Родовая Тамга. II. В поисках брата. 2. Данифо. 3

Данифо.
3.

Прошло несколько дней, прежде чем давняя мечта Данифо начала сбываться. К радости Фатмы-ханум, её непреклонная ученица не только не противилась отъезду, как это нередко бывало и с более покладистыми девушками, но, наоборот, спешила покинуть её дворец, тихое благополучное пристанище, готовая кинуться в омут соблазнов и секретов обольщения в гареме египетского эмира Хусейн-бея.
Довольная сложившимися обстоятельствами, Фатма-ханум не преминула проводить лично кабардинскую гордячку в дальний путь. И хотя Данифо провела в её дворце всего-навсего три месяца, у женщины, не столь склонной к особой чувствительности, сжималось сердце от искреннего сожаления.
В отличие от своей наставницы, Данифо ни о чем не сожалела. Размеренная и беззаботная жизнь будущей наложницы в роскошном дворце нисколько её не привлекла. С трудом она понимала тех своих землячек, которые добровольно соглашались променять тернистую свободу на своей родине на рабскую роскошь на чужбине. Последние два дня перед отъездом ей не терпелось продолжить свои затянувшиеся поиски брата.
Впрочем, Данифо предчувствовала сердцем, что очень скоро её путешествию наступит конец. Далекая и чуждая ей страна ждала юную красавицу-мастерицу и готовила для неё много неожиданностей и встреч, которым предстояло стать судьбоносными в её жизни.
- О Фарида! Послушай моего дружеского совета! – заботливо обратилась Фатма-ханум к девушке, провожая её во дворе на заре в дальний путь. – Тебе предстоит долгое и трудное путешествие в страну, где за воротами дворца Хусейн-бея у тебя не будет никаких прав. Смирись, дорогая, со своей судьбой! Коли не будешь противиться благополучной доле наложницы, то сможешь спустя годы стать вполне счастливой. Прими то, что по своей натуре мы, женщины, слабы и зависимы от щедрости сильных мужчин. И самое главное в нашей жизни – найти себе достойного хозяина, того, кто бы обеспечивал нашу безбедную жизнь. Не противься воле Аллаха и желаниям своего господина! И тогда у тебя будет всё, в чём ты нуждаешься.
«Верно! Кроме родины и свободы!» - подумала про себя Данифо, собираясь сесть в повозку, покрытую персидскими коврами.
- Мои слуги отвезут тебя на корабль, где ты будешь передана в руки верного мне человека. Слушайся его во всём, тогда с тобой ничего не случится. Он сопроводит тебя до порта в Александрии, а оттуда через пустыню во владения Хусейн-бея. Да хранит тебя Аллах! И помни: не противься судьбе, ниспосланной тебе Всевышним! – завершила свою выразительную тираду заботливая наставница Данифо, провожая её грустным взглядом.
Фатма-ханум не стала дожидаться отъезда девушки. Она тихо разочарованно вздохнула и тут же удалилась в дом. Между тем её глубокомысленные советы нисколько не тронули неискушенное, но бесстрашное сердце Данифо. Девушка так и не смогла понять внезапной грусти своей наставницы. В отличие от неё, Данифо переполняла искренняя радость, ведь она уже была на полпути к намеченной цели.
Спустя час Данифо, покрытая длинной черной вуалью, уже была на палубе большого турецкого корабля, где ей предстояло встретиться с тем, от кого она теперь полностью зависела, и у кого, как ей было уже известно, находился кинжал её брата Аслануко.
- Фарида! – услышала она из-за спины мужской голос, который сразу же узнала. – Теперь ступай в каюту и переоденься в мужскую одежду. Справишься? Не в первый же раз!
По властному голосу было ясно, что сопровождавший её человек не терпел возражений и не был склонен обсуждать свои указания и приказы. Обернувшись назад, девушка увидела перед собой хозяина того самого голоса. Это, действительно, был помощник Фатмы-ханум – Ибрагим-бек. Как ни странно, за время пребывания во дворце своей наставницы Данифо ни разу не видела его. Внешне молодой человек был довольно привлекателен, ростом выше среднего, статный, с тонкими, но жесткими чертами лица. На первый взгляд он показался девушке суровым и даже бескомпромиссным. Понимая, на что намекал её строгий спутник, Данифо не стала ему перечить или намеренно сердить, хотя нисколько его не боялась.
- В каюту? – только переспросила она по-арабски, не зная, как пройти вниз.
- Да, в каюту. В центре палубы вход, по лестнице в самый низ. Там будет единственная деревянная дверь. Это наша каюта. Ступай! Нечего искушать голодных моряков.
Молодой человек не был вежлив со своей спутницей. Впрочем, гордая Данифо тоже не стала выказывать ему должные знаки почтения. Она молча кивнула ему в ответ и, ни о чем более не переспрашивая, без промедления направилась в каюту.
«О Аллах! Твоя щедрость безгранична! Вот и представился удобный случай!» - прошептала Данифо себе под нос по-кабардински, спускаясь по железной лестнице в самый низ.
Догадливая девушка искренне надеялась найти в каюте вещи её строгого спутника. Она хорошо запомнила разговор между ним и Фатмой-ханум в парке и поэтому нисколько не сомневалась в том, что Ибрагим-бек взял с собой кинжал Аслануко. И если он не держал его при себе, то у неё были теперь все шансы поискать в его вещах. Каково же было её разочарование, когда в каюте ничего кроме сменной мужской одежды она не нашла.
По собственному опыту зная, что путешествовать, переодевшись парнем, гораздо удобнее и безопаснее, Данифо поспешила сменить изысканное шелковое одеяние наложницы на грубую одежду простого турецкого моряка. Затем, не теряя надежды найти хоть что-нибудь, она принялась обыскивать всю каюту. Не успела она оглядеться, как вдруг услышала чьи-то шаги за дверью. Вспомнив, что у неё не было ключа, Данифо затаила дыхание в ожидании непрошеного гостя. В следующее мгновение в каюту вошел её строгий проводник.
- Вот это то, что надо! – сухо бросил Ибрагим-бек, мельком взглянув на девушку, переодетую в юнгу. – И как же ты ловко преобразилась, Фарида!
Неожиданная ухмылка на бледном лице молодого человека невольно смутила Данифо.
