Несметное Золото Рейна

Несметное «Золото Рейна»
Сегодня для меня началось знакомство с тетралогией вагнеровских опер «Кольцо нибелунга» – с «Золота Рейна». Точнее первые две оперы я же слышала. Первую из четырех – «Золото Рейна» – летом в дни фестиваля «Звезды белых ночей» в великолепном концертном исполнении, с похожим женским составом исполнителей (Анна Кикнадзе, Оксана Шилова, Злата Булычева, Жанна Домбровская, Юлия Маточкина) только тогда одну из дочерей Рейна пела Екатерина Сергеева, а сегодня – Варвара Соловьева. А в мужской части состава певцов, наоборот, только бога Вотана пел, как и летом, Юрий Воробьев, а также нибелунга Миме – Андрей Попов, остальные исполнители были другими. Летом в партии Альбериха дебютировал Владислав Сулимский, и от его пения его персонаж словно оживал и материализовывался в пространстве даже без костюма и декораций, вызывал трепет своей простоватой грозностью и настоящее содрогание в момент проклятия кольца. И когда в памяти ярко впечатано такое исполнение, то очень трудно согласиться на что-то менее впечатляющее. Хотя надо сказать, что в остальном сегодняшний спектакль в постановке Георгия Цыпина мне очень понравился. Прекрасно играл оркестр под управление Михаэля Гюттлера. Хорошо звучали голоса всех певцов, что всегда особенно радует. Приятным открытием стал замечательный голос Глеба Перязева, исполнявшего Доннера, бога грома. Очень хорош был Логе, бог огня (Василий Горшков) – красивый голос, живая манера исполнения, его персонаж вызывает желание смотреть на него и слушать. И великаны были замечательны (Эдуард Цанга и Павел Шмулевич). И бог Вотан (Юрий Воробьев) оставил приятное впечатление. Его сильный и выразительный голос не оставлял равнодушным. Наибольшее впечатление произвела на меня сцена в мрачном подземелье нибелунгов, где «живописная» музыка так ясно передает и звон молотков и кирок работающих карликов, и перемещение тележек с добытым золотом. А еще замечательно смотрелись и слушались начало и финал оперы. Музыкальная картина «Русалки под солнце на Рейне» (название мое) создает полную иллюзию прозрачной речной воды. В ней играют лучи света, резвятся хвостатые рыбодевушки, поблескивает спрятанное золото, за которым охотится жадный нибелунг. Запомнился красивый голос Оксаны Шиловой, певшей партию Фрейи, богини юности.
Сама постановка выдержана в скупых образах, декорации, костюмы, грим, движущиеся гигантские куклы (одни напоминают Годзиллу, другие – высохшие египетские мумии) – все наводит на нужные ассоциации. Я с удовольствием смотрела весь спектакль, который по всем параметрам надо признать очень удачным.
По дороге в театр, моя подруга и коллега, с которой мы вместе ехали в метро – я в театр, а она домой, сказала, соглашаясь с моей точкой зрения, что у Вагнера нечеловеческая музыка, ее масштабы соразмерны титанам: «Но ее слушаешь и понимаешь, что она гениальная!». И возразить, естественно, мне было нечего. Тем не менее сегодня я все-таки пару раз задремала на спектакле, зевала и моя соседка по ряду. И я вспомнила то, что говорил мой друг и коллега об операх «Кольца нибелунга», когда рассказывал, что в Германии на предложение знакомой пойти в день приезда на Вагнера, всегда отказывался: «Это же редкостное занудство!» И добавлял в шутку: «Ну, что поделать, у меня поверхностный культурный слой»… Когда я усилием воли раскрывала слипающиеся глаза, я подумала, что в высказывании про «занудство» есть доля истины, особенно, если по какой-то причине музыка композитора тебя не трогает, как меня музыка Вагнера. Умом я все понимаю и ценю, но душа молчит. Вот на «Летучего голландца» откликается, на отдельные мелодии типа «Полет Валькирии» или свадебное вступление к третьему действию «Лоэнгрина» реагирует, а на большую часть музыки «Кольца нибелунга» – нет. Сегодня я ловила себя на желании, чтобы музыка играла громче, и голоса звучали сильнее, чтобы возникла реакция на мощные мелодии финала, как это было летом. И хотя я понимала, что для этого артистам надо иметь буквально луженые глотки, что в концертном зале, где объем помещения меньше и его геометрия другая, там акустика делает звук оркестра и голосов певцов более громким, все равно мне хотелось, образно говоря, как в свое время Жорж Санд, залезть под рояль, чтобы ощутить максимальную силу звука инструмента.
В финале «Золота Рейна» меня удивили музыкальные намеки на мелодию «Полета Валькирии», предвосхищавшие музыку, звучащую во второй опере тетралогии – «Валькирии», которую я буду слушать завтра. И это мое знакомство с ней, потому что кроме названного вечного хита этой оперы, ее музыка мне незнакома. Буду с интересом ждать встречи с ней и с Вагнером.