексты, описывающие народную культуру Богучарского уезда. Автор этого текста учитель Григория Ткачева - Александр Про-зоровский, приведу его полностью:

Разрядъ IХ, опись № 8 А. Прозоровский Этнографическiя св;д;нiя о жителяхъ г. Богучаръ и у;зда онаго по программ; этнографическихъ описанiй по стать; 1-й .
Въ город; Богучар; и въ у;зд; онаго коренные жители Малороссiане, населившiеся въ сихъ м;стахъ еще до 5-й народной переписи. Признаки ихъ наружности сл;дующiе: роста, большею частiю, среднего, какъ мужчины, такъ и женщины; лицомъ т; и другiе пригожи, и воособенности лице женскаго пола им;етъ особенную н;жность; части ихъ т;ла, повидимому, между собою соразм;рные; волоса большею частию темнорусые, глаза темно - с;рые и голубые, лицо круглое, ротъ ум;ренный; здоровьемъ большею частiю кр;пки, въ м;стахъ жи-тельства ихъ страдаютъ, большею частiю, отъ лихорадокъ и простуд-ныхъ горячекъ; силу т;лесную им;ютъ посредственную, ловкости и проворства въ д;йствiяхъ ихъ не замечается, и кром; расположенiя къ трудамъ, свойственнымъ ихъ званiю, им;ютъ особенную охоту, въ теплое время года, ходить въ дороги на волахъ. Но въ двухъ околоткахъ Богучарскаго У;зда - въ 25-ти верстахъ отъ Г. Богучара къ востоку, и въ 20-ти къ с;веровостоку, существуютъ селенiя великороссiйскiе: въ первомъ околотк; Села: Монастырщина, Сухой донецъ и Березняги на земл;, принадлежавшей н;когда Донецкому Монастырю, а во второмъ селенiе: Рудна, Никольскiй поселокъ на земл;, принадлежавшей н;когда казенному чегуному заводу, какъ го-варитъ преданiе. Въ первомъ околотк; жители им;ютъ различiе видимое: живущiе при самомъ Донецкомъ монастыр; въ Сел; Монастырщин; цв;та волосъ большею частiю чернаго, роста средняго, вялы, въ лиц; сухощавы, которые жили до 1700-го года Тульской Губернiи Данковскаго У;зда въ деревн; Орловк;, принадлежавшей до того Дьяку Степану Ступину, а съ того времени поступившей въ даръ Азовскому Предтечiеву Монастырю, а за т;мъ съ 1712-го года Донецкому Успенскому Предтечiеву Монастырю, а въ 1735-м году переве-дены на монастырскiе земли: сего же самаго Села и деревни Пасики и деревни Б;лой горки и Села Сухаго Донца жители им;ютъ цв;тъ волосъ св;тлорусый, ростъ высокiй; полны и дородны лицемъ, все занятiе ихъ - землепашество. Эти жители по отписанiи отъ монастырей, вотчинъ и земель въ 1764-м году, перешли Московской Губернiи изъ Серпуховскаго У;зда. Въ другомъ околотк; жители им;ютъ прямое сходство съ коренными жителями Воронежской Губернiи, и съ 1720-го года перешли на т; земли изъ разныхъ селенiй Воронежской Губернiи.

 Богучарского Собора Священник Александръ Прозоровскiй

 Нет сомнения, что именно Александр Прозоровский, дал первый урок этнографии будущему таланту.
В 1863 г., когда Г.Г. Ткачеву было 16 лет, он высказал своему учителю Г.М. Веселовскому, что имеет непреодолимое желание к писательству. «Я попросил у него, вспоминал после Г.М. Веселовский, показать мне хоть что -  нибудь из написанного им  и через день получил целую кипу тетрадей, исписанных стихами и прозой. Прочитав эти тетради, я нашел в них проблески весьма сильного беллетристического таланта, но в то же время и боялся, что этому таланту еще слишком рано выступать на литературное поприще и поэтому посоветовал Ткачеву больше читать и позаботиться пройти полный курс образования не только в гимназии, но и в университете, потому что учение не ослабляет, а, напротив усиливает  всякий природный талант».
Летом 1863 года, будучи студентом 4 курса гимназии, Григорий Ткачев собрал первый этнографический материал под названием и «Статистическое и этнографическое описание Дьяченковской волости Богучарского уезда» , который был опубликован в восьми номерах газеты «Воронежские губернские ведомости». Вместе с тем уже в 1864 году в «Воронежских губернских ведомостях» появились еще одна фундаментальная работа «Число жителей в Богучарском уезде с подразделением их на полы, звания и вероисповедания, в 1863 г» . Юному таланту только исполнилось 16 лет.