- Да прибудет с тобой Аллах! Какой же складной он тебя сотворил! Ну а теперь надо придумать тебе новое имя.
Сперва решение Ибрагим-бека удивило девушку: в который раз ей приходилось менять имя. Однако, поразмыслив минуту, она посчитала его вполне разумным и своевременным. Правда, она с трудом понимала причины столь продуманного трюка. К чему нужна была вся эта скрытность?
Задумчивый взгляд Данифо оказался гораздо красноречивее её самой. Заметив её замешательство и немой вопрос в прекрасных больших черных глазах, молодой человек не сдержался и ласково улыбнулся, вдруг сменив строгость на доброжелательность.
- Разве могу я такого заправского юнгу назвать Фаридой! Выбери себе имя сама. Выбери любое мужское имя, которое тебе нравится.
- Аслан! – быстро и громко произнесла Данифо, нисколько не задумываясь. Долгие годы в её голове вертелось только одно мужское имя.
- Аслан?! Аслан или Аслануко? – переспросил Ибрагим-бек по-кабардински, скрывая свое удивление и не сводя с девушки глаз.
Неожидав услышать полное имя своего брата, Данифо открыла рот от изумления, а её и так большие глаза округлились еще больше.
- Аслануко?! – невольно выдохнула она, не понимая, откуда помощнику Фатмы-ханум стало известно это имя, и откуда он знал её родной язык.
Ошеломленная Данифо тут же присела на деревянную скамью, вбитую в одну из стен каюты. Не в силах сдерживаться, она посмотрела прямо в узкие, но внимательные глаза своего спутника, стараясь лучше его разглядеть а, возможно, и вспомнить. Кто знает, может она видела его раньше, или он знает печальную историю её семьи?
- Ладно! Аслан так Аслан! – сказал ей в ответ Ибрагим-бек на этот раз на арабском языке, смущенно отводя от неё взгляд. – Да хранит тебя Аллах! Что ж! Поздно уже! Теперь отдыхай! Дня через три мы будем в порту Александрии. А потом нам предстоит сложный и долгий путь через непредсказуемые пески пустыни. Изнуряющая жара днем и пронизывающий холод ночью. Мой тебе совет: постарайся хорошо выспаться за эти несколько дней!
- Но…, - собралась Данифо задать своему скрытному спутнику вопрос, больше всего волновавший её в ту минуту.
Однако Ибрагим-бек не стал дожидаться окончания её фразы и быстро покинул каюту, оставив взволнованную девушку одну в полной растерянности. Пораженная собственной догадкой, Данифо не могла найти себе места. И всё же откуда помощнику Фатмы-ханум было известно имя её потерянного брата? Видно, слава кинжала Аслануко достигла и роскошного дворца в Истамбуле. Прояснить это девушка могла только, прямо спросив своего несговорчивого стражника. Но для этого ей следовало дождаться утра.
На следующей день, к искреннему сожалению Данифо, её планам не суждено было сбыться. Несмотря на то, что она выглядела как настоящий юнга и могла в таком виде беспрепятственно и без всякой опасности для себя ходить по палубе и общаться с моряками, за целый день ей так и не удалось столкнуться, хотя бы случайно, с самим Ибрагим-беком. Казалось, что он намеренно избегал её. Однако Данифо и подумать не могла, что у её спутника были на то свои причины.
Скрываясь от девушки, молодой человек следил за ней весь день, с интересом наблюдая за тем, что она делала на корабле, с кем осмеливалась заговорить. И хотя Данифо не видела его, но он всегда был рядом, готовый прийти ей на помощь в случае необходимости. Не без удовольствия Ибрагим-бек замечал, как юная красавица в образе неопытного юнги изо всех сил старалась его найти. Между тем он, не ведая, какие именно отношения и чувства связывали её и Аслануко, пытался понять, насколько они были друг другу близкими людьми. Иначе стала бы девушка так ревностно хранить его кинжал?
Мучившая его мысль, что именно любовь заставляла его спутницу вспоминать о его друге детства, удручала Ибрагим-бека все больше и больше. Ревность и зависть терзали его влюбленное сердце. С первой минуты, как он увидел бездонные глаза этой юной кабардинки, он соверешенно потерял покой и думал только о том, как завладеть ею. Однако в своем дворце Фатма-ханум не подпускала к своим подопечным никаких мужчин, в том числе и его; во всяком случае, до определенного времени. Правда, хорошо зная ходы лабиринта парка, молодому человеку иногда удавалось всё же следовать за девушкой, словно молчаливая тень, во время её вечерних прогулок.
Неожиданная новость о том, что Фатма-ханум собирается передать его Фариду в руки развратника Хусейн-бея, прогремела для него, как гром среди небес. Об этом не могло быть и речи! И Фатма-ханум, честно выполняя свое обещание, совсем не догадывалась, какие именно планы строил её помощник. Отправляя свою ученицу в его сопровождении, она и понятия не имела, что больше никогда не увидит своего преданного слугу.
И вот теперь, благодаря своим возможностям, Ибрагим-беку удалось выкрасть девушку без особых усилий. Однако ему не хотелось применять силу для того, чтобы добиться её расположения. Наоборот, он искренне мечтал и надеялся на её взаимность. По его расчетам, всё складывалось вполне удачно. Ему оставалось продержаться до пустыни, до последнего не раскрывая своей тайны. А пока он намеревался томить свою юную спутницу в неведении, да так, чтобы она постоянно думала только о нём.
И Данифо думала. Она думала о нём и очень хотела с ним поговорить. Два дня она не сомкнула глаз в ожидании его прихода в каюту. На третий день невыносимая усталость и постоянная качка свалили её с ног, и она заснула, наконец, крепким сном.
Заметив долгое отсутствие своей спутницы на палубе корабля, Ибрагим-бек поспешил спуститься в её каюту. И хотя в его планы не входила встреча с девушкой, тем не менее, он вошел к ней без стука. К тому времени Данифо безмятежно спала, тихо посапывая. Обрадовавшись удачному случаю, молодой человек не преминул возможностью открыто любоваться ею, оставаясь подле неё весь день и всю последовавшую за ним ночь.
Удобно устроившись рядом с деревянной скамьей, на которой заснула усталая Данифо, Ибрагим-бек укрыл её теплым покрывалом и взял её руку в свою. Не замечая, как быстро летело время, он сидел рядом с девушкой, любуясь её красивым лицом, выражавшим покой и умиротворение. Правда, иногда его выражение менялось. В такие минуты молодой человек задавался одним единственным вопросом: что снилось юной красавице посреди бурлившего море?