Григорий Веселовский вспоминал: «Между прочим, заметив в его статьях сюжеты, преимущественно из народного быта, я посоветовал ему поближе изучить народный быт во время каникулярных поездок; результатом такого указания и было его занятие местной этнографией». Работа молодого талантливого этнографа понравилась его учителю Григорию Веселовскому, который будучи действительным членом Губернского Статистического комитета походатайствовал и по постановлению комитета, от 19 мая 1864 года, воспитаннику губернской гимназии «желая содействовать развитию обнаружившагося в молодом юноше стремления к этнографическим работам и вместе с тем имея в виду воспользоваться его трудами при разработке местной этнографии во время летней поездки Г.Г. Ткачева в Богучарский уезд, дал ему на расходы 75 рублей» .
По тем временам это довольно большие деньги, достаточные что бы «справить» хорошую свадьбу.
Лето 1864 года гимназист Григорий Ткачев исколесил и прошел пешком по землям Богучарского уезда более сотни верст. Если проследить по работам, то он посетил слободы Дьяченкову, Терешкову, Красногоровку, Красноженову (ныне -  Радченское), Полтавскую, Криницу и Либчанск (Липчанку), хутора Оголев, Малеванный, Жолобок, Лиман, Кравцов и Дядин, Расковка, Твердохлебовка, Абросимово, Пасека, Сухой Донец, Старая Криуша, Никольское и др. Вот только одно упоминание о посещении Липчанки: «Я встретил в слободе Либчанске одного глубокого старика, который говорил, что помнит еще царствование Петра III. В их тогда еще хутор приезжали часто запорожцы и некоторые из них тут же и поселялись. Дядя его тоже был запорожцем, рассказывал про их наезды после разорения Сечи. Замечательно, что этот старик, как и многие, подобные ему, верит, что где - то за морем и теперь есть Сечь, и во время войны казаки помогают Государю. Кроме ма-лороссиян в Дьяченковской волости живут великороссияне -  в Красноженовой и Либчанске до 1000 душ, да в хуторе Кравцов 3 семейства. Великороссияне начали селиться в этих местах лет 75 тому назад из Московского поселка Воронежского уезда и Гороховатки Павловского уезда».
Объем проделанной работы, за такое короткое время поражает. Ведь Григорий Ткачев, свои труды писал в основном в летний период времени, когда наступали каникулы. Для Григория это было большое путешествие по Богучарскому уезду.
Лето 1865 года было плодотворным. Очень интересное художественное описание Григория приводит Журналист Эмиль Абросимов в газете «Коммуна» в статье «Свеча горела»: «... Свеча гонит зловещую тьму от столика под образами.
Над ним, закутавшись в шали, склонился Гриша. Почти все каникулы провел гимназист в бесконечных пеших переходах и поездках по слободам и хуторам. В последний день попал под холодный дождь, простыл. Гриша прихлебывает из чашки горячий настой липового цвету с медом и, возбужденный обилием собранного материала, пишет, пишет, пишет».
Как видно именно эта работа обратила внимание конкурсной комиссии Губернского Статистического комитета. В «Этнографических Этнографических очерках Богучарского уезда» восемнадцатилетний Григорий Ткачев с такой пунктуальностью изучил жилища, пищу, быт и народные об-ряды и обычаи великороссов, малороссов и цыган, что порою кажется, он прожил с ними лет тридцать. Работа очень большая, ее можно издать даже отдельной книгой. Попытаюсь кратко рассказать ее содержание.
Начну с малороссов. Бестолковы, ленивы и беспечны. «… лежа не печи, говорят: «Ну, что теперь за жизнь? Землю делят, траву делят, даже дворы и огороды делят!  … А прежде - то, бывало, выедешь на луг, или на поле: сколько хочешь, столько коси сена; сколько хочешь, столько и наша земля, А теперь …». «В настоящее время богучарцы стали гораздо трудолюбивее, но за то от казаков да от москалей набрались много дурного». Григорий Ткачев сетует, что малороссы с меньшим уважением стали относиться с родителям, больше пить всевозможных магарычей. «Питье могарычей совершенно обуяло богучарцев, особенно богатых крестьян – горланов, называемых мироедами».
Отличительной особенностью малороссов являются их жилище. Ткачев Г.Г. не только описывает внешнее и внутреннее содержание хат, но и подробно передает их духовный мир. «Внутри хаты стены и потолки обмазаны белой глиной и мелом; иногда стены, сверх слоя глины, крапятся разведенной синькой, от чего кажутся все в синих крапинках. … Мажутся внутри четыре раза в год: перед Пасхой, Рождеством, троицей и храмовым праздником, - иногда и больше. Потолок (горище) делается только над хатами и чуланом, а над сенями его нет; он чисто вымазан глиной, и на нем обыкновенно помещаются сушенные плоды, хлеб, выделанные овчины, теплое платье, - одним словом, все то, что не помещается в хатах; у некоторых на горище ссыпается мякина, для тепла».