Между тем Данифо снился очень странный сон, напомнивший ей былые времена. Девушка снова оказалась в родных краях посреди Кавказских гор. Как и прежде, она скакала верхом на своём верном коне, но только сквозь странное узкое ущелье. На самом деле, странным оно было от того, что крутые склоны гор были покрыты не растениями и деревьями, а зыбучими песками, в которые проваливались копыта её скакуна. Казалось, еще одно мгновение и ущелье из песка поглотит коня и его всадницу. Неожиданно Данифо замечает, что рядом с ними бежит верный её брату Аслануко волк Горец, из-за которого и погибла её мать. Вдруг зыбучие пески зашевелились, а конь и волк стали все больше и больше увязать в них. Но как только дошла её очередь погрузиться вслед за ними, какая-то сильная рука ловко выхватила её из седла, и она увидела улыбавшееся лицо её дорогого брата. Он нежно смотрел на неё и протягивал ей свой кинжал, лезвие которого было обагрено кровью.
- О Всевышний! Сохрани нас! Аслануко, ты ранен? – воскликнула Данифо, полагая, что это кровь её брата.
Однако никакого ответа не последовало. Ласковое лицо юноши рассеялось, словно утренний туман в горах, а кровь на кинжале в руках девушки превратилась в красный песок, разлетевшийся в доли секунды. Конь и волк полностью исчезли в песках, и Данифо осталась совершенно одна в жаркой пустыне. Внезапно её охватил страх неизвестности. С трудом представляя, что делать, она вспомнила отчий дом в родном горском ауле. Да, в горах бы она нисколько не растерялась. Но в пустыне каждый её шаг мог стать последним. Зыбучие пески манили её, призывая двигаться дальше, во что бы то ни стало. Соблазн был велик для Данифо, и она не удержалась и сделала, возможно, смертельный шаг. К удивлению девушки, идти по пескам оказалось легко и даже приятно. При каждом её движении зыбучие пески, пугавшие её ранее, превращались в твердый камень, складываясь в прочную каменную дорогу под её ногами. Казалось, что некая магическая сила её оберегала.
Постепенно страх перед неизвестностью у Данифо прошел. И как только она успокоилась, перед ней появился тот, кто, как она полагала, хранил её от свирепости неподвластной стихии. Оказалось, что это был незнакомый мужчина высокого роста и крепкого телосложения. Одетый в белый парчовый халат и светлые шаровары, он выглядел могущественным и сильным. Открытое лицо незнакомца выражало благородство, а его правильные черты делали его привлекательным. Данифо показалось, что его большие карие глаза заворожили её, как и всё окружающее. Между тем его крупный волевой подбородок, просматриваемый сквозь темную бороду, красноречиво говорил, что он не терпит никаких возражений и отказов.
Сначала вид незнакомого мужчины удивил девушку и даже её напугал. Однако приглядевшись, она прониклась к нему особым чувством, в котором странным образом перемешались почтенное уважение, искренний интерес и даже нежный трепет.
- Альфийя! – нежно обратился к ней незнакомец и затем ласково привлек её к себе. – Да сохранит тебя Аллах! Наконец-то, я тебя нашел!
Внезапно образ незнакомца стал рассеиваться. А сквозь туманную пелену сновидения Данифо услышала встревоженный голос своего проводника:
- О Фарида! Фарида! Проснись! – пытался разбудить девушку Ибрагим-бек, напуганный её метаниями во сне.
Наблюдая за спавшей Данифо, молодой человек надеялся узнать что-нибудь о характере её взаимоотношений с его старым другом Аслануко. Однако ничего внятного в её сонном бормотании он так и не услышал. Тем не менее, Ибрагим-бек не сомневался в том, что его подопечная хорошо знала его друга. В противном случае, его кинжал никогда не оказался бы в её руках. Однако кем девушка доводилась Аслануко – сестрой или невестой - ему было трудно предположить. Одно было ясно: его старый друг попал в беду. Правда, теперь всё это было неважно! Теперь и великолепный кинжал, и прекрасная девушка достанутся только ему - Ибрагим-беку.
- Фарида! – снова позвал свою спутницу молодой человек, потянув её за плечо. – Проснись! Скоро уже Александрия! Слышишь?
Сквозь тонкую пелену сна Данифо отчетливо слышала голос своего спутника. Однако она никак не могла освободиться от магии своего сновидения и всё еще находилась под его чарами. Не добившись её ответа, Ибрагим-бек осмелился на непозволительную дерзость: он резко схватил сонную девушку за плечи и сильно сжал их в своих крепких руках, обнимая её. Пронзительная боль моментально разбудила Данифо. Но окончательно проснувшись, она была сильно напугана, увидев склонившегося так близко над ней мужчину.
- Вставай! Мы уже подплываем к порту, - с долей досады бросил молодой человек, разжимая руки и собираясь покинуть каюту. – Жду тебя, юнга, на палубе.
Не особо рассчитывая на скорый ответ растерянной девушки, Ибрагим-бек быстро вышел, крепко сжав кулаки и сердито поджав губы. Испуганный вид его спутницы вызвал в нем волну сочувствия к ней, но и одновременно искреннее желание еще крепче обнять её, прижать к своему телу, чтобы защитить от всех страхов, мучивших её во сне, и опасностей, подстерегавших её на пути. Однако минутная слабость могла всё испортить, нарушив его планы. Он хорошо понимал, что лучше подняться на палубу и подождать несколько минут ту, о которой он грезил столько долгих месяцев.
Тем временем, пока Ибрагим-бек пытался совладать с нахлынувшими на него чувствами, Данифо старалась справиться со своим испугом, одолевавшим её всё больше и больше. Впервые она задумалась над тем, с какими трудностями ей предстоит столкнуться в чужой стране в поисках своего брата. Поток вопросов одолевал неискушенную и неопытную девушку. Что она собственно знала о Египте? Где именно следовало ей искать Аслануко? И как она сможет избавиться от общества её назойливого спутника, вернув себе драгоценный кинжал брата?