Читаешь и невольно вспоминается детство в деревне. Мой дед Илья Павлович Романов жил в с. Дьяченково и на лето сюда на «деревню к дедушке» «свозили» все детвору. Дом был расположен на ул. Луговой №104, недалеко от кладбища. Построен он был еще до революции. Сохранился договор на покупку дома от 27 января 1944 г. Илья Павлович купил дом у Нестеренко Мефодия Степановича за 20 тысяч рублей. При этом отдал десять тысяч деньгами и «корову Нюска масть рыжая за 10 тысяч». Запомнилась дедова печь. Описание ее полностью совпадает с описанием печи у Г.Г. Ткачева. «Печи делаются с большою на верху пичью для сидения с того бока, с которого лазить на печь; к печи приделана лежанка с грубкою, т.е. маленькой печкой для топки зимой». До сих пор помню запах который был на лежанке. У деда она была под самым потолком. От нее шло тепло печи. На лежанке, среди всяких сохнущих веников, трав и настоящих черных и белых семечек было не-вероятно сладко и одурманивающе.
Романова (Масловская) Зоя Михайловна  (1959 г.р.), вспоминания о своих проведенных в г. Богучар, пишет: «Детские воспоминания о лежанке приводят к мысли о том, что зимы были суровее и снега высокие, и морозы сильнее. Бывало, покатаемся с сестрой на санках или коньках - «снегурках», бредем домой еле живые: рук не чувствуем, ноги едва шевелятся, «бублик» не вы-говариваем; мамка ругается, раздевает, снег вытряхивает из валенок и бегом на лежанку, спрашивает (шутя): «Еще пойдете гулять?» Конечно, говорим, что больше не пойдем. Забираемся на лежанку которая имела форму углубления в виде куба, открытого с одной стороны. Вход закрыт ситцевой шторкой, свет проникал через нее, там было уютно и тепло, пахло глиной и дровами, стенки изнутри побелены мелом, а сама лежанка систематически мазалась глиной, сверху лежала тряпица. Руки отходят, как будто острые колючки внутри, согреваются ноги, высыхают сопли и уже через полчаса, мы, согревшись, начинали проситься у мамки отпустить нас погулять еще. Нас отпускали, и все повторялось снова. С лежанкой тесно связаны детские воспоминания: она не только согревала в стужу, там сушили мокрые валенки, портянки, дрова для топки,  фрукты, семечки. Мы с сестрой любили там прятаться от всех и играть. Это было наше теплое и уютное гнездышко».
Далее в своих «Этнографических Этнографических очерках Богучарского уезда» Григорий Ткачев перечисляет образа выставленные в так называемом «Красном углу» или «Покутью». «Где две стены свободны от дверей и печи, к передней и к боковой стене приставляются по лавке. Передний угол, где лавки сходятся, наз. покутью; этот угол оклеен обоями или разрисован цветами (цветной глиной) и в этом украшенном угле стоят образа … Перед иконами висят лампады, а иногда, впрочем редко, маленькая, особеннаго устройства, паникадильница; под иконами висят пузырьки с водою с св. водою и с св. маслом, в кошельке с ладаном, просфорой и артосом. Женщины с своей стороны украшают иконы цветами, которые делают из гаруса, и живыми гвоздиками, васильками, любистом, канупером и калиной». Моя бабушка Варвара Григорьевна Романова (Анникова) в украшала еще «красными» полотенцами. Она была глубоко верующей до последних дней жизни. Илья Павлович был коммунистом, председателем колхоза «Путь к коммунизму», поэтому икону в доме держать было нельзя. Бабушка поставила в Красном углу перед иконой портрет В.И. Ленина и продолжала молиться. Дед долго не мог понять, почему жена молится на Владимира Ильича. И лишь через полгода понял, в чем подвох, но икону убирать не стал.
Книзу перед иконой был небольшой столик на котором почему – то лежала небольшая кучка мелочи. Ее предназначение я не понимал, но не брал. Так как кроме какого – то таинства, красны угол внушал еще и боязнь «греха».
Как сообщает Григорий Ткачев: «Далее, в простенке на большой стене, висит почти всегда зеркало и на нем тонкого полотна вышитое гарусом полотенце … если войти в хату после стряпанья, то только по присутствию лахани можно догадаться, что это чистая половина и что здесь стяпают; даже нет того чада, который встречается в кухнях на только у бедных, но и богатых домовых. О насекомых, как – то прусаках, клопах и т.п. и т.п., встречающихся у великороссов и помину нет». У деда в Дьяченково на мазанный глиной пол, обычно посыпали чабрец и полынь.
Очень подробно в «Этнографических Этнографических очерках Богучарского уезда» этнограф описывает строительство хат из лозанки, дерева и мела. «Крыши на строениях вообще соломенные; на хатах и коморах она покрывается еще одним или двумя рядами соломенных снопиков, намоченных в глине, после чего вся крыша еще приливается глиной. Прежде крыши на хатах и амбарах делались из камыша; но теперь, по недостатку его таких крыш уже не встречается». Так и хочется сказать: «Зато теперь крыши из металлического шифера, а камышом заросла вся р. Богучарка».
Прошло уже более 150 лет, но еще можно в селах и хуторах встретить подобное обустройство внутри  хаты, в которых еще живут наши прабабушки и прадедушки. И не только Красные углы, зеркала лежанки и печи, но и пытаются так же, хотя многие казалось бы полезные рецепты утрачены.
По Ткачеву: «Хлеб употребляют пшеничный и мижиситный, второй хлеб приготавливают так: берут муку, высевают ее на густое сито, а остаток потом опять высевают на редкое сито, эта вторая мука и наз. «мижиситка» .. Этот хлеб вкуснее и питательнее булок. Еще пекут гречанники – из гречневой муки с прибавлением пшеничной; этот хлеб имеет довольно черный цвет, почти никогда хорошо не выпекается и не очень вкусный».
А какие изумительные рецепты приготовления борщей описывает восемнадцатилетний этнограф. «Борщ варится: летом с салом, бараниной и курицей, а зимою - с говядиной и свининой. В борщ с бараниной кладут в то время, когда он на столе, истолченный чеснок». Или борщ - окрошка «Он делается из сиривцю (квасу); летом, смотря по времени, прибавляется туда разной зелени: кислый щавель, молодую крапиву, свеклу (листья свеклы), пасалки (молодые побеги капусты); зимой – моченые капусту или бураки, а иногда и соленые огурцы. Кроме того в борщ кладут петрушку, лук, муку, пшено, картофель, и если борщ скоромный, то его «затовкуют салом» … во время обеда, или еще в горшке, борщ «подбиливаюся» сметаной». От одной мысли о таком вкусном борще, как говорится: «Слюнки текут».
В «Этнографических Этнографических очерках Богучарского уезда»  содержится  множество рецептов перечисли названия некоторых: Борщ с пшеном и капустой - «Капуста»; тыквенные и пшеничные каши; «Кулеш» - домашний с картофелем, сухой рыбой, постным маслом и точенными сухарями, степной и чумаческий с пшена и «сала не моют, а уже на огне снимают грязную пену»; Кваши и кисили, Холодцы (студни), галушки, жаркое и ковбаси (колбасы), мучнистые кушания - бублики, Книши, бурсаки, пироги и пирожки, «оришки», пампушки, блинчики, лапшевники и шулики.
Ну и конечно самая главная пища малороссов «сырое, свежее, просоленное сало  … на закуску, на завтрак и главное - в дороге, ни один чумак не поедет в дорогу без сала. Не даром сложилась поговорка: «если умершему хохлу помазать салом губы, тотчас встанет».
Все эти кушаний сопровождаются большим количеством подробностей приготовления, Диву даюсь: как это можно было все это запомнить, выслушать у рассказчика и описать.
Не менее интересно дает описание одежды у малороссов в Богучарском уезде. 
Прежде, чем рассказать об одежде, очень важно сказать, что в Богучарском районе были и есть еще Ткачевы. Волею судьбы на богучарской земле родились три сестра Ткачевы: Галина, Валентина и Зоя. Они, не родственники Григория Ткачева. Там не менее Валентина и Зоя создали уникальный музей традиционного русского костюма и кукол, а их сестра профессор Воронежской государственной академии искусств Галина Сысоева. С 1988 года она стала организатором фольклорных экспедиций по областям Черноземья (с 1988), А созданный ее ансамбль «Воля» неоднократно выступала в Росси и за рубежом. О ее творчестве американским телевидением был снят документаль-ный фильм «Россия. Спрятанная память». Ансамбль «Воля» выпустил сольные компакт-диски: «В славном городе Воронеже» (1997, Екатеринбург), «Narodnaja… Galina Sysoeva and Frends» (1998, США), «Уж ты, Воля» (2003, Москва), «Во прошлом году» (2007, Санкт-Петербург), «Я гуляла весело» (Москва, 2009), «Стоит гора высокая» (Москва, 2014), «Вспомни, вздумай, моя сударушка» (Москва, 2014). В 2013 году под ее руководством музыкально - этнографические спектакль был показан в г. Богучар. Некоторые спектакли показаны по телевидению («Круглый год», 2000; «Вылетала галка», 2002), изданы на DVD («Дело было в Оськино», 2009).
Большая коллекция костюмов изготовленные Валентиной Яковлевной и Зоей Яковлевной Ткачевыми хранится в Богучарском краеведческом музее. При создании костюмов ими были использованные описания костюмов и из работы Григория Ткачева.
В «Этнографических Этнографических очерках Богучарского уезда» он скрупулезно описывает одежду малороссов. Приведу лишь небольшой отрывок: «Костюмы малороссиянок можно разделить на три категории: 1) костюм, более сохранившийся от прежних времен, который носит только старухи, и то по будням, - это плахта и сорочка белого полотна с широкими рукавами, оканчивающимися около кисти руки узким отверстием; наплечники этой рубахи и рукава шережени, т.е. на них вышиты, разноцветными бу-мажными нитками, цветы. Плахта подвязывается поясом, на котором висит калитка или капшук (карман). 2) Юбка из полосатой нанки, или кубоваго ситца, и корсет (кофта без рукавов) из синей нанки, с красным снурками, или же из кумача – с черными снурками. 3) Парочка, т.е. юбка и кота (с рукавами) из одинаковаго ситца, преимущественно из кумача. – На голове все женщины носят очипок  … Очипок шьют из парчи, или из бархата, выштаго гарусными нитками с блестками – цветами, у очень богатых цветы эти вышиты серебром. Очипки бывают двух форм: богучарский – с низкой тулей, калачеевский – с тулей повыше».