К огорчению Данифо, она никак не могла найти убедительные ответы на все эти вопросы. Между тем это пугало её намного больше, нежели грядущая перспектива длительного путешествия через огненную пустыню. Однако ей всё же удалось прийти к важному решению: следовало как-то обо всём расспросить своего неуловимого провожатого, особенно о тех местах, где им предстоит путешествовать.
Очутившись на палубе, к своему удивлению, на этот раз девушка отыскала Ибрагим-бека без особого труда. К тому же, от неё не укрылась та искренняя радость, с которой он её встретил. Правда, молодой человек не стал нарушать её инкогнито и крепко обнял по-мужски, словно юного друга, громко назвав её Асланом, дабы не вызвать среди моряков ненужные подозрения.
Однако, несмотря ни на что, крепкие объятия Ибрагим-бека сильно смутили Данифо. Заметив вдруг пристальные взгляды моряков, для которых незнакомый юнга оставался чужаком, она поспешила высвободиться из рук молодого человека. Как ни странно, он не собирался её отпускать и продолжал прижимать её к себе, делая знаки не сопротивляться ему.
Только тогда, когда Ибрагим-бек и Данифо оказались на берегу в порту, молодой человек охотно выпустил её на волю. Теперь вдали от алчных глаз работорговцев, девушка могла продолжить путь без его непосредственной опеки. Впрочем, он с удовольствием прибегнул к столь изощренным мерам безопасности, не в силах более противостоять своим желаниям. Правда, вне корабля он был вынужден отпустить свою спутницу: его чрезмерная навязчивость и опека могли снова её напугать.
В Александрии Ибрагим-бек решил не останавливаться. Правда, от его зорких глаз не укрылось любопытство его спутницы, желавшей посетить большой город в чужой стране. Тем не менее, он поспешил увезти подальше юную красавицу, переодев её на этот раз в юного слугу. За время поисков брата Данифо уже свыклась с образом юноши и легко в него перевоплощалась. Но Ибрагим-бек не хотел рисковать ни своей жизнью, ни жизнью своей спутницы, поэтому предпочел отправиться быстрее в пустыню, где всегда чувствовал себя в полной безопасности.
В отличие от своего осторожного и настороженного провожатого, Данифо нисколько не переживала по поводу случайных опасностей, с которыми они могли столкнуться в Александрии. Впрочем, она о них совсем не думала. Пока девушка жила в большом дворце Фатмы-ханум в Истамбуле, ей не пришлось увидеть самого города. Правда, дом её наставницы находился немного в стороне от города, поэтому Данифо ничего не оставалось, как удовольствоваться его яркими огнями и громкими голосами глашатаев, призывавших правоверных несколько раз в день к молитве.
Однако в Александрии неискушенная девушка с трудом справлялась со своим неистовым желанием увидеть своими собственными глазами настоящий большой город, уже много веков украшавший Египет. Только о нём Данифо мало что знала, лишь то, что услышала урывками из разговоров моряков. Но эти скудные сведения показались ей недостаточными и мало впечатляющими.
За время морского путешествия юная кабардинка поняла одну простую истину: мир богат прекрасными местами и поражает своим разнообразием. С раннего детства её юное сознание восхищали родные горы. Впрочем, величественные вершины Кавказа, круглый год покрытые снегом, его прохладные леса и особый целебный воздух, полный запаха хвои, впечатляли с первой минуты и воодушевляли с первого взгляда и с первого вздоха. Однако, оказавшись сперва на берегу моря, а затем рядом с одним из древнейших городов, Данифо осознала, что на земле во всём есть красота. Главное – уметь её увидеть и ею в полной мере насладиться!
- О Аллах! Как можно пройти мимо такого города? – искренне сожалела девушка, оглядываясь назад в тот момент, когда они уже выезжали за врата Александрии на породистых арабских скакунах в сопровождении двух египтян верхом на верблюдах.
- Хм! Поверь на слово, ничего особенного там нет. Камни и люди! Да еще и суета, толкотня и море отходов. Тебе не понравится, - отговаривал юную спутницу Ибрагим-бек.
- О господин! Александрия – прекрасный древний город! – вдруг он услышал хриплый голос одного из проводников-египтян, обращавшегося к нему по-арабски. – Если этот юноша желает видеть Александрию, мы с братом можем её ему показать.
Непростительная навязчивость наемного слуги возмутила молодого человека. Данифо не могла не заметить то, как напряглись его скулы на его потемневшем от злости лице. Еще больше девушку удивили последовавшие за этим слова её возмутившегося спутника.
- Молчи, Абу! Я тебе плачу не за то, что бы ты мне перечил. У нас впереди трудный путь, и совершенно нет времени на развлечения. И впредь запомни! Желания этого юноши – только моя забота!
- О господин! Простите! Мы с Мурадом только хотели помочь, - сдержанно ответил ему высокий смуглый египятнин крупного телосложения.
Вот уже три года родные братья Абу и Мурад служили Ибрагим-беку верой и правдой. О его суровом нраве они знали не понаслышке. Однажды они сами сильно пострадали из-за него. В то время Абу, который был старше своего брата на 5 лет, хотел отомстить своему хозяину за унижения, но не смог отказаться от постоянного хорошего дохода. Слишком щедро платил ему чужестранец за простое сопровождение в пустыню.
С самого начала Абу догадался, чем именно зарабатывает на жизнь Ибрагим-бек. Юные красавицы из разных мест переправлялись им в гаремы самых состоятельных египетских эмиров. Однако впервые, к изумлению 30-летнего египтянина, его сопровождал невзрачный юноша. Только из-за искреннего любопытства юного спутника хозяина, Абу осмелился предложить показать его родной город.
- О Ибрагим-бек! Скажи! Почему наши проводники едут на верблюдах, а мы на конях? – пыталась разрядить напряженную атмосферу Данифо. – Как же они смешно выглядят, эти двугорбые животные!
- В пустыне верблюд – лучший способ передвижения, Аслан, - усмехнулся молодой человек. – Абу и Мурад нас проводят до пустыни, а потом вернутся на наших конях. А мы продолжим путь на их верблюдах.
- На верблюдах?! А в пустыне мы останемся совсем одни? – насторожилась девушка, бросая на Ибрагим-бека задумчивый взгляд и интуитивно предчувствуя, что планы её спутника изменились со дня их отъезда из Истамбула.
Настороженность юноши не укрылась от зорких глаз опытного проводника Абу. Вдруг странная мысль пронзила его, словно молния. Он повернулся к юному спутнику хозяина и пристально вгляделся в его лицо. Заметив особый интерес Абу к Данифо, Ибрагим-бек сжал кулаки от досады и поспешил ей ответить.
- Послушай, парень! Тебе нечего бояться! Путь в пустыне займет всего 2-3 дня. Абу и Мурад всё уже для нас подготовили. Разве станет настоящий войн испытывать страх перед стихией? Коли ты не побоишься пустыни, то и она тебя не испугает!
Своевременный совет Ибрагим-бека одновременно убедил бдительного египтянина в тщетности его подозрений и напомнил Данифо памятные слова её нанэ Гуго.
- Аллах свидетель, ничего я не боюсь! - с вызовом ответила ему гордая девушка, переодетая в слугу. – Только вот, не уверен, что сможем вдвоем пересечь пустыню. Помощь наших проводников нам бы не помешала.
И Данифо пристально посмотрела в глаза своего ловкого наставника, надеясь понять истинные причины его отказа от услуг расторопных египтян. Усталое лицо молодого человека было явно напряжено. Впрочем, он хорошо понимал, на что намекала его юная, но очень проницательная спутница. Тем не менее, он так и не нашелся, что ей ответить, дабы рассеять её верные сомнения.
Сама Данифо с трудом осознавала, что именно её смущало в Ибрагим-беке. И дело было вовсе не в страхе путешествовать одной в сопровождении незнакомого мужчины. Более трех месяцев назад она без колебаний отправилась в трудный поход через Кавказский горный хребет с Мосом. Правда, тогда её провожатому и в голову не приходило, что под видом смелого юноши скрывалась бесстрашная девушка. К тому же, он сам скрывал от неё истинные намерения своей, так сказать, «бескорыстной» помощи.
В этот раз для Данифо не было никаких тайн. Всё было предельно ясно. Казалось, у Ибрагим-бека была только одна цель: доставить новую наложницу в многочисленный гарем Хусейн-бея. И для неё это не было секретом. Однако внезапная спешка, странное нежелание останавливаться в городе даже на один лишний час, таинственные планы и настойчивое стремление отправиться в пустыню вдвоём – всё это смущало мудрую не по годам Данифо.
- О господин! Мы с братом можем сопровождать вас до самого конца. Если, конечно, этому юноше будет так спокойнее, - вдруг вмешался настороженный Абу, нарушив повисшую в воздухе паузу.
В ответ чрезмерно услужливому проводнику Ибрагим-бек бросил сокрушительный взгляд, принуждая его замолчать. В свою очередь, неожиданное предложение Абу вынудило молодого человека прервать паузу и ответить ему.
- Благодарю тебя, Абу! Только я не смею просить тебя об этом. Мы справимся сами. Моему юному другу нечего опасаться. Мне хорошо знакомы эти края.
Между тем, остерегаясь очередного вопроса со стороны своей умной спутницы, Ибрагим-бек обратился к ней, с наигранным упреком в голосе:
- А ты, Аслан, оказался слишком труслив. Хм! Что ж, тогда это путешествие станет для тебя настоящим испытанием. После него ты станешь гораздо храбрее. Храбрость тебе не повредит!
Презрительный тон молодого человека тронул девушку в самое сердце. Намереваясь проявить свою смелость, ей теперь не терпелось избавиться от сильных проводников, а затем, подгадав время, забрать у её обидчика драгоценный кинжал брата и, наконец, сбежать от него. В её планы не входило долгое путешествие по пустыне. Что-то ей подсказывало, что Аслануко как раз следовало бы искать в больших городах.
Вдруг Данифо осознала, что теперь она больше не нуждалась в помощи её странного спутника. Всё, что ей от него нужно было, это заветный кинжал Аслануко, без которого она не сможет продолжить поиски своего брата. Между тем Ибрагим-бек никогда его ей не отдаст по доброй воле. Девушке оставалось прибегнуть к хитрости или к помощи кого-нибудь, чтобы принудить молодого человека вернуть её сокровище. В этот момент беглый взгляд Данифо резко остановился на молчаливом брате Абу.
Несмотря на удивительное внешнее сходство братьев, Мураду было от силы 25, и он был гораздо младше Абу. Наблюдая за ним, девушка заметила, что он нисколько не уступал старшему брату ни в росте, ни в силе, ни в ловкости: такой же высокий, сильный и крепкий. Вне всяких сомнений, он мог бы ей помочь справиться с Ибрагим-беком. Да только как его об этом попросить?
На самом деле, Абу и Мурад не ведали, что под видом неопытного юноши, спутника их хозяина, скрывалась прекрасная девушка. Сомневаясь, что египтяне проявят должное сочувствие незнакомому юноше, Данифо пришла к убеждению, что ей придётся им открыться. Однако у неё не было никакой уверенности, что, узнав её тайну, они станут ей помогать и не захотят избавиться от её спутника, чтобы продать её в рабство. Убежать от двух местных великанов ей будет гораздо сложнее, чем обмануть самого Ибрагим-бека.
Тем временем, пока Данифо пыталась найти лучший способ своего спасения, сам Ибрагим-бек не переставал искоса за ней следить. Он сразу уловил особое внимание своей спутницы к безучастному Мураду. И хотя тот продолжал свой путь, не отвечая на косые взгляды странного юноши, молодой человек решил предвосхитить непредвиденное и на всякий случай избавиться, как можно, быстрее от назойливого сопровождения услужливых египтян.
Позже ночью, пока Данифо мирно спала, по-детски посапывая, в небольшом шатре, между мужчинами завязался странный разговор.
- Послушай, Абу! – вдруг обратился Ибрагим-бек к старшему из братьев, усаживаясь рядом с ним у разведенного костра. – Пора вам возвращаться обратно в Александрию. До пустыни один день ходу. Как и договаривались, я заберу верблюдов, оставив вам лошадей, и…  И заплачу вам в два раза больше.
Последние слова хозяина сперва удивили бывалого египтянина, но затем вызвали у него подозрения. Не привыкший противоречить своим нанимателям, Абу не стал ему возражать. Правда, на этот раз ему хотелось непременно во всём разобраться.
- В два раза больше? – задумчиво переспросил он хозяина. – А ведь мы и полпути не прошли.