Из очерков Григория Ткачева, видно, что он с особой теплотой отзывается о малороссах (хохлах) и более сдержанно о великороссах (москалях). Сам он объясняет это так. «Причиной этого, т.е. принятия в члены своего общества людей нелюбимых, та, что москали всегда ставят обществу хороший могарыч, а уже где дело коснется до могарычя, там богучарцы по их собственному выражению, примут на жительство хоть татарина, или даже самого чорта. Не даром же они приобрели лестный отзыв: «богучарцы любят пить по чарци» … как выпьют могарыча, расчувствуются и решают, что «москаль чоловик добрый; давайте, братци, приймемо его до себе». Отмечает он москалей как людей хозяйственных «трудится, что называется, до кроваваго пота; не думая о палиницах и сале, ест мякинный хлеб с луком и квасом, и все, что получше, везет на базар … Проходит лет пять – десять, - смотрят; москаль уже побрякивает деньгами, нанимает работников …  москали живут, как свиньи, а едят еще хуже и т.п. А меж тем кацап Гришка, стал Григорием Сидоровичем, да еще к нему де мужику (*) , в нечистую и вонючую хату, ходят кланяться на счет денег для подушного».
Более скудно описывает быт и одежду москалей. «Нынешний костюм великороссийских женщин состоит: из белой вышитой рубахи и ситцевой юбри, или же – у живущих близ границ Земли Войска Донского – из красного ситцевого платья, из тех, какия носят казачки. На голове, как у первых, так и у вторых, просто платки».
Как видно из «Очерков» Григорий Ткачев, при их написание, побывал по многих хуторах и слободах. Добрался он и до сел Монастырщина и Абросимово. Воспоминания об этом есть и в других его работах. «Еще живут здесь цыгане -  в слободах Дьяченковой, Терешковой, Полтавской и Красноженовой. Они переселены сюда из с. Донецкого  (с. Монастырщина Богучарского района – Автор.) недавно, в то время, когда цыганам велено жить оседло … в известное время года почти все до одного съезжались в село Монастырщину. Здесь, на площади, при впадении яра Тубы в Дон, около монастыря (тогда еще бывшего в этом селе), она располагались шатрами и составляли целое селение, со своим атаманом (выборным) которого выбирали, как и все сельские общества».
Согласно одной из самых ранних переписей цыган Богучарского уезда Воронежской губернии является ревизская сказка за 1782 и 1795 годы подтвержденная цыганским атаманом Лиманским Михаилом Ивановичем.  Здесь упоминаются цыгане из с. Монастырщина, с. Калач и с. Старо – Меловая. В документе следующие записи: Лиманский Степан Афанасьевич (1712 г.р.), его жена Ульяна Романовна (1719 г.р.); Сын Павел (1750 г.р.) и его жена Анна Ф;доровна (1752 г.р.) их дети Дмитрий - 6 лет, Василий - 4 года, Курьян - 2 года. Сын Антон (1762 г.р.) его жена Анна Яковлевна (1763 г.р.) их дочь Прасковья - 1 год. Сын Никифор (1764 г.р.). Сын Гаврило (1769 г.р.) и дочь Евдокия (1766 г.р.). В списке цыган встречаются фамилии: Дубина, Сидненко, Голило, Щербаков, Крикунов, Пидченко, Бедченко, Гавриленко, Чучуков, Цвикленко, Луганский, Чубарев, Руденко, Сумченко, Гаманенко, Голдашев, Ромащенко, Далибашенко, Цихаев.
Цыган Г.Г. Ткачев описывает с каким – то таинством, уважением, добротой и теплотой: «Цыгане – один из народов, твердо держащихся своего первобытного, старого; только евреи могут в этом сравниться с ними. Вся жизнь цыган выражается в трех видах: в любви к кочевью, кибитке и шатру, в краже и мене лошадей, соединенной с самим наглым обманом, и в кузнечестве; женщины же проводят свою жизнь в нищенстве и ворожбе … Субъективный характер цыган уже очерчен Гоголем в «Сорочинской ярмарке», и мне нечего прибавлять к этому прекрасному очерку».
В «Этнографических очерках» собрано большое количество легенд о цыганах, дается описание костюмов, свадебных обрядов и жизнедеятельности. Рассказывается о цыганах купцах 2 –й гильдии, конокрадах и мене лошадей. «При мене лошадей, - пишет Григорий Ткачев, - цыгане постоянно страшно божатся и клянутся. Эти божба и клятва их в роде иезуитской присяги, т.е., когда цыган говорит: «лопни мои глаза, отсохни рука, чтобы я повалился в тартарары» и т.п., то он, произнося все это зараз и необыкновенно скоро, прибавляет про – себя в то же время к каждому слову не; или вместо «у меня» говорит «у тебя»; или де заменяет одно слово равнозвучное другим, напр., вместо «рука» - «рукав» и т.п.». Приведу для примера две легенды: «Цыгане … произошли от сожительства черта с девушкой и, по рождении, были брошены на произвол. Чтобы иметь жилье, они построили себе шатер, а что бы иметь пропитание, стали заниматься кузнечеством … »; « … что цыгане – остатки Фараоновской армии, потопленной в Черном море. Поэтому цыган зовут фараонами, – хоть, впрочем, прозвище это употребляется только в смысле шутки или презрения. Цыгане не так обижаются за название «фараон», как за попреки родством с остальной частью фараоновской армии, члены которой, по уверению богучарцев, живут теперь на дне моря и часто, всплывая на поверхность воды, ужасным и жалобным голосом у кого – то спрашивают: «чи скоро кинец свиту?»

Сейчас уже никто не помнит такого обычая как посиделки или вечерницы. Как правило современная молодежь проводит свободное время в кафе или городском парке. Мы никогда не задумывались над тем, что когда дети отпрашиваются пойти погулять, говорят: «Можно пойти на улицу?» Ранее в обычай собираться на «юлицу» - улицу, было весьма распространенным собрание молодежи. Зимой малороссы «снималась» хата у какой - нибудь старухи - вдовы, которую называли «пани – матка». В этот дом девушки собирали продукты питания: муку, соль, масло, сало, смальц, сыр, сметану и проч. Парубки складывались деньгами. Уплачивали за квартиру пани – матке, покупали водку, пряники, орехи и прочие лакомства. Девушки по очереди готовили ужин, парни играли на балалайках, шутили, потом все плясали играли в карты и «жартуют»  с девушками.
А вот после ужина как пишет Григорий Ткачев в «Этнографических очерках»: « … в хату вносят солому: каждый парубок выбирает себе девушку (или наоборот), и таким образом, попарно все ложатся спать. Но следует напомнить, что нравственность при этом собственно не страдает, и парубок, позволивший себе однажды неприличное общение с девушкой, с ним спящей, подвергается изгнанию из общества «юлици».

Конечно «Этнографические очерки» Григория Ткачева были бы неполными, если бы он не показал многообразную сторону малороссийского крестьянина его культурного праздника - свадьбу. «Воронежские губернские ведомости» в 1856 - 57 годах описывали эти праздники: Свадебные обряды у крестьян села Роговатого Нижнедевицкого уезда ; Обыкновения малороссиян Бирюченского уезда слободы Алексеевки ; Крестьянская свадьба в селе Перлевке и другие. Но то, что сделал этнограф из с. Дьяченково Богучарского уезда можно и сейчас отнести с научным изысканиям, которые не под силу некоторым современным «доцентам с кандидатами».
При этом он использовал народный малороссийский язык с множеством терминов, фактов, подробностей.
Приведу лишь некоторые термины: радятся - советуются, кого взять себе в невестки; старший и младший боярин - чины на свадьбе; посадить за столом на покуть - первое место за столом под образами; хустка - носовой платок жениха; пидвисилок - день перед свадьбой; квитка - красная ленточка у жениха и бояр на головном уборе, лежень - узкая, длинная и низкая булка, украшенная меленькими цветочками из теста, кий  - палка на которой привязан пук соломы, журавель - несколько коротких и тонких палочек, концы которых соединены винтиками так, что по воле мальчика складываются в одну линию или же образуют несколько соединенных ромбом и т.д.
В «Этнографических Этнографических очерках» при описание свадебных обрядов приводится большое количество песен, поверий, обычаев. При этом такие как обряды и обычаи как подвисилок, покрытие молодой, песни в честь честной и нечестной невесты вообще не встречались в описание свадеб в Воронежской губернии.
«В некоторых местах, свашка берет у жениха шапку и бросает сестрам невесты и тем девушкам, которые помогали шить приданное; те подхватывают шапку, пришивают к ней квитку и поют:
Киевска швачка
Мищаньска дочька
По мистах изжала,
Шовки скуповала,
Вини пришивала,
По таляру брала, -
От зятя молодого
И от поизду его.
Своячница надевала на голову шапку жениха, а дружки продолжают:
Глянь же ты, зятенько, на мене,
Красчая свистонько от тебе;
На ей шличек – ковпачок;
Готовь, зятеньку, шосточок;
А як ни буде шстачка,-
Пойдишь от тестя без шличка
Без румяного виночка,
Без калиновой квиточки
Без Марфоньки – дивочки.
Зять на мене ни дивиться;
Вин на мене позирае,
Вин мене пишком лае.
Затем шапку кладут на тарелочку и подносят к молодому, он берет шапку и кладет вместо нея деньги. После этого поддружий вносит на вику (на крышке лежи) коровая, а на нем очипок, серпанок, платок, несколько красных лент и два платка, или, вместо них два рушника».
Уже после этого начинается необыкновенно красивый обряд покрытие молодой.
«Молодая кладет голову на стол; старшая дружка покрывает ей голову платком. Дружки поют:
Глянь же ти, Мареонько ,
Кризь калач
Карима очима
Та й ни плачь.
После песни дружно говорит: «Старосте, пане подстаросте, благословить молоду покрыть». Старосты отвечают: «Бог благословит и мы благо-словляем». Это говорят три раза (*) . В это время подходят женщины к молодой, снимают с ей головы платок, расплетают косу; не смотря на все ея сопротивления, надевают на нее очинок, по нем повязывают платок, три раза целуют ее и три раза над головой ей то опускают, то подымают серпанок – и наконец совсем кладут на голову. Это называется покрыть молодую». Обряд красивый с многочисленными песнями.
Среди музыкальных инструментов, которые используют на свадьбе Г.Г. Ткачев упоминает: балалайку, скрипку и цымбалы. Цымбалы были во многих малороссийских селах и хуторах.
Еще в 70-х годах XX столетия в с. Дьяченково жил знаменитый на всю округу цымбалист - Гребенюков Иван Николаевич. О нем была даже сложена легенда. Однажды он играл на свадьбе в с. Дьяченково у Романова Николая Николаевича, куда были приглашены московские гости. Игра цымбалиста им так понравилась, что они пригласили его в г. Москва играть на свадьбе у своих родственников. Гастроли продолжались почти два месяца, Иван Николаевич при этом отыграл в столице почти на двух десятках свадеб.
Но наверное наиболее интересно описывает Григорий Ткачев обряд по определению «честной» и «не честной невесты».
«Дружка и свашка, ведут их спать – большей частью в коморю (**)  … Здесь я опускаю некоторые обряды, к сожалению, не искореняющиеся до – сих – пор в народе. – Через некоторое время молодых «поднимают», т.е. они встают. Если молодая оказалась хорошего поведения (честна), то свашка вводит ее с радостью и все женщины поют:
…
Красна в лузи калина,
Честна батька дитина!
Шо по ночам ходила
Та горазд робила.
Купци куповали
Так не продала,
А хлопцы прохали
Так ни дала, -
Для Грицька держала.
Молодые опять уходят спать, а беседа т.е. гости пьют, танцуют, идут по улицам и поют:
Темнаго луга калина, и проч.
Если же невеста окажется не честною, тогда в некоторых местах, жених бьет ее плетью; потом, когда ведут молодую в хату, начинают петь:
…
Била кобыла
Березу везла,
На леду упала
Тай разбила;
С горы покатилась
На пинек настромилась.
Эти и другие песни поют с разными непристойностями. Иногда начинают обдирать стены хаты, а невеста должна тот час же мазать и т.п.
На другой день в доме жениха собираются все гости, гулявшие на свадьбе, кроме родителей и родни невесты.
Дружко берет коровай; если невеста «честна», то он перевязывает его еще красной лентой и, вместе с молодыми, отправляются к родителям невесты. Позавтракав здесь, молодые и дружко возвращаются назад. В это время в доме жениха идет попойка. Молодые начинают угощать гостей водкой, и дарят им платки, за что гости одаривают молодых – кто чем может: деньгами, телятами, овцами и проч. Затем родители жениха, молодые и гости отправляются к родителям невесты, где тоже собраны гости; здесь опять попойка, подарки – и таким образом гуляют несколько дней» .
К таким свадьбам крестьяне готовятся по два – три года, и тратят на них не менее 50 рублей серебром, достаточно сказать, что одной водки уходит до 10 ведер.
Хотя за невесту и дают 15 рублей серебром, да несколько пар сапог.
В «Этнографических очерках» Г.Г. Ткачев дает описание сказок и песен богучарцев, разговорной речи и набожности, народных праздников и игр. Он так же описывает секту «братской и сухой любви между обоими полами» из с. Полтавка, жизнь рассольников их сел Сухой Донец., Богомолово и деревни Пасика.
Большая часть труда этнографа посвящена лечению всевозможных болезней. В заключении он пишет: «… богучарцы, имею такую богатую медицину, не нуждаются в пособии ученого медика, к которому они обращаются только за освидетельствованием побоев, смотрят вообще на него как на чиновника…».  Конечно говоря так он шутит. Ведь мы отлично знаем, что такие болезни как холера, сибирская язвы, рожу невозможно вылечить заговорами, козьим молоком и нашатырем.
Приведу лишь они заговор описанный Григорием Ткачевым – лечение от дурного глаза.
«По поверью Богучарцев, у людей бывают хорошие и дурные глаза. Если человек с дурными глазами посмотрит на другого человека, то он непременно сгласит этого последнего, т. е. сделается тоска, зевота и т.п. Такого больного бабка умывает. Это делается так: берут в стакан воды, в нее бросают горящий уголь, соль, иногда «пичинку» (кусок глины из печи), и опускают три раза крест или образок; потом бабка шепчет следующие слова: «Во имя Отца – и т.д. Достойно есть - и т.д. – На мори, на окиани, на острови Буяни, там стояв дуб суховерховатый; собирались и к нему семьдесят семь зулдуниц; вони думали – гадали, як иззисти раба Божаго (имя); Господь услыхав и оддував Своим Духом Святым (дует на воду), пидыж ничистый дух по лукам, по обческим лисам, де птиуа ни лита, и скотина ни ходе, де люде не издять и воды ни пьют и ни беруть. Оддам словеса Христу тилеса. Оддам ключи билорибици; - хто сию билорибицю пийма, хто еи сопотрошить, той дило ришить. Небо, земля, ключ и замок. Аминь.» Этой водой бабка вспрыскивает больному в лицо, грудь и на спину и дает немного выпить» .
Несомненно, это была отеческая дружба педагога и ученика. Пребывание Григория Веселовского в гимназии было очень непродолжительно: в 1864 году он уже вышел в отставку и в течение двух лет (1865—1867 гг.) был редактором «Воронежских Губернских Ведомостей». Вместе с тем именно Веселовский,  стал наставником в жизнь Григория Ткачева. «Ткачев, как цветок, которому только что надо было распустится, был срезан смертью… с раннею потерею своего земляка Ткачева наша местность потеряла одного из лучших своих юношей, обещавшего занять место в ряду таких лиц, как Кольцов, Никитин, Зиновьев и др. наши литературные деятели»  -  писал о нем Г.М. Воскресенский.
19 октября 1865 года на заседании Воронежского губернского статистического комитета было принято решении о присвоении первой премии за «Описание Богучарского уезда»  Григорию Григорьевичу Ткачеву -  студенту 5 курса Воронежской гимназии , а так же вручение ему полной премии в размере 150 рублей.
Часть очерков была опубликована в «Памятной книжке Воронежской губернии на 1865 – 1866 годы»  занял 72 печатные страницы. Остальные очерки публиковались в газете «Воронежские губернские ведомости» весь 1865 год (№1,2,16,19,20,25,26).
Думаю многие работы не потеряли своей актуальности и сейчас. Взять хотя бы «Исторические указания на местность и народонаселение Богучарского уезда» , где содержится большое количество легенд о разбойниках, поверий и сказаний о кладах и кладоискателях, об истории Богучарского края. Отдельные работы помещены мною в приложениях к данной книге. К сожалению  мне не удалось отыскать стихов Григория Ткачева и его трудов опубликованных в 1866 году. Возможно, в летнее время он готовился к поступлению в Петербургскую медико – хирургическую академию и не писал, в чем я сомневаюсь.
В 1866 году Григорий Григорьевич Ткачев успешно сдал экзамены и поступил в Медико - Хирургическую академию Петербурга.
6 января 1867 года, как писал о нем его учитель Г.М. Веселовский, «Ткачев, как цветок который только что нужно было распуститься, был срезан смертью», скончался от аневризма.
Некрологи о смерти девятнадцатилетнего этнографа и писателя Григория Григорьевича Ткачева, появились во многих газетах и книгах.
Вот, что написано о нем в Воронежском юбилейном сборнике в память трехсотлетия г. Воронежа» в 1886 году: «Если каждая местность должна гордиться своими родными земляками выходящих из рода обыкновенных, то мы вправе сказать, что с раннею потерею своего земляка Ткачева наша местность потеряла одног из лучших своих юношей, обещавших занять место в ряду с такими людьми, как Кольцов, Никитин, Второв, Зиновьев и др. нашими литературными деятелями». 
 Интересна судьба двух сестер Г.Г. Ткачева. Старшая Елена в возрасте 22 лет, 17 апреля 1874 г., вышла замуж за Митрофана Петровича Воскресенского, который служил в Воронежской духовной семинарии, а затем работал учителем в Дьяченковской, Суходонецкой школах. Из Журналов Богучарского земства за 1894 год  удалось установить, что М.П. Воскресенский учитель 2 –й Старокриушанской школы обращался в Богучарского земство с просьбой оказать материальную поддержку для обучения дочери в Богучарской женской гимназии. Но получил отказ. В 1909 году Богучарское земство за долголетний труд более 40 лет в школе к его зарпате в 400 рублей установило надбавку в 40 руб. Известно так же, что у Елены Воскресенской (Ткачевой) было две дочери Серафима и Александра, которые все же закончили женскую прогимназию и работали учителями. Варвара была замужем за отставным унтер -  офицером Александром Степановичем Виноградовом, ее свадьба состоялась через год после смерти Григория Григорьевича Ткачева. Возможно, в одной из этих семей и остался архив поэта и этнографа.