- Пусть! Мне больше ваша помощь не нужна. И зачем я беспокоился о сопровождении? Хм! Привычка!
- Мгм! – вяло кивнул Ибрагим-беку египтянин, завороженно следя за суетливыми искрами яркого пламени огня.
- Да хранит вас Аллах!
Довольный исходом разговора, молодой человек уже намеревался оставить озадаченного проводника наедине с его мыслями, как вдруг молчаливый до этого брат Абу остановил его своим неожиданным вопросом.
- А кто этот юноша?
Застигнутый врасплох, Ибрагим-бек побледнел. Однако тени огненных языков, игравшие на его лице, скрыли его внезапную слабость от зорких глаз египтян.
- Юноша?! А! Аслан… Это мой дальний родственник.
- И куда же вы направляетесь, господин? – осмелился спросить Абу, хотя и не рассчитывал на честный ответ.
- Сперва в пустыню, потом в Каир, - неохотно ответил ему Ибрагим-бек.
- Хм! В Каир? – удивился Мурад.
- В Каир!
- Тогда, господин, вам стоило спуститься сперва вниз по Нилу до Каира, а затем отправляться в пустыню, - небрежно бросил брат Абу.
- Верно! Только отец юноши просил меня сделать его сына храбрым и закаленным воином, - солгал молодой человек. - Пустыня – лучшее испытание на прочность духа!
- Хм! А не слишком ли он молод для такого испытания? – не поверил ни единому слову Абу.
- На всё воля Аллаха! Сейчас я вернусь с вашей платой. А вы отправляйтесь рано утром обратно. И не стоит так переживать за этого юношу. Поверьте, он в надежных руках.
На этот раз во избежание новых неприятных вопросов, Ибрагим-бек поспешил к своему коню за золотом, оставив братьев-египтян наедине. Когда же он возвращался назад к костру, до него донеслись встревоженные голоса Абу и Мурада, явно о чем-то споривших. Однако, как он ни старался понять хотя бы одно слово, ничего толком расслышать ему не удалось. Между тем, к его радости, братья, забрав свои деньги, не стали дожидаться утра, а, собрав вещи, спешно отправились в обратный путь на конях их хозяина, оставив в обмен своих верблюдов. Наконец, спокойно вздохнув, Ибрагим-бек смог отдохнуть у костра в ожидании рассвета.
На следующее утро Данифо проснулась с явным намерением открыться братьям-египтянам и попросить их о помощи. Однако, к своему разочарованию, она увидела только своего спутника у потухшего костра и двух всё еще дремавших верблюдов у шатра. Первое, что пришло ей на ум, была мысль о том, что египтяне их обокрали и сбежали, оставив одних. Не долго думая, она подбежала к крепко спавшему Ибрагим-беку и принялась его будить.
- О Ибрагим-бек! Да покарает их Аллах! Эти египтяне… они украли наших коней!
Спросонья молодой человек не сразу понял, что так обеспокоило его юную спутницу. Однако, окончательно проснувшись, он не стал её разубеждать.
- О Аллах! Не может быть! А я им так верил, так доверял, - резко вскочил он со своего места и нахмурился, стараясь казаться более убедительным.
- А вдруг они еще что-нибудь забрали? – еще больше озадачилась Данифо и поспешила к верблюдам с тюками, но, убедившись, что всё на месте, успокоилась: - Слава Аллаху!
Слова благодарности девушки Всевышнему обрадовали Ибрагим-бека: теперь ему не придется ей лгать, объясняя причины неожиданного исчезновения их проводников. Тем не менее, ему удалось такой хитростью предотвратить её непредвиденные опрометчивые поступки.
Впрочем, несмотря на свой хитрый и ловкий нрав, Ибрагим-бек не был лишен благородства уважавшего себя мужчины. Он вовсе не собирался принуждать Данифо к чему бы то ни было. Всё, что он хотел, - это время! Время, чтобы она к нему привыкла. Время, чтобы он приручил её к себе. Ему казалось, что трудное путешествие по пескам пустыни могло стать лучшим способом их неминуемого сближения. Общие трудности и их совместное преодоление – вот истинное связующее звено между людьми, и даже, казалось бы, непримиримыми противниками.
Однако молодой человек ясно осознавал, что раньше или позже ему придется всё объяснить. Правда, на тот момент ему хотелось, чтобы это случилось гораздо позже. Несмотря на удачно сложившиеся обстоятельства, Ибрагим-бека мучил только один вопрос. Ему еще предстояло выяснить, кем приходилась юная кабардинка его другу детства Аслануко? 
Между тем его юная спутница тоже задавалась одним вопросом, пытаясь, во что бы то ни стало, узнать, где молодой человек прятал заветный кинжал её брата? Расстроившись из-за неожиданного исчезновения египтян, она с трудом теперь могла представить, как избавиться от Ибрагим-бека, которому она больше не доверяла. Теперь ей неоткуда было ждать помощи: оставалось рассчитывать только на саму себя.
Весь последовавший день Данифо и Ибрагим-бек молча ехали на верблюдах, стараясь скрыть свои истинные мысли и чувства. Поздно вечером они остановились на ночевку посреди равнины и разожгли огонь. Как и предыдущей ночью, Данифо спала в шатре, а её спутник – у костра.
На следующий день Данифо решилась любой ценой узнать что-нибудь о кинжале брата. Чем ближе казалась пустыня, тем тревожнее становилось на душе девушки. Интуиция ей подсказывала, что именно там её подстерегает неминуемая опасность.
Как и предыдущим утром, путники спешно собрались и снялись с места. Для Данифо езда на верблюде оказалось малоприятной. Привыкшая с раннего детства к лошадям, она едва сохраняла равновесие на двугорбом «живом корабле пустыни». Правда, выбирать ей не приходилось. Между тем Ибрагим-бек не без удовольствия замечал, с каким трудом держалась неопытная девушка верхом на верблюде. Для него это было необходимым условием путешествия: неумелая езда не оставляла ей никаких шансов для побега. Ради этого он отказался от коней, зная, что его спутница - прекрасная наездница.
Как ни старался Ибрагим-бек, тем не менее, избежать непредвиденного ему всё же не удалось. Именно в тот момент, когда перед юным взором прекрасной Данифо предстала во всей своей красе безжизненная пустыня, пугавшая своими просторами и песчаными ветрами, девушка не удержалась и упала на горячий песок. Вынужденный сделать привал, молодой человек рассчитывал продолжить их путь сразу, как только его спутница сможет вновь взобраться на верблюда. Однако время шло, а Данифо не спешила познать чуждую ей стихию. Между тем, то ли от утомительного бездействия, то ли от притуплявшей бдительность жары, Ибрагим-бек вдруг сам завел с ней разговор, столь долгожданный обеими сторонами.
- Послушай, Фарида! Фатма-ханум говорила мне, что ты родом из Кабарды.
Неожиданное обращение молодого человека искренне удивило Данифо. Упоминание им навязанного ей имени во дворце Фатмы-ханум говорило о том, что он, скорее всего, мало что о ней знал. И хотя она уже свыклась с частой сменой имен, ей всё же хотелось вернуть себе то самое, которым называли её родные с детства.
- Данифо… Меня зовут Данифо! – бескомпромиссно поправила она своего спутника.
Откровенное признание девушки взволновало и обнадежило Ибрагим-бека, сидевшего от неё в двух шагах на покрывале. Он тут же обернулся и пристально посмотрел в её большие черные глаза, словно пытался разглядеть в них её душу.
- Я знаю. Так, твоя родина – Кабарда?
- Да!
- А как звали твоих родителей?
- О Аллах! – невольно выдохнула Данифо, вспомнив о своих близких.
Она собиралась ответить сразу, но накатившая на неё волна грусти и сожаления, словно ком, застряла в её горле.
- Как звали твоего отца, Данифо? – настаивал на ответе её спутник, чувствовавший, что близится развязка странной истории с кинжалом Аслануко.
- Мэз! Отца моего зовут Мэз! – с гордостью ответила, наконец, Данифо, собравшись с духом.
- О Аллах Всемилостливый! – воскликнул молодой человек по-кабардински. – Так ты, Данифо, та самая дочь знаменитого аталыка Мэза Кайтуко, сестра Аслануко?
Небывалая осведомленность Ибрагим-бека, которого Данифо всегда считала турком, поразила девушку до глубины души. В полном оцепенении, сковавшем всё её тело, она никак не могла понять, откуда тот знал имена её отца и брата.
- О прекрасная Данифо! Никому раньше мне не приходилось говорить то, что я собираюсь сказать тебе сейчас. Аллах свидетель! У меня тоже есть настоящее имя. Когда-то очень давно и далеко отсюда – среди Кавказских гор меня звали Нартом, - открылся молодой человек своей спутнице на её родном языке. – Но я не кабардинец. Я родился в большой ногайской семье. Моя семья жила очень бедно, часто впроголодь. Когда мне было лет 10, родители вынуждены были продать богатому торговцу Хасану мою старшую сестру, славившуюся в округе своей необычной красотой. За мою сестру он заплатил щедро, даже слишком. Тогда наша семья стала жить гораздо лучше, хотя отец и мать сильно горевали по своей дочери, познавшей недостойную жизнь рабыни на чужбине. До конца своих дней они чувствовали перед ней свою вину. Но сестра была всем довольна и вскоре помогла мне. Благодаря ей, я стал п1уэ – учеником знаменитого на всём Кавказе кабардинского аталыка. Да! Пути Аллаха неисповедимы! Кто бы мог подумать? Я был учеником твоего отца, а тебе пришлось стать ученицей во дворце моей родной сестры Фатмы. Всё в этой жизни возращается!
Рассказав откровенно свою историю, Ибрагим-бек посмотрел на изумленную девушку с искренней нежностью, надеясь на её сочувствие. Но заметив её замешательство, он горько вздохнул. Сама Данифо не могла поверить в то, что только что услышала. Она-то полагала, что суровый помощник бессердечной Фатмы-ханум – её истинный враг. А, на самом деле, всё оказалось наоборот: он был учеником её дорогого отца и, возможно, хорошо знал её любимого брата.
- О Ибрагим-бек! Нарт! Ты знал моего отца. Но знал ли ты моего брата Аслануко? – не удержалась Данифо.
- Аслануко?! О да, я его знал! – радостно кивнул ей в ответ Ибрагим-бек. – Он был младше меня лет на семь. Это был очень сильный и любознательный парень. Около пяти лет мы познавали вместе азы джигитовки и наездничества. И он был лучшим, сын самого аталыка. Но только вот его кинжал…Он так им дорожил…
- Его кинжал?! – насторожилась Данифо. – А что с ним?
Обеспокоенность девушки не укрылась от взора молодого человека. Затаив дыхание, он достал из-за пазухи злополучный кинжал, аккуратно завернутый в золотой шелковый платок. Сердце Данифо замерло в ожидании. Однако по мере того, как Ибрагим-бек раскрывал платок, уголок за уголком, её сердце билось всё сильнее и сильнее.
- Я хорошо помню этот кинжал, - не скрывал своего восхищения молодой человек, нежно касаясь своей рукой его острого лезвия. – Тогда нас всех очень удивил родовой знак на нём. Один из юношей, сын Крымского хана, хорошо разбирался в оружии. Он был уверен, что это кинжал князя Кайтукина. И вот прошло 16 лет, я снова держу его в своих руках и вспоминаю слова Батыра.
- Нет! Этого не может быть! – уверенно возразила ему Данифо.
- Верно! Иначе этот кинжал не мог бы принадлежать сыну аталыка. Да и сам аталык не позволил бы своему сыну носить оружие чужого рода, даже если он и княжеский.
- Этого не может быть! – не могла девушка поверить словам своего спутника. – Это наша родовая тамга! Моя мать научила меня с детства вышивать золотом. С тех пор я хорошо разбираюсь в орнаментах и тамгах кабардинских родов. Она бы не позволила мне вышивать чужую тамгу на вещах Аслануко. Да и мудрая нанэ Гуго ничего мне не говорила. Верно, сын Крымского хана ошибся. В орнаменте тамги каждая черточка, каждый завиток играет важную роль.
- Данифо! Скажи! Откуда этот кинжал у тебя? Что случилось с Аслануко? – перебил её Ибрагим-бек, заворачивая оружие обратно в свой платок: возвращать его он не собирался.
Не сводя глаз со своего сокровища, Данифо поджала губу от досады.
- Что же произошло с Аслануко? – настойчиво повторил свой вопрос молодой человек, пряча свой трофей обратно.
Данифо уже собиралась рассказать Ибрагим-беку печальную историю её семьи, но не смогла справиться с волной горечи и боли, нахлынувшей на неё. Из её больших глаз по щекам покатились слезы. И пока она приходила в себя и пыталась успокоиться, её спутник внезапно вскочил со своего места и бросился к своему верблюду, оглядываясь куда-то назад.
Странное поведение Ибрагим-бека мгновенно рассеяло грустные мысли Данифо. Не зная, что и подумать, она тоже вскочила и, встревоженная, обернулась. Огромное облако пыли и песка приближалось стеной к месту их привала.
- Бедуины! – закричал молодой человек, возвращаясь к девушке с оружием в руках. – Да сохранит нас Аллах!
- Бедуины?! – удивленно переспросила Данифо, не понимая значения странного слова.
- Эх, Данифо! Надеюсь, аталык научил тебя не только держаться на коне, но и сражаться. Держи саблю! – предупредил её Ибрагим-бек, вкладывая в её руки искривленную турецкую саблю. - Защищайся, как можешь! И помни, если они узнают, что ты вовсе не юноша, тебе нездобровать.
От неожиданности Данифо выронила оружие в песок. «Эх, был бы у меня кинжал Аслануко!» - подумала про себя девушка с сожалением. Однако выбирать ей не приходилось. Пригнувшись к земле, она подхватила запылившуюся саблю. Но не успела она подняться, как увидела перед собой уже знакомого ей египтянина Абу.
- Эй, юноша! Вставай! Теперь тебе нечего бояться, - сказал великан, протягивая Данифо руку.
- А где же бедуины? – наивно спросила девушка, поднимаясь на ноги и не выпуская рукоятку сабли из руки.
- Бедуины?! – удивленно переспросил её Абу и тут же громко рассмеялся.
Раскатистый смех египтянина резко вернул Данифо к реальности. Она огляделась вокруг себя и, наконец-то, увидела, что они с Ибрагим-беком полностью окружены вооруженными черными всадниками. Покрытые чалмой, они гордо восседали на породистых арабских скакунах. Их острые сабли были оголены в ожидании призыва к нападению.
- Это мамлюки, Аслан! – тихо предупредил девушку Ибрагим-бек. – И помни главное!
- Эй, парень! Тебе нечего бояться, - встал Абу между ними. – У нас для тебя есть конь. Мы с братом отвезем тебя в Александрию и покажем его. Если захочешь.
Данифо с трудом понимала причины, из-за которых братья-египтяне, сперва украв коней, вернулись обратно спустя двое суток, чтобы забрать её с собой. Зато теперь она ясно осознавала, что может доверять Ибрагим-беку: не станет он совершать зла дочери своего аталыка. Да только могла ли она так же доверять Абу и Мураду, о которых она ничего не знала? Впрочем, сами египтяне не ведали, что стоявший перед ними юноша был на самом деле переодетой девушкой.
- А что же будет с ним? – спросила Данифо, бросив беглый взгляд на своего спутника.
- С ним? Хм! Ничего! – вдруг презрительно ответил ей один из всадников-мамлюков.
Повернувшись в сторону говорившего, Данифо вгляделась в его лицо. Высокий, крепкого телосложения, с гордой осанкой, он выделялся среди других не только особым одеянием и богатой военной экипировкой, но и благородными чертами и высокими скулами. Данифо не удержалась от невольного восхищения и громко вздохнула. Странный взгляд юноши вызвал у всадника негодование, и он крепко сжал рукоятку своей сабли.
- Постой, Бибарс-бей! – окликнул его встревоженный Абу, закрывая собой юношу. – Я сам всё ему скажу. У нас с Ибрагим-беком свои счеты. И этот юноша совсем тут не при чем.
- Абу?! – выглянула из-за египтянина Данифо, не понимая, что происходит.
Требовательный тон юноши вынудил Абу поторопиться с разъяснениями.
- О мой юный господин! Мы с Мурадом вернулись из-за тебя. Ибрагим-бек хитер и выбрал странный путь для твоего испытания. Хоть он и твой родственник, но слишком самонадеян.
Между тем, пока египтянин старался разъяснить юноше суть дела, невольно отвлекая внимание всадников, Ибрагим-бек воспользовался этим и бросился к одному из мамлюков, достав из-за пазухи кинжал Аслануко. Со священным именем Аллаха, он ловко стащил всадника с коня и ударил его кинжалом прямо в живот. Не имея возможности сбежать, молодой человек задумал погибнуть от рук незнакомых благородных всадников, нежели от презренного слуги. Не прошло и минуты, как несколько воинов спешились и кинулись к месту схватки. В следующую секунду они вплотную окружили взбунтовавшегося пленника.
От неожиданности Данифо расслабила руку и, выронив саблю, вскрикнула. Всадник, которого Абу назвал Бибарс-беем, молча указал египтянину рукой на юношу. В то же мгновение расторопный Абу подхватил последнего и, не обращая внимания на его тщетные попытки вырваться, перебросил его через коня своего нового хозяина. Затем, не теряя времени, он ринулся к Ибрагим-беку, чтобы свести с ним свои счеты.
Крепко прижатая к коню незнакомца, Данифо всё же не теряла надежды высвободиться. Она старалась вывернуться из плена, чтобы как-нибудь помочь своему спутнику. Однако у неё ничего не получалось. Вскоре на её глазах великан-египтянин, проникшийся столь искренним участием к незнакомому юноше, резко выхватил из руки полу раненого Ибрагим-бека кинжал её брата и им нанес ему смертельный удар прямо в сердце.
- О Аллах! Возмездие свершилось! – радостно воскликнул Абу, поднимая свои испачканные кровью руки к небу. – Одной коварной змеёй на земле стало меньше!
Видя, как падает тело Ибрагим-бека в песок, Данифо почувствовала приступ тошноты.
- Не-е-ет! – прокатилось по всей пустыне.
Мгновение спустя она потеряла сознание.
- Какой кинжал! Смотри, Бибарс-бей! – воскликнул изумленный Абу, разглядывая оружие, которым он только что убил своего давнего обидчика.
Тем временем гордый всадник всматривался в лицо неподвижно лежавшего перед ним юноши.
- Да простит меня Аллах! Да это же девушка! – прошептал он себе под нос, а затем громко добавил для всех остальных: - Возвращаемся